Саксо сверкало белизной среди мириад звезд. Но все-таки оно было так далеко, что другие светила затмевали его. Ярче всех выделялась Бетельгейзе. Взгляд Флэндри остановился и застыл на этой бордовой искре. Он уже много минут сидел за пультом управления пилота, подперев подбородок рукой; были слышны только гул мотора и урчанье вентиляторов.
Персис вошла в кабину управления. Во время полета она пыталась импровизировать с запасами одежды. И хотя одежда эта была сугубо практичной, ей удалось добиться очаровательный перемен в своих туалетах. Главным образом, вот как и сейчас, она выбирала шорты, в основном из-за карманов. Ее волосы, темные и искристые, как космос, были распущены. Когда она склонялась над его плечом, локон щекотал ему шею, и он ощущал ее легкий солнечный аромат. Но на этот раз Флэндри никак не отреагировал.
– Что-нибудь не так, дорогой? – спросила она.
– Да нет, это не работа, это все проклятая неопределенность, проговорил он с отсутствующим видом.
– Ты имеешь в виду – куда лететь?
– Да. Надо решить этот вопрос. Саксо или Бетельгейзе?
Он обстоятельно обсуждал все аргументы, пока она не запомнила их наизусть. И тем не менее он начал говорить вновь о том, что нужно выбрать одно из двух: "Мы не можем укрыться на какой-нибудь неизвестной планете. Империя слишком далеко. Ежедневные полеты увеличивают шансы мерсеян обнаружить наш след. Как только они узнают, что нам удалось спастись, а может быть, даже и раньше, они пошлют во всех направлениях курьеров любой корабль, которой может опередить нас на нашем маршруте, пока мы потихоньку пробираемся. Их корабли наверняка рыскают в этих районах.
Саксо, конечно, ближе, но есть одно соображение против того, чтобы направиться туда – они могут тщательно наблюдать за системой, не используя открыто боевые корабли. Любое быстроходные большое торговое судно в состоянии "поглотить" нас, а его команда может зайти к нас на борт с оружием. Опять же, если бы мы были в пределах слышимости, я мог бы поднять земную штаб-квартиру на Старкаде и передать им информацию, которую мы доставляем. Тогда мы могли бы надеяться, что мерсеянам не будет больше смысла преследовать и уничтожать нас. Но все это ужасно сомнительно.
А Бетельгейзе – это держава, не входящая ни в один блок и очень ревностно соблюдающая свой нейтралитет. Иностранные патрули должны сохранять дистанцию, рассредоточиваясь так редко, что мы могли бы и проскочить. Как только мы прибыли бы в Альфзар, мы доложили бы об этом послу Земли. Но бетельгезийцы не позволят нам войти в их систему инкогнито. У них есть свои патрули. Мы должны будем пройти всю процедуру продвижения, начиная от орбитального радиуса наиболее удаленной от центра планеты. А мерсеяне могут по мониторам засечь наши переговоры. Их истребитель стремительно рванется и собьет нас.
– Они не посмеют! – сказал Персис.
– Милая моя, они посмеют сделать практически все, потом извинятся. Ты не представляешь, что поставлено на карту.
Она присела рядом с ним.
– Потому что ты мне не говоришь.
– Правильно!
Он докапывался до истины. Час за часом, по мере того, как они пролетали сквозь владения Мерсеи, он сидел, склонившись над листом бумаги с карандашом и калькулятором, и усиленно работал. В их полете не было ничего драматичного. Он просто проходил в тех районах, где, предположительно их враги редко появлялись. С какой стати существам, у которых биологические потребности очень схожи с человеческими, уходить от тускло-красной карликовой звезды к беспланетному голубому гиганту или гаснущему Сефейду? У Флэндри было достаточно времени для работы.
Персис как раз жаловалась на отсутствие внимания к ней, когда неожиданно к нему пришло открытие.
– Ты мог бы поговорить со мной.
– А я что делаю? – пробормотал он, не поднимая глаз от стола. – Я и любовью с тобой занимаюсь. И то, и другое я делаю с удовольствием. Но только не сейчас, ради Бога!
Она плюхнулась в кресло.
– Ты помнишь, что у нас есть для развлечений на корабле? – спросила она. – Четыре фильма: "Марсианская эпопея", какая-то нудная комедия, речь Императора и "Лунная опера" в двадцатитонной шкале. Два романа: "Стрелок вне закона" и "Планета греха". Я все их запомнила наизусть. Они уже снятся мне. Есть флейта, на которой я не могу играть, и набор инструкций по эксплуатации…
– Хм, у-у-у, – он пытался составить числа Брехдана в различной последовательности. Было нетрудно перевести их из мерсеянской математики в земную. Но к чему эти дьявольские символы относились? Углы, время, некоторые величины, без определенных измерений… Обороты? Чего? Ведь не Брехдана… не может быть такой удачи.
Нечеловека можно было озадачить подобным образом – чем-нибудь этаким земным, ну, например, периодической таблицей изотопов. Он ведь не знает ничего: ни какие свойства из великого множества указываются, ни стандартного порядка, в котором даны квантовые сила, ни того факта, что логарифмы – десятичные, пока "Е" явное, ни много другого, что ему нужно было бы знать, прежде чем он мог догадаться, что означала таблица.
– Тебе-то не нужно самому решать эту проблему, – надулась Персис, ты сам мне говорил, что эксперт может с ходу определить их значение. Ты просто прикидываешься…
Флэндри в раздражении поднял голову.
– Может быть, для нас чертовски важно знать это. Мы хоть будем представлять, чего ожидать. Надо же выйти из тупика: "Как может Старкад так много значить? Одна маленькая заброшенная планета?"
И вдруг его осенило. Он застыл, устремив во вселенную такой безумный взгляд, что Персис испугалась.
– Ники, в чем дело?
Он не слышал – конвульсивным движением схватил чистый лист бумаги и начал лихорадочно черкать. Закончив, посмотрел на результат. Капельки пота свисали с его бровей. Он поднялся, пошел в кабину управления и вернулся с кассетой, которую вставил в свой микроридер [считывающее устройство].
Он снова взялся за перо, выписывая цифры. Пальцы его плясали на компьютере. Персис стояла неподвижно. Наконец он кивнул:
– Вот так, – сказал он сдавленным голосом, – так и должно было быть.
– Что такое? – спросила она.
Флэндри крутнулся в своем кресле и через секунду сфокусировал свой взгляд на ней. Что-то в его лице изменилось. Он был почти чужой.
– Я не могу тебе сказать, – вымолвил он.
– Почему?
– Нас могут взять живыми в плен, они прозондируют тебя и обнаружат, что ты знаешь. И если тебя не убьют сразу же, то сотрут твой мозг, что, на мой взгляд, еще хуже.
Он достал из кармана зажигалку, сжег каждую бумажку и смахнул пепел в приемник мусора. После этого встряхнулся, как пес, который еле выбрался из воды, и подошел к ней.
– Извини, – улыбнулся он. – Для меня это что-то вроде шока. Но сейчас все в порядке. Честное слово, отныне я буду больше внимания уделять тебе.
Все остальное время после этого разговора Персис наслаждалась путешествием, даже после того, как отметила перемену в нем. Что-то, что ушло и никогда больше не возвратится. Молодость!..
На приборе для обнаружения зажужжал сигнал тревоги. Персис схватила за руку Флэндри. Он освободился и взялся за основной переключатель сверхпередачи, но не потянул его, чтобы вернуться в нормальное состояние и к кинетической скорости. Костяшки его кулака, в котором была зажата ручка, были совершенно белыми. Пульс нервно бился.
– Я забыл то, что уже решил, – сказал он, – у нас не очень хороший детектор. Похоже, что это боевой корабль, нас уже засекли.
– Но на этот раз он не может направиться прямо на нас, – ее голос был довольно спокойным. Она уже привыкла к тому, что их преследуют. – В этой зоне есть где спрятаться.
– Ха-ха, мы попытаемся, если будет необходимость. Давай-ка сначала определим, куда этот парень направляется. – Он изменил курс. Все было как обычной, только звезды проносились в иллюминаторе. – Если мы найдем ряд, в котором напряженность остается постоянной, то сможем идти параллельно с ними, и он не будет мешать.
Впереди беспощадно палило Саксо.
– Предположим, он направляется туда…
Тянулись минуты. Наконец, Флэндри позволил себе расслабиться. Его комбинезон был мокрым.
– Вот как! Я так и думал. Направление – Саксо. И если парень этот придерживается более или менее прямого курса, как, вероятно, и есть, то он летит из Империи.
Флэндри занялся подсчетами, ворча по поводу скверной аппаратуры гражданских кораблей.
– Да, мы можем встретить его. Поехали!
– Но он может оказаться мерсеянином, – возразила Персис. – Совсем необязательно, что он с земной орбиты.
– Это наш шанс. Вероятность довольно большая. Он идет медленнее, чем мы, и я предполагаю, что это торговое судно. Флэндри взял новый курс, откинулся в кресле и потянулся. По его лицу пробежала ухмылка: – Моя дилемма решилась. Мы направляемся на Старкад.
– Как? Почему?
– Я не упоминал этого раньше, боялся, что у тебя появятся ложные надежды. Тогда как я хотел бы, чтобы у тебя появилось совсем другое. Но я прилетел сначала сюда, вместо того, чтобы идти прямо на Саксо или Бетельгейзе. Потому что… потому что это путь, которым идут земные корабли, они перевозят людей и запасы на Старкад, а затем возвращаются домой. Если нас подвезут?.. Понимаешь?
Нетерпение охватило ее и затем снова погасло.
– Почему бы нас не найти корабль, который идет прямо домой?
– Радуйся, что мы нашли хоть какой-то. К тому же, таким образом мы доставим наши новости значительно быстрее. – Флэндри перепроверил свои цифры. – Мы будем в пределах слышимости через час. Если он окажется мерсеянином, у нас есть шанс оторваться и скрыться от него. – Он поднялся. – Я постановляю… хорошенько выпить!
Персис подняла руки. Они дрожали.
– Нам действительно нужно чем-нибудь успокоить нервы, – согласилась она, – у нас на борту есть психопрепараты.
– Виски приятнее. Кстати о приятном, у нас есть целый час.
Она потрепала его волосы.
– Ты невозможен!
– Нет, – сказал он. – Только невероятен.
Корабль оказался грузовым судном "Рискессель", приписанным к Новой Германии, но работающим за пределами пограничной планеты Империи Айрумкло. Он был огромным, пузатым, неуклюжим и запущенным. Капитан проорал не совсем трезвым голосом приветствие, когда Флэндри и Персис взошли на борт.
– Ох-хо-хо! Люди! Так скоро я не ожидал увидеть людей. Да еще таких великолепных. – Одна волосатая рука схватила руку Флэндри, другая потрепала Персис за подбородок. – Отто Брумельман – это я.
Флэндри взглянул поверх лысой головы с буйно растущей бородой на проход из воздушного тамбура. Разъеденный металл содрогался от гула плохо настроенного мотора. Пара мультиконечных существ с сияющим голубым поверхностным покровом глазели на них со своих рабочих мест. Они фактически вручную драили пол. Свет был красновато-оранжевым. Воздух, в котором ощущался металлический привкус, был довольно прохладным, и когда капитан говорил, из его рта шел пар.
– Вы единственный землянин, сэр? – спросил Флэндри.
– Не землянин! Я – германец. Но много лет уже живу на айрумкло. Моим владельцам нужна айрумклогийская космическая рабочая сила, она дешевле. Не слышу я человеческой речи на протяжении всех моих поездок. Эти вот не могут выговорить ни слова. – Брумельман кивнул в сторону работающих и посмотрел маленькими глазками на Персис, которая надела свое единственное платье. Она одергивала запачканный мундир Флэндри, пытаясь расправить складки на ткани. – Одинок, одинок, одинок. Как хорошо, что я встретил вас. Сначала мы обезопасим ваш корабль, а потом пойдем выпьем ко мне в каюту. Правильно?
– Нам лучше бы незамедлительно переговорить наедине, сэр, – сказал Флэндри, – наш корабль… нет, подождем, пока мы будем одни.
– Ты подождешь. А я побуду один с дамочкой. Правильно? Хо-хо-хо! Брумельман обнял ее своей лапой. Она с отвращением отпрянула.
Когда они пошли в каюту, по дороге капитана остановил член команды. У него были какие-то вопросы. Флэндри улучил момент и прошипел на ухо Персис:
– Не обижай его, это редкостная удача.
– Это? – она сморщила нос.
– Да, подумай, что бы ни случилось, никто из этих ксеносов нас не выдаст. Они просто не смогут. Нам нужно поддерживать хорошие отношения с капитаном, а это не так уже и трудно.
В исторических фильмах он видел свинарники, но и они содержались лучше, чем каюта Брумельмана. Не обращая внимания на остатки кофе, германец наполнил три кружки жидкостью. Она обожгла их желудки. Свою кружку он наполовину опустошил уже первым глотком.
– Так, – отрыгнул он, – поговорим. Кто послал вас так далеко в космос в этой калоше?
Персис ушла в дальний угол. Флэндри остался рядом с Брумельманом, изучая его. Капитан был неудачник, лодырь и алкоголик. Без сомнения, его держали на этой работе, потому что хозяева настаивали на том, чтобы капитаном был именно человек, и не могли найти никого другого на зарплату, которую желали платить. Это не имело никакого значения для Флэндри, поскольку напарник был вполне компетентен. Несмотря на системы старого образца, корабль его главным образом летел сам, на автопилоте.
– Вы направляетесь на Старкад, не так ли, сэр? – в свою очередь спросил Флэндри.
– Да-да, у моей компании контракт с Военно-Морскими Силами. Айрумкло – перевалочный пункт. Этим рейсом мы везем продукты и строительное оборудование. Надеюсь, что скоро пойдем обратно. В Хайпорте мало приятного… Но мы собирались поговорить о вас.
– Я не могу сказать ничего, кроме того, что у меня особое поручение. Для меня жизненно важно добраться до Хайпорта незамеченным. Если донна д'Ио и я сможем лететь с вами и вы не пошлете об это радиограмму, вы окажете Империи огромную услугу.
– Особое поручение… с дамой? – Брумельман ткнул в ребра Флэндри большим пальцем с ногтем с черной каемкой. – Я могу догадаться, что это за поручение. Хо-хо-хо!
– Я спас ее, – терпеливо сказал Флэндри. – Вот почему мы были вместе на корабле. Мерсеянское нападение. Война обостряется. У меня срочная информация для адмирала Энрике.
Смех Брумельмана резко оборвался. Сквозь бороду и спутанные усы, которые доходили ему до пупа, было видно, как он глотнул.
– Нападение, говоришь? Нет, мерсеяне никогда не беспокоили гражданские корабли.
– Они не побеспокоят и этот, капитан, если не будут знать, что я нахожусь на борту.
Брумельман вытер свою лысину. Возможно, он думал о себе как о продолжателе почетной неистовой традиции времен первооткрывателей космоса. И теперь его мечты вышли на орбиту.
– Мои хозяева, – сказал он вяло, – у меня обязательства перед моими хозяевами. Я отвечаю за их корабль.
– Ваш первый долг – перед Империей, – Флэндри подумал о том, чтобы пустить в дело бластер. Нет, надо воздержаться, пока это возможно, шанс слишком хорош. – И все, что вам нужно сделать, – это как обычно подлететь к Старкаду, как обычно сесть в Хайпорте и дать нам выйти. Я клянусь, мерсеяне никогда не узнают.
– Я… м-м-м… но я…
Флэндри с ходу поймал идею.
– Что касается наших хозяев, – сказал он, – им вы тоже можете оказать хорошую услугу. Наш корабль лучше отпустить отсюда, пусть летит. У врага есть его описание, Но если мы не будем выключать двигатель и позаботимся о том, чтобы оставался нейтринный след, вы подберете его по пути домой, а там продадите. Бьюсь об заклад, он стоит столько же, сколько весь это ваш корабль. – Флэндри подмигнул. – Конечно, вы сообщите вашим хозяевам.
Глаза Брумельмана загорелись.
– Так, хорошо, конечно, – он залпом проглотил остатки своего питья. Клянусь Богом, да! По рукам!
Он настоял, чтобы пожать руку и Персис.
– А-а! – сказала она Флэндри, когда они очутились одни в пустой подсобке, где был разложен матрац. Она отказалась от предложения капитана поселиться в его каюте. – Далеко до Старкада?
– Пара дней, – Флэндри занялся осмотром космического скафандра, который взял со своего корабля, прежде чем отпустить его в дрейф.
– Не знаю, выдержу ли я.
– Извини, но мосты сожжены. Лично я придерживаюсь мнения, что нам повезло.
– У тебя странные представления о везении, – вздохнула она. – Ну, ладно, хуже уже не может быть.
Оказалось, что может.
Спустя пятнадцать часов Флэндри и Персис сидели в кают-компании. Они дрожали от холода, несмотря на то, что надели комбинезоны. Слизистые оболочки их ртов пересохли и болели. Они пытались провести время за игрой в карты, но у них не очень это получалось.
В передатчике прохрипел голос Брумельмана:
– Э, Энсин Флэндри! Подойди к мостику!
– Ха! – Флэндри вскочил. Персис рванулась за ним по сходному трапу через холл. Звезды сияли в иллюминаторах. Из-за того, что оптический компенсатор не был настроен, у звезд был странный свет, они двигались туда и сюда, как будто корабль плыл в другой реальности.
У Брумельмана в руках был гаечный ключ. Позади него первый помощник нацелил на них лазерную горелку, грубый заменитель оружия, смертельный на близком расстоянии.
– Руки вверх! – прокричал капитан.
Руки Флэндри поднялись. В желудке у него засосало.
– Что такое?
– Читай, – Брумельман швырнул ему отпечатанную бумажку. – Ты врун, предатель, думал, что сможешь меня одурачить! Посмотри, что пришло!
Это была стандартная форма, записанная для повсеместного распространения и полученная с одного из нескольких автоматических передатчиков вокруг Саксо.
"Управление Вице-адмирала Хуана Энрике, командующего Имперскими территориальными Военно-Морскими Силами в регионе, – Флэндри проскочил несколько строчек. – Общая директива по военном положению: По указу Его Превосходительства Лорда Маркуса Хоксберга, виконта Най Калмара на земле, особого Имперского посланника в Ройдгунаты Мерсеи… энсин Доминик Флэндри, офицер Военно-Морской Авиации Его Величества, включенный в делегацию, участвовал в мятеже и похитил космический корабль, принадлежащий царству Най Калмара; описание следующее… обвинен в государственной измене.
…В соответствии с межзвездным законом и имперской политикой энсин Флэндри должен быть арестован и возвращен своему начальству на Мерсее… На все корабли, включая земные, прежде чем они подойдут к Старкад, должны быть допущены мерсеянские инспекторы… земляне, которые могут задержать этого преступника, должны лично и незамедлительно доставить его в ближайшее Мерсеянское представительство… государственная тайна".
Персис закрыла глаза и сжала пальцы. Лицо ее казалось бескровным.
– Ну, – прорычал Брумельман. – Что скажешь на это?
Флэндри прислонился головой к перегородке. Он не был уверен, выдержат ли его ноги.
– Я… могу сказать… что этот ублюдок Брехдан подумал обо всем.
– Ты думал, что можешь меня одурачить? Ты думал, я буду делать твою предательскую работу? Нет, нет!
Флэндри окинул взглядом капитана, его помощника, Персис. Слабость сменилась гневом. Но его мозг работал с точностью машины. Он опустил руку, в которой держал бумажку с сообщением.
– Мне лучше рассказать вам всю правду, – прохрипел он.
– Нет! Я не хочу ничего слышать, не хочу никаких секретов.
Ноги Флэндри подкосились. Падая, он выхватил свой бластер. Пламя лазерной горелки полыхнуло голубизной туда, где он только что находился. Своим выстрелом Флэндри попал в инструмент – помощник завопил и выронил раскаленную горелку. Флэндри поднялся на ноги.
– Брось свой гаечный ключ, – сказал он капитану.
Ключ с грохотом упал на пол. Брумельман отступил назад, за своего помощника, который корчился и извивался от боли.
– Вы не сможете скрыться, – сказал он. – Нас уже засекли. Наверняка. Если вы заставите нас повернуть, за нами тут же последует боевой корабль.
– Я знаю, – сказал Флэндри. – Его мысли быстро перескакивали, точно со льдины на льдину. – Послушайте. Произошла ошибка. Лорда Хоксберга одурачили. У меня есть информация, и она должна дойти до адмирала Энрике. Я не хочу от вас ничего, кроме того, чтобы вы доставили нас в Хайпорт. Я сдамся землянам. Не мерсеянам, а землянам! Что здесь не так? Они сделают со мной все, что пожелает Император. Если понадобится, могут вернуть меня врагам. Но не раньше, чем услышат то, что я должен сказать. Капитан, вы мужчина? Так ведите себя соответственно!
– Но к нам на борт зайдут инспекторы, – простонал Брумельман.
– Вы можете меня спрятать, на корабле существует тысяча всевозможных мест для этого. Если у них не будет причины подозревать вас, мерсеяне не будут все обыскивать. Ведь на это потребовалось бы несколько дней. Ваша команда не проболтается. Она настолько же чужеродна мерсеянам, как и нам. Никакого общего языка, жестов, интересов – вообще ничего. Пусть зеленокожие взойдут на корабль. Я буду в грузовом отсеке или еще где-нибудь. Ведите себя естественно. Можно немного поартачиться. Я уверен, каждый, кого они проверяют, поступает подобным образом. Сдайте меня землянам. И через год вы сможете получить рыцарское Звание.
Глаза у Брумельмана забегали. Он икнул, распространяя изо рта кислый запах.
– Альтернатива такова, – сказал Флэндри, – что я запру вас и приму на себя командование.
– Я… нет, – на грязную бороду потекли слезы, – пожалуйста, слишком большой риск, – потом, вздохнув, хитро добавил, – а вообще-то ладно, согласен. Я подыщу хорошее место, где вам можно будет укрыться.
"И покажешь им, когда они придут, – подумал Флэндри, – фортуна мне благоволит, но сейчас она бессильна. Что же делать?"
Персис подошла к Брумельману и взяла его за руки.
– О, спасибо! – сказала она мелодичным голосом.
– А? Ха! – Он раскрыл рот от удивления.
– Я знала, что вы настоящий мужчина, у меня такое чувство, будто ожили старые герои Лиги.
– Но вы, дамочка…
– В сообщении ни слова не сказано обо мне, – промурлыкала она. – Я совершенно не расположена сидеть в какой-нибудь темной дыре.
– Вы… вы на корабле не зарегистрированы. Они прочитают список. Так ведь?
– Ну и что тогда? Меня зарегистрируют?
У Флэндри появилась надежда. От этого чуть не закружилась голова.
– Видишь, кое-какие награды получаешь сразу, – хихикнул он.
– Я… почему я… – Брумельман выпрямился. Он привлек Персис к себе. – Вот так, хо-хо-хо! Вот так!
Она бросила на Флэндри взгляд, который он никогда не хотел бы вспоминать.
Он выполз из упаковочной тары. В его убежище было темно… как в желудке. Единственный луч света, с помощью которого он ориентировался, давал фонарь на его шлеме. Медленно и неуклюже он пролез как червяк меж корзин и ящиков к люку.
На корабле было тихо. Все молчало вокруг, только двигатель и вентиляторы тихонько рокотали. Гротескные тени плясали там, где луч его фонаря освещал дорогу. Должно быть, корабль был на орбите вокруг Старкада. Ожидали разрешения на посадку… Он уцелел! Мерсеяне прошли в нескольких метрах от него, он слышал, как они говорили, и его палец лег на спусковой крючок. Но они ушли, "Рискессель" вновь набрал скорость. Так что Персис держала Брумельмана на контроле. Ему не хотелось думать, как ей это удавалось.
Дальнейший ход событий предполагал, что все пойдет так, как он наметил: они прибудут на планету, и он сдастся. Таким образом, он наверняка доставит информацию, которой владел только один (он, правда, подумывал, не сообщить ли Персис эти цифры, но решил не делать этого: она была внесена в список, что дает возможность врагам поймать ее, а нетренированный мозг Персис и даже подсознание могут не удержать эти числа, если ее подвергнут воздействию наркосинтетических веществ). Но он не знал, как отреагирует Энрике. Адмирал, конечно, не робот, так или иначе, он передаст информацию на Землю, но может посадить Флэндри под арест. Он наверняка не будет посылать боевой корабль без разрешения штаб-квартиры, чтобы удостовериться в правдивости информации Флэндри. Во всяком случае, не поступит так, памятуя о послании Хоксберга или приказе, возложенном на него, не предпринимать никаких действий, нагнетающих напряженность, дабы не свести на нет инициативу мерсеян. Так что, в лучшем случае, такое развитие событий повлечет за собой проволочку, которой враг может воспользоваться с выгодой для себя. Может возникнуть большая вероятность того, что Брехдан Айронрид узнает, как обстоят дела. Макс Абрамс (жив ли ты еще, отец мой?) сказал: "Что помогает сопернику больше всего, так это знание того, что знаешь ты". И, наконец, черт возьми, Доминик Флэндри не собирался вновь становиться пешкой!
Он открыл люк. В коридоре никого не было, из кубрика доносилась нечеловеческая музыка. Капитан Брумельман не спешил совершать посадку, и его команда пользовалась возможностью расслабиться.
Флэндри поискал глазами ближайшее спасательное судно. Если кто-нибудь заметил его… ну что ж, он поедет в Хайпорт. Если же нет, то заимствование этого судна будет все лишь мелким преступлением в его послужном списке. Он вошел в отсек, задраил внутренний клапан, спустил на шлеме лицевую панель и включил ручное управление. Зарычали насосы, откачивая воздух. Он забрался в летательный аппарат и закрепил герметизатор. Внешний клапан отсека открылся автоматически.
Космос поразил его своим блеском. Он из последних сил протолкнулся вперед. Старкад походил на гигантский темный круг, окаймленный двумя полосами – красной и небесно-голубой. Среди звезд сиял месяц. В бесконечном падении Флэндри захватила невесомость. Она исчезла, как только он включил внутреннюю гравитацию и отрегулировал вектор тяги. Он пошел вниз по спирали. Планетарная карта ярко предстала в его памяти. Он мог беспрепятственно добраться до Юджанки, города, спасенного им.