Старкад стал вращаться в три раза быстрее. Затем последовал стремительный удар.
Флэндри был на Юджанке. Главный морской порт курсовикян раскинулся в Золотом Заливе, окруженном горами, с впадающей в бухту коричневой рекой Печаники. В Западном районе были штаб-квартиры Сестринства. Выше к северу, в Высоком районе, дома богачей разместились каждый на нескольких гектарах раскорчеванных, возделанных джунглей, где цветы, крылья птиц и ядовитые рептилии старались перещеголять друг друга своей расцветкой. Несмотря на свое положение – не только капитана "Стрельца", но и акционера родственной корпорации, владеющей всем флотом, и его главного представителя в Сестринстве – Драгойка жила в Древнем Восточном районе на Аллее Шив.
– Мои матери обитали здесь с тех пор, как был основан город, сказала она своему гостю. – Здесь праздновали когда-то Чупу. Здесь вся лестница была залита кровью в День Глубокого Ущелья. Тут слишком много духов моих предков, чтобы оставить это место, – она усмехнулась, издав глубокий горловой звук и обведя рукой каменный зал с мехами, коврами, мебелью, книгами, оружием, бронзовыми вазами и канделябрами, стеклянными кубками, сувенирами из морских раковин и прочим награбленным почти с четверти всей планеты добром. – Да и слишком много барахла нужно перевозить.
Флэндри выглянул в окно. Мощеная булыжником дорога вилась между громадными зданиями, которые могли служить и крепостями. Двое мужчин в плащах с капюшонами прошли крадучись, обнажив мечи. Послышался грохот барабанов. Улица на миг огласилась криками и звоном металла – началась драка.
– Как тут с грабителями? – спросил он.
Ферок ухмыльнулся:
– Их хорошо проучили.
Он вытянулся на диване, очертаниями напоминавшем корабль. Его примеру последовал и шкипер Игураз – тучный седой самец, на чьем попечении был Замок Морских Торговцев. В полумраке зала казалось, что их глаза и драгоценности светятся. Погода за окном стояла ясная, но прохладная. Флэндри был доволен, что для этого визита он надел плотный комбинезон. Они все равно не оценили бы парадную форму землян.
– Я не понимаю вас, людей, – сказала Драгойка. Она подалась вперед и вдохнула мягкий наркотический дым, исходящий из жаровни. – Рада тебя видеть снова, Домманик, но я вас не понимаю. Что плохого в том, что мы время от времени воюем? После того, как ты сам лично взял в плен ваз-сираво, ты приходишь болтать о примирении с ними.
Флэндри обернулся. Шум его воздушного насоса, казалось, нарастал в голове.
– Мне было велено познакомить вас с этой идеей, – ответил он.
– Но тебе самому она ведь не нравится? – поинтересовался Игураз. Тогда зачем, скажи мне ради всего святого, ты говоришь об этом?
– А вы допустили бы неподчинение? – спросил Флэндри.
– Только не в море, – признала Драгойка, – но суша – совсем другое дело.
– Ну, а если на то пошло, мы, ваз-земляне, оказались здесь в такой же ситуации, как и на море. – Флэндри попытался успокоить свои нервы ходьбой. Ботинки казались свинцовыми.
– Почему вы попросту не сотрете в порошок ваз-сираво для нас? спросил Ферок. – Это же не трудно, если у вас действительно такое мощное орущие, как вы говорите.
Драгойка удивила Флэндри, склонив свои усики и промолвив:
– Не говори так. Ты что ж, нарушил бы порядок в мире? – и, обращаясь к человеку: – Сестринство не питает в ним зла. Их должно держать на расстоянии, как и любые другие опасные создания. Но если бы они оставили нас в покое, не было бы случая повоевать.
– Возможно, они думают так же, – сказал Флэндри. – Вы беспокоили их с тех пор, как ваши лодки вышли в море.
– Океаны широки. Пусть они держатся подальше от наших островов.
– Они не могут. Солнечный свет дает жизнь, поэтому для пищи им нужны отмели. Опять же, вы далеко заплываете, преследуя больших животных и собирая водоросли. Они тоже хотят это иметь. – Флэндри остановился, попытался провести рукой по волосам и стукнулся ею о шлем. – Я сам не против мира в Злетоваре. Хотя бы потому, что ваз-мерсеяне были бы этим раздражены. Вы же знаете, это они начали вооружать один народ против другого. И они, видимо, готовят здесь какую-то акцию. Какой же вред могут нанести переговоры с ваз-сираво?
– Как так? – воспротивился Игураз. – Любую из Тоборко под водой тотчас же зарежут, если не дать ей оружие, чтобы она убивала сама.
– Успокойся, – приказала Драгойка. – Я позвала тебя лишь потому, что у тебя список кораблей, стоящих в бухте, а Ферока – потому, что он друг Домманика. Но это женский разговор.
Тигерийцы приняли ее упрек с юмором. Флэндри пояснил:
– Посланцы будут моими людьми. Если мы прибудем на наших собственных кораблях, то чрезвычайно встревожим морской народ. Нам бы этого не хотелось. Поэтому мы просим ваши корабли, довольно большую флотилию, на которую они вряд ли нападут. Конечно, условия, которых мы бы достигли, Сестринству пришлось бы ратифицировать.
– Это неплохо, – сказала Драгойка. – Дженьевар ва-Радовик проникает далеко за пределы Курсовикянских вод. А это означает, что различные интересы ситроллей будут включены в общее соглашение. – Она потерла свой треугольный подбородок. – Однако частичную передышку, если уж на то пошло… хм… нужно обдумать…
Вдруг из замка послышался звук рога.
Резкий, пронзительный, будто нагнетаемый кузнечными мехами, он завывал над городом. Горы ответили эхом. Птицы вспорхнули с деревьев. Гу-гу-гу! Пожар, потоп или враг! К оружию, все к оружию! Гу-гу-гу-гу-у!
– Что случилось? – прежде, чем Флэндри успел спросить, Ферок был уже на ногах, срывая со стены меч и щит. Игураз взял свой увесистый боевой топор. Драгойка вся сжалась, как перед прыжком, и зарычала. Хрусталь и бронза задрожали. – Нападение? – голос Флэндри заглушил звуки рога. Невероятно!
Ему представилась вся картина. Устье Золотого Залива охранялось большими неповоротливыми судами, стоящими на якоре. Подводные пловцы могли бы очень близко подойти незамеченными, но никогда не прошли бы дальше. Даже если предположить, что они прошли, им еще пришлось бы плыть много километров до домов, с помощью которых Замок Морских Торговцев управлял всей Юджанкой. Они могли бы, конечно, выйти на берег раньше, где-нибудь в районе Белых Отмелей, и пройти по суше на своих механических ногах. Город не был обнесен стенами. Но каждый дом, лежащий на их пути, был бы оборонительным объектом. И тысячи тигерийцев толпами вышли бы на улицы, чтобы встретить их, и тогда…
Землянин забеспокоился, как бы не напали на колонии архипелага. Хотя Юджанка не вела войн в течение многих столетий, но то были другие времена и тогда жили совсем другие тигерийцы…
Гу-у, гу-у!
– Пойдем, посмотрим, – яркий мех Драгойки встал дыбом, ее хвост застыл, напрягшись, уши трепетали. Но говорила она так, будто предлагала пообедать, и поднялась с дивана не спеша. По пути она сдвинула за спину меч.
С бластером в руке Флэндри последовал за ней в зал, где возвышались трехметровые каменные фигуры с Острова Льда. За аркой спиралью вверх уходила узкая лестница. Его плечи задевали за стены. Сквозь бойницы прорывались лучи света. Позади неслышно бежал Ферок и пыхтел Игураз.
Они были уже на полпути к вершине, когда что-то хрустнуло и задрожали камни. Драгойку отбросило назад, на Флэндри. Он поймал ее. Ощущение было таким, как будто держишь сталь и резину, завернутую в бархат. В его шлем врывались грохот рушащейся кладки и еле слышные отдаленные крики.
– Что случилось? – заревел Игураз.
Ферок выругался. Флэндри запомнил некоторые из его выражений, чтобы использовать в дальнейшем… если дальнейшее будет.
Драгойка восстановила равновесие.
– Спасибо, – пробормотала она и погладила человеческую руку. Пойдем! – она устремилась вперед.
Когда они взошли на башню, раздался второй взрыв. Он гремел значительно дольше первого. В воздухе Старкада прокатился ужасный грохот. Флэндри подбежал в парапету. Он посмотрел поверх крутых черепичных крыш, коньки которых были украшены цветами и резными головами монстров. К северу за этими старыми стенами изумрудной зеленью поднимался Высокий квартал, где сияли виллы. Ему был виден Столб Стечения, где сходились вместе Путь Гордости, Горный Путь, Солнце и Луна и Дорога Великого Востока. Из-за дыма столб казался еще выше.
– Там! – закричал Ферок. Он указал на море.
Драгойка подошла к телескопу, установленному под балдахином.
Флэндри прищурился. Свет, отражаясь от воды, слепил его. Он увидел сторожевые корабли сразу за Длинным Молом. Они были охвачены пламенем. За ними… Драгойка мрачно кивнула и подвела его к телескопу.
Там, где залив расширялся, западнее Белых Отмелей и восточнее Скалы Печали, где-то посередине, примостилось нечто, похожее формой на кита. Его мокрая поверхность была из металла. В центре возвышалась орудийная башня. Флэндри видел, что она была открыта и там двигалось несколько фигур, похожих на людей. На носу и корме были небольшие плоские башенки с выступающими трубами. Едва он посмотрел туда, одна из драконьих морд изрыгнула огонь. Чуть погодя дым заклубился на высокой квадратной стене Замка Морских Торговцев. Камни лавиной сыпались вниз. Один из кораблей, скопившихся в бухте, попал под них. Его мачта закачалась и переломилась, но корпус устоял. Глухой рокот прокатился от моря до гор и обратно.
– Дьявольщина! Это же подводная лодка!
Она не походила ни на одну из тех, с которыми ему приходилось драться. Лодка явно сработана мерсеянами, возможно, с ядерным двигателем, и, конечно же, команда была тоже мерсеянской. Не очень большая, около двадцати метров в длину, лодка, наверное, была собрана здесь, на Старкаде. Пушки, хотя и большого калибра, стреляли химическими фугасными снарядами, – так что враг не использовал самого страшного оружия в этой войне (пока… если кто-нибудь сделает это, вмиг воцарится ад). Но здесь, в атмосфере, густой, похожей на суп, ударные волны способны разрушить город, у которого не было защиты против них.
– Мы сгорим! – взвыл Ферок.
На этой планете не стыдились застыть от ужаса перед огнем. Флэндри быстро оценил обстановку. Ненавистные когда-то часы и годы психической подготовки в Академии дали о себе знать. Ему были знакомы ярость и страх, во рту у него пересохло, сердце колотилось, но эмоции никогда не вставали на пути логики. Юджанка быстро не сгорит. За многие столетия почти везде камень и черепица вытеснили дерево. Но если начнут гореть корабли, силы курсовикян уменьшатся практически наполовину. И не так уж много снарядов потребуется для этого.
У Драгойки мелькали подобные же мысли. Она перевела свой телескоп на Печаники, где в Западном районе поднимался медно-красный купол центра Сестринства. Ее грива неистово развевалась.
– Почему они не позвонили в Штаб?
– Им не надо напоминать, – фыркнул Игураз, обращаясь к Флэндри. – По закону, если что-нибудь угрожает кораблям, их команды должны явиться на борт и вывести суда из залива.
Над головами пролетел снаряд и разорвался возле Горбатого Моста.
– Но сегодня они действительно могли забыть, – процедила Драгойка сквозь клыки, – они, наверное, охвачены паникой. Эти верзилы, должно быть, забыли повесить веревки для колоколов. – Она устремилась вперед. – Лучше я пойду туда сама. Ферок, скажи, чтобы меня не ждали на "Стрельце".
Флэндри остановил ее. Она сдержала свою злость.
– Прошу извинить, – сказал он, – давайте попытаемся сначала связаться с ними.
– Связаться? Ах, да, вы же дали им радио, так ведь? У меня голова совсем не соображает.
Бум! Бум! Обстрел усиливался. Но пока враги, казалось, били наугад. Они, видимо, задумали поскорее навести ужас и устроить вселенский пожар.
Флэндри поднес ручной передатчик к переговорному устройству на шлеме и настроился на волну Сестер. Он не очень надеялся, что кто-то ответит ему на другом конце. Вздох облегчения вырвался у него, когда ответил женский голос, тоненький, как у насекомого, на фоне свиста и грохота:
– Да-да, вы принадлежите к ваз-землянам? Я не могла вызвать никого из вас.
"Не удивительно, ведь все коммутаторы заполнены желобами и нытьем наших людей на Юджанке", – подумал Флэндри. Он не видел их здания на горах, но мог представить всю сцену. Они были тоже, конечно, из Морской Авиации, но в основном инженеры, техники, до сих пор занимавшиеся только обеспечением некоторых приспособлений и обучением тигерийцев, как ими пользоваться. Штат их был небольшим. Другие районы, где война разгоралась сильнее, требовали большую часть того, что могла предложить Земля. Пять тысяч человек, или около того, разбросаны по всему миру, и причем треть из них не технический персонал, а боевые и разведывательные подразделения чтобы Рунею было непосильно пожирать всю миссию. Как и у него, у всей группы на Юджанке были только личное оружие и флиттеры, не приспособленные к боевым действиям, – больше ничего.
– Почему не связались со Штабом? – требовательно спросил Флэндри так, как будто знал их законы всю жизнь.
– Но никто не думал….
– Так начинайте думать! – Драгойка приложила губы у передатчику на запястье Флэндри. Она прижалась к нему грудью. – Я не вижу ни одного корабля, готового к бою.
– Но ведь там их поджидает эта субмарина.
– Они будут в большей безопасности, если разойдутся в разные стороны, чем если будут стоять в доках, – сказала Драгойка. – Звони.
– Есть. А когда подойдут ваз-земляне?
– Скоро, – ответил Флэндри. Он переключился на волну своей команды.
– Я пойду, – сказала Драгойка.
– Нет, подожди. Я прошу тебя. Ты можешь мне понадобиться для… для помощи. Мне будет так одиноко на этой башне.
Дрожащим указательным пальцем Флэндри стал нажимать сигнальную кнопку. Этот микроблок не мог достать до Хайпорта, пока его сигнал не будет передан ретранслятором. Но Флэндри мог поговорить с кем-нибудь в их здании, если там заметили сигнальную лампочку и если, конечно, вообще вся цепь не перестала действовать. Щелк! Тигерийка бежала вприпрыжку по Аллее Шив, за ней следовали мужчины, на руках у них кричали дети.
– Радиостанция Юджанки, лейтенант Кайзер. – Разрыв снаряда чуть не заглушил его англиканские слова. Сотрясение было как удар кулака. Казалось, вся башня закачалась.
– Это Флэндри, – энсин вспомнил, что не назвал свой чин, но решительным тоном продолжал: – Я в Восточном районе. Вы видели, что происходит в Заливе?
– Конечно. Подводная лодка.
– Я знаю. Помощь на подходе?
– Нет.
– Что? Но она мерсеянская. Она растерзает город на куски, если мы не ударим.
– Гражданин, я только что закончил связь со Штабом. Разведка докладывает, что воздушный флот зеленокожих завис с атмосфере. Как раз над вашей головой наши флайеры поднялись по тревоге в воздух, чтобы прикрыть Хайпорт. И они никуда больше не полетят.
"Полагаю, что они не могут, – среагировал Флэндри. – Пусть эта бойня продолжается, и в результате все кончится захватом, мерсеяне могут прорваться и даже отложить свои яйца на нашей главной базе".
– Я думаю, адмирал Энрике пытается связаться с противником и заявить решительный протест, – презрительно усмехнулся Кайзер.
– Не имеет значения. Что вы сами можете сделать?
– Ничего, гражданин. Штаб пообещал нам пару транспортов, снабженных распылителями противопожарных химикатов. Они будут лететь низко, передавая свои позывные. Если крокодильи хвосты не собьют их ненароком, то они прибудут примерно через полчаса. А вы где находитесь? Я пошлю флиттер.
– У меня есть свой, – сказал Флэндри. – Оставайтесь на связи для дальнейших сообщений.
Он отключил свой блок. Из-за реки послышался резкий трезвон.
– Ну? Рубиновые глаза Драгойки ярко горели.
Он передал ей суть разговора. Некоторое время плечи ее были опущены. Затем она вновь выпрямилась.
– Если несколько кораблей с палубными орудиями будут бить с близкого расстояния…
– Нет ни малейшего шанса, – сказал Флэндри. – У этой посудины слишком хорошая броня. К тому же она может потопить вас в два раза быстрее.
– И все-таки я попытаюсь, – Драгойка сжала его руки. Она улыбалась. Прощай, может быть, мы встретимся в Потусторонней Стране Деревьев.
– Нет! – Выскочило у него. Он сам не знал, почему. Его долг заключался лишь в том, чтобы спасти себя для дальнейшей службы. И его естественное желание было таким же. Но он не собирался позволить горстке самоуверенных мерсеян пустить на дно друзей, с которыми плавал. Нет, пока он может как-то помочь!
– Пойдем, – сказал он, – в мой флиттер.
Ферок оцепенел.
– Я полечу?
– Кто тебе об этом сказал? В этом доме есть ружья, не так ли? Давай возьмем их и еще нескольких помощников. – Флэндри побежал по ступеням.
Он выбежал на узкую улочку с бластером и ручным минометом. За ним следовали три хорошо вооруженных тигерийца. Они пробежали по улице "Где Они Сражались", и оттуда к Замку Морских Торговцев. Здесь и там кружились толпы. Ни у кого не было рефлексов цивилизации – прятаться в укрытие, когда говорят пушки. Но многие никуда и не бежали, ослепленные ужасом. Паника скорее всего обрела форму сборища, устремившегося к воде, – с мечами и луками против огнестрельного оружия. Моряки, которых созывали колокола, протискивались сквозь шум и толкотню.
Снаряд разорвался совсем рядом. Флэндри швырнуло в палатку торговца одеждой. Он поднялся со звоном в ушах, весь в каких-то разноцветных лохмотьях. Вокруг были разбросаны тела. По булыжникам текла кровь. Из-под кучи камней ужасно стонали и выли раненые.
Драгойка вприпрыжку бежала к нему. Ее черно-оранжевый мех был измазан красным.
– С тобой все в порядке? – крикнул он.
– Да.
Она продолжала бежать вприпрыжку. Ее сопровождал Ферок. Игураз лежал с раздробленным черепом. Ферок взял его оружие.
Когда они дошли до замка, Флэндри шатало. Он вошел в передний двор, сел возле своего флиттера и стал ловить ртом воздух. С парапета Драгойка позвала мужчин и вооружила их. Через некоторое время Флэндри настроил насос. Давление в шлеме скакнуло вверх, что вызвало протест барабанных перепонок, но дополнительный кислород восстановил его жизнеспособность.
Они набились во флиттер. Это был простой пассажирский корабль, который мог вместить два десятка людей или около того, если занять все места, проход и хвостовой отсек. Флэндри устроился возле приборной доски и включил гравитационные генераторы. Перегруженная машина медленно поднялась.
Он шел на бреющем полете, едва не срезая головы тигерийцев, пока не пересек реку, доки и не увидел широкое пространство леса между собой и заливом.
– Ты уже направляешься к Белым Отмелям, – запротестовала Драгойка.
– Конечно, – сказал Флэндри, – ведь мы хотим, чтобы солнце было позади нас.
Она поняла его замысел. Никто больше не вникал в его действия. Они сгрудились, обхватив свое оружие, какое у кого было, и тихо что-то бормотали. Он надеялся, что их первый воздушный перелет не деморализует никого.
– Когда мы сядем, – громко сказал он, – все выпрыгивайте. Вы увидите открытые люки на палубе. Постарайтесь захватить их сразу, иначе лодка может погрузиться и утопить вас.
– Тогда их стрелки тоже утонут, – послышался мстительный голос у него за спиной.
– У них найдутся резервы, – Флэндри вдруг отчетливо понял, каким безумным был его поступок. Если его не собьют на подлете, если ему даже удастся сесть, то у него лишь один бластер и несколько пулеметов против стольких мерсеянских огнеметов. Он чуть не повернул обратно. Но нет, пойти на такой шаг он не мог, тем более в присутствии этих существ. Это было бы предательством.
Над берегом он сделал вираж и включил экстренное усиление мощности. Флиттер пошел очень медленно, чуть не касаясь воды. Порыв ветра разбрасывал водяную пыль на ветровом стекле. Впереди смутно виднелась серая тень подводной лодки.
– Там, – воскликнула Драгойка.
Она указывала на юг. Море вспенилось от спинных плавников. Повсюду, насколько можно было увидеть, стали всплывать лодки с катапультами, с рыбами в упряжке.
"Конечно, – пульсировала догадка в голове Флэндри. – Это, конечно, должна быть операция ситроллей, чтобы и частично сохранить мерсеянские устройства, и скрыть хитрость. А подводная лодка – это ведь вспомогательное средство… не так ли? А там всего лишь советники, ну, на этот раз добровольцы… у пушек… не так ли? Но как только они разрушат оборонительные сооружения Юджанки, ситролли очистят всю местность. Наплевать мне тогда, что случится с Чарли".
Молния прошила тонкий фюзеляж. Никто не пострадал. Но было ясно, что его обнаружили.
Однако корабль был уже над субмариной. Он застыл как вкопанный и опустил колеса. По вибрации сиденья Флэндри понял, что совершил посадку. Драгойка широко открыла дверцу и с криком повела всех в атаку.
Флэндри удерживал в равновесии свой флиттер. Это были худшие, почти нереальные секунды, когда сама смерть, которая и не должна быть реальной, "клевала" вокруг него. Примерно десять мерсеян были наверху, в воздушных шлемах и черной униформе: по трое у каждого орудия, трое или четверо у открытой боевой рубки. (Какое-то время эта рубка служила щитом между ним и кормовой командой). У остальных в руках были бластеры и автоматы. Засверкали молнии.
Драгойка спрыгнула на палубу, перекатилась и выстрелила от пояса, не целясь. Ее оружие извергло горячий свинец. Огонь мерсеян обрушился на нее. Тогда вылетел Ферок, стреляя из своего автомата. За ним выскочили другие стрелки. Затем – еще. Офицеры в рубке, укрытые за своим бастионом, открыли огонь. Снизу примчался кормовой состав. Пули и молнии прошивали флиттер. Флэндри пригнулся у приборной доски, поджав ноги, и чуть не взмолился.
Последний тигериец выпрыгнул на палубу. Флэндри направил свой флиттер вверх. Удача не изменила ему, флиттер был поврежден, но не разрушен. Флэндри смутно ощутил жгучую боль в руке. Описав дугу, он поднялся над рубкой, развернулся и, схватившись одной рукой за сиденье, другой начал стрелять через открытую дверь. Ответные выстрели прошли мимо: у него все-таки была какая-то защита. Он очистил палубу от мерсеян. Вдруг раздался взрыв, от которого у Флэндри застучали зубы. Заглох мотор, и флиттер с трехметровой высоты рухнул прямо на боевую рубку. Через минуту Флэндри пришел в сознание. Он прополз на четвереньках через изуродованный фюзеляж, быстро выглянул и сполз на палубный мостик. На пути лежало дымящееся тело. Он оттолкнул его в сторону и выглянул из-за перегородки. Дюжина тигерийцев, оставшихся боеспособными, захватила переднее орудие и использовала его как прикрытие. Они прикрывали вторую группу, которая находилась где-то под Флэндри. Но из кормового люка уже спешило подкрепление.
Флэндри установил широкий луч на своем бластере и выстрелил. Еще! И еще! Команда на лодке, должно быть, небольшая… Скольких он уложил? Стоп, не забыть бы про люк на рубке! Нет, его флиттер блокировал выход.
Тишина обрушилась на него. Только ветер и плеск воды да непрерывное всхлипывание истекающего кровью мерсеянина с оторванной ногой нарушали его. Ну и чертовщина! Мы сделали дело! В самом деле, все удалось! Флэндри глядел на свою свободную руку, отвлеченно думая, какой она все же чудесный механизм, смотри – сгибает пальцы.
Нельзя терять время. Он поднялся. Пуля, выпущенная откуда-то с носа лодки, просвистела рядом.
– Эй вы, тупоголовые! Не стреляйте! Это я! Драгойка, ты жива?
– Да, – она, торжествующая, вышла из-за орудия. – Что дальше?
– Кто-нибудь пойдите на корму. Пристрелите всех остальных.
Драгойка вынула свой меч.
– Мы их будем преследовать.
– Это же идиотизм! Ты не сделаешь этого! – Флэндри рассвирепел. Тебе хватит забот, когда ты будешь сдерживать ситроллей.
– А ты…. сейчас, – она возбужденно дышала, – ты не мог бы развернуть эти пушки на ваз-сираво?
– Тоже нельзя, – сказал Флэндри (Господи, как он устал!). Во-первых, мне одному с этой тяжестью не справиться, а вы не знаете, как мне помочь. Во-вторых, не хотим же мы, чтобы какой-нибудь геройский засранец, который мог затеряться внизу, решил, что он способен еще хорошо послужить, утопив нас всех.
Он настроил свой коммуникатор. Нужно связаться с Военно-Морской Командой, чтобы забрали тигерийцев и его самого. Если они испугаются вмешиваться в политику, не захотят заполнить лодку анестезирующим газом, взять ее в качестве приза, он сам лично устроит так, чтобы она затонула. Наверняка к такому решению отнесутся благосклонно. Победителей не судят, а политика – всего лишь извинения, которые ты выдумываешь по мере того, как продвигаешься вперед, если у тебя есть разум. И с Сестринством надо держать связь. Необходимо, чтобы они колоколами созвали боевую команду. Если их организовать, курсовикянские корабли могут рассеять армаду ситроллей, разве что она не уйдет сама, после того, как их карта будет бита.
А дальше…. дальше Флэндри не знал, что будет. На выбор: неделю отлежаться в постели, затем медаль и задание – делать на Земле пропагандистские кассеты о себе самом. Однако он не собирался этим заниматься. Мерсея продвинула войну еще не один шаг. Земля должна была либо ответить, либо убраться. Он взглянул на Драгойку, которая расставляла своих тигерийцев на посты. Она увидела его и улыбнулась. Он подумал, что после происшедшего ему не слишком-то хочется убираться.