ИнТ Когнитивной Топологии
Служба безопасности
18/8/32
Зам.нач.СБ майор-инженеру Макдоналдсу Рубакину
от сержант-техника Сав.П.Прозорова
Дорогой коллега.
Нашли мы Мережко в самой что ни на есть бесконтрольной зоне 30ж. Было тут бесхозное царство, местный царь зашел в иноземное посольство и попросил там политического убежища. Созвал жителей Мережко, и выбрали они его демократическим способом в цари за неимением лучшего, приговаривая: на бесптичье-то… А вот семейная жизнь не получилась у условно молодых даже во дворце. То ли по легкомыслию, то ли по тайному веления сердца женушка поднесет муженьку или водицы, от которой рога вырастают, или пряничка, от которого морда козлиной делается. Мы, чтобы Мережко выручать, во дворец устроились придворными. Но за нашу бдительность Василиса нас все время в должности понижала, так что вскоре стал я кухонным мужиком, вернее, тунеядцем, а Тристан, как более способный, свинопасом. Когда же мы посоветовали царевичу проделать древний сказочный обряд "очищения бабы", то есть разрубить царевну, всех жаб, гадов и прочую символику из нее вытряхнуть, да снова срастить половинки, разжаловать дальше было некуда. Поэтому, упростив задачу, Василиса просто выгнала нас взашей без выходного пособия. Прошло только три дня и три ночи, царевич на охоту отправился. А к Василисе гость дорогой завалился, как это иногда еще бывает. Звали того пришельца Змей Горыныч. Откуда узнал, откуда пронюхал о царевне, неясно. Одним словом, с любыми любимыми не расставайтесь. И вообще, модуль Змея Горыныча, должно быть, какой-то вредитель сочинял, потому что получился не просто оборотень, но и коварный соблазнитель. Он нам даже во времена относительного порядка на игровых полях любую благопристойную картинку портил. А мы-то все кивали – не бывает-де программ без ошибок. Настоящей подлости без напускного благородства не бывает! Вот и сейчас перекинулся Змей Горыныч молодым удальцом, сокольничим соседского царя Салтана. Со стихами Пушкина явился на устах и подмигиванием в глазах. Был он похож, как две капли, на магистра Афанасия-Афанасия. Стали эти двое, очевидно, не в шашки-шахматы состязаться. А перед разлукой подарил он Василисе так называемый мертвый зуб (о нем ниже) и посоветовал на ушко: "Как сделается Иван-Царевич непослушным, напросись почесать у него в голове, только косточкой сей по кудрям евонным проведешь, он вмиг и образумится". Каков человек, таков и подарок. Вернулся Иван-царевич домой и только принялся женушке лекцию читать по теории игр, она ему зубчиком в голову мудреную запустила. Он, как и следовало ожидать, без перерыва и паузы преставился. Василиса истерично хихикнула, собрала хатули, села в телегу и поскакала до папаши, прощение вымаливать. Придумала даже историю на ходу – что Иван-царевич никакой не царевич, а переодетый ассенизатор и наймит тридевятиземельной разведки. Тристан же почуял собой, ушами-локаторами поводил и дал мне знать о происшествии. Созвал он народ – народа под рукой не оказалось. Привел тогда во палаты – они там нахалявили, ужас обитателей скотного двора. Но занавес уже упал. Опасливо осмотрев бездыханное тело, Тристан объявил собравшимся, что по Мережко-царевичу применен мертвый зуб: самонаводящийся биологический снаряд многократного использования. Покойника еще можно спасти, если извлечь из него зуб. Это страшное оружие бьет по любому, кто окажется в зоне поражения – конусе со сферическим углом в сто восемьдесят градусов. Говоря по-рабоче-крестьянски, надо перепрыгнуть через мертвеца, да так ловко и быстро, чтобы выскочивший зуб не успел в тебя воткнуться, иначе каюк безусловный летальный исход. Скоты заблеяли, замумукали, закукарекали, давая понять, что особых симпатий к царевичу не испытывают, потому что он, чудовище, жрал их за милую душу. Так что жизнью рисковать они не собираются, не дураки же совсем. Тогда прыгнул Тристан, оп – и готов, лежит пронзенный оружием массового поражения. А Мережко встал, пошатываясь, сказал, что ему тошно от этого балагана, и ушел в чулан. Делать нечего – без Тристана все равно пропадать – кинулся я через жмурика с криком: "Урааа". Куда там. Сразу околел. Мертвый сон меня сковывает, мгла поглощает, чувствую, толпа начинает расходиться – страшно, и… оживаю. Жить-то как, братцы, здорово! Оказывается, баран Барон, симпатизировавший мне за мое вегетарианство, скаканул – и вот лежит недвижим. Кажется, налицо форс мажор, тупиковый алгоритм – ничего не попишешь. Мешок на плечи и в путь, а барана и так кто-нибудь слопал бы. Даже сами животные кивают, ради Барона собой рисковать – выше человеческих сил. Сняли шляпы, склонили рога, прости, дорогой друг, покойся с миром, риквескат ин паце… и побрели по свои корма. И я почти ушел, но чувствую, не могу, совесть загрызет. Была не была, туда не хочется, а надо. С разбега, как на сдаче норм ГТО, сиганул! И исчез, не виден еле тлеющий уголек, падающий в черную бездну. Но вдруг свет выхватил меня из пустоты, тепло дыхания отогрело от смертного хлада мозг, прикосновение рук восстановило ощущения жизни. Ласкает меня взглядом незнакомая милашка и представляется: "Марья-царевна". А рядом Тристан укоризненно говорит: "Повезло ж балбесу. И вообще, не положено так в сказке вести. Сказка ведь суровая штука". Удачно пришла эта самая Марья Моревна, ухитрилась по такой траектории прыгнуть, что зуб ушел в потолок. Там теперь табличка "Мины" висит. Подержались мы с Машей за руки, обменялись адресами, и пошел я Мережко искать. А он уже давным-давно через оконце клозета выбрался, сел на своего коня-беспредельщика и унесся в чисто поле. Куда, зачем – ничего не понятно, на уме лишь свист протяжный. Наверное, не очухался я еще – и у Тристана тоже ноль идей. Лучше не придумали, как разделиться – он на север пойдет, а я на юг – дальше по области бесконтрольных зон. А встретиться мы должны были на востоке, около сектора китайских сказаний о лисах.
Иду, иду, то льды, то пески на местах, куда назаписывали в свое время модулей "дубрава". Еще и птица Симург бомбардировки устраивает, то есть просто гадит сверху. Потом за мной стали гоняться братья. Почти у каждого Иванушки есть завистливые братья. Но мои были особенно приставучие, что крайне обидно ввиду полного отсутствия на руках объекта зависти – ни царевны, ни сказочных сокровищ. Смахивало это не на самодеятельность "Глобпака", а на изощренное изнурение моего персонального модуля отделом разработки игровых схем. Так и есть. Вскоре я стал распознавать среди мнимых родственников магистра Афанасия-Афанасия и одного из начальников смен Дара Веттера. Даю я большие крюки, объезжаю все приметные места за полверсты, ночами не сплю, пытаюсь сбить со следа. Хитри не хитри, а как устанешь, самую большую глупость сделаешь. Сморило меня у высохшего колодца. Просыпаюсь от пинка сапогом в ребра. Стоят шестеро и лыбятся. А Дар Веттер говорит: "Вот нашелся и наш меньшой. Брат, братанчик, братишечка. Валяй его, ребята, чтобы он хитрованчик этакий, не бегал от нас больше". Пошвыряли они меня, попинали, поиграли в картошку, используя вместо мяча окаменевшее яйцо птицы Рух. Вдруг из колодца дикторский голос вещает: "Спасите меня, товарищи. Кто меня вытащит, тот не пожалеет". Кого-то они своим шумом растормошили. "Красавица, ни в сказке сказать, ни пером описать, – тут же определил Афанасий-Афанасий и крикнул во тьму ямы, – не печалуйся, юная дева, сейчас мы тебя вытащим и все вместе на тебе женимся по старому обычаю". Братья отошли в сторону, посовещались, а потом позвали и меня: "Иди к нам, Ванятка, что ты все отдельно да отдельно. Понимаешь, лезть-то в яму надо тому, кто легче. Справедливо?" "Справедливо", – согласился я, предчувствуя недоброе. "Ну вот и полезай", – с облегчением сказал Афанасий-Афанасий. Раздались бурные аплодисменты. И привязав за ногу, меня столкнули в яму. Не разбился я и не рассмеялся, а встретился с ведьмой старого и запойного вида. Братья мне кричат: "Шевелись. Упаковывай невесту. У нас бракосочетание на семь назначено". Я в ответ: "Ей другие женихи требуются, ведьмак или алкоголик-пенсионер". "Привязывай, злой разлучник, у нас тут любовь". Подвесил я похохатывающую от возбуждения женщину, а они вытащили ее и тут же бросили назад – любовь скоротечной оказалась. Бросили и умчались, забыли о своем меньшом братчике. А ведьма как раз вспомнила, женила меня на себе, приговаривая: "Зато мне самый молоденький досталси". А потом сожрала по причине малой полезности.
Дорогой коллега. Не беспокойтесь. Меня опять оживили. Собрали косточки, покропили водой, которая живой называется, потому что обладает биологической памятью, и запустили программу восстановления. Когда я снова стал игровой единицей, поздравили меня друзья, Тристан-рыцарь и тот черный ворон, что мертвечину, вернее, мой испорченный модуль отыскал. Он, кстати, заглотив остатки водицы – чтоб добро не пропадало – разучился каркать и принялся хамить моими словами всем пролетавшим птицам.
Мытарства на этом не кончились, когда из гибельных краев выбрались, чуть не окаменели. Там одна вольная скульпторша подвизалась, Горгона Медуза. Мы на нее с помощью зеркала смотрели, а она нам объясняла, что презирает беспредметное искусство.
8/9/32. Майор-инженер Рубакин. Рапорт рассмотрен.
Распоряжения подразделениям:
Провести локализацию зон, вышедших из-под контроля системных средств и основных направлений сплайсинга в игровом поле.
Заметка на полях. Знаю я эту ведьму. Сержант с ней в курилке сидел. Известная еще во времена моей молодости Глаша Сидорова по прозвищу Скорая помощь. Сожрала – это еще ничего. Главное, чтобы квик-СПИДа не случилось.
