Громадный прозрачный купол над участком девственного леса, где скрывается сказочный мир, привезенный из далекого прошлого, каплей воды поблескивал на окраине Москвы. Воздушный катер послушно вошел в глубокий вираж и стремительно, так что сердце подкатывало к горлу, снизился у служебного входа в заповедник сказок.
Алиса бросилась к замку, где находится его управление. Она боялась, что директора заповедника Ивана Ивановича может не быть на месте. Но директор уже ждал гостей у подъемного моста.
– Здравствуйте! – крикнул он, увидев, что к нему бежит Алиса, а за ней подобно слону переваливается Громозека. – Отец только что звонил и просил меня включить машину времени. Все готово.
С этими словами Иван Иванович побежал внутрь замка.
– Как дела у папы? – спросила на бегу Алиса. – У него трудности, – ответил Иван Иванович. – А почему такая спешка? Он позвонил мне десять минут назад и сказал, что для спасения всей Земли я должен срочно дать Алисе и ее другу Громозеке машину времени. Потом сказал, что у него трудности, и отключился. Что за трудности?
– Ничего особенного, – ответил Громозека. – Селезнев взял в плен двух диспетчеров и одного профессора-психиатра, а теперь старается доказать всему человечеству, что он не сошел с ума.
– А это было необходимо? – спросил Иван Иванович.
– Совершенно необходимо! – закричала в ответ Алиса.
Они выбежали во внутренний двор замка. Громозека ахнул и замер в дверях. И было чему удивиться: свернувшись кольцом и заняв весь двор, под лучами солнца нежился громадный дракон с тремя головами. – Алиса! – закричал Громозека. Но Алиса уже радостно бежала к средней голове дракона, которую озарила драконья улыбка.
– Змей Гордыныч! – закричала она. – Как я по тебе соскучилась!
– Вот счастье-то, – ответил дракон. Вдруг вторая голова заметила, что Громозека тащит из-за пояса бластер, и закричала на него:
– Ты что, с ума, что ли, сошел! Это же заповедник! Стрелять вздумал!
Иван Иванович обернулся и бросился к Громозеке, грудью закрывая от него дракона. Он хоть и производил впечатление кабинетного ученого, отличался отвагой, смелым сердцем и любовью к своим питомцам. Алиса тоже поняла, что Громозека был готов поднять стрельбу.
– Громозека! – сказала она твердо. – Если ты не оставишь свой бластер у Ивана Ивановича, ты вообще ни в какую эпоху легенд не полетишь. Там на каждом шагу драконы, и, если ты хоть раз выстрелишь, нам с тобой несдобровать!
– Ну что я могу с собой поделать, – сокрушенно ответил Громозека, который уже понял, что дракон старый приятель Алисы. – Я ведь обещал твоему отцу охранять ребенка.
– Сколько раз нужно повторять одно и то же, – сказала Алиса. – Меня охранять не нужно! От тебя больше опасности, чем охраны. Отдай бластер.
– Ни в коем случае, – ответил Громозека. – Здесь мы с тобой в заповеднике, и я приношу свои извинения директору и дракону. Но в эпохе легенд заповедников еще не могло быть.
– Все, – сказала Алиса твердо. – Иван Иванович, этот археолог в прошлое не летит. – Разумное решение, – согласился Иван Иванович. – Простите, простите, – сказал Громозека и протянул бластер директору заповедника.
– Вообще-то ему надо остаться здесь, – сказал дракон. – Такое чудовище в эпохе легенд всех перепугает.
Дракон был трусоват, и вид бластера вывел его из равновесия. А так как мы не любим тех, кто нас пугает, то дракону Громозека вообще не понравился.
– Без меня, – сказал Громозека решительно, – Алиса ни в какую эпоху не летит. – И пускай Земля погибнет? – спросила Алиса.
– Мне важнее твоя безопасность, чем судьба всей Земли, – ответил упрямый археолог.
Тогда Алиса махнула рукой. Она понимала, что в прошлом ей придется натерпеться от такого ненадежного спутника, но что поделаешь?
– Поехали, – сказала она. Они поспешили дальше.
– Алиса, – крикнул вслед дракон. – Передавай привет моему дяде.
– Обязательно, Змей Гордыныч, – ответила Алиса. Они уже готовы были скрыться во внутренних помещениях замка, но тут снова раздался голос дракона.
– Алиса, – сказал он. – Мне кажется, что в заднем кармане твоего невоспитанного друга лежит еще один бластер. Проверь, будь добра.
– Не может быть, – Алиса остановилась. – Громозека, неужели ты опустился до жалкой лжи?
Громозека почернел. Он не мог покраснеть, он мог только чернеть от стыда.
– Ах, – сказал он смущенно, – я совсем забыл. Потом он вытащил из заднего кармана бластер и отдал его Ивану Ивановичу.
Теперь у Ивана Ивановича был совсем грозный вид – по бластеру в каждой руке.
В низком подземелье, где стояла машина времени, их ждал толстый волшебный король заповедника сказок. Король сидел на скамеечке и раскладывал пасьянс.
– Ты что здесь делаешь? – удивился Иван Иванович. – Ведь тебе уж пять минут назад надо было начать аудиенцию. В тронном зале собрались все кролики, гномы и другие существа твоего царства. Они ждут, чтобы ты обсудил с ними важные вопросы.
– Не хочу, – сказал король. – Я знаю, что у них за вопросы. Опять все будут жаловаться на Красную Шапочку, что она плохо учится, прогуливает школу и дразнит Волка. А что я могу поделать? У нее же есть собственная бабушка. Пускай этими занимается. Тут король узнал Алису и даже подскочил. – Девочка моя! – воскликнул он. – Сколько лет, сколько зим… Что за чудище ты с собой привезла? Неужели новенький в мое царство?
– Нет, ваше величество, – ответила Алиса. – Мы с моим другом археологом Громозекой спешим в эпоху легенд. У нас там срочное и важное дело.
Иван Иванович подошел к машине времени, похожей на будку телефона-автомата, и начал настраивать ее на эпоху легенд.
– Вам какой год? – спросил он.
– Двадцать шесть тысяч лет, три месяца и два дня назад, – сказал Громозека.
– Не рекомендую, – сказал король. – Я до сих пор счастлив, что оттуда выбрался.
– Почему? – спросил Громозека.
– Климат. Жуткий климат. Снег даже в июне, ветры с севера, разгул чудовищ и колдунов, Алиса, ты что, собираешься в этом виде туда бежать? В одном комбинезончике?
"Ох, – подумала Алиса, – вот теперь и директор Иван Иванович смотрит на меня как на преступницу. Да и в глазах Громозеки блеск появился. Откуда у взрослых постоянное нездоровое желание одевать детей? Как будто дети сами не знают, как им одеваться? Дай этим взрослым волю, они бы сейчас надели на тебя три шубы и плащ сверху, а уж зонтик дали бы обязательно. Это постоянное бедствие. Ребенок собирается идти гулять, на улице светит солнце, поют птички. Только ты открыла дверь, как сзади уже крик бабушки, или дедушки, или мамы, или папы, или просто приходящего дяди: "Ты почему не оделась?!"
– Скорей, – сказала Алиса как можно строже. – Мы, кажется, забываем, что речь идет не о насморке, а о судьбе всей планеты.
В этот момент в зал, хлопая крыльями, крича, как не дорезанный поросенок, влетела растрепанная и грязная белая ворона.
– Вы куда? – закричала она. – Вы с ума сошли Ребенок раздет! Это хорошо не кончится.
– Дурында! – сказала Алиса. – Здравствуй и не отвлекай нас.
– Вы решили, что поедете без меня? – спросила белая ворона, садясь на крышу машины времени. – Не тут-то было. Вы все погибнете, вы пропадете без меня!
– Это еще что за создание кошмарного сна? – спросил Громозека.
– От создания и слышу, – нагло ответила ворона. – Не тебе меня учить, мальчишка. Инопланетный, что ли?
– Я профессор Громозека с планеты Чумароза, – ответил археолог.
– Будем знакомы. Я белая мудрая ворона Дурында из эпохи легенд. Временно проживаю в заповеднике сказок, но страшно соскучилась по родине. Поэтому лечу с вами.
– Послушай, Дурында. Ты нам всем в заповеднике страшно надоела, – сказал Иван Иванович. – Если ты вернешься в эпоху легенд, откуда тебя, кстати, никто не приглашал, мы будем только счастливы.
– Но пускай сначала вернет украденную серебряную ложку, – сказал толстый король.
– Меня, – возопила ворона, – меня обвиняют? Больше моего крыла здесь не будет! Я всем расскажу, какие жалкие клеветники собрались в этом так называемом заповеднике.
С этими словами ворона сделала круг под потолком и вылетела из зала.
– Типичная истеричка, – сказал толстый король. – Со склонностью к клептомании. Клинический случай.
Тем временем Иван Иванович уже настроил машину.
– Сколько вы весите? – спросил он у Громозеки.
– Восемь с половиной вырлей, – вежливо ответил Громозека. – Это не очень много.
Алиса поняла, что ее друг испугался, что сейчас ему объявят: машина вас не возьмет. И начал по-детски хитрить. Взрослые чаще, чем дети, хитрят по-детски.
– А в килограммах? – также вежливо спросил Иван Иванович.
– Чуть больше ста, – ответил Громозека. – Но я могу снять башмаки. И оставить здесь авторучку. – А точнее? – вежливо спросил Иван Иванович. – Забыл. – Еще точнее?
– Сто восемьдесят три килограмма, – вздохнул Громозека. – Это слишком много, да? – Порядочно, – сказал Иван Иванович. – Но я вас предупреждаю: Алису одну в эпоху легенд я не отпущу.
– Ох уж эти перегрузки, – сказал толстый король. – Я сам елееле сюда попал. Чуть не промахнулся. Еще бы мгновение, и пришлось бы мне остаться в девятнадцатом веке. Познакомился бы с Наполеоном…
– Может, и к лучшему, – сказал мрачно Иван Иванович. Иногда он жалел, что затеял всю эту историю с заповедником сказок. Сказочные существа хороши в книжках. В жизни же от них масса неприятностей. Вот и король. Порой с ним можно договориться, поладить, а иногда становится невыносимым, хочет кого-нибудь угнетать, травить, казнить и миловать. Такая уж у короля генетика. Пришлось закупить ему два полка оловянных солдатиков. С помощью простого колдовства он сделал их двигающимися, и теперь они маршируют по тронному залу. Ну а если какой-то солдатик спутает ногу или выйдет из строя – тут же ему не миновать телесного наказания. Иван Иванович как-то подглядел, как король обращается с ними, и подумал, что даже оловянные солдатики могут в один прекрасный день взбунтоваться.
– Входите, – сказал Иван Иванович. – Лететь вам придется в тесноте.
– Спасибо, – с чувством сказал Громозека. Он был уже почти уверен, что его в прошлое не возьмут, и готовился к грандиозному скандалу. – Вы настоящий ученый и человек. Когда все кончится, я напишу о вас в нашей чумарозской газете.
С этими словами Громозека втиснулся во временную кабину, а потом с трудом втянул туда живот, чтобы Алисе тоже было где поместиться. "И в самом деле тесно, – подумала Алиса. – Хоть и мягко".
– Готово, – сказала она. – Можно отправляться. Позвоните папе, ему может понадобиться ваша помощь, когда его будут забирать в сумасшедший дом, – сказала она Ивану Ивановичу.
– Никогда в это не поверю, – сказал директор заповедника.
Он хотел закрыть дверь в кабину, но в зал вновь влетела птица Дурында. В клюве она волокла объемистый узел.
– Ты куда? – закричал толстый король.
– Ты куда? – закричал Иван Иванович. Они догадались, что ворона все же решила сгонять в прошлое.
Но вороне ловко удалось избежать их вытянутых рук, кинуть свой узел в узкую щель между головой Громозеки и потолком кабины, а затем нырнуть туда самой.
– Вылезай немедленно! – рассердился директор заповедника. Но Дурынду уже не было видно. Только ее пронзительный голос звучал откуда-то из-за ушей Громозеки:
– Не смейте ничего предпринимать! Я свободная птица, я буду сопротивляться! Заповедник не тюрьма, а убежище. Иначе я потеряю к вам уважение.
– У нее полный узел барахла! – кричал толстый король. – Там моя серебряная ложка. Верните добро! – Нам что, вылезать? – спросил Громозека. – Не надо, – сказала Алиса. – Еще не хватало драться с Дурындой. Включайте машину, Иван Ива нович. И директор подчинился Алисе.
Дверь закрылась. На пультах замигали огоньки. Раздалось жужжание. И все пропало.
Почти все, потому что в темноте, которая охватила путешественников во времени, в бесконечном полете, верчении и падении Алиса все время чувствовала, что ей в затылок вцепились когти перепуганной Дурынды, которая вопила, каркала, скрипела и требовала, чтобы ее немедленно выпустили наружу и не губили.
Она продолжала вопить и тогда, когда путешествие кончилось.