Она наклонилась над перилами мостика и смотрела вниз, на суету в огромном грузовом доке корабля.
– Помощник, отправьте ребят вниз, к лебедкам. Джебел сказал, что сейчас ему может понадобиться помощь.
Помощник повел взвод к главному лифту, опускающемуся в глубины "Тарика".
– …отлично, когда окажетесь внизу, подойдите к человеку в красном и попросите дать вам работу. Да, работу. Не надо на меня так смотреть. Кайл, привяжись. Здесь глубина двести пятьдесят футов и несколько твердовато для твоей головы, если вздумаешь падать. Эй, вы, двое, прекратите! Спускайтесь вниз и будьте осторожнее…
Ридра наблюдала за работой машин: запасы органики – и с корабля Союза и с захватчика – перегружались разоруженными экипажами, которые так же помогали демонтировать оба корабля и их крейсеры; вдоль всего дока тянулись ряды тюков и ящиков.
– С крейсерами мы разделались быстро. Боюсь, что и "Рембо" подвергнется той же участи. Не хотите ли чего-нибудь забрать оттуда, прежде, чем мы начнем работу, Капитан?
Ридра обернулась, услышав голос Джебела.
– Мне хотелось бы захватить свои записи. Я оставлю здесь взвод, а офицеров возьму с собой.
– Хорошо, – Джебел облокотился на перила рядом с ней. – Как только мы закончим здесь, я пошлю рабочую команду. Может, вы захотите вынести что-нибудь большое.
– Но… – начала она. – А, понимаю! Вам нужно горючее.
Джебел кивнул.
– И запчасти к стасис-генераторам, а также детали для наших "пауков". Но мы не тронем "Рембо", пока вы не возьмете все, что посчитаете нужным.
– Спасибо. Вы очень добры.
– Я поражен, – Джебел сменил тему разговора, – вашим методом разрушения защитной сети противника. Их построение обычно доставляло нам немало неприятностей. Батчер доложил, что вы разрушили ее менее, чем за пять минут, и мы потеряли всего одного "паука". Это рекорд! Я не знал, что вы не только поэт, но и гений стратегии. У вас, оказывается, множество талантов! Счастье, что Батчер услышал вашу команду. Я бы в тот момент не смог переключиться. И если бы результаты не были столь впечатляющими, я бы наказал Батчера. Но никогда еще его решения не приносили мне ничего, кроме выгоды.
Он посмотрел вниз.
На подвижной платформе, в центре дока, экскаторжник наблюдал за ходом демонтажа.
– Интересный человек, – сказала Ридра. – За что он был осужден?
– Я никогда об этом не спрашивал, – ответил Джебел, поднимая голову. – А сам он никогда не рассказывал. На "Тарике" вообще много интересных людей. А уединение и тайна необходимы в столь малом пространстве. О, да. Через месяц вы поймете, какая она маленькая – наша Гора.
– Простите, я забылась, – извинилась Ридра. – Я не должна была спрашивать.
Передняя секция разрезанного крейсера захватчиков двигалась по конвейеру в тоннеле двадцати футов шириной. Вокруг толпились рабочие с пробойниками и лазерными резакими. Кран подхватил гладкий корпус и начал медленно поворачивать.
Рабочий, стоявший у деформированной переборки корабля, внезапно закричал и быстро отскочил в сторону. Его инструменты звякнули об пол. Входной люк скользнул в сторону, и фигурка в серебряном комбинезоне прыгнула с высоты двадцати пяти футов на ленту конвейера, проскочила между двумя выступами, спрыгнула на пол и побежала. Капюшон слетел с головы, открыв длинные, до плеч, каштановые волосы, которые развевались, когда бегущий резко менял курс, огибая грязные лужи. Человек двигался быстро, но как-то неуклюже. Ридра вдруг поняла, что это не просто убегающий толстый захватчик, а беременная женщина на седьмом месяце. Механик замахнулся на нее гаечным ключом, но женщина извернулась, и удар пришелся по бедру. Она побежала по открытому месту между горами сваленного оборудования.
И тут воздух прорезал свист вибропистолета: женщина остановилась и, когда свист повторился, грузно осела на пол. Повалилась на бок, нога дернулась, раз, потом еще раз.
Батчер на платформе прятал в кобуру свой вибропистолет.
– В этом не было необходимости, – сказал Джебел с неожиданной мягкостью.
– Разве вы не могли… – и казалось, подолжения не нужно. На лице Джебела отразилось сожаление, но это не было сожалением по поводу двойной смерти внизу на палубе. Это была досада джентльмена, пойманного за неблаговидным занятием. И тут Ридра поняла, что сама ее жизнь зависит от того, поддастся ли она спазмам в желудке. Она почувствовала, что он хочет сказать, и сказала это вместо него:
– Они используют беременных женщин на боевых кораблях. У них обостренные реакции…
Она ожидала, что Джебел расслабиться, и он расслабился.
Из небольшого лифта вышел Батчер. Он подошел к ним, нервно ударяя кулаком по бедру.
– Должны все облучать перед тем, как тащить сюда. Не желают ничего слушать! Уже второй случай за два последних месяца! – он нахмурился.
Внизу команда "Тарика" и взвод Ридры столпились над телом.
– Батчер, вы вызвали любопытство Капитана Вонг, – голос Джебела был мягок. – Капитан спрашивал, что вы за человек, а я не смог ответить. Может, вы сами объясните, почему…
– Джебел! – сказала Ридра. Ее глаза наткнулись на мрачную улыбку Батчера. – Я хочу сейчас же отправиться на свой корабль и осмотреть его перед демонтажом.
Джебел облегченно выдохнул воздух, который задержал в легких, когда свистел вибропистолет:
– Конечно.
– Нет, не чудовище, Брасс, – она раскрыла дверь капитанской каюты "Рембо" и вошла внутрь. – Всего лишь применяющийся к обстоятельствам человек. В точности как… – и она многое успела сказать ему, пока украшенный клыками рот Брасса не скривился в улыбке. Он покачал головой.
– Говорите со мной п'о-английски, Ка'итан. Я не п'онимаю вас.
Она взяла с подставки словарь и положила его на стопку карточек.
– Простите, – сказала она. – Этот язык захватывает. Когда изучишь его, все кажется таким логичным и понятным. Возьмите эти записи. Их обязательно нужно сохранить!
– А что это? – Брасс протянул лапу.
– Транскрипция последних переговоров на Вавилоне-17 в Военных Дворах, как раз перед нашим взлетом.
Она надела катушку на валик и стала прослушивать.
Мелодичный поток слов полился через комнату и захватил ее, а через десять-пятнадцать секунд она начала понимать суть происшедшего. Заговор уничтожения ТБ-55 возник перед ней с болезненной ясностью. Попадались отрывки, которых она не понимала, и тогда она билась о стену непонимания. Она как бы плыла в мощном психическом потоке. Не понимая, теряя нить, она трясла головой, слепла и глохла. Потом понимание возвращалось.
– Капитан Вонг!
Это был Рон. Она повернулась к нему. Голова гудела.
– Капитан Вонг, я не хотел бы вас беспокоить.
– Ничего, – сказала она. – Что случилось?
– Я нашел это в каюте пилота! – Он держал в руке маленькую катушку с лентой.
Брасс все еще стоял у двери:
– Откуда она взялась в моей части корабля?
Лицо Рона напряглось.
– Я только что прослушал ее вместе с помощником. Это запрос Капитана Вонг – или кого там еще – на взлет, а также распоряжение помощнику на старт!
– Понятно, – сказала Ридра. Она взяла катушку, осмотрела ее и нахмурилась. – Но эта катушка из моей каюты! Я взяла такие трехчастотные катушки из университета. Все остальные на корабле – четырехчастотные. И запись сделана здесь.
– Значит, – сказал Брасс, – кто-то пробрался сюда в ваше отсутствие.
– Когда меня нет, эта каюта заперта так тщательно, что даже разобщенная муха не смогла бы пробраться в щель под дверью, – она покачала головой. – Мне это очень не нравится. Не знаю, какой сюрприз нас ждет в следующий раз. Но, – она ударила кулаком по столу, – во всяком случае, я знаю теперь, что делать с Вавилоном-17!
– Что же? – спросил Брасс.
В дверях стоял неслышно подошедший помощник, внимательно глядя через украшенное цветком плечо Рона.
Ридра посмотрела на экипаж. Что лучше – неуверенность в себе или недоверие?
– Я не могу сказать вам этого сейчас. Но это очень просто, она подошла к двери. – Я хотела было вам сказать, но после всего случившегося, это будет глупо.
– Но мне нужно поговорить с Джебелом!
Клик взъерошил свои перья и пожал плечами.
– Леди, на этой горе я уважаю ваши желания превыше всего, кроме, разумеется, желаний Джебела. А сейчас Джебел желает, чтобы его не беспокоили. Он обдумывает цели "Тарика" на следующий временной цикл. Он должен тщательно учесть все течения, даже массу звезд вокруг нас. Это трудная задача, и…
– Тогда, где Батчер? Я спрошу у него, хотя предпочла бы разговаривать непосредственно с Джебелом.
Шут взмахнул зеленой лапой.
– Он в биологической лаборатории. Пройдите через зал и поднимитесь на первом лифте до двенадцатого уровня.
– Спасибо, – она двинулась по ступеням в общий зал.
Поднявшись на лифте, Ридра оказалась перед большой радужной дверью и нажала входной опознавательный диск. Створки раздвинулись, и на нее яростным потоком хлынул зеленый свет.
Круглая голова и могучие бугристые плечи Батчера вырисовались на фоне булькающего бассейна, в котором плавала крошечная фигурка. Пена окутывала ее, маленькие ноги непроизвольно подергивались, жидкие младенческие волосы развевались в крошечных водоворотах.
Батчер обернулся, увидел Ридру и сказал:
– Умер! – он ожесточенно кивнул на тельце в бассейне. – Еще пять минут назад он жил! Семь с половиной месяцев! Он должен был выжить! Он был достаточно развит, – кулаком правой руки Батчер ударил в ладонь левой, как делал это в общем зале. Он ткнул пальцем в операционный стол, где под белой простынью лежало тело женщины. – Сильные повреждения внутренних органов. Много аноминальных некрозов. – Он снова повернулся к младенцу. И все же он должен был жить!
Он выключил свет в бассейне, и выделение пузырей прекратилось. Батчер отошел от лабораторного стола.
– Что угодно леди?
– Джебел разрабатывает курс "Тарика" на следующие месяцы. Не могли бы вы спросить его… – она умолкла. Затем спросила: – Почему?
Мускулы Рона, подумала она, живые шнуры, которые передают команды. У этого человека мышцы сдерживали его внутренний мир. Но что-то внутри вновь и вновь прорывалось наружу.
– Почему? – повторила она. – Почему вы пытались спасти ребенка?
Лицо его исказилось, левая ладонь легла на клеймо каторжника на бицепсе правой, как будто рана начала жечь. Потом он отдернул руку.
– Мертв. Ничего хорошего больше. Что угодно, леди?
То, что прорывалось наружу из его груди, трепеща за щитом мускулов, снова отступило внутрь. Отступила и Ридра.
– Я хочу знать, сможет ли Джебел доставить меня в штаб-квартиру Администрации Союза. Я должна передать важную информацию, касающуюся Вторжения. Мой пилот сообщил, что Зажим Спецелли тянется на десять гиперстатических единиц. Корабль-паук сможет преодолеть одну единицу, так что "Тарик" сможет все время оставаться в зоне радиотени. Если Джебел доставит меня в штаб-квартиру, я гарантирую ему покровительство и благополучное возвращение в самую отдаленную область Зажима.
Он посмотрел на нее.
– Вниз по Языку Дракона?
– Да. Брасс сказал мне, что так называют ближний край Зажима.
– Гарантируете покровительство?
– Да. Я покажу вам мои бумаги. Они подписаны генералом Форестором командующим Вооруженными Силами Союза. Если вы…
Он махнул рукой, чтобы она замолчала.
– Джебел! – Батчер нажал кнопку стенного интеркома. Разговор велся направленно, поэтому Ридра не могла слышать ответ.
– Направьте "Тарик" вниз по Языку Дракона в первом цикле.
Последовал вопрос или возражение.
– Направляйтесь вниз по Языку, и все будет хорошо.
Батчер кивнул в ответ на еле различимый шепот и сказал:
– Умер, – он выключил интерком и повернулся к Ридре: – Все в порядке. Джебел направит "Тарик" к штаб-квартире.
Ее недоверие сменилось изумлением. И тут же она поняла, что изумилась еще раньше – когда он принял ее план разгрома вражеской сети, но тогда Вавилон-17 не позволил ей отвлечься.
– Что ж, спасибо, – начала она, – но вы даже не спросили меня… она решила высказать это иначе.
Но Батчер заговорил первым.
– Знаем, что корабль должен был быть уничтожен – и он уничтожен, Батчер ударил себя кулаком в грудь. – Теперь идти вниз по Языку Дракона, "Тарик" идет по Языку Дракона.
Он снова ударил себя в грудь.
Ридра хотела было задать еще один вопрос, но, поглядев на мертвый зародыш в темной жидкости, проглотила слова и только сказала:
– Спасибо, Батчер.
Выйдя в радужную дверь, она задумалась над его словами, стараясь найти хоть какое-нибудь объяснение его действиям. Даже эта грубая манера его речи…
Его _с_л_о_в_а_!
Догадка сверкнула в ее мозгу, и она побежала по коридору.