И в кого он такой? Эльф, в котором была кровь Авари и Синдар. И Нолдор. Младший сын правителя маленького княжества, носивший странное прозвище – Эле. Отец так называл – в детстве мальчишка обладал удивительной способностью удивляться всему, что видел, и чаще всего слышали от него: "Эле!" – "Смотрите!" Так с тех пор и звали, почти забыв имя, данное ему при рождении. И подходило прозвище – его огромным ясным глазам и светлой детской улыбке. Мальчишка! Впрочем, так и было.
Он пошел в отца – и статью, и обликом: светловолосый, не слишком высокий, худощавый. Старший сын во всем похож на мать, словно и вовсе нет в нем крови Эльфов Сумерек. И гордости и властности хватит в нем на пятерых Нолдор; недаром мать – дочь Келегорма, хоть и рожденная вне брака. У старшего – темные волосы, лицо, словно высеченное из камня, и ярко-красные губы: кровь Феанора, и мать гордится им. До младшего ей вовсе нет дела – не ему быть наследником князя. Пусть делает, что хочет.
Юношу это не слишком огорчало. Он бродил по лесам, слушал песни менестрелей и не думал ни о власти, ни о битвах. Славные подвиги Нолдор в Белерианде, о которых любила рассказывать мать, казались ему бессмысленно-жестокими: зачем воевать, если мир так прекрасен, так добр к любому, кто любит его? А Враг с Севера – скорее страшная сказка: не может живое существо быть таким чудовищем. Волк убивает – но лишь затем, чтобы выжить, и это не кажется жестоким: в мире все так гармонично, что жестокости не может быть места.
Он редко делился своими мыслями с другими – лес учит молчанию. Но одиночество начинало тяготить его. И именно тогда он увидел того, кто стал его другом с самой первой встречи.
Неизвестно, кто больше удивился: Эле или хрупкий ясноглазый юноша в черном плаще с прямыми до плеч пепельными волосами.
– Ты… Эльф? – спросил Эле.
– Нет, – покачал головой тот. – Я Человек.
– Что? – не понял Эле.
– Земля-у-Моря, – объяснил юноша.
Они разговорились. Юноша носил имя Ланир, но Эле называл его просто Странник. Страннику было не больше семнадцати. Он был невысок ростом и казался совсем мальчиком, но в нем чувствовалась какая-то странная печаль. То, что он рассказывал, конечно, было сказкой – но так хотелось верить, что есть где-то Земля-у-Моря, не знающая войн и зла… Чудесным собеседником был Странник, и Эле не заметил, как наступил вечер, и в небе зажглись первые звезды. Так не хотелось расставаться с новым другом, и Эле предложил Страннику пойти с ним. Тот улыбнулся и покачал головой.
– Но как же… ты будешь ночевать в лесу? Ведь ты же не Эльф… А звери?
– Фойолли научил меня говорить с лесом. Каждый Странник умеет это; разве у вас по другому?
Эле отчего-то смутился:
– Умеем, только… нет у нас Странников. А кто такие Фойолли?
– Люди Леса, народ Тишины. Мой учитель – Фойолло, я даже стихи ему написал:
Фьолла ллиайнэ о фойол…
Т'эайни, ирни айвенэ,
Ларри Илл-аэ.
Незнакомый язык – как заклятие.
– Что это? – Эле на мгновение превратился в того мальчишку, который часами мог созерцать лесной цветок, а, когда его спрашивали, что с ним, мог только прошептать: "Эле… Смотрите, какое чудо!.."
Странник на минуту задумался, потом перевел:
Флейта поет в тишине…
Осени сын, твои глаза
Песню Луны хранят.
Тряхнул головой, тихонько рассмеялся – как ручей звенит:
– Завтра утром я буду ждать тебя, Раэн.
– Как ты сказал?
– Раэн – крылатый. Можно, я буду тебя так называть?
Всю ночь Эле думал о рассказах своего нового друга. Ему представлялось что-то невероятно светлое и чистое. И почему-то печальное. Так бывает, когда долго смотришь на звезды. А еще думал он о самом Страннике – как он там один в лесу… И утром первым делом отправился на ту свою заветную поляну. Странник уже ждал его…
Иногда им трудно было понять друг друга:
– Но если старший сын князя – художник?
– В свой час он станет князем.
– Не понимаю… У нас не так… Художник должен писать картины, это его Андо Таэл, его судьба – къюн… А править должен Мудрый, тот, кого Звезда наделила даром хранить серебряные нити…
– Разве так бывает?
– Разве бывает по другому? Учитель говорил – так должно быть…
Эле уже не в первый раз слышал от Странника – "Учитель". И, наконец, решился спросить о нем.
Странник больше не улыбался. Он рассказывал серьезно и печально, а у Эле почему-то похолодело в груди. Странник называл его Астар – Учитель, и Элло – Звезда, и Раэно – Крылатый, а еще Аэнтар Ахэ – Властелин Тьмы. Но не именем, которое Эле хотел – и боялся услышать.
– А… Как его звали?
– Мелькор… – Странник опустил голову.
Эле побледнел. "Как же… Мать говорила – Враг, не знающий жалости… Кому верить?.. Не может быть…"
– Скажи, Раэн, может быть, ты знаешь о нем?
– Н-нет… – с трудом выговорил Эльф.
– Что с тобой? – встревожился Странник. – Тебе плохо?
Эле через силу улыбнулся.
– Просто это так странно… то, о чем ты рассказываешь…
Мать рассказывала другое. О Враге, Морготе, чудовище с жуткими глазами. А Странник говорил: "Его глаза – скорбные звезды". Мать рассказывала: "Он не знал пощады". А Странник говорил: "Дети любили его, и сказки его были прекрасны как те цветы, что зовут – звезда-память, эллэнор". И почему-то Эле верил Страннику.
"Моргот, Черный Враг… Мелькор, Возлюбивший Мир… Тьма – зло, но Люди Тьмы… Если они все так мудры и прекрасны как Странник… А он – их учитель… Крылатая Тьма… и скованные руки… Нет, я не могу рассказать".
Как это случилось? Старший брат получил княжеский венец – так решила мать. Князь и княгиня покидали Средиземье. Эле все больше бледнел, слушая, как брат говорит о Нолдор – высших Эльфах, как клянется хранить честь рода и мстить оставшимся прислужникам Врага – да будет имя его проклято навек! – тем, кто предался Тьме.
– Брат… – тихо сказал Эле, – но ты же ничего не знаешь… Они другие, брат… Послушай, ведь только во Тьме рождается Свет.
– Что?! – мать онемела от изумления.
– Я расскажу… Я понял… послушайте…
– Отступник! Тварь продажная! – это старший брат. – Морготово отродье!
Юношу словно ударили по лицу. И задело его не столько оскорбление, сколь это – "Моргот".
– Это против чести – судить, не видя.
Старший стиснул кулаки.
– Я не стану щадить отступника, пусть даже это мой брат, – сдержанно отчеканил он.
Эле показалось – что-то оборвалось в нем. Не сознавая, что делает, он шагнул к брату, сорвал с него венец, швырнул об пол и наступил на него ногой. Словно издалека до него донесся голос матери:
– Уведите его. Он безумен. Пусть завтра Совет решит, что делать с ним.
Князь опустил голову, стиснул виски руками.
– Но почему, почему он сделал это? Неужели твои слова – правда и наш сын утратил разум?
– Нет. Просто он возжелал власти, – с надменной снисходительностью ответила княгиня. Ее голос не дрогнул.
Тюрьма – изобретение Нолдор. Для Синдар это так же ново, как и княжеский венец, которого никогда не носили их правители. Всего несколько лет прошло с тех пор, как пришли с Запада называвшие себя Эльфами Света, и за спиной их истекало кровью небо. Всего несколько лет – миг для бессмертных Эльфов; но многое изменилось, и не все довольны этим. Те, что живут в огромном лесу за Мглистыми Горами – теперь их называют Авари, Ослушники – говорят, что Нолдор несут с собой зло и войны…
Тюрьма… Трудно так назвать маленький полуподвал с зарешеченным окошком. Но и этого достаточно тем, кто никогда не ведал несвободы.
Эле сжался в углу. Холод пробирал его до костей, он кутался в плащ и никак не мог согреться. Воздух не затхлый, но застывший. Снаружи слышен шум ветра в листве, птичья песня, чьи-то шаги… А здесь – тишина, сводящее с ума беззвучие. "Мать говорила – три столетия в глубочайшем подземелье… оковы… Как же он выдержал? А я – не могу. Легче умереть. Это страшнее смерти…"
Обожгла мысль о Страннике. "Что, если его схватят? Уходи, уходи, я молю тебя… Он будет ждать… а потом? Придет сюда? Ведь ты не сможешь солгать, Странник. Что с тобой сделают? Уходи, Странник…"
Он свернулся на полу дрожащим комочком. И земля – холодная, она никогда не бывает такой, когда ступаешь по ней босыми ногами в лесу…
Тихий стук в дверь. Эле вскочил, застыл в напряженной позе: что, уже? Совет? Суд? Не стали ждать утра?
Чья-то тень заслонила неяркий свет. Шепот:
– Раэн…
Он бросился к окошку, стиснул узкую руку Странника, заговорил быстро и горячо:
– Ты пришел… пришел… Ох, зачем ты?.. Они схватят тебя, уходи, пожалуйста!
– Мы уйдем вместе.
– Как?.. – плечи Эле поникли. – Меня заперли… Я хотел им рассказать…
– Потом. Подожди… я выпущу тебя.
Странник высвободил руку и мгновенно исчез. Эле стоял, прикрыв глаза, с сильно бьющимся сердцем. За дверью была тишина. А потом дверь открылась бесшумно, и на земляной пол легла дорожка лунного света. Эле осторожно пошел по ней – почему-то ему показалось, что он должен пройти именно так, по лучу Луны.
– Скорее, – выдохнул Странник.
Эле пришел в себя только в лесу, оба рухнули на землю. Переглянулись.
– Как… ты это… сделал? – задыхаясь от бега, спросил Эле.
– И сам не знаю… – Странник был удивлен не меньше Эльфа, – это мой отец умеет… он меня учил, но я не думал, что получится…
– Твой отец – он что, колдун? Чародей?
– Чародей?.. а-а, лэнно… нет. Он просто говорит – нужно слушать металл. А потом, если очень захотеть, скажи слово – и металл послушает тебя. Наверное, я очень хотел этого… – Странник смущенно улыбнулся и даже, кажется, покраснел – в темноте не разберешь.
То ли они успели далеко уйти – шли всю ночь – то ли просто не было погони. В разговорах время текло незаметно, и Эле понемногу стал забывать то, что с ним произошло.
– Слушай, помнишь, ты сказал – "хранить серебряные нити…" Это как?
– Древний обычай тех времен, когда не был еще откован венец аэнтар-ири. Тому, кто становился вождем, вручали серебряные нити – онни илтанар. Это был знак, что он в ответе за свой народ. Серебряная нить как судьба человека или его жизнь: она тонка, ее легко разорвать, а связать снова – почти невозможно. Потому судьбу иногда называют – онн илтанэ.
– …А что, разве все звери у вас говорят?
– Нет, не все. Ты их увидишь – сразу можно понять. Они нам помогают как къои, других почти никто не видел – как Белых Единорогов… Они, говорят, бессмертны, но в долину Белых Ирисов могут прийти лишь немногие. Есть илли: они – посланники Народа Тишины, а илли их зовут потому, что они любят танцевать в небе под полной Луной. Но мысли у них маленькие и пахнут диким медом, а еще – сосновой смолой. А вот ллохо – он совсем не умеет думать.
– Это кто?
– Ллохо? Он весь в броне, а ноги длинные и в шипах. На паука похож, а глаза у него – как блестящие черные бусины на тонких ниточках. Он живет в море, а иногда выбирается на берег. Бегает так смешно – боком, а если его испугать, щелкает клешнями. Увидишь, я тебе покажу.
– Подожди, а мы что… к тебе идем? – Эле только теперь осознал, а ведь ни разу не задумывался, куда они идут.
– Конечно, – улыбнулся Странник. И опустил длинные ресницы.
Озеро было похоже на зеркало из темно-синего прозрачного камня. Даже на вид вода была теплой и ласковой, а в маленькой заводи мерцали белые звезды кувшинок.
– Давай искупаемся, – предложил Эле, стаскивая куртку.
– Давай, – азартно согласился Странник. И вдруг странно смутился. Только ты… отвернись, пожалуйста…
– Зачем? – удивился Эльф.
Странник отвел глаза. Эле смотрел на друга несколько мгновений, потом глаза его расширились от изумления.
– Разве ты не понял? – тихо спросил Странник.
– Какой же я дурак, – вместо ответа выдохнул Эле.
– А зовут меня Ланирэ, – девушка не поднимала глаз.
– Как же отец тебе позволил уйти? Совсем одной?
Ланирэ стала серьезной. Ответила печально:
– Судьба у Странников одна, будь то сын каменщика или дочь короля. Когда Звезда зовет в путь… – она не договорила.
– А ты – дочь короля? – Эле показалось на мгновение, что он спит. Этот мальчишка в черном плаще, оказывается, – принцесса неведомой сказочной страны!
– Ну да. Только у нас называют – аэнтар, Мудрый Правитель. Если Правительница – иштари.
– Тогда… как тебя называть?
– Лаирэ, Странница, – девушка искренне удивилась вопросу, даже плечом дернула, – чего же тут непонятного?
– Не понимаю, – обреченно сказал Эльф, – но идти-то с тобой можно?
– Конечно, Раэн, – девушка тихонько рассмеялась.
– Я что-то не то сказал?
– Да нет… У тебя просто такое лицо было… Как къои, когда вокруг него малыши собираются. Он, конечно, хоть и большой, но осторожный, гибкий; только все равно боязно: он шерсть на загривке топорщит, а глаза у него – точь-в-точь как у тебя сейчас.
Эле покраснел.
– Иди, купайся. Я тут посижу.
Ланирэ положила маленькую прохладную руку ему на плечо. Эле обернулся, посмотрел чуть виновато:
– Я тебе венок сплел… Вот…
Она присела рядом на траву, и Эле возложил ей венок как корону на влажные пепельные волосы. Отдернул руку, случайно коснувшись ее щеки.
– А как на вашем языке – маленькая королева?
– Иштар-инни… Тебе зачем? – она склонила голову. Венок съехал ей на один глаз, отчего лицо ее стало задорным и милым.
– Можно, я буду тебя так называть иногда? Иштар-инни…
Говорят, лес пропустил их, потому что они любили друг друга. Говорят, они жили недолго – Странники уходят рано, а он решил разделить ее судьбу и избрал путь Смертных. Говорят, они умерли в один день и час. Дети их были прекрасны, а младшая дочь по решению Совета Мудрых стала – иштари. Может и так. Только если захочешь спросить – пропустит ли Лес в землю, не знающую зла и войн – Землю-у-Моря, Эс-Тэллиа…