Утро. Ломит все тело. Болят мускулы.
Кто-то оставил в моей комнате новый коричневый плащ. Слава богу, не черный. Мне совсем не хотелось, чтобы Ганелон вспомнил цвет моих одежд, когда я обрету прежнюю форму. С целях конспирации я не стал также сбривать бороду – он знал меня куда в менее волосатом состоянии. Разговаривая с ним, я старательно изменял свой голос, и Грейсвандир упрятал далеко под кровать.
Всю следующую неделю я занимался самоистязанием, упражняясь каждый день почти до изнеможения. Боль в мускулах почти прошла, я прибавил в весе фунтов пятнадцать и постепенно стал чувствовать себя здоровым человеком.
Страна, в которую я попал, называлась Лорен, и ее звали точно так же. Если б я любил приврать, то обязательно сочинил бы стихи о том, как мы встретились в долине за замком, где она собирала цветы, а я прогуливался, дыша свежим воздухом. Чушь.
Таких женщин, как она, вежливо называют "Походными подругами". Я встретил ее вечером, когда руки мои, казалось, отваливались от усталости после упражнений с булавой и саблей. Лорен стояла в сторонке, поджидая очередного солдата, назначившего ей свидание. В этот день я впервые обратил на нее внимание. Она улыбнулась, я ответил ей улыбкой, подмигнул и пошел отдыхать. На следующее утро я опять ее увидел и, проходя мимо, сказал: "Привет". Вот и все.
Но она все время попадалась мне на глаза. В конце второй недели, когда у меня ничего больше не болело, а весил я сто восемьдесят фунтов, мне захотелось провести с ней вечер. Я, конечно, уже знал, кто она такая, и меня это нисколько не волновало. Но той ночью мы не занимались тем, ради чего встретились. Не получилось.
Сначала мы разговаривали, а затем произошло непредвиденное.
В ее волосах цвета ржавчины проглядывала седина. Тем не менее я был уверен, что ей нет и тридцати. Ярко-голубые глаза. Чуть вздернутый подбородок. Белые ровные зубы, улыбающийся рот. Говорила она, немного гнусавя, волосы у нее были слишком длинными, большое количество косметики скрывало следы усталости на лице, кричащее платье туго обтягивало начинающую полнеть фигуру. Но Лорен мне нравилась, хотя я не могу сказать, что испытывал к ней в тот вечер какие-либо чувства. Ведь я пригласил ее совсем для другого.
Нам пришлось пойти ко мне, больше было некуда. Теперь я стал капитаном и, пользуясь привилегиями своего ранга, заказал обед в комнату и попросил принести лишнюю бутылку вина.
– Люди вас боятся, – сказала она. – Говорят, вы никогда не устаете.
– Устаю, – признался я. – Можешь мне поверить.
– Ну конечно! – она встряхнула кудряшками и многозначительно улыбнулась. – Все мы устаем, верно?
– Сколько вам лет?
– А тебе?
– Джентльмен никогда не задает подобных вопросов.
– Леди тоже.
– Когда вы впервые здесь появились, мы решили, что вам за пятьдесят.
– А сейчас?
– Никто не знает. Сорок пять? Сорок?
– Нет, – ответил я.
– И я думаю, что меньше. Это ваша борода всех обманула.
– Бороды часто лгут.
– С каждым днем вы выглядите все лучше и лучше. Сильнее…
– С каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше…
– Сэр Кори из Кабры, – сказала Лорен. – Какая она, Кабра? Где находится? Вы возьмете меня с собой на Кабру, если я очень попрошу?
– Могу соврать, что возьму.
– Соврите. Все равно будет приятно.
– Хорошо. Я возьму тебя на Кабру. Отвратительный остров.
– Вы действительно такой необыкновенный, как говорят?
– Боюсь, что нет. А ты?
– Наверное, тоже нет. Мне раздеваться?
– Не надо. Сначала поболтаем. Выпей бокал вина.
– Большое спасибо… За ваше здоровье.
– И за твое.
– Где вы научились так здорово драться на шпагах?
– У меня были прекрасные учителя.
– …И вы пронесли Ланса целых пять лиг, убили двух тварей…
– Каждый новый рассказчик преувеличивает. Эдак я стану настоящим героем.
– Но я наблюдала за вами. Вы очень сильный и ловкий. Недаром Ганелон заключил с вами договор, правда не знаю какой. Ганелон своего не упустит. У меня было много друзей, и я всегда смотрела, как они фехтуют. Вы могли бы изрезать их на мелкие кусочки. Люди говорят, вы хороший учитель. Они вас любят, хоть и боятся.
– Почему боятся? Потому что я сильный? Но сильных людей много. Или потому, что я хорошо фехтую?
– Все считают, что вы – сверхъестественное существо.
Я рассмеялся.
– Не беспокойся, я всего лишь второй шпажист в мире. Прости, может быть, третий. Но я учусь.
– Кто лучше?
– Возможно, Эрик из Эмбера.
– Кто он?
– Сверхъестественное существо.
– И он лучший?
– Нет.
– Тогда кто же?
– Бенедикт из Эмбера.
– А он тоже сверхъестественное существо?
– Да, если жив.
– Странный вы какой-то, – сказала она. – Не могу понять, почему. Скажите, а вы – сверхъестественное существо?
– Хочешь еще вина?
– Я опьянею.
– Вот и прекрасно.
Я наполнил бокалы.
– Мы все погибнем, – сказала она.
– Рано или поздно.
– Я имею в виду Черный Круг. Он нас уничтожит.
– Почему ты так думаешь?
– Мы слишком слабы.
– В таком случае зачем ты здесь остаешься?
– Мне некуда идти. Я ведь просила вас взять меня на Кабру.
– И ты согласилась провести со мной ночь в надежде, что я исполню твою просьбу?
– Нет. Я хотела узнать, кто вы такой.
– Я – атлет, нарушивший режим тренировки. Ты родилась в этих краях?
– Да. В лесной деревушке.
– Почему ты занимаешься своим ремеслом?
– Что здесь такого? Это лучше, чем каждый день торчать по колено в навозе.
– Разве у тебя никогда не было постоянного мужчины?
– Был. Он умер. Это он… обнаружил Круг.
– Мне очень жаль. Прости.
– А мне нет. Он всегда напивался, если ему удавалось занять денег или что-нибудь украсть, а потом приходил домой и избивал меня. Я рада, что встретила Ганелона.
– Значит, ты уверена, что Круг невозможно уничтожить?
– Да.
– Может быть, ты права. Хотя лично я так не думаю.
Она пожала плечами.
– Хотите остаться и воевать с темными силами?
– Да.
– Впервые слышу прямой ответ на этот вопрос. Наши ребята ни в чем не уверены. Интересно. Я хотела бы посмотреть на ваш поединок с козлом-оборотнем.
– Почему?
– Потому что он их предводитель, и если вы его убьете, у нас появится шанс. Вдруг вам удастся его убить?
– Мне придется его убить.
– По какой-нибудь особой причине?
– Да.
– Личного характера?
– Да.
– Желаю удачи.
– Спасибо.
Лорен допила вино, и я тут же наполнил ее бокал.
– Я знаю, что он – сверхъестественное существо, – сказала она.
– Давай переменим тему разговора.
– Ладно. Но могу я попросить вас об одном одолжении?
– О каком?
– Наденьте завтра доспехи, возьмите копье, сядьте на хорошего коня и задайте взбучку кавалерийскому офицеру по имени Гарольд.
– Зачем?
– Он избил меня на прошлой неделе, совсем как мой муж, Джарл. Вы сможете его проучить?
– Да.
– И выполните мою просьбу?
– Почему бы нет? Считай, я его проучил.
– Я люблю вас, – сказала она.
– Глупости.
Ну и пусть. Вы мне очень нравитесь.
– Это другое дело. Я…
Холодный ветерок пробежал по моей спине, позвоночник онемел. Я напрягся и начал сопротивляться, стараясь полностью отключиться, выкинуть все мысли из головы.
Кто-то меня искал. Один из членов нашей семьи воспользовался моей картой и пытался со мной связаться. Ошибиться я не мог. Если это был Эрик, он оказался куда храбрее, чем я думал, ведь при последнем контакте я чуть не сжег его мозг. От Рэндома вестей ждать не приходилось, разве что его выпустили из тюрьмы, в чем я сильно сомневался. Джулиан и Каин могли убираться ко всем чертям. Блейз скорее всего погиб. Бенедикт тоже. Оставались Жерар, Бранд и наши сестры, а кроме Жерара, я ни с кем не хотел разговаривать. Поэтому я сопротивлялся, и довольно успешно. Минут через пять меня оставили в покое. Я дрожал как осиновый лист, и по спине моей ручьями тек пот. Лорен бросила на меня странный взгляд.
– Что случилось? – спросила она. – Вроде бы вы не пьяный, и я тоже.
– Припадок. У меня часто бывают припадки. После болезни, которую подцепил на островах.
– Я видела лицо, – сказала Лорен. – Может, на полу, а может – просто перед глазами. Это было лицо старика. Воротник его камзола был зеленым, борода седой, и он был очень похож на вас.
Вот тут я не выдержал и влепил ей пощечину.
– Ты лжешь! Ты не могла…
– Я говорю правду! Не бейте меня! Я не понимаю в чем дело! Кто это был?
– Думаю, мой отец. О боги, как это странно…
– Но что случилось? – повторила она.
– Я ведь уже ответил. Иногда у меня бывают припадки, и людям кажется, что они видят лицо моего отца на стене замка или на полу. Ты не беспокойся. Это не заразно.
– Глупости, – сказала она. – Вы лжете.
– Сам знаю, что лгу. Забудь, что ты видела.
– Почему?
– Потому что я тебе нравлюсь. Разве ты забыла? И потому, что завтра я собираюсь проучить Гарольда.
– Это верно.
Внезапно меня опять затрясло, и она быстро накинула на меня одеяло и протянула бокал с вином. Я выпил с удовольствием. Лорен прильнула ко мне, положив голову на мое плечо, а я обнял ее за талию. За окном завывал ветер и слышался дробный стук капель дождя. Начинался шторм. В какое-то мгновение мне показалось, что кто-то постучал в ставни. Лорен всхлипнула.
– Какая страшная ночь, – сказала она.
– Ты права. Закрой дверь на засов.
Пока она орудовала у двери, я передвинул кресло, чтобы сидеть лицом к окну. Затем вытащил Грейсвандир из-под кровати, отложил ножны в сторону и загасил все свечи, кроме одной, стоявшей на столике справа от меня. Усевшись поудобнее, я положил шпагу на колени.
Лорен села рядом со мной.
– Что будем делать? – спросила она.
– Ждать.
– Чего?
– Сам не знаю. В такую ночь всякое может случиться.
Она вздрогнула и прижалась ко мне.
– Я думаю, тебе лучше уйти, – сказал я.
– Знаю. Но мне страшно. Вы ведь сможете защитить меня, если я останусь?
Я покачал головой.
– Я не уверен, что сумею защитить самого себя.
Она дотронулась до Грейсвандир.
– Какая прекрасная шпага. Никогда такой на видела.
– Другой такой и нет.
При каждом моем движении отблески света играли на клинке, и он то казался забрызганным оранжевой нечеловеческой кровью, то становился холодным и белым, как снег или грудь женщины.
Я подумал о Лорен, которая видела моего отца, когда со мной пытались войти в контакт. Выдумать она не могла: описание было слишком точным.
– Какая ты странная, – сказал я.
Свеча мигнула четыре или пять раз, прежде чем она заговорила.
– Я немного ясновидящая. Моя мать знала больше, чем я, а бабушка была колдуньей. Мне до нее далеко. Я ведь почти ничего не умею и много лет ничем таким не занималась. К тому же я всегда теряю больше, чем получаю.
Она вздохнула.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.
– Я наколдовала себе мужа, и мне страшно вспомнить, каким он оказался. Если бы я не произнесла тогда заклинаний, все было бы по-другому. Потом мне захотелось иметь красивую дочку и…
Лорен умолкла на полуслове, и я понял, что она плачет.
– В чем дело? Не понимаю.
– Я думала, вы знаете, – сказала она.
– Что именно?
– Моя маленькая девочка стала первой жертвой Круга. Я думала, вы знаете, – повторила она.
– Прости, я не хотел…
– Лучше бы у меня не было этой силы. Я никогда больше ею не пользовалась, но она не оставляет меня в покое. Я вижу вещие сны, предзнаменования и, зная все наперед, ничего не могу изменить. Как бы я хотела, чтобы она покинула меня и ушла к другому!
– Так не бывает, Лорен. Ты хочешь невозможного.
– Вы уверены?
– Да. Таких, как ты, много.
– Вы ведь тоже обладаете какой-то силой?
– Да.
– Значит, чувствуете, что там, за окном, кто-то есть?
– Да.
– И я чувствую. Как вы думаете, что ему надо?
– Он ищет меня.
– Зачем?
– Чтобы испытать мою силу. Он не может не задумываться, какую опасность я для него представляю.
– Рогатый?
– Вряд ли.
– Почему?
– Если я действительно тот, кого он должен бояться, с его стороны будет глупо искать меня в стане врага. Скорее он пошлет одного из своих слуг. Может, дух моего отца пытался меня предупредить… Трудно сказать. Если его слуга поймет, кто я такой, рогатый успеет подготовиться к битве. Если его слуга меня убьет, рогатому не о чем будет беспокоиться. Если я убью его слугу, рогатому станет известна моя сила. В любом случае он останется в выигрыше. Зачем же ему рисковать собственной шкурой?
Мы ждали, глядя на причудливые тени в углах, а фитиль догорающей свечи отсчитывал минуты.
Лорен первая нарушила молчание.
– Вы сказали, слуга рогатого может понять, кто вы такой. Кто вы такой?
– Человек из дальних стран, который случайно здесь оказался.
– И рогатый вас знает?
– Думаю, да.
Она отпрянула от меня.
– Не бойся, – сказал я. – Я не причиню тебе вреда.
– Я боюсь, и ты причинишь мне вред! – воскликнула она. – Я вижу! Но я хочу тебя. Почему я хочу тебя?
– Не знаю, – ответил я.
– Там кто-то есть! – голос ее стал истеричным, сорвался на крик. близко, совсем близко! Слушай! Слушай!
– Заткнись! – резко сказал я, почувствовав холод и покалывание в области шеи. – Пойди спрячься под кровать.
– Я боюсь темноты.
– Уходи немедленно, или я применю силу. Ты мешаешь.
Она молча повиновалась. Несмотря на ураган, я услышал свист рассекаемого воздуха и скрежет карниза, на который опустилось что-то тяжелое.
Я увидел горящий взгляд красных глаз и быстро отвернулся. Существо осматривало меня с головы до ног.
Рост его превышал шесть футов, по обеим сторонам черепа росли большие ветвистые рога. Обнаженное пепельно-серого цвета тело было бесполым. Распростертые крылья сливались с ночной мглой.
В правой руке демон держал короткую шпагу из тяжелого черного металла, клинок которой был испещрен рунами. Левой рукой он вцепился в решетку окна.
– Входи, если хочешь, но потом пеняй не себя, – громко сказал я и направил острие Грейсвандир ему в грудь.
Демон фыркнул. Он фыркал и хихикал, неподвижно стоя на карнизе, затем вновь попытался встретиться со мной взглядом. Если бы мы посмотрели друг другу в глаза, он узнал бы меня, как та кошка, которую я убил, направляясь в замок Ганелона.
Демон заговорил, и голос его звучал как фагот, только не играющий, а произносящий слова.
– Ты – не он. Ты слабее и старше. Но… Эта шпага… Она может принадлежать ему. Кто ты?
– А ты?
– Я – Страйгалдвир. Не шути с этим именем, или я пожру твои печень и сердце.
– Не шутить с этим именем? Я и выговорить-то его не смогу, язык можно сломать. А от моего цирроза у тебя будет несварение желудка. Убирайся.
– Кто ты? – повторил демон.
– Мисли, гамми, гра-адилл, Страйгалдвир, – сказал я, и он подпрыгнул, как будто в зад ему всадили заряд дроби.
– Ты хочешь изгнать меня таким простым заклинанием? Я не из каких-то там низших существ.
– Однако по тебе не видно, чтобы ты был от этого заклинания в особом восторге.
– Кто ты? – вновь спросил он.
– Не твое дело, Чарли. Птичка, птичка, лети к себе домой…
– Четыре раза должен я спросить и четыре раза не получить ответа, прежде чем мне позволено будет войти и убить тебя. Кто ты?
– Нет, – ответил я, поднимаясь с кресла. – Входи и гори ярким пламенем!
Тогда он сломал решетку окна, и ветер, ворвавшийся вместе с ним в комнату, загасил свечу.
Я бросился вперед, Грейсвандир скрестилась с его рунной шпагой, посыпались искры. Я сделал шаг в сторону. Мои глаза привыкли к темноте, и я видел не хуже Страйгалдвира. Мы кружили по комнате, и ледяной ветер кружил вместе с нами, а холодные капли дождя изредка падали мне на лицо. Когда я первый раз ранил демона, он не произнес ни слова, хотя крошечные огоньки заплясали по краям раны через всю грудь. Затем я рассек ему мускулы предплечья, и на этот раз он закричал, осыпая меня проклятьями:
– Сегодня я высосу мозг из твоих костей! Я высушу их, натяну на них струны! И когда я стану играть, твоя душа познает вечные муки!
– Как красиво ты горишь, – сказал я.
На мгновение он замешкался, и я тут же воспользовался предоставленной мне возможностью. Отбив черный клинок в сторону, я сделал прямой выпад. Шпага пронзила тело насквозь и вышла под левой лопаткой.
Демон взвыл, но остался на ногах. Грейсвандир вырвало из моей руки. Он стоял, глядя на шпагу, торчавшую у него из груди, и на пламя, пожиравшее его плоть, а затем сделал шаг вперед. Я подхватил небольшой стул и, держа его на вытянутых руках, попятился.
– Я не храню сердце там, где оно находится у людей, – воскликнул Страйгалдвир, кидаясь на меня, но я отпарировал удар стулом, и его ножкой выбил демону правый глаз. Затем я схватил его за кисть правой руки, резко вывернул и что было сил ударил по локтю ребром ладони. Раздался треск ломающихся костей, и рунная шпага отлетела в сторону. Демон не остался в долгу и тоже ударил меня по голове левой рукой. Я упал, а он кинулся за шпагой, но я схватил его за лодыжку, дернул, и Страйгалдвир растянулся на полу. Я навалился на него, обхватив шею руками. Он попытался выцарапать мне глаза, но я отвернул голову и прижал подбородок к груди.
Руки мои медленно, но верно сдавливали его горло. Он снова стал искать моего взгляда, и на этот раз я не отвел глаз. Он узнал меня и вздрогнул, увидев, что я это понял.
– Вы! – с трудом произнесли его синеющие губы, а потом руки мои сомкнулись, и красные глаза демона остекленели.
Я поднялся на ноги, наступил на труп и рывком вытащил Грейсвандир из раны. Как только шпага оказалась в моей руке, серое тело вспыхнуло ярким пламенем и продолжало гореть до тех пор, пока на полу не осталось ничего, кроме грязного пятна.
Потом ко мне подошла Лорен, и я обнял ее за плечи, а она попросила меня проводить ее домой и остаться с ней спать. Я выполнил ее просьбу, но в ту ночь у нас ничего не было. Мы просто лежали, и она плакала мне в плечо, пока не уснула. Вот так я встретил Лорен.
Ланс, Ганелон и я остановили коней на высоком холме. Полуденное солнце пригревало нам спины. Мы смотрели вниз, и то, что я видел, подтверждало все мои подозрения.
Искореженный лес был точно таким же, как в Гарнатской долине к югу от Эмбера.
О, отец мой, что я натворил?! – воскликнул я в душе своей, глядя на Черный Круг, простиравшийся до горизонта.
Не поднимая забрала, я смотрел на выжженную пустынную местность. Пахло гнилью. Я не поднимал забрала уже две недели, а шлем надел на следующее утро после битвы с демоном, прежде чем исполнил данное мною обещание и задал взбучку Гарольду. Я решил скрыть лицо, потому что боялся быть узнанным. Меня считали чудаком, но чин капитана давал мне право на эксцентричность.
Я весил уже четырнадцать стонов и чувствовал себя прежним Корвином. Если мне удастся помочь людям на этом отражении, значит, еще не все потеряно, и может быть, я смогу исправить свою ошибку.
– Значит, вот он какой, Черный Круг, – сказал я. – А где армия рогатого?
– Думаю, дальше к северу, – ответил Ланс. – Но увидим мы ее не раньше, чем наступит ночь.
Мы скакали уже в течении двух дней. Сегодня утром солдаты одного из патрулей сообщили нам, что войско противника проводит какие-то учения, а с рассветом исчезает в искореженном лесу.
– Далеко нам ехать? – поинтересовался я.
– Лиги три-четыре.
– Может, сначала перекусим?
– Конечно, – ответил Ганелон. – Я тоже проголодался, а время у нас есть.
Мы спешились и принялись уплетать вяленое мясо, запивая водой из фляжек.
– Никак не пойму смысла той записки, – задумчиво произнес Ганелон, удовлетворенно рыгнув, погладив себя по животу и закурив трубку. – Поможет он нам или нет? И если поможет, почему он до сих пор не появился? День решающей битвы близок.
– Забудьте о нем, – посоветовал я. – Наверное, он просто пошутил.
– Не могу я забыть, черт побери! Тут дело нечисто!
– О чем ты говоришь? – спросил Ланс, и я понял, что Ганелон ничего ему не рассказал.
– Мой старый повелитель, милорд Корвин, прислал с почтовой птицей записку, в которой сказано, что он идет. А я сижу и гадаю, в чем тут дело.
– Корвин?! – вскричал Ланс, и я затаил дыхание. – Корвин из Эмбера?
– Да. И еще из Авалона.
– Забудь о его письме.
– Почему?
– Это человек без чести и совести. Его обещания ничего не стоят.
– Ты его знаешь?
– Я знаю о нем. Он правил Лорен задолго до того, как я появился на свет. Разве ты на слышал легенды о демонах-повелителях? Корвин разорил страну, а затем, испугавшись восстания, отрекся от короны и позорно бежал.
Это было неправдой!
Или нет?
Эмбер отбрасывает бесконечное количество отражений, и Авалон тоже их отбрасывал, благодаря моему в нем присутствию. А значит, несовершенные отражения Корвина неуклюже копировали мои поступки и образ жизни в тех странах, куда моя нога никогда не ступала.
– Я никогда не верил легендам, – сказал Ганелон. – Неужели Лорен правил тот самый человек, которого я знал? Интересно.
– Вряд ли, – вмешался я в разговор, чтобы мое молчание не вызвало подозрений. – Если с тех пор прошло так много времени, он либо стал дряхлым старцем, либо умер.
– Корвин был волшебником, – заметил Ланс.
– Тот, кого я знал, вне всякого сомнения, был волшебником. – Ганелон вздохнул. – Он изгнал меня из своего королевства, а вернуться я не смог. Нет такой дороги, которая вела бы в Авалон.
– Тебя изгнали? – спросил Ланс. Ты никогда мне об этом не рассказывал. Как это произошло?
– Не твое дело, – отрезал Ганелон, и Ланс умолк.
Я вытащил кисет и трубку – позавчера я наконец обзавелся глиняной трубкой, – и Ланс последовал моему примеру. Некоторое время мы сидели и молча курили.
– Как бы то ни было, он поступил правильно, – пробормотал Ганелон, нарушив затянувшуюся паузу. – И давайте забудем о Корвине и его письме.
Забыть мы, конечно, не забыли. Но на эту тему больше не разговаривали.
Погода стояла прекрасная, и если бы Черный Круг не маячил перед нашими глазами, можно было бы греться на солнышке и ни о чем не думать. Внезапно я почувствовал близость к двум своим спутникам. Мне захотелось сказать им что-нибудь очень хорошее, но в голову лезли какие-то дурацкие мысли.
Ганелон вывел меня из затруднительного положения, заговорив о деле.
– Вы продолжаете настаивать, чтобы мы напали первыми? – спросил он.
– Да, – ответил я. – Предпочитаю вести войну на чужой территории.
– Беда в том, что это действительно чужая территория, – сказал он. мы даже не знаем, какими силами располагает противник внутри Круга.
– Если убьем рогатого, сопротивление будет сломлено.
– Возможно. Но не обязательно. Не знаю, как вам, а мне это не под силу. Разве что повезет. Рогатый слишком хитер, а я уже не тот, что был, хотя часто обманываю сам себя и говорю, что я такой же сильный и ловкий, как раньше. Почему я должен за все отвечать? Видит бог, я этого не хотел!
– Я знаю, – сказали мы с Лансом в один голос.
– А ты как считаешь, Ланс? – обратился к нему Ганелон. – Прислушаемся к совету нашего друга? Нападем первыми?
Я решил, что он пожмет плечами и промолчит, но Ланс ответил, не задумываясь:
– Да. В ту ночь, когда погиб король Утер, мы чуть не проиграли сражения. И если они как следует подготовятся, второй раз нам не удастся победить. Я это чувствую. И считаю, что нам надо как следует все разведать и напасть.
– Хорошо, – сказал Ганелон. – Честно говоря, мне тоже надоело ждать. Если только твое мнение не изменится, когда мы вернемся домой, считай, я согласен.
Мы отправились на разведку.
Весь день мы скакали к северу, не останавливаясь, затем укрылись в холмах и стали наблюдать за Кругом. Мы видели богослужение (как они его понимали), боевые учения солдат. Я насчитал примерно четыре тысячи человек. У нас было две тысячи пятьсот. Помимо хранителей Круга, в их армии были разнообразные летающие, прыгающие и ползающие твари, издававшие довольно странные звуки. К счастью, нервы у нас были крепкими.
Лично мне нужно было только одно: встретиться с их предводителем хотя бы на несколько минут. От нашей встречи зависел исход битвы. Но я не мог сказать этого своим спутникам.
В том, что Круг появился, была доля моей вины. Я его сотворил, сделал возможным беззаконие, а следовательно, обязан был бороться с ним, пока хватит сил.
Я боялся, что сил у меня не хватит.
Ослепленный яростью, ужасом и болью, я допустил ошибку, последствия которой не могли не сказаться на всех существующих отражениях. Проклятье принца Эмбера всегда сбывается.
Мы наблюдали за Черным Кругом всю ночь, а на рассвете поскакали домой.
Решение было принято: атаковать!
На обратном пути никто на нас не напал, и мы довольно быстро добрались до замка Ганелона, где занялись обсуждением дальнейших планов. Войско наше находилось в полной боевой готовности, и мы решили выступить не позже чем через две недели.
Мы с Лорен лежали в постели, и я рассказал ей все без утайки. Я чувствовал, что она должна знать правду о предстоящем сражении. Если бы только она согласилась, я в ту же ночь увел бы ее на другое отражение. Но Лорен не согласилась.
– Я останусь с тобой, – сказала она.
– Будь по-твоему.
Я не сказал ей, что исход битвы зависел от моей встречи с рогатым, но у меня было ощущение, что она это знает и безоговорочно мне верит. Я бы на ее месте поостерегся, но в конце концов, вера – личное дело каждого.
– Всяко может случиться. – Я посмотрел ей в глаза.
– Да, – согласилась Лорен, и я увидел, что она все понимает не хуже меня.
Мы перестали разговаривать и занялись более насущными делами, а потом заснули.
Ей приснился сон.
Наутро она сказала:
– Мне приснился сон.
– Какой? – спросил я.
– Я видела сражение, а потом тебя и рогатого. Вы дрались не на жизнь, а на смерть.
– Кто победил?
– Не знаю. Но пока ты спал, я кое-что для тебя сделала. Надеюсь, это сможет тебе помочь.
– И совершенно напрасно. Уверяю тебя, я могу сам о себе позаботиться.
– Потом мне приснилась моя собственная смерть.
– Разреши мне увести тебя туда, где ты будешь в полной безопасности.
– Нет. Мое место здесь.
– Я не заявляю не тебя никаких прав, – сказал я, – но могу спасти от того, что тебе приснилось. Можешь поверить, это в моей власти.
– Я тебе верю. Но я останусь.
– Ты просто упрямая дура.
– Позволь мне остаться.
– Как хочешь… Послушай, я могу увезти тебя на Кабру…
– Нет.
– Ты упрямая дура.
– Я люблю тебя.
– Глупости. Я тебе нравлюсь. Забыла?
– У тебя все будет хорошо, – сказала она.
– Иди к черту.
Она тихо заплакала, а я принялся ее утешать.
Теперь вы знаете, какая была Лорен.