Драгойка скользнула на кушетку и, опершись на локоть, пригласила жестом Флэндри.
– Не мечись, как в клетке, Домманик, – настойчиво попросила она. Расслабься, сядь рядом, мы с тобой друзья, и у нас вдоволь времени побыть вместе.
Ее голос заглушал звуки шагов за окном, бряцание оружия, шум прибоя. Флэндри выглянул. Аллея Шив была заполнена вооруженными курсовикянами. Насколько хватал взгляд, они растекались среди серых стен, крутых красных крыш, резных перекладин, устремляясь на улицу "Где Они Сражались", образуя кордон вокруг этого здания. Наконечники копий и топоры, шлемы и кольчуги сверкали под резким светом Саксо, знамена развевались на ветру, на щитах сверкали огненно раскрашенные монстры и молнии. Это была уже не толпа. Это были вооруженные силы Юджанки, созданные Сестринством. Воины охраняли парапет у Замка Морских Торговцев. В Золотом Заливе стояли наготове корабли.
"Черт побери! – подумал Флэндри, слегка охваченный смятением, неужели все это начал я?"
Он оглянулся на Драгойку. Во мраке комнаты, которую наполняли варварские реликвии, казалось, что ее рубиновые глаза, полосатый оранжево-белый мех искрятся, а изгибы ее тела весьма соблазнительны. Она откинула назад свою светлую гриву, на ее получеловеческом лице засияла очаровательная улыбка, которую совсем не искажали клыки.
– С тех пор, как ты приехал, мы были слишком заняты, – сказала она. Теперь же, пока отдыхаем, можно и поговорить. Иди сюда.
Он пересек комнату, где пол в его честь был усыпан ароматными листьями, и присел на стоящую рядом кушетку. Меж ними был маленький столик в форме цветка, на котором стояли модель корабля и графин. Драгойка пригубила вино.
– Ты не разделишь со мной чашу, Домманик?
– Да… спасибо, – он не мог отказать, хотя вино Старкада на вкус было слишком терпким для его неба. Однако ему надо было привыкать к местным блюдам, может быть, придется жить здесь довольно долго. Он вставил соломинку и немного отпил.
После космического скафандра было приятно вновь надеть обычную морскую форму, воздушный шлем, комбинезон, ботинки. Посыльный, которого Драгойка отправила на станцию землян в Верхнем Квартале, настоял на том, чтобы забрать эту одежду.
– Ну, как вы здесь жили? – неловко спросил Флэндри.
– Как всегда, мы скучали по тебе: я, Ферок и другие твои старые товарищи. Как я рада, что "Стрелец" оказался в порту.
– Мне просто повезло!
– Нет – нет, тебе любой бы помог. Здешний народ: ремесленники, простые моряки, торговцы, фермеры – также разъярены, как и я. – Усики Драгойки поднялись. Ее хвост дернулся, крылоподобные уши широко расправились, – что эти ваз-гирадеки осмелились клевать тебя!
– Эй, – сказал Флэндри, – у тебя неправильное представление. Я не отрекся от Земли. Просто мой народ стал жертвой обмана, и наша задача прояснить это дело.
– Но они объявили тебя вне закона, не так ли?
– Я не знаю, какая там ситуация, потому не стал общаться по радио. Ваз-мерсеяне могут подслушать. Поэтому я уговорил твоего посыльного передать нашим людям записку, которую затем надо переправить адмиралу Энрике. В записке я его просил прислать сюда человека, которому можно доверять.
– Ты мне это уже говорил. А я ответила, что очень просто устрою так, что ваз-землянам не удастся захватить моего Домманика. Если они не хотят войны.
– Но…
– А они не хотят. Они нуждаются в нас больше, чем мы в них, тем более, когда им не удалось достичь согласия с ваз-сираво Злетоварскими.
– Им не удалось? – Флэндри сник.
– Нет, и я всегда говорила, что так получится. О! Больше не было никаких мерсеянских подводных лодок. Войска землян взорвали базу сираво, когда у нас, ваз-курсовикян, не получилось. Ваз-мерсеяне сражались с ними в воздухе. Небеса пылали в эту ночь. С тех пор пловцы очень часто обстреливают наши корабли, но большинству из них удается пройти. Говорят, боевые стычки между землянами и мерсеянами стали частыми, причем во всем мире.
"Этого только не хватало, – подумал Флэндри, – все больше убивают людей, тигерийцев, Морской народ, теперь, как я полагаю, ежедневно; они обречены…"
– Но ты очень мало рассказал о своих делах, – продолжала Драгойка, сказал только, что знаешь большой секрет. Какой?
– Извини, – он импульсивно протянул руку и погладил ее гриву. Она потерлась головой об его ладонь. – Я не могу сказать даже тебе.
Она вздохнула.
– Как хочешь, – она взяла модель галеры, провела пальцем по перекладинам и оснастке. – Возьми меня путешествовать с собой. Расскажи мне о своей поездке.
Он попытался рассказать. Она попыталась понять.
– Странно там, – сказала она. – Маленькие звезды становятся солнцами, наш мир превращается в пылинку, причудливые другие расы, ужасные огромные машины… – Она стиснула модель. – Я не предполагала, что твой рассказ может меня напугать.
– Вы научитесь жить во Вселенной, ничего не боясь. Вы должны!
– Продолжай, Домманик.
Кое-что опуская, он рассказывал дальше. Не то, чтобы Драгойка возражала против его путешествия с Персис, но она могла подумать, что в качестве друга он предпочел женщину, а это причинило бы ей боль.
– …Деревья на Мерсее растут выше, чем здесь, и на них совершенно другие листья…
Зазвенело переговорное устройство на его руке. Он нажал кнопку передатчика.
– Энсин Флэндри, – голос звенел в его ушах. – Прием.
– Адмирал Энрике, – раздалось из селектора. – Я подлетаю с двумя людьми в Бодроу Икс-7, где мне совершить посадку?
"Сам Энрике? Господи, ну и попал же я в переплет!"
– Да-да, сэр.
– Я спросил, где мне сесть, Флэндри?
Энсин, запинаясь, пробормотал координаты. Флиттер, как и предлагалось в записке, мог совершить посадку на башне дома Драгойки.
– Видите ли сэр… здесь народ, они… в общем, они вооружены, лучше избежать возможных неприятностей, сэр.
– Ваших рук дело?
– Нет, сэр, я имею в виду, не совсем, но э-э-э… вы увидите, здесь все собрались. В боевой готовности. Они не хотят выдавать меня… э… кому-либо, кто, как они думают, настроен враждебно но отношению ко мне. Они угрожают… э… нападением на нашу станцию, если… Честное слово, сэр, я не настраивал союзников против нас. Я могу объяснить.
– Вам лучше так и сделать, – сказал Энрике. – Очень хорошо, вы арестованы, но мы пока не будем брать вас под страху. Мы появимся у вас примерно через три минуты. Отбой.
– Что он сказал? – прошипела Драгойка, ее шерсть встала дыбом.
Флэндри перевел. Она поднялась с дивана и сняла со стены меч.
– Я позову нескольких воинов и позабочусь, чтобы он сдержал обещание не брать тебя под стражу.
– Он сдержит. Я уверен, что сдержит. Э-э… вид его флиттера приведет народ в волнение. Можем мы распорядиться, чтобы город не начал стрельбу?
– Можем, – Драгойка включила селектор, приобретенный ею недавно, и переговорила с центром Сестринства через реку. Колокола прозвонили Песнь Перемирия. Ропот неодобрения пробежал по тигерийцам, но они остались там, где и стояли.
Флэндри направился к двери.
– Я встречу их на башне, – сказал он.
– Не надо, – ответила Драгойка, – они летят повидать тебя с твоего разрешения. Там находится Лирьоз, он проводит их вниз.
Флэндри уселся, качая головой, словно оглушенный. Когда вошел Энрике, он вскочил ракетой и отдал честь. Адмирал был один, наверное, оставил своих людей во флиттере. По сигналу Драгойки Лирьоз вернулся, чтобы наблюдать за ними. Медленно она положила свой меч на стол.
– Вольно, – коротко сказал Энрике, седой, остроносый, костлявый, точно пугало. Мундир висел на нем, как на вешалке.
– Не будете ли вы так добры представить меня хозяйке?
– А… Драгойка, Капитан-правитель Дженьевар ва-Радовик… – Адмирал Имперского Морского Флота Хуан Энрике.
Вновь прибывший щелкнул каблуками, а его поклон был достоин императрицы. Драгойка некоторое время смотрела на него изучающе, затем ответила почетным приветствием: коснулась рукой брови и груди.
– У меня появилась надежда, – сказала она Флэндри.
– Переведите, – приказал Энрике. Его узкий череп вмещал слишком многое, чтобы там нашлось место для знания языков.
– Она… она… вы ей нравитесь, сэр, – сказал Флэндри.
– Переведите, – приказал Энрике. Его узкий череп вмещал слишком многое, чтобы там нашлось место для знания языков.
– Она… она… вы ей нравитесь, сэр, – сказал Флэндри.
За шлемом в уголке рта Энрике появилась призрачная улыбка.
– Я подозреваю, что она лишь готова довериться мне до определенных пределов.
– Адмирал не присядет?
Энрике взглянул на Драгойку. Она опустилась на кушетку. Он сел на другую, сильно выгнув спину. Флэндри продолжал стоять. На спине выступила испарина.
– Сэр, – выпалил он, – скажите, донна д'Ио здорова?
– Да, если не считать, что у нее сильное нервное расстройство. Она прибыла вскоре после того, как мы получили от вас сообщение. Капитан "Рискесселя" постоянно придумывал какие-нибудь причины, чтобы остаться на орбите. Когда мы узнали, что на борту находится донна д'Ио, то сказали, что пошлем за ней корабль. Он тотчас же совершил посадку. Что там произошло?
– Ну, сэр, я думаю… я не могу точно сказать. Меня там не было, сэр. Она рассказала вам о том, как мы улетели с Мерсеи?
– У нас получалось неофициальное интервью по ее просьбе. Ее рассказ был очень кратким. Но в нем тоже есть тенденция поддерживать ваши заявления.
– Сэр, я знаю, что планируют мерсеяне, и это чудовищно. Я могу доказать…
– Вам понадобятся очень серьезные доказательства, энсин, – холодно сказал Энрике. – В своем сообщении лорд Хоксберг, выдвигает против вас тяжкие обвинения.
Флэндри дал выход нервному напряжению. Он сжал кулаки и выкрикнул со слезами ярости:
– Сэр, я отдан под трибунал моим народом, а вы собираетесь выдать меня мерсеянам!
Худое лицо адмирала едва вздрогнуло, голос звучал ровно:
– Устав гласит, что личный состав, которому предъявлено обвинение, должен быть отправлен к своему непосредственному начальству. Империя слишком велика, чтобы действовали еще какие-то законы. В силу своего благородного происхождения лорд Хоксберг обладает дополнительными полномочиями, которые автоматически вступили в действие, когда командующий Абрамс был прикомандирован к нему. Пока не отменено ваше задание, Хоксберг – ваш старший командующий офицер. Он заявил в соответствующей форме, что государственная тайна и его миссия со стороны Империи были подвергнуты вами опасности. Мерсеяне возвратят вас ему для проверки этого факта. Да, действительно, трибунал должен заседать на Имперском корабле или планете, но время для этого может быть назначено им в пределах года.
– Никогда этого не будет! Сэр, они выскребут мои мозги и убьют меня!
– Сдерживайте себя, энсин.
– Флэндри успокоился. Драгойка оскалила зубы, но осталась сидеть.
– Могу я услышать точное обвинение против себя, сэр? – спросил Флэндри.
– Государственная измена, – ответил ему Энрике, – бунт, дезертирство, похищение человека, угроза, оскорбление действием, кража, нарушение субординации – стоит ли перечислять весь список? Я думаю, нет. Впоследствии вы добавили еще несколько пунктов – не явились самолично, зная, что вас разыскивают. Вы вызвали разногласия между Империей и дружественной страной. Это, среди прочего, подвергло опасности Вооруженные Силы Его Величества на Старкаде. В данный момент вы сопротивляетесь аресту. Энсин, вам за много придется отвечать.
– Я отвечу перед вами, сэр, но не перед… этими проклятыми крокодильими хвостами. И не перед землянином, который настолько занят с ними лизоблюдством, что его не беспокоит судьба своих собратьев. Господи, сэр, вы позволили мерсеянам разыскивать Имперский корабль!
– У меня был приказ, – ответил Энрике.
– Но Хоксберг, вы же выше его чином!
– Формально… и только по определенным процедурным вопросам. Он ведь обладает прямым Имперским мандатом. Это дает ему полномочия заключать с Мерсеей временные соглашения, которые станут определяющим фактором в дальнейшей политике.
Флэндри почувствовал едва уловимую нерешительность в его голосе и воспользовался этим.
– Вы возражали против этого приказа, сэр, не так ли?
– Я послал отчет с моим мнением в приграничную штаб-квартиру. Пока не получил никакого ответа. Во всяком случае, здесь всего шесть мерсеянских боевых кораблей не выше класса "Планета" плюс несколько невооруженных грузовых судов, которым велено помогать им. – Энрике хлопнул рукой по колену: – Да что я спорю с вами? По крайней мере, если бы вы хотели увидеть меня, вы бы остались на борту "Рискесселя".
– А потом бы меня выдали мерсеянам, сэр?
– Возможно. Но это не должно было повлиять на вас. Не забывайте о присяге.
Флэндри обошел комнату, заложив руки за спину. Драгойка взялась на рукоятку меча.
– Нет, сказал он ей по-курсовикянски, – что бы ни случилось.
– Он резко повернулся на каблуках и посмотрел на Энрике.
– Сэр, у меня была другая причина. Я привез с Мерсеи ряд чисел. Вы бы, несомненно, передали их по инструкции. Но их надо сразу же проверить, чтобы убедиться в том, что я прав по поводу их значения. Если прав, то совершенно ясно, что тот, кто ознакомился бы с ними, мог начинать боевые действия. Космическую битву. Эскалацию напряженности, которую вам запрещено поддерживать. Вы не могли отдать такой приказ, учитывая обстоятельства, сковывающие вас. Вы должны были бы запросить разрешение у начальства. А на каком основании? На том, что рассказал вам я, вчерашний курсант, бунтовщик, предатель. Вы можете представить, как бы они воспротивились. В лучшем случае, желаемое решение пришло бы только через недели. Вероятнее всего, через месяцы. Тем временем продолжалась бы война, убивали бы людей, таких, как мой друг Ян Ван Зуйл, жизнь которого только-только началась. А ему ведь служить Империи еще сорок или пятьдесят лет…
Энрике ответил так тихо, что можно было услышать, как за окном по древним улицам просвистел ветер с моря.
– Энсин Ван Зуйл убит в бою четыре дня назад.
– О нет, – Флэндри закрыл глаза.
– Конфликт разгорелся по поводу того, что мы и мерсеяне уважаем территории наших баз, но патрулирующие самолеты вступают в бой, где бы они ни встретились.
– И вы еще позволили им разыскивать нас, – Флэндри помолчал. Извините, сэр, я знаю, что у вас не было выбора… Пожалуйста, дайте мне закончить. Вполне возможно даже, что моя информация будет дискредитирована, и никто ее не востребует. Трудно представить, но… у нас так много бюрократов, которые утверждают, что противник не причинит нам никакого вреда… А Брехдан Айронрид, Господи, но он хоть умен… Я не мог рисковать. Я должен был поработать над этим, сэр, чтобы у нас появилась свобода выбора.
– Вы? – Энрике вскинул брови. – Энсин Доминик Флэндри, один, без без чьей-либо помощи?
– Да, сэр! Вы же обладаете свободой выбора, не так ли? Я имею в виду, что когда возникает чрезвычайная ситуация, вы можете принять необходимые меры без предварительного запроса в штаб-квартиру. Можете?
– Конечно. Свидетельство тому – бои в атмосфере. – Энрике подался вперед, забывая о том, что становится смешным.
– Итак, сэр, это чрезвычайная ситуация. Вы обязаны поддерживать дружеские отношения с курсовикянами. Но вы же видите, что я землянин, о котором они беспокоятся. У них так устроен мозг. Они варвары и привыкли к личному лидерству, сэр, для них далекое правительство – не правительство. Они чувствуют по отношению ко мне что-то вроде кровной привязанности. Поэтому, чтобы сохранить альянс, вам нужно сотрудничать со мной. Я ренегат, но вы должны…
– И что?
– А то, что если вы не пошлете разведывательный корабль в космос, я скажу, чтобы Сестринство расторгло союз.
– Что? – Энрике вздрогнул.
– Драгойка ощетинилась.
– Я буду саботировать все попытки Земли, – сказал Флэндри. – Ей нечего делать на Старкаде, нас заманили в ловушку, обманули, запугали и поставили клеймо. Когда вы представите физические характеристики, фотографии, измерения, мы все поедем домой. Черт возьми, я ставлю восемь против одного, что и мерсеяне поедут домой, как только вы сообщите старине Рунею, что вами сделано. Конечно, сначала отправьте курьера – убедиться, что он не использует свои боевые корабли, чтобы уничтожить нас. А потом позвоните и скажите ему.
– В этой системе нет ни одной боевой единицы землян.
– Флэндри ухмыльнулся. Кровь его кипела.
– Сэр, я не верю, что Империя настолько глупа. Должны же быть какие-то меры предосторожности против неожиданного размещения мерсеянских войск. По крайней мере несколько боевых кораблей на внешней орбите. Мы может отправить на них людей. Они вряд ли догадаются, что это еще один корабль отправляется на Землю. Правильно?
– Ну, – Энрике поднялся. Драгойка осталась сидеть, но сжимала рукоятку меча. – Вы еще не открыли свою великую тайну, – заявил адмирал.
Флэндри произнес цифры.
Энрике стоял прямой, как тотемный столб.
– Это все?
– Да, сэр, все, что было нужно.
– Как вы это интерпретируете?
Флэндри рассказал ему. Энрике очень долго молчал. В Аллее Шив ворчали тигерийцы. Он повернулся, подошел к окну, посмотрел вниз, затем поднял глаза к небу.
– Вы верите этому? – спросил он совершенно спокойно.
– Да, сэр, – ответил Флэндри. – Я не могу придумать иной версии, а у меня было достаточно времени на размышления. Готов поручиться головой.
– Энрике повернулся к нему.
– Готовы?
– Собственно говоря, я это и делаю, сэр.
– Допустим, я распоряжусь послать разведку. Как вы утверждаете, нет никакой уверенности, что она не наткнется на мерсеянские пикеты. Вы полетите?
– В голове у Флэндри зашумело.
– Да, сэр! – выкрикнул он.
– Хм. Вы до такой степени правдивы со мной? Впрочем, эта ваша поездка вполне разумна, учитывая специальный опыт, который может оказаться полезным. Хотя, если вы не вернетесь сюда, нас ждут неприятности.
– Вам бы не понадобились больше Курсовики, – сказал Флэндри. Его начало трясти.
– Если вы правы в своих суждениях и искренни, – Энрике стоял без движения еще некоторое время. Тишина угнетала все больше и больше. И тут он сказал все сразу: – Очень хорошо, энсин Флэндри. Обвинения против вас приостанавливаются, и вы временно переходите под мое командование. Вы вернетесь в Хайпорт со мной и будете ожидать дальнейших приказов.
Флэндри отдал честь. Радость пела в нем.
– Да, сэр!
Драгойка поднялась.
– Что вы говорили, Домманик? – спросила она заинтересованно. Извините меня, сэр, но я должен ей все рассказать по-курсовикянски. Недоразумение разрешилось, Драгойка, во всяком случае, на какое-то время. Я уезжаю с моим адмиралом.
– Хо… – она опустила глаза. – А что потом?
– Ну что потом… мы отправимся на летающем корабле в бой, который может положить конец всей этой войне. Ты сомневаешься в благородстве адмирала?
– Да нет, может быть, я не права. Конечно, в Сестринстве кое-кто не доверяет, подозревает тут какую-то хитрость, а простой народ – тем более… Нас с тобой связывает кровь. Я думаю, было бы лучше, если бы я тоже поехала. Таким образом, будет живой залог.
– Но… но…
– Это ведь и ваша война, – сказала Драгойка, – неужели никто из нас не примет участия? – Она опять посмотрела на него. – От имени Сестринства и от себя лично я требую того, что положено мне по праву. Ты не уедешь без меня.
– Что за проблемы? – рявкнул Энрике.
Попытки Флэндри объяснить были беспомощны.