Братья Кроты ждали пленников в главной комнате замка, которая находилась за каменной перегородкой на первом этаже.
Комната была похожа на дольку арбуза: одна стена полукруглая, вторая – прямая. В глубине, у выгнутой стены, стояли три деревянных, покрытых резьбою трона. Средний, самый большой, был пуст. На двух поменьше, по сторонам, сидели близнецы. Перед ними стоял длинный, похожий на полумесяц, стол. На нем – миски и кружки с едой и питьем. А между ними, за ними, перед ними – сотни горящих свечей. Свечи были вставлены в старые подсвечники, различные бутылки, вазы и вазочки, даже в химические колбы, словно в этом замке жил сумасшедший коллекционер, собиравший предметы, в которые можно вставить свечу.
Алису так и подмывало спросить, зачем нужно столько свечей и кто собирает такие подсвечники. Но она не спросила, она понимала, что в этом мире порой лучше обойтись без вопросов. Так она никогда и не узнала, что этот обычай родился в замке после того, как Старый Крот в бою потерял глаз, а второй стал слабеть. Бандиту казалось, что он плохо видит, потому что зал плохо освещен, и он велел вечерами зажигать столько свечей, сколько поместиться на столе. Вот и собирали его слуги где придется разные вещи, которые хоть как-нибудь могли сойти за подсвечники. Чем хуже становилось зрение у Старого Крота, тем больше свечей зажигали на столе. Говорят, что Крот истратил на свечи половину своих сокровищ, и после его смерти в подвалах осталось столько свечей, что его сыновьям ничего не оставалось, как жечь свечи, хотя у них со зрением все было в порядке. Так родилась традиция. А традиция – это то, что никому не нужно, от чего трудно отказаться.
– Добро пожаловать, дорогие гости, – сказал Крот, что сидел справа и был, наверное. Правым Кротом.
– Садитесь, – сказал Левый Крот.
Ирия и ее друзья уселись на табуретки, что стояли с их стороны стола.
Братья внимательно разглядывали Ирию, и Алисе очень не понравились их взгляды. Они были хищными, волчьими. Перед близнецами стояли большие жбаны, откуда они подливали себе в кружки какую-то коричневую жидкость. И вряд ли это был квас.
– Слушай, приезжая поклонка, – сказал Правый Крот, – у тебя золотые волосы и длинные ноги.
– У тебя красивое лицо, – сказал Левый Крот.
– Ты нам понравилась, – сказал Правый Крот.
– И мы решили на тебе жениться, – сказал Левый Крот.
Тут братья захохотали. Это был неприятный смех, потому что они смеялись, изгибая губы, показывая желтые зубы, булькая горлом, а глаза оставались такими же жестокими и пустыми, как прежде, словно кто-то пробуравил в их лицах глубокие черные дыры.
Ирия ничего не ответила.
Братья оборвали смех. Правый Крот продолжал:
– У нас, зубастых и страшных Кротов, есть такой обычай: мы не просим себе жен, а мы берем их силой. Так поступил наш отец. Так поступим и мы. Но нас двое, а ты одна. Поэтому мы разыграем тебя в кости.
Второй брат вытащил из кошеля, привязанного к его серебряному поясу, мешочек и высыпал из него на стол два кубика.
– Простите, – сказала Ирия, поправляя волосы и вежливо улыбаясь. – Но у меня уже есть муж, который мне нравится куда больше, чем вы оба, вместе взятые. К тому же я знатная поклонка и со мной нельзя разговаривать неуважительно.
– Да! – не удержался Пашка. – Муж Ирии – великий и могущественный поклон. У него есть большое войско. А я его друг. И если кто-нибудь хоть пальцем тронет Ирию, он будет иметь дело со мной, Павлом Гераскиным!
Рыцари расхохотались и долго не могли остановиться.
Они трясли головами, длинные прямые черные волосы, перехваченные серебряными цепочками, метались, как трава под ветром, унизанными перстнями пальцами они стучали по столу – по стенам прыгали длинные тени.
– Мальчики, мальчики! – послышался скрипучий голос. – Ну опять вы расшалились.
В комнату вошла пожилая, грузная женщина, одетая в вышитое цветами платье. Ее седые волосы были забраны в пук на затылке и скреплены усыпанной сверкающими камнями заколкой. В руке женщина несла корзинку.
– Не мешай, мать, – отмахнулся от нее Правый Крот, – мы решили жениться.
– Наконец-то, – пропела женщина. – Давно пора образумиться. А то все по лесам шастаете.
Рыцари снова рассмеялись. Веселый у них получился вечер.
– Ой, мама! – сказал наконец Левый Крот. – Ты даже и не спросила, кто наша невеста.
– А чего спрашивать? – вздохнула женщина, усаживаясь на табуретку и доставая из корзинки вязание и спицы. – Вы же мне все равно не скажете.
– Вот она, сидит перед тобой.
Женщина поглядела на Ирию. Алиса уже догадалась, что эта женщина госпожа Сороконожка, вдова Старого Крота.
– Нет, – сказала она печально. – Не по зубам вам такая красавица. Да и не согласится она выйти замуж за разбойников.
– А мы ее и спрашивать не будем, – сказал Правый Крот. – Разыграем ее в кости, и дело с концом.
– Ладно, хватит, – вдруг сказала Ирия. – Мне это надоело. Мне пора от вас уезжать. Верните нам наши вещи и оружие. Иначе я приму меры.
– Я же говорила, что вам она не по зубам, – повторила Сороконожка.
– Ты ничего не поняла! – взъярился Правый Крот. – Ты должна нам сапоги целовать от радости. В роду зубастых Кротов женщины трепещут перед мужчинами! Встать!
Ирия не пошевелилась, но у Пашки нервы не выдержали.
Он вскочил и как петушок бросился к рыцарю.
– Вам же сказали! – закричал он. – Неужели непонятно? Не смейте приставать к Ирии.
Рыцарь коротко размахнулся и ударил Пашку по лицу так, что тот отлетел к стенке.
– Вы подняли руку на ребенка, – раздался тихий голос Ирии. – И это вам даром не пройдет.
Дальнейшее произошло так быстро, что даже Алиса, которая знала, на что способна Ирия Гай, не успела ничего сообразить.
Ирия распрямилась, схватила Правого Крота за руку, рванула вперед так, что он взлетел в воздух и со всего размаха шлепнулся на пол. Брат бросился к нему на выручку, но он не успел даже вытащить меч из ножен, как и сам перевернулся, пролетел метров пять и врезался головой в стену.
– Ну вот, – сказала госпожа Сороконожка, не переставая вязать, – я же говорила, что эта невеста вам не подходит.
– Он нечестно мне врезал, – сказал Пашка, потирая затылок, пока Алиса помогала ему подняться. – И возможно, подставил подножку. Без подножки я бы не упал.
– Спасибо тебе, что ты за меня вступился, – сказала Ирия. – А теперь надо уходить.
– Деточки мои, – произнесла госпожа Сороконожка, – вам отсюда не уйти. Ворота заперты, стража стоит, а уйдете – в лесу ночь, вас мигом звери растерзают.
Со стонами и проклятиями рыцари поднимались на ноги.
– Она не женщина, – сказал Правый Крот.
– Она сам дьявол, – сказал Левый Крот.
– Если хочешь на ней жениться, я тебе уступаю очередь, – сказал Правый Крот.
– А я вообще пока не хочу жениться, – ответил его брат.
– Пускай уходят, – сказал Правый Крот.
– На все четыре стороны, – добавил его брат.
– Пускай их удавы задушат, дракон разорвет, черная тьма сожрет.
– Пускай они в беспамятную яму попадут, в болоте утонут, – вторил, потирая синяк, второй близнец.
– Верните сначала наши вещи, – сказала Ирия.
– Сейчас, – сказал Левый Крот. – Подождите. Сейчас сам принесу.
Прихрамывая, он поспешил к двери и скрылся за ней.
В дверях он столкнулся со своей сестрой – Белкой, но не обратил на нее никакого внимания.
Белка остановилась у входа, исподлобья разглядывая сцену.
– Они на вас напали? – спросила она у Алисы.
– Ничего, – сказала Алиса. – Они уже извинились. Мы уходим.
– Белка, ты что здесь делаешь? – спросила ее мать. – Спать пора.
– Проваливай, – сказал второй брат. – Чтобы я тебя больше не видел.
Белка кинула взгляд на Алису. Но что могла сделать Алиса? Она же не распоряжалась в этой семейке.
– Возьмите меня с собой, – попросила Белка. – Я хочу уйти!
– Вот я тебе поговорю, – проворчала мать. – Совсем распустилась. Не серди мальчиков. Они и так расстроены.
Белка понуро повернулась к двери.
Сороконожка обратилась к Ирии:
– Может, подождете до утра? Вместе с моими мальчиками до Города доберетесь?
– Нет, уж мы лучше сами по себе, – сказала Ирия.
– И то правильно. Я бы на вашем месте моим сынкам доверять не стала.
И, сказав это, госпожа Сороконожка снова принялась за вязание.
– Идем, – сказал Правый Крот. – Там все готово.
Они вышли из комнаты, миновали коридор, еще комнату, заваленную мешками, и попали во двор.
Там все было готово…
Выставив копья, стояли полукругом воины Кротов. Слуги держали факелы – сцена была зловещей. Ирия обернулась, сзади уже тоже были воины.
– Только не вздумай бежать, – раздался голос Левого Крота. – Погляди на стены. Вы под прицелом.
Алиса подняла голову. Рыцарь был прав. На стене протянулась цепочка воинов. Каждый из них держал в руках натянутый лук.
– Вы мерзавцы, – сказал Пашка убежденно. – У вас нет честного слова.
– Это нам никогда не мешало, – ответил Правый Крот.
Из башни, неся корзинку с вязанием, вышла госпожа Сороконожка.
– Что вы намерены делать с ними, мальчики? – спросила она.
– Не жениться же на этой ведьме! – рявкнул Правый Крот. – Отвезем в Город. Продадим на рынке невольников.
– Нехорошо, мальчики, не так я вас воспитывала, – вздохнула Сороконожка.
– Нас жизнь воспитывала, – ответил ее сын. – А жизнь – жестокая штука.
Слышен был плач. У стены, скорчившись, сидела наследница рода Кротов Белка и горько плакала, спрятав лицо в ладонях.