Брехдан Айронрид, Владыка Вах Инвори, шел по террасе замка Дангодхан. Часовой щелкнул каблуками и хвостом и приложил бластер к табличке на груди. Садовник в коричневой спецовке, подрезающий карликовые деревья, растущие среди каменных плит, сложил руки и поклонился. Брехдан ответил им, коснувшись рукой лба, потому что они не были рабами. Их семьи были клиентами Инвори с тех пор, когда нации еще не слились в одну. Разве смогут они гордиться этим, если глава рода не уважает их чувство собственного достоинства?!
Он шел безмолвно среди желтого цветения, пока не достиг парапета. Там он остановился и осмотрел свои владения.
Позади него замок вздымал свои серые каменные башни. Знамена трепыхались на холодном ветру на фоне бесконечно синего неба. Перед ним разрушившиеся стены открывали сады, а лесистые склоны Бедх-Иврича уходили вниз, чтобы затеряться в туманах и тенях, все еще окутывающих долину, так что он не видел фермы и деревни, которыми владел Дангодхан: ничего, кроме вершин на другой стороне. Те, в свою очередь, поднимались вверх, пока их зеленые склоны не уступали место гранитным скалам и утесам, снежным полям и далекому блеску ледников. Светило Корих уже расчистило восточные высоты и разбрасывало по миру свои ослепительные копья.
Брехдан поприветствовал светило, поскольку это было его наследственным правом. Высоко в небе крутился когтистый гриф, и свет вспыхивал золотом на его перьях. В воздухе уже стоял шум пробудившегося к жизни замка: грохот, сигналы, оклики и даже песни. Ветер пах лесным дымом. Река Ойсс была не видна с террасы, но слышалось ее громкое журчание. Трудно представить, что через какие-то две сотни километров на запад эта река уже несла свои воды по стране, на которой раскинулся огромный город, от подножия гор до океана Вилвидх. Вообще трудно представить эти города, шахты, фабрики, ранчо, которые покрыли долины к востоку от пределов Гун.
Они принадлежали тоже ему, нет, не ему: ведь сам он был не более чем властитель на несколько декад, прежде чем отдаст свою плоть почве, а свою душу – Богу.
Дангодханы сохранились почти без изменений, потому что это была их страна, из которой они вышли давным-давно. Сегодня их настоящая работа была в Ардайге и Тридайге, столицах, где Брехдан председательствовал в Большом Совете. И за пределами этой планеты и за пределами самого Кориха, среди звезд…
Брехдан сделал глубокий вдох. Чувство власти опьянило его кровь. Но это вино было уже привычным: сегодня он ожидал более тонкую радость. Но вида не показывал. Положение вождя слишком многому его научило. Большой, суровый, в черной мантии, со лбом, прорезанным старым боевым шрамом, убирать которой с помощью пластической операции он считал ниже своего достоинства. Брехдан показывал миру лицо только Брехдана Айронрида, второе после самого Ройдгуна.
Послышался звук шагов. Брехдан обернулся. Чвиох, его бейлиф, приближался в красном мундире и зеленых брюках, в модной накидке с высоким воротником. Его не зря называли "денди". Он был преданным, способным и к тому же происходил из рода Инвори. Брехдан обменялся с ним родственными приветствиями – правая рука на левом плече.
– Известие от Швилта Шипсбейна, Протектор, – доложил Чвиох. – Дела в Гвеллохе не задержат его надолго, и он прибудет сюда после обеда, как вы и хотели.
– Хорошо.
Брехдан в общем-то был в отличном настроении. Совет Швилта был бы очень полезен, уравновешивая нетерпение Лифрита и чрезмерное доверие к компьютерной технологии Прядвира. Хотя они каждый по-своему отличные парни, и все трое являются властителями своих Вахов! Брехдан зависел от их идей так же, как и от их поддержки, которую они обеспечивали ему для контроля над Советом. Они понадобятся ему еще больше в последующие годы, когда события на Старкаде будут продвигаться к своей кульминации.
В небе раздался раскат грома. Взглянув вверх, Брехдан увидел корабль, приземляющийся с безрассудной поспешностью. Зубчатые плавники указывали на то, что это общая собственность Инвори.
– Ваш сын, Протектор, – воскликнул Чвиох с ликованием.
– Без сомнения! – Брехдан не должен расслабляться, даже если Элвих вернулся после трехлетнего отсутствия.
– Э-э-э… Может, мне отменить вашу утреннюю аудиенцию, Протектор?
– Конечно, нет, – сказал Брехдан. – Наш народ имеет право быть услышанным. Я слишком редко бываю с ним.
"Но мы можем уделить часок и для себя".
– Я встречу наследника Элвиха и скажу ему, где вы находитесь, Протектор, – Чвиох поспешил удалиться.
Брехдан ждал. Солнце начало согревать его сквозь мантию. Как хотел бы он, чтобы мать Элвиха была жива. Оставшиеся жены были, конечно, хорошими: экономными, надежными, развитыми, какими и должны быть женщины. Но Нодия была, э… да, он мог бы спокойно использовать здесь понятия землян. Она была само удовольствие. Элвих самый любимый ребенок Брехдана не потому, что он теперь самый старший (двое других лежат мертвыми на других планетах), а потому, что это сын Нодии – пусть земля ей будет пухом.
Ножницы садовника зазвенели о каменные плиты, старик склонился в поклоне:
– Наследник, добро пожаловать домой, – для него не было формальным действием преклонить колени и обнять хвост вновь прибывшего, и Брехдан чувствовал, что упрекать его за поспешность неуместно.
Элвих Быстрый шел к своему отцу в черной с серебром форме военно-морского флота. Капитанский дракон был пришит к его рукаву. Флаги Дангодхана пылали над его головой. Он остановился на расстоянии четырех шагов и отдал честь.
– Приветствую, Протектор.
– Приветствую, Правая рука, – Брехдану хотелось прижать его к себе. Их глаза встретились. Молодой моргнул и заулыбался. И это было хорошо.
– Родственники в порядке? – спросил Элвих с чрезмерной взволнованностью, как спрашивал он, когда звонил с ближайшего спутника, едва его корабль прибывал в отпуск.
– Да, конечно, – ответил Брехдан.
Они могли бы уже пойти на женскую половину замка повидаться с семьей. Но на них смотрел охранник. Владыка и наследник решили показать ему пример, поговорив сначала о вещах, касающихся всей расы. Тем не менее им не нужно быть слишком уже торжественными.
– Удачно добрался? – поинтересовался Брехдан.
– Не совсем, – ответил Элвих, – у нашего основного компьютера по противопожарному контролю случилось что-то вроде желудочной боли. Я подумал, будет лучше остановиться в Вориде на ремонт. Внутриимперская ситуация, ты же знаешь, а он мог взорваться, и земной объект мог быть рядом с нами.
– Ворида? Я что-то не припомню…
– Не удивительно. С чего бы ее помнить. Во вселенной полным-полно планет, а это – блуждающая в секторе Бетельгейзе. Мы там держим базу. Но что случилось?
Элвих заметил, что отец чем-то поражен.
– Ничего, – сказал Брехдан. – Я полагаю, земляне не знают об этом небесном теле.
Элвих засмеялся:
– Откуда им знать?
Действительно, откуда? Так много блуждающих тел, они такие маленькие и темные, а космос такой огромный.
Считается, что размеры тел, которые конденсируются из первичного газа, приблизительно обратно пропорциональны частоте из распространения. На одном конце шкалы атомы водорода наполняют галактику около одного на кубический сантиметр. На другом вы сами можете сосчитать чудовищные светила, типа О (вы можете расширять шкалу в обоих направлениях от кванта до квазара, это не имеет значения).
Маленьких красных карликов, типа М, примерно в десять раз больше, чем звезд, типа Джи, таких, как Корих или Солнце. Вероятность того, что в ваш космический корабль ударит камешек в один грамм в тысячу раз больше вероятности удара килограммовым булыжником. Темные планеты встречаются чаще светил. Обычно они путешествуют группами, тем не менее их не видишь, пока не окажешься верхом на них. Они не представляют никакой опасности независимо от их количества, вероятность того, что одна из них пройдет через определенную точку в космосе, буквально астрономическая, а из тех, чьи пути известны, можно сделать удобные гавани.
Брехдан почувствовал, что должен скорректировать неполный ответ.
– Мельчайшие вибрации корабля, находящегося в сверхпередаче, можно уловить с расстояния в один световой год, – сказал он, – земляне или бетельгезийцы могли оказаться на таком расстоянии от твоей Вориды.
Элвих вспыхнул.
– А предположим, один из наших кораблей оказался по соседству. Что доказало бы это обнаружение, кроме того, что там еще один корабль? – Отец шлепнул его по руке, что означало – такие вещи и юнец должен учитывать. Сын тоже ответил шлепком – юнец и сам может все продумать. Брехдан не мог не улыбнуться. Элвих – тоже. А шлепки могут быть и знаком любви.
– Сдаюсь, – сказал Брехдан. – Расскажи мне о своей командировке. Мы получали там мало писем, особенно последние месяцы.
– Там, где я был, писать было довольно трудно. Впрочем, сейчас я могу сказать тебе: Саксо-5.
– Старкад? – воскликнул Брехдан. – Ты, строевой офицер?
– Так получилось. Мой корабль направлялся с визитом вежливости к бетельгезийцам, когда прибыл курьер от Фодайха Рунея. Как-то земляне узнали о базе подводных лодок, которую он строил на архипелаге. Операция в целом была проста, примитивна, так что Морской народ мог обойтись своими подразделениями, но следовало помочь разрушить в этом районе пути сообщения у Народа суши. Никто не знает, как земляне получили информацию, но руней говорит, что у них чертовски хороший шеф разведки. Во всяком случае, они дали наземному народу химические глубинные бомбы и указали, куда плыть и где их сбросить. И волей злого случая взрывами убило несколько наших главных специалистов, которые наблюдали за строительством. Это обратило все в хаос. Нашей миссии там постыдно не хватает рабочих рук. – В голосе его послышался гнев. – Руней послал гонцов на Бетельгейзе и на Мерсею в надежде найти кого-нибудь вроде нас, кто мог бы подменить специалистов, пока не прибудет настоящая замена. Я пересадил своих инженеров в гражданский корабль. И с тех пор превратил его в боевую единицу. Я тоже должен поехать.
Брехдан кивнул. Инвори никогда не посылали личный состав в пекло, сами не высовывались без указания верховного командования.
Он уже знал о несчастье, конечно. Но лучше Элвиху не говорить этого. Не пришло еще время, чтобы галактика узнала, насколько серьезно Мерсея заинтересована в Старкаде. Его сын, конечно, осмотрителен. Но лучше, чтоб он не знал ничего. Тогда он не расскажет ни о чем, если земляне поймают его и подвергнут гипнозондированию.
– У тебя, вероятно, было полно приключений?
– Да, пожалуй. Изредка развлечения. Интересная планета. – Гнев еще кипел в Элвихе. – Я утверждаю тем не менее, что наших людей предают.
– Как?
– Их недостаточно. Не хватает оборудования. Нет ни одного вооруженного космического корабля. Почему мы не поддержим их как следует?
– Тогда земляне поддержат свою миссию так, как нужно, – сказал Брехдан.
Элвих долго смотрел на своего отца. Шум водопада позади крепостных валов Дангодхана, казалось, усиливался.
– Мы собираемся по-настоящему драться за Старкад? – спросил он. – Или позорно уберемся оттуда?
Шрам пульсировал на лбу Брехдана.
– Кто служит Ройдгунам, не отступает. Но они могут заключать сделки, когда это оказывается полезным для расы.
– Так, – Элвих смотрел куда-то за него, сквозь туман, укрывавший долину. – Я понял. Вся операция свелась к торгам за столом переговоров, чтобы отвоевать что-то у землян. Руней сказал мне, что они пошлют сюда своего представителя.
– Да, его ожидают вскоре.
Поскольку дело было важным, касающимся вопросов чести, Брехдан позволил взять своего сына за плечи. Их глаза встретились.
– Элвих, – сказал Брехдан мягко, – ты молод и, возможно, но все понимаешь. Но ты должен понять. Служба нашей расе требует большего, чем мужество, большего, чем ум. Она требует мудрости. У нас, мерсеян, есть такие инстинкты: мы получаем активное удовольствие от боевых действий и склонность рассматривать их как самое цель. А это невероятно! Такой путь ведет к разрушению. Боевые действия – только средство для достижения конечной цели – гегемонии нашей расы. А это, в свою очередь, тоже лишь средство достичь самого высшего итога – абсолютной свободы для нашей расы делать в галактике все, что она захочет. Но мы не можем только воевать за свою цель. Мы должны работать, мы должны иметь терпение. Ты не доживешь до того времени, когда мы будем хозяевами галактики. Для этого нам, может, понадобится миллион лет. На такой шкале времени собственная гордость очень маленькая жертва, которую можно принести, когда оказывается, что компромисс или отступление дают возможность достичь большего.
Элвих проглотил обиду.
– Отступление от Земли?
– Я думаю, нет. Земля – это первоочередная преграда. Долг вашего поколения убрать ее.
– Я не понимаю, – протестовал Элвих. – Что такое эта Земная Империя? Комок звезд? Старые, пресыщенные, развращенные люди, которые не хотят ничего, кроме того, чтобы сохранять завоеванное для них их отцами. Зачем вообще обращать на них внимание? Почему бы нам не распространяться вдали от них, вокруг них, пока они не будут поглощены?
– Да потому, что задача Земли – сохранение статус-кво. Ты забываешь политическую историю, которая наверняка была частью твоего образования. Земля не позволит нам стать более могущественными, чем сама. Таким образом, она обязательно будет противостоять каждой нашей попытке разрастись. И не надо ее недооценивать. Эта раса все еще несет хромосомы завоевателей. В Империи есть пока храбрые люди, преданные люди, проницательные люди… которые ориентируются на опыт истории более древней, чем наша. Если они увидят, что обречены, то будут драться, как демоны. Так что мы будем двигаться очень осторожно, пока не истощим их силы. Ты понял?
– Да, отец мой, – воскликнул Элвих. – Я думаю, что понял.
Брехдан успокоился. Они оставались серьезными столько, сколько требовали их роли.
– Пойдем, – его лицо еще раз расплылось в улыбке, он взял сына за руку. – Пойдем, поприветствуем родственников.
Они шли по коридорам, увешанным щитами их предков и охотничьими трофеями с разных планет. Лифт поднял их на этаж, где были женские владения.
Весь род ждал их – мачехи Элвиха, сестры, их мужья, детеныши, младшие братья. Все смешалось, закружилось! Тут и крики, и смех, и толкотня, и сплетение хвостов, и музыка из проигрывателей, и хороводы…
Пронзительный крик нарушил веселье. Брехдан склонился над колыбелью своего нового внучонка.
"Я должен поговорить с Элвихом о женитьбе, – подумал он. – Пора уже произвести на свет наследника".
Маленькое существо, лежавшее в мехах, обхватило кулачком узловатый палец, погладивший его. Брехдан Айронрид растаял.
– Твоими игрушками будут звезды, – напел он вполголоса. У-тю-тю-тю…