Тридцать девять
Три месяца ушло на то, чтобы тонуть в потоках каталогов торговцев недвижимостью, географических карт и провинциальных газет; целые недели ушли на полеты и осмотры с высоты из нашего Майерса в поисках идеального места для жизни в городах с названиями типа Сладкий Дом, Счастливый Лагерь и Рододендрон. Но наконец настал день, когда окна трейлера представили нашим взорам панораму не полыни, скал и иссохшейся земли, а усыпанных цветами весенних лугов, крутых холмов, покрытых зелеными лесами, и целой рекой воды.
Это была Долина Малых Яблочных Ворот, Орегон. С высоты нашего холма мы могли видеть на двадцать миль вокруг, и нужно было долго всматриваться, чтобы заметить другие дома. Они были, но спрятались среди деревьев и холмов. Здесь мы почувствовали себя наедине и в блаженном покое; здесь мы построим наш дом.
Сначала маленький домик; одну комнату с мансардой, пока будут продолжаться переговоры с ДН. Позже, когда все проблемы решатся, мы построим здесь рядом настоящий дом, а маленький будем называть домиком для гостей.
Департамент порыкивал про себя, пытаясь разделаться с моим новым предложением, а тем временем месяцы складывались в годы. Такое предложение мог бы сделать ребенок – я ни от чего не отказывался. Я чувствовал себя как турист из другой страны, который не знает местных денег. У меня был счет, по которому я не знал, как платить, а поэтому представил все, что у меня было, и попросил ДН взять все, что ему хочется.
Мое предложение перешло на стол еще одного агента в Лос-Анжелесе, который запросил отчет о текущем финансовом состоянии. Он его получил. Затем мы ничего не слышали в течение месяцев. Дело было передано в другие руки. Новый агент потребовал новый отчет о финансовом положении. Он его получил. Снова прошли месяцы. Еще отчет, еще отчет. Агенты сменяли друг друга как листки перекидного календаря.
Сидя в трейлере, Лесли грустила после получения очередного требования дать отчет о новом финансовом положении. Я услышал тот же самый тихий голос, который я слышал далеко отсюда, в Мадриде, двумя с половиной годами раньше.
– О, Ричи, если бы только я познакомилась с тобой до того, как ты влип в эту историю! Этого бы не произошло…
– Мы не могли встретиться раньше, – сказал я. – Если бы это случилось еще раньше, ты ведь знаешь, – я бы погубил тебя или убежал от тебя, или у тебя не хватило бы терпения, ты бы бросила меня, – и было бы за что. Ничего бы не сработало; мне нужно было самому выпутываться из этой истории. Я бы теперь ни за что этого не делал, но ведь сейчас я уже совсем другой человек.
– Спасибо Создателю, – сказала она. – Ну что ж, а сейчас уже есть я. Если мы переживем это, то, обещаю тебе, наше будущее никогда не будет похоже на твое прошлое!
Часы тикали, а ДН не замечал и не заботился о том, что наши жизни поставлены на карту.
Банкротство, сказал юрист. Вполне возможно, причудливая теория Джона Маркворта правильна. Не самое лучшее завершение, думал я, но все же лучше, чем эта мертвая точка, лучше, чем эти вечные повторяющиеся снова и снова запросы.
Мы пытались придумать что-то, но в конце концов ничего не сумели. Банкротство. Такая ужасная вещь. Никогда! Вместо путешествия по Парижу, Риму и Токио мы начали стройку на вершине холма.
На следующий день после того, как мы залили фундамент, делая покупки в бакалейной лавке городка, я обратил внимание на новый магазин, появившийся на улице: «Домашние компьютеры»
Я зашел внутрь.
– Лесли, я знаю, что ты будешь называть меня глупым гусем, – сказал я, когда вернулся назад к трейлеру.
Она была испачкана грязью, потому что закапывала канавки с трубами для подвода воды к солнечным батареям на вершине холма, взрыхляла почву своим ручным культиватором «Бобкэт», создавая огород, и щедро отдавала свою заботу и любовь этому месту, где мы наконец решили поселиться.
Такая красивая, думал я, будто целый отдел гримеров накладывал пыль аккуратными полосками, чтобы подчеркнуть черты ее лица. Она не обращала внимания. Она как раз собиралась принять душ.
– Я знаю, что ехал в город, чтобы купить для нас хлеба, – сказал я, – а еще молока, салата и помидоров, если я найду хорошие помидоры. Но знаешь, что я купил вместо них?
Она села, прежде чем начать говорить.
– О, только не это, Ричард. Ты ведь, не собираешься мне сказать, что купил… волшебный горшочек?
– Подарок для моей любимой! – сказал я.
– Помилуй, Ричард! Что ты купил? Ведь у нас нет места! может, еще не поздно вернуть назад?
– Мы вернем его, если он тебе не понравится. Но он тебе понравится, ты полюбишь его. Я предрекаю: твой ум и эта машина…
– Ты купил машину? В бакалее? Она большая?
– Это в каком-то смысле продукт. Это – «Apple».
– Ричард, твой замысел очень приятен мне, но уверен ли ты, что мне нужно… яблоко… сейчас?
– Как только ты покажешься из душа, вук, ты увидишь чудо, прямо здесь в трейлере. Я обещаю тебе.
– Нам еще очень много нужно сделать, и к тому же не хватает пространства. Оно большое?
Но я больше ничего не сказал, и она, наконец рассмеявшись, ушла в душ.
Я втащил ящики через узкую прихожую, убрал печатную машинку с откидного столика, положил книги на пол, затем вынул компьютер из пенопластовой упаковки и поставил его на месте машинки. Я перенес тостер и миксер в хозяйственный шкаф, чтобы освободить место для принтера на кухонном столе. Через пару минут два дисковода были подключены, и экран дисплея бледно засиял.
Я вставил диск с программой обработки слов и включил компьютер. Дисковод зажужжал, в течение минуты издавал негромкие звуки, как при вздохах, а затем смолк. Я напечатал сообщение и вывел его за пределы видимых строк на экране, так что один лишь маленький мигающий квадратик света остался на экране.
Она вернулась из ванной свежая и чистая, с волосами, завернутыми для сушки на голове в полотенце.
– Ну, Ричи, я не могу больше терпеть! Где оно?
Я сдернул с компьютера посудное полотенце.
– А вот!
– Ричард? – сказала она. – Что это?
– Твой самый персональный… компьютер!
Она взглянула на меня без слов.
– Садись здесь, – посоветовал я, – а затем нажми клавишу, обозначенную «Ctrl», и одновременно с ней нажми «В». Это называют «Соntrol+В».
– Так? – спросила она.
Светящийся квадрат исчез, и на его месте на экране возникли слова:
Доброе утро, Лесли!
Я – твой новый компьютер.
Я рад этой возможности познакомиться с тобой
и помогать тебе.
Я тебе понравлюсь, вот увидишь.
Твой новый
Apple.
Может быть, ты попробуешь написать что-нибудь
в следующих за этой строках?
Разве он не прелесть, – сказала она.
Она попробовала набрать предложение: Сейчас пришло время всем хорошим людям начи
– Я ошиблась.
– Переведи курсор на место, где ошибка, а затем нажми вот эту клавишу со стрелкой влево.
Она сделала это, и ошибка исчезла.
– А можно его что-нибудь попросить сделать?
– Он сам научит тебя. Нажми на «Escape» дважды и на «М» несколько раз, а затем сделай то, что будет написано на экране…
Это были мои последние слова, которые я сказал Лесли за следующие десять часов. Она, как в трансе, сидела перед экраном и изучала систему команд. Затем она стала набирать на компьютере файлы с разнообразной информацией: график постройки дома, списки идей, деловую переписку.
Компьютер не требовал бумаги до того, пока текст не набит и не готов к печати. Деревьям не нужно было умирать, чтобы стать бумагой, которую потом выбрасывают из-за опечаток.
– Вуки, – сказала она после полуночи, – извини меня. Я была не права.
– Все в порядке, – сказал я. – В чем ты была не права?
– Я думала, что ты – глупый гусенок, который купил как раз то, что нам нужно, большую электронную игрушку, и она займет весь трейлер, а мы останемся под дождем. Я не сказала тебе этого, потому что это был твой искренний подарок. Я ошибалась! Этот компьютер такой… – Она взглянула на меня, затем поискала его на экране и навела на него курсор, – … организованный! Он изменит нашу жизнь!
Она была так очарована возможностями компьютера, что больше чем по разу в каждый из последовавших дней я должен был очень вежливо спрашивать, можно ли мне тоже посидеть несколько минут перед экраном. Я тоже хотел учиться.
– Бедный мой, – говорила она с отсутствующим видом, набирая что-то на клавиатуре. – Конечно, ты хочешь учиться. Через несколько минуточек…
Минуточки обращались часами, днями; я не мог ее оторвать. Вскоре я вновь побывал в эппловском магазине и приволок на буксире второй компьютер. Для него нам пришлось установить разборный чертежный столик в самом свободном углу трейлера, превратив его тем самым в самый заваленный.
Компьютеры были очень увлекательны, но это не все. Они стали также нашим компасом в лесу идей, расписаний и стратегий, которые требовали к себе внимания. Впридачу к этому они могли выдавать финансовые отчеты быстрее, чем ДН успевал моргнуть глазом; нажимая одну клавишу, мы могли похоронить их в кипе бумаг.
Ко времени окончания строительства нашего маленького домика мы оба стали приличными экспертами в общении с нашими небольшими смышлеными машинками. Мы приспособили их для наших персональных нужд: выключатели установлены в точности там, где нужно, дополнительные платы с оперативной памятью вставлены, налажена связь по проводам с телефонной линией для получения доступа к гигантским компьютерам на расстоянии.
Через неделю после нашего переезда в новый дом компьютеры работали по шесть часов в день, стоя рядом друг с другом на столе в углу нашей спальни, который мы превратили в офис.
Наш лексикон тоже изменился.
– Моя новая примочка повисла, вуки! – И она показала мне экран, заполненный вереницами замерзших муравьев. – С тобой так часто бывает?
Я понимающе кивнул.
– Да. Это что-то с диском или с драйвером, – сказал я. – Ведь у тебя 80-символьная клавиатура. Перезагрузись, если можешь, и попробуй войти с моего дисковода. Если с моего сработает, тогда, значит, виновата не твоя клавиатура, а твой диск. Может быть, упала скорость вращения твоего дисковода, и твой диск заедает в нем. Надеюсь, что это не так, но мы починим его в любом случае.
– Дело не в диске, ведь я бы тогда получила ошибку на вводе, – сказала она, нахмурившись. – Мне нужно внимательно разобраться и найти причину, из-за которой вылетает вся программа и мой компьютер зависает. Вот смотри, я нажимаю, например…
Вдруг мы услышали с улицы невозможный звук, шуршание шин по гравию. По нашему крутому подъему на холм, вопреки пяти предупреждающим знакам – Проезда нет. Любой ценой держись подальше отсюда, говорят тебе! – поднимался автомобиль.
Из него вышла женщина с пачкой бумаг в руках. Она осмелилась вторгнуться в наше драгоценное уединение.
Я вскочил из-за моего компьютера, выбежал на улицу и встретил ее в пяти шагах от дома.
– Доброе утро, – сказала она вежливо с приятным британским акцентом. – Я надеюсь, я вас не сильно побеспокоила…
– Побеспокоили, – рявкнул я. – Неужели вы не заметили знаков? Знаков Проезда нет?!
Она замерла, как лань, глядящая в упор в дуло охотничьего ружья.
– Я хотела лишь сказать вам – они собираются срубить все деревья, которые больше никогда не вырастут!
– И она устремилась подальше от опасности назад к своей машине.
Лесли выбежала из дома, чтобы задержать ее.
– Они… кто они? – спросила она. – Кто собирается рубить деревья?
– Правительство, – сказала леди, поглядывая нервно на меня через плечо Лесли, – Комитет по земельным ресурсам. Это незаконно, но они сделают это, потому что никто не останавливает их!
– Заходите, – сказала ей Лесли, кивнув мне без слов: Свои, Кинг!, как будто я был семейной сторожевой собакой, – пожалуйста, заходите, и давайте поговорим об этом.
Вот так, с поднятой шерстью на загривке, я начал заниматься общественной деятельностью – хотя я и сопротивлялся этому началу приблизительно с того времени, когда научился ходить.