Весь следующий день Громозека носился по Москве, летал в Прагу, созванивался с Луной, доставал корабли, договаривался о погрузке и лишь вечером пришел домой. На этот раз без цветов, но не один.
С ним пришли два временщика. Так у нас называют работников Института времени. Один временщик был молодой, длинноногий, очень худой и, может быть, поэтому не очень веселый. У него были темные курчавые волосы, словно у папуаса, и Громозека, удивляясь, какие бывают на свете тонкие создания, все время норовил поддержать временщика когтем. Второй временщик был невысоким плотным пожилым человеком с маленькими острыми серыми глазами. Он немного заикался и был одет по самой последней моде.
– Петров, – представился он. – М-михаил Петров. Я руковожу проектом. А Ричард будет заниматься непосредственно нашей машиной.
– Как же, как же, – сказал я. Имя этого знаменитого физика, который открыл временные изменения в сверхтекучей плазме, а потом возглавил Институт времени, было мне отлично известно. – Очень рад, что вы пришли к нам в гости.
– А у вас какой-то праздник? – спросил Петров. – Д-день рождения? Извините, мы не знали, а то бы принесли подарок.
– Нет, это не праздник, – сказал я. – Это наш друг Громозека вчера принес нам букет цветов. А так как Громозека все делает несколько преувеличенно, то он попросту оборвал целую цветочную оранжерею.
– Садитесь, – сказал Громозека. – Сейчас выпьем валерьянки и поговорим.
Он достал из глубокой сумки, которая растет у всех чумарозцев на животе, бутыль с валерьянкой и множество всяких вкусных вещей и напитков.
– Итак, – сказал он, усаживаясь на ковер и окружая всех нас щупальцами, будто боялся, что разбежимся, – вот мы и достали корабли, получили согласие Академии наук на вашу командировку в космос и скоро отправимся испытывать машину. Вы рады?
– Спасибо, – сказал вежливо Петров. – Мы благодарим вас за приглашение.
– Вот, – сказал Громозека обиженно, обращаясь ко мне, – на самом деле он не рад. И знаешь почему? Потому что ему хотелось побывать на Чудном озере.
– На Чудском, – поправила Громозеку Алиса.
Громозека как будто не слышал.
– Ему хотелось побывать на Чудском озере, потому что он знает, чего ждать от этого озера. Сколько туда ни езди, все равно рыцарям не победить Александра… Невского. А вот на Колеиде неизвестно, чем все закончится. А вдруг их погубила вовсе не космическая чума, а что-то другое?
– Если вы хотите упрекнуть нас в трусости, – обиделся Ричард, – то ваши замечания попали не по адресу. Вы просто не представляете, с каким риском связана работа во времени. Вы не знаете, что наши люди пытались помочь Джордано Бруно и спасти его от костра, что они проникали в ряды армии крестоносцев и в фашистские лагеря. Знаете ли вы, что им приходится полностью перевоплощаться в людей другого времени, делить с ними все их опасности и беды.
– Не горячись, Ричард, – сказал Петров. – Разве т-ты не видишь, что Громозека тебя специально дразнит? Вот ты и попался на удочку.
– Я никого не дразнил! – возмутился Громозека. – Я очень прямой и наивный археолог.
Громозека говорил неправду. На самом деле он не лишен ехидства, и он боялся, что временщики почему-нибудь откажутся от полета к археологам и тогда все его мечты пойдут прахом.
– Не беспокойтесь, Громозека, – сказал вдруг Петров, который был очень проницательным человеком, – если Институт времени обещал вам, что эксп-периментальная модель машины времени будет испытываться в вашей экспедиции, значит, так и будет.
– Вот и отлично! – ответил Громозека. – Я и не сомневался. Иначе я не стал бы знакомить вас с моими лучшими друзьями – профессором Селезневым и его отважной дочерью Алисой, о которой вы мало знаете, но скоро узнаете больше.
– А почему они скоро узнают больше? – спросил я.
– Потому что я придумал замечательный подарок к дню рождения твоей дочки, профессор, – ответил Громозека.
– Какой?
– Я возьму ее с собой на Колеиду.
– Когда? Сейчас?
– Конечно, сейчас.
– Но ведь ей в школу надо ходить.
– Я завтра же сам пойду к ней в школу и поговорю с учительницей. Она наверняка ее отпустит на несколько дней.
– Ой, – сказала Алиса, – большое спасибо! Только не надо ходить в школу.
– Почему?
– Потому что наша Елена очень нервная и боится пауков, мышей и других чудовищ.
– А я при чем? – спросил строго Громозека.
– Ты ни при чем, – поспешила ответить Алиса. – Но она может тебя немножко испугаться. Не столько за себя, сколько за меня. Она скажет, что будет бояться отпустить меня… то есть не с тобой, а с таким, как ты… то есть, ты только не обижайся, Громозека…
– Все понятно, – сказал мой друг печально. – Все понятно. Ты, моя девочка, попала в руки к жестокой женщине. Ты опасаешься, что она может причинить мне, твоему другу, зло.
– Нет, ты меня не так понял…
– Я тебя отлично понял. Профессор!
– Что? – спросил я и постарался сдержать улыбку.
– Немедленно возьми своего ребенка из этой школы. Ее там замучают. Если ты этого не сделаешь, я завтра же сам пойду туда и Алису спасу.
– Алиса сама кого угодно спасет, – сказал я. – Не бойся за нее. Ты мне лучше скажи, на сколько дней ты собираешься ее забрать?
– Дней на тридцать-сорок, – сказал Громозека.
– Нет, об этом и не мечтай.
– Тогда на двадцать восемь дней.
– Почему на двадцать восемь?
– Потому что я с тобой торгуюсь и ты уже выторговал у меня два дня. Торгуйся дальше.
Временщики рассмеялись.
– Никогда не знал, что космические археологи такие веселые люди, сказал Ричард.
– Да я не собираюсь с тобой торговаться, – сказал я Громозеке. Неужели неясно, что ребенку надо ходить в школу?
– К такому монстру, как Елена, которая мучает мышей и пауков? Которая могла бы на меня напасть, если бы не Алисино предупреждение?
– Да, к такому монстру, к очаровательной, доброй и чуткой женщине не в пример тебе, толстокожему эгоисту.
– П-погодите, не спорьте, – сказал тогда Петров. – Когда у Алисы начинаются каникулы?
– Через пять дней, – сказала Алиса.
– Они длинные?
– Недельные.
– Вот и отлично. Пустите, профессор, вашу дочку с нами на неделю. Наверное, мы все равно не успеем до каникул закончить погрузку.
– Стойте! – обиделся Громозека. – Я еще не успел толком поторговаться с профессором. Отпусти дочку на двадцать шесть дней.
– Нет.
– На двадцать два!
– Не отпущу!
– Ты жестокий человек, Селезнев. Я жалею, что подарил тебе вчера скромный букет цветов. Восемнадцать дней, и ни минутой меньше.
– Но зачем вам так много времени?
– Два дня полета туда. Два дня обратно. И две недели на месте.
– Хорошо, – сказал я. – Четыре дня на дорогу, пять дней на Колеиде и один день на всякий случай. Итого десять дней. Я сам схожу в школу и попрошу, чтобы Алисе разрешили опоздать на три дня с каникул. И больше об этом ни слова.
– Ладно, – согласился Громозека. – Но корабль может задержаться в пути. Вдруг встретим метеорный поток?
– Если встретите, то вы не виноваты.
– Алиса, – обернулся Громозека к моей дочери, – ты все поняла? Инструкции получишь у меня завтра. А теперь я вам, дорогие временщики, расскажу, как нам повезло, что этот жестокий профессор согласился отпустить с нами свою прелестную дочь. Послушайте в моем изложении историю о том, как она нашла трех капитанов и спасла Галактику от космических пиратов.
И Громозека принялся рассказывать временщикам о том, как мы летали на "Пегасе" за космическими зверями и как нашли Второго капитана. Рассказ его был так далек от истины, что я даже не стал прерывать Громозеку, а только сказал Петрову и Ричарду:
– Все уменьшайте в десять раз. А ты, Алиса, иди делать уроки, а то еще и в самом деле поверишь Громозеке, какие подвиги ты совершала.
– Ну, скажем, подвигов я не совершала, – сказала Алиса, – но вела себя достойно. Спокойной ночи, я пошла делать уроки. Встретимся в космосе.
Когда Громозека кончил рассказ про Алису, временщики принялись обсуждать свои дела, выяснять, что потребуется взять дополнительно на Колеиду, и разошлись уже за полночь.
А когда мы ложились спать, я спросил Громозеку:
– Скажи мне, старый хитрец, почему ты так настаивал, чтобы Алиса летела с тобой на Колеиду?
– А, пустяки, хочется сделать ребенку приятное, – сказал Громозека.
– Не верю я тебе, но что делать…
– Я буду сам за ней смотреть, – сказал Громозека, устраиваясь поудобнее и сворачиваясь в большой блестящий шар. – Ни один золотой волосок не упадет с ее прекрасной головки.
А еще через четыре дня корабли с разобранной машиной времени на борту взяли курс на Колеиду. На первом корабле вместе с Громозекой летела Алиса. А что случилось с ней на той планете, я узнал только через две недели, когда Алиса вернулась домой. Произошло там вот что.