– Что такое? – удивился Аркаша. – Куда они побежали?
Он осторожно приоткрыл люк. Над самой поляной, едва не касаясь когтями земли, летали страшные твари – летучие драконы, вампиры, саранча, гарпии и скунусики, крылья которых были больше корабля. Воздух потемнел и стал малиновым, будто в него влили ведро варенья.
Солдаты бросались в разные стороны, пытались уйти. Одни мчались к космическому кораблю, другие стреляли в небо, но пули были бессильны против чудовищ.
Аркаша успел увидеть, как адмирал бросился к газовой машине и, потрясая кулаками, требовал начать стрельбу, но тут сверху на машину спикировал дракон, и она помчалась к кораблю.
Тут адмирал увидел, что мимо него проносится вездеход, в котором сидит Боевая Подруга. Адмирал поднял руки – возьми меня!
Но Боевая Подруга на него даже не посмотрела – так она спешила к кораблю.
Некоторые солдаты еще пытались отстреливаться, но чудовища, которых становилось все больше и которые носились, вопя и скрежеща, были неуязвимы.
Спотыкаясь и отталкивая своих подчиненных, адмирал одним из последних забрался в корабль.
Быстро закрывается люк. Когти чудовищ скользят по стальным бокам корабля…
И тут в мгновение ока, как туча в грозовой день, которая тает через минуту после того, как излилась ливнем, все чудовища исчезли, пропала малиновая дымка, и наступила тишина.
И в полном изумлении ребята смотрели из вездехода, как на поляну вышла громадная великанша, каждая ступня которой была больше вездехода, а голова скрывалась где-то в облаках.
Великанша в два шага пересекла обширную поляну и наклонилась к космическому кораблю.
Гигантскими руками, каждый палец которых был в два человеческих роста, великанша приподняла пирамиду – космический корабль завоевателей и вдруг, поднатужившись, толкнула его, словно ядро, и корабль взвился в небо, полетел, неуклюже переворачиваясь, и готов был грохнуться на Землю, но тут наконец включились его двигатели… Каким-то чудом он удержался в воздухе и, покачавшись над поляной, начал набирать скорость…
И вот, превратившись в точку, корабль пропал.
Лишь белый след напоминал о нем.
– Ничего не понимаю, – сказал Аркаша.
– А я кое-что начинаю понимать. – сказал Пашка. – Я эту великаншу видел возле кондитерской.
Конечно же, на помощь им пришла симферопольская бабушка!
Они вылезли из вездехода и махали руками, чтобы бабушка их заметила, но та их пока не видела. Она глядела в небо, наблюдая за удаляющимся кораблем.
На земле среди камней валялись пистолеты и шлемы смелых воинов, громадной горой шерсти поднимался мертвый Мордашкин. Поодаль виднелись брошенные вездеходы и газовые машины. А еще дальше – десантный катер.
Аркаша, подвернувший ногу, стоял неподалеку, опираясь о палку. Пашка подобрал пистолет и уже примеривался стрелять из него в цель. Черноглазая рабыня Заури подошла к Алисе и присела возле нее на корточки.
– Ты не убитая? – спросила она.
Прямо перед глазами Алисы поднимался блестящий светлый купол высотой с двухэтажный дом. Никакое воображение не могло бы помочь Алисе, если бы она не знала, что купол – округлый носок бабушкиного туфля, а колонна, уходящая в небо – всего-навсего нога Лукреции Ивановны.
Колонна качнулась, купол медленно оторвался от земли и, кинув тень на Алису и рабыню Заури, поплыл над землей. Стал виден его фундамент, а попросту говоря, подошва туфли с прилипшими к ней песчинками, сучками и сосновыми иголками.
– Берегись! – крикнула Алиса и, дернув рабыню Заури за руку, отскочила вместе с ней в сторону. И вовремя. От подошвы, проплывавшей в небе, оторвался камень и с шумом, который, конечно же, бабушка Лукреция не уловила, упал вниз.
– Скорей бы вернуться в нормальный вид! – воскликнула Алиса. – Так не хочется погибнуть от удара песчинкой.
– Если она посмеет кинуть в тебя булыжником, – заявил Пашка, поднимая пистолет пришельцев, – она получит пулю в лоб.
– И даже не почешется, – сказал Аркаша.
Разглядеть бабушку можно было, лишь когда она отходила подальше. И вот сейчас, сделав несколько шагов в сторону лежавшего на земле Мордашкина, бабушка присела рядом с погибшим котенком и ее сразу стало видно.
– А где их профессор? – спросил Аркаша. – Он же тоже погиб.
– Его взяли с собой, – сказала рабыня Заури. – Я видела, как они его тащили.
Они смотрели, как бабушка Лукреция осторожно подняла с земли тело котенка – пушистое облако поплыло над головами.
Бабушка быстро пошла прочь, только грохот ее подошв по тропинке долго не утихал в жарком воздухе.
– Вот жалость, – сказал Аркаша. – Сил нет пешком ходить.
– А нам и не надо пешком, – сказал Пашка. – Есть вездеход.
– Мы уже проверили. Никто из нас не умеет им управлять.
– В бою – может быть, – сказал Пашка. – Но в спокойной обстановке не может быть никакой тайны. Все машины, построенные для гуманоидов, действуют по схожим законам.
– Странная великанша, – сказала Заури. – Ничего не сказала, а ушла. Ведь они могут вернуться и нас убить!
На ее больших черных глазах появились слезы.
– Ну уж, вернуться они не рискнут! – засмеялся Аркаша. – Они теперь недели две будут летать куда угодно, только подальше от Земли. Они же и не подозревали, что на свете бывают такие гиганты, как бабушка.
– Я тоже не подозревала, пока вы мне не сказали, – призналась Заури. – Как же она ходит? Как же кости ее держат?
Пашка рассмеялся, а Алиса сказала:
– В самом-то деле мы все такие, как она.
– И ты? – Заури была изумлена. Как будто Алиса предала ее.
– И я, и Аркаша, и Пашка. Мы все нормальные.
– Норм-мальные?
И Заури принялась рыдать.
– Ты что? – удивился Пашка.
– А ты поставь себя на ее место, – сказала Алиса. – Ей же кажется, что она попала из огня в полымя!
– Лучше я вернусь в рабство! – воскликнула Заури. – Чем жить среди таких страшилищ!
– Ничего страшного, – сказал Пашка, стоявший возле вездехода. – Через полчаса ты будешь такая же, как и мы!
– Я?
– Как так? – не понял Аркаша. – Что ты хочешь сказать?
– Не оставим же мы Заури здесь! – воскликнул Пашка. – Она пойдет в кабину и вместе с нами увеличится.
– Это же идея! – обрадовалась Алиса. – Конечно же, если мы смогли стать лилипутами, то и ты сможешь стать обыкновенной вместе с нами.
– Я и сейчас обыкновенная, – сказала Заури. – Я боюсь стать гигантской – меня уж точно кости не выдержат.
Пашка протянул руку Заури.
– Здравствуй! – сказал он.
Рабыня неуверенно протянула ему руку.
Пашка сжал ее пальцы.
– Ой, больно, ты что делаешь! – рассердилась Заури и резко дернула руку. Пашка не отпускал.
Рабыня отчаянно стала дергать и наконец вырвала руку у Пашки.
Она отбежала на два шага.
– Ты какой-то странный, – сказала она обиженно.
– Я не странный, – ответил Пашка. – Я хотел проверить, отличаются ли твои кости от моих. Оказывается, ничем не отличаются. Ты только чуть-чуть меня слабее.
Конечно же, Пашка не убедил рабыню. Она горько расплакалась, потому что убежала с корабля, чтобы ее больше не угнетали, а Пашка ее ужасно угнетает. Вот когда она найдет своего отца, он тут же отрубит Пашке голову. И правильно сделает.
Алиса не сердилась на бабушку из Симферополя, которая убежала от них. Она понимала, что бабушка пытается оживить котенка. Если она дрессировщица, то обязательно проходила ветеринарное искусство, и знает, как лечить животных. И если осталась хоть микроскопическая надежда – надо попытаться.
Стало темнее. Как будто грозовое облако надвинулось на них. Возвращалась бабушка Лукреция.
Она несла в руках большой белый дом – коробку из-под ботинок, которую подобрала на берегу пруда.
Она внимательно смотрела под ноги, чтобы на кого-нибудь не наступить.
Потом присела на корточки и тут же увидела Алису и Заури.
Сильными тонкими пальцами бабушка подхватила Алису, потом Заури, перенесла их в коробку, посадила на вату и тут увидела мальчиков. Аркаша с Пашей тоже совершили путешествие по воздуху.
Потом дом поднялся почти к облакам и, покачиваясь, полетел к кабине.
Бабушка Лукреция заглядывала внутрь и улыбалась им.
Глаза ее были размером с человека, а ресницы – как сабли.
– Лукреция Пантагрюэлевна, – сказала Алиса.
– Что? – спросила бабушка, увидев, что Алисин рот движется, но не разобрав писка.
Вопрос бабушки чуть не оказался роковым. От воздуха, вылетавшего изо рта гиганта, все в коробке попадали с ног. Пришлось бабушке поставить коробку на землю и дать возможность друзьям придти в себя и поругать бабушку. Она виновато улыбалась и молчала.
Потом все же снова подняла коробку в воздух и поставила уже возле красной с белым кабины.
Бабушка выпрямилась, и голос ее долетел из сказочных высот:
– Начинайте увеличение! А я принесу вам одежду. И буду ждать.
– А не кажется тебе странным, – спросил Пашка, – что твоя симферопольская бабушка знает откуда-то нашу самую главную тайну: для чего здесь стоит кабина?
– После того, как она увидела нас в таком виде, – ответила Алиса, вряд ли ей трудно было сложить два и два. Кто пойдет первым?
– Ты и пойдешь, – сказал Аркаша.
– Почему?
– Потому что ты девочка.
– Тогда пускай идет Заури.
– Нет! – закричала рабыня. – Ни за что! Лучше смерть!
– Вот видишь, – сказал Пашка. – Она же боится, что как только увеличится, все ее косточки треснут.
– Да, боюсь…
– Иди, Алиса, – сказал Аркаша. – Ты ее встретишь там, наверху.
– А если Заури начнет разваливаться, ты уж собери ее в кучку! добавил Пашка коварно.
– Нет! – перепугалась Заури. – Лучше я здесь поживу!
– Где? В зарослях? – спросил Пашка. – Это самое лучшее решение. Гляди!
Пашка подобрал с земли песчинку размером с его кулак и кинул ее в заросли. Оттуда выскочил бурый жук и пролетел низко над головами. Если бы у лилипутов были свои автомобили, то жук был бы размером как раз с автомобиль.
– Что же мне делать? – Заури прижала кулачки к груди.
– Сначала ничего не делать, – сказал Пашка. – А спокойно глядеть на то, что делает Алиса.
Алиса улыбнулась рабыне и подумала: "Какое счастье быть нормального размера! Никакой жук тебе не страшен. И муравей тебе не враг…"
Нагнувшись, Алиса вошла в круглое отверстие в стене кабины, из которого вел ход наверх, в сидение кресла.
Алисе потребовалось минут пятнадцать, чтобы взобраться по лестнице, напустить в кабину увеличительного газа и стать снова нормальным человеком. Остальным было скучно ждать. Пашка, который совершенно неспособен долго стоять на месте, отправился было в заросли в поисках подвигов, но Заури умолила его не бросать ее: ей было страшно. Одному Аркаше ее не защитить. Если Аркаше было обидно слушать такие слова, он и виду не подал – понимал, что лучше потерпеть, зато Пашка не встретится с тарантулом.
Пришла симферопольская бабушка и принесла шорты и майку Алисы.
– Не бойся, Заури, – сказала Алиса, и голос ее доносился сверху, как отдаленные раскаты грома. – Я тебя жду!
Заури вздрогнула и обернулась к Пашке.
Алиса еще не успела обуться и стояла босиком. Пашка подошел к большому пальцу ее ноги, подпрыгнул и сел на него верхом.
– Но! – закричал он. – Поехали!
Палец начал подниматься в воздух. Пашка вцепился в него, ему было страшно, но он и виду не подал.
– Ты чего не лезешь? – спросил он сверху у Заури.
– Страшно.
– Ладно уж, – сказал тогда Пашка. – Я за тобой залезу и буду тебе давать руководящие указания. Опускай меня, Алиска!
Он ударил кулаком по пальцу, Алиса медленно опустила Пашку возле кабины.
– Спасибо за прогулку, – сказал Пашка.
Конечно же, путешествие Заури по кабине заняло куда больше времени, чем увеличение Алисы. И только через полчаса рабыня присоединилась к Алисе. Хорошо, что рядом с ними была бабушка. Она увидела, что Заури закрыла глаза ладонями и покачивается – вот-вот упадет в обморок. Она подхватила ее.
– Что с тобой, девочка? – спросила бабушка.
– Так высоко, – прошептала Заури, – так далеко от земли… Если я упаду, я разобьюсь на кусочки.
– А ты посиди на траве, – сказала бабушка. – Тогда твои глаза будут ближе к земле.
Алиса принесла черноглазой рабыне свое платье, вид которого вернул Заури к жизни.
– Это мне? – воскликнула она. – Навсегда?
– Как хочешь.
Заури тут же успокоилась, и к тому времени, когда появился увеличенный Пашка, а потом Аркаша, она уже ожила, осмелела и даже улыбалась.
– Неужели и я была такая? – спросила Заури, глядя на муравья.
– Нет, это тебе приснилось, – ответил Пашка.
И тут Заури в первый раз рассмеялась.