– Ты как адмирал Нельсон, – сказал я. – Главное – ввязаться в схватку, а там – Бог поможет Англии.
– Кац-Нельсон, – поправил меня Командор. – Да, прадедушка Хаим был бы таки доволен этим сравнением, нет?
Прадедушку Хаима Командор выдумал. Он чернявый – так что, может быть, и течет в нем еврейская кровь. А может быть, армянская. Или ассирийская. Он сирота – как почти все актеры "Трио". Он даже не знает, откуда взялась в метрике эта его фамилия: Резанов. Крупицыны вот знают… Похоже, поэтому в нем просыпается время от времени национальная озабоченность.
А может, он и впрямь потомок того самого командора Резанова, врага и соратника Крузенштерна?..
Интересно, что Командор уверен, будто привлечение в "Трио" сирот объясняется только экономикой: не надо потом платить пенсий. Я пытался рассказывать ему об янычарах, но он не очень-то слушал.
Панин потряс сигаретной пачкой, порвал ее, заглянул внутрь, потом вопросительно обвел глазами нас; я отдал ему свою. Панин закурил и откинулся на спинку стула. Стул угрожающе заскрипел.
– По-моему, Пан, – сказал Панин, скося глаза на сигаретный огонек, ты сам отворачиваешься от своих же правил. Необходимый минимум информации мы имеем, – он кивнул подбородком на стопку личных карточек, – а все остальное – это праздное любопытство.
Я курил и смотрел на них обоих. Конечно, они были правы. И по форме, и по существу. Нам нужно сорвать покушение, обеспечить безопасность четверки – все прочее не наше собачье дело. Но, но, но… что-то не давало покоя.
Эти триста миллионов в сейфах "КАПРИКО", о которых сообщил Феликс? М-м… а что мне до них?
– Где у нас карта? – спросил я.
Панин подал карту.
Так… Здесь найдена псевдобомба… здесь и здесь – еще две квартиры, снятые "пятимартовцами"… Это – посольство Союза Наций, это – Сибири. Это – "КАПРИКО" со своими сейфами… Не может же быть случайным то, что все они расположены на пятачке диаметром полтора километра?
– Сколько могут весить эти триста миллионов наличных? – спросил я Командора.
– Тонны две, – сразу же ответил Командор. – Крупными купюрами, разумеется.
– Крупными… крупными… конечно, крупными! О, черт! Парни, я все понял. Смотрите сюда: завтра кто-то звонит в гепо, в бургомистрат неважно – и говорит, что в окрестностях сибирского посольства установлена атомная мина. Что делают власти? Эвакуируют население и ищут мину. Находят. Прежде чем всех не эвакуируют, за обезвреживание саперы не принимаются. Так? За это время – сколько пройдет? Час, два, три? – можно вскрыть десяток сейфов. Что дальше? Надо вывезти – две тонны бумажек. Как? Ясно – повязать саперов и в их форме, на их машине, при мигалках, при полицейских мотоциклистах… понятно. Но это еще не все! Встреча четверки назначена на полдень. Утром они слетятся… ладно. Если в городе будет объявлена атомная тревога, их же спустят в бомбоубежище – а как раз под Иглой проходит туннель Внешнего кольца метро… и вот здесь он тоже проходит! – я ткнул пальцем в то место Лосиноостровского парка, где густыми штрихами отмечены были челночные рейсы легковушек.
– Внешнее же кольцо затоплено, – сказал Панин.
– Ну и что? Если заряд от мины есть…
– Ребята, – сказал Командор, – а ведь может оказаться, что мы опоздаем…
– Да, – сказал Панин. – Тем более – надо убирать всех сегодня.
– Я думаю так же, – сказал Командор. – Времени уже нет. И потом не забывай – на нас в любую секунду может наткнуться гепо. И тогда вообще все.
– Анекдот про обезьяну помнишь? – спросил Панин.
– Про шкурку банана?
– Нет. "Не надо думать, надо трясти".
– И впрямь про нас.
– Про нас.
Я разворошил стопку карточек. За сутки она пополнилась еще четырьмя выявленными террористами. Фотография грузового фургона, взятого ими в прокате. Фургон второй день стоит на охраняемой стоянке в трех километрах от Иглы. Впрочем, дальность боя сташестидесятимиллиметрового миномета, состоящего на вооружении Русского территориального корпуса и используемого, в числе прочего, для стрельбы атомными минами, составляет семь с половиной километров… Ладно, грузовик можно просто сжечь. Банальной бутылкой с бензином – Командор бросает их на восемьдесят метров. А вот всех этих ребят придется убирать голыми руками… или почти голыми.
– Слушай, – сказал Панин, – а может, все не так? Возьмем этот муляж бомбы… Нодар звонит на квартиру, ему не отвечают, он звонит еще, потом посылает туда Иосифа. Иосиф видит, что нет ни бомбы, ни парня. Возвращается к Нодару, вместе они звонят в разные места, наконец, в кассы, и узнают, что этот парень взял билет в Бейрут. Но в аэропорт, чтобы узнать, улетел ли он, они уже не звонят. Что, уверены, что улетел? А по-моему, наоборот: они знают, что на дорогах радиационный контроль, а мина светит – и не проскочить… То есть они сами не подозревают, что мина свинцовая…
– Думаешь, если бы они знали об этом, то позвонили бы в порт?
– Думаю, да.
– То есть – кто-то их с этой миной надул?
– Скорее всего, так.
– Интересный оборот… японские болваны… да.
– Чуешь, чем пахнет?
– Надувными танками пахнет… Но все равно – нам надо доделывать дело.
– Придется.
– Придется, Сережа… А мне придется постоять в сторонке и подождать, пока вы там ковыряетесь.
– Не самая худшая участь.
– Да. Ладно, тогда я съезжу сейчас в Лосиный Остров, посмотрю там на месте, что и как. Оттуда вернусь на турбазу, отпущу Крупицыных. Ну, а вы можете начинать.
– Как Яков скажет, – усмехнулся Командор. – Он теперь главный…
В подвале Гера возился с правой передней дверью нашего "зоннабенда". Мы потому так любим "зоннабенд", что в нем огромное количество мест, где можно устраивать тайники – причем такие тайники, что без автогена не доберешься – если не знать, как они открываются. В каждой дверце, например, можно спрятать по паре пистолетов, при этом даже заводские пломбы останутся на месте. Достать же пистолет можно секунд за пятнадцать. Я перекинулся с Герой парой слов, взял большую канистру с "лешачьим бензином" – жидкой взрывчаткой очень неплохой мощности, по запаху и консистенции действительно почти неотличимой от бензина, – и взрыватель к ней. Яков сидел в своей конуре.
– Ну, как? – спросил я. – Скоро?
– Уже почти все. Шлифую. А что, надо быстро?
– Нормально, Яков. Не суетись. Времени у нас вагон – делай хорошо.
Времени у нас, на самом деле, почти не оставалось, но на этой работе его экономить не следовало: Яков синтезировал голоса Нодара, Иосифа и княжны. Примерно такую фразу: "Молчи и не о чем не спрашивай. Выходи из дома, тебя ждет машина. Делай все, что тебе скажут…" Что-то в этом духе. Командор у нас большой спец по убедительным текстам. От того, как убедительно получится это после перевода и обработки на раухере Якова, зависит наш успех – а также целостность шкур и Командора, и всех остальных…
– Где там у нас Валечка? – громко позвал я.
– Ту-ут… – тоненький голосок из-за штабеля коробок.
– Минута на сборы. Форма одежды охотничья…