***
Кора напряглась: внимание полковника переключилось на няньку. Раз, два… – считала она.
Но нянька двигалась слишком медленно и неуверенно. Ее испугал пистолет в руке инвалида. – Назад! – рявкнул полицейский. – Дети, – заныла нянька, – дети, скорее сюда! Спрячемся под диван! – Стоять!
– Я не буду стоять! – воскликнул юный герцог, делая шаг вперед. – Еще чего не хватало! Чтобы я, наследный герцог Кальяри, боялся жалкого полицая? Да ты знаешь, на кого ты поднял руку?
– Стреляю! – рявкнул полицейский, который не намеревался шутить.
Коре ничего не оставалось, как броситься на него. Он выстрелил. Но, к счастью, в то же мгновение сзади, от двери на полицейского бросился кот Колокольчик.
Полицейский рухнул на пол, выстрел пришелся в потолок, и Кора рыбкой ринулась к пистолету.
Но дотянуться до него она не успела. Тяжелый сапог императора жестоко надавил на ее кисть. Острая боль пронзила ее. Пальцы разжались.
– Вот так, – -- сказал император Дуагим. – К счастью, мы успели. И ваша попытка убить несчастного инвалида-полицейского не удалась. Вам не удалось убить несчастных деточек, наследных герцогов Кальяри. Идите сюда, крошки, адъютант Гим даст вам по конфетке. Ну, сколько раз вам говорить? Потупясь, дети подошли к императору. – Мотайте отсюда! – приказал император и вместо конфет дал им подзатыльники, да такие, что дети вылетели из комнаты. За ними на четвереньках проследовала нянька.
– Поднимите полицейского, – приказал он Гиму, вбежавшему следом. – Он представлен к медали за благоразумие.
Гим начал поднимать полицейского, чтобы посадить его в каталку. Полицейский завопил: – Ой, у меня рука сломана! – Терпи! – приказал император. Он проследил глазами за тем, как Гим и еще один охранник взвалили полицейского на кресло и выкатили из гостиной.
Император убрал каблук с руки Коры. Она попыталась двинуть пальцами, но пальцы не слушались.
– Изверг, – сказала она. – Я вам этого никогда не прощу.
– Тебе осталось так мало жить, – произнес император, – что я переживу твою ненависть.
Тут же его рука поднялась, и он выстрелил в сторону зарычавшего котика.
Зазвенел экран телевизора, метнулась серая тень – кот успел скрыться…
– Ты что здесь делала? – спросил император, жестом приказывая Коре подняться. – Ты почему с герцогскими детенышами порнуху смотрела? С ума, что ли, сошла? Или вербовала?
Кора невольно оглянулась на разбитый телевизор. Значит, когда император вошел, на экране вновь крутился порнографический фильм – любимое зрелище испорченных детенышей? Это любопытно.
Кора поднялась, поддерживая изувеченную руку. Боль была жуткая. Когда наваливается такая боль, начинаешь думать, что смерть лучше. – Не хочешь отвечать?
– Не хочу, – сказала Кора. – Вы изувер и убийца. Зачем мне с вами разговаривать?
– Ты вмешалась в мои дела! Ты перебегала мне дорогу! Ты решила, что сможешь меня обмануть! Не на такого напала – в конце концов я взял верх. И вся ваша банда убийц и шпионов получит то, что заслуживает.
– Отвезти ее в тюрьму? – из-за спины императора спросил услужливый Гимушка.
– Отдайте ее мне! Я сам ее убью! – донесся из холла хриплый голос полковника.
– Не надо. Я ей не верю! Она уже столько раз меня обманывала, что боюсь, что и из тюрьмы найдет подземный ход. К сожалению, припертая к стене доказательствами своей вины, убийца нашего любимого предсказателя Парфана взяла вот этот пистолет, – император дал ей издали поглядеть на пистолет, – и застрелилась из него в присутствии свидетелей. Ты, Гимушка, будешь свидетелем.
– Еще свидетелей вызвать? – деловито спросил Гим.
– Идиот! Хватит тебя одного! – Нет, – вмешался в разговор новый голос. – Одного свидетеля мало. Разрешите мне предложить свою кандидатуру.
Император в бешенстве обернулся и выпустил всю обойму в человека, стоявшего в темном углу гостиной.
Пули пронзили коренастого седовласого мужчину с энергичным, испещренным глубокими морщинами, загорелым лицом.
Мужчина отошел от стены. В ней было семь дырок от пуль.
Затем он уселся в глубокое кресло и сказал, обращаясь к императору:
– Присаживайтесь, Дуагим, в ногах правды нет. И сразу наступили тишина и покой. Как будто в отчаянной схватке бегуны пересекли линию финиша и теперь уже им некуда спешить.
Кора подошла к императору и вынула пистолет из его бессильной толстой руки. – Гим, – сказала она, – дай мне оружие. Голос ее был таким мирным и деловитым, что Гиму даже не пришло в голову возражать – он сразу протянул ей оружие.
– Вот и умники, – сказал комиссар Милодар. – А то у меня так мало времени – ведь для того, чтобы отправить сюда мою голограмму, пришлось выключить свет на шести планетах. Вы дорого обходитесь мировому сообществу, Дуагим.
– Вы – комиссар Милодар? – догадался император, глядя на седовласого мужчину.
– Да, я комиссар Милодар, а вы попались на месте преступления.
– Я ни в чем не виноват! – сразу же заявил император, и голос его прозвучал, как голос обиженного ребенка. Даже губы выпятились вперед: такой мальчик губошлеп, не очень приятный, но искренний.
– Кора, перечисли мне его последние преступления. Достаточны ли они для галактического вмешательства?
– Достаточны, комиссар, – сказала Кора. – За последние два дня на его совести убийство советника предыдущего императора и дамы Синдики.
– Это террористы! – быстро откликнулся император.
– На моих глазах он убил Александра Александровича Парфана. – Ты не видела!
– Он организовал убийство консула Земли и представителя ООП. – Это клевета!
– Он использовал в корыстных интересах машину времени!
– О, это уже совсем интересно, – сказал Милодар. – Мы давно подозревали нечто подобное, но потребовались драматические обстоятельства, чтобы все выяснить.
– Никто не видел… я никого не убивал! – Вы только что убили меня, – возразил Милодар. – Семь пуль, и все в цель.
– Я сразу догадался, что вы – голограмма. – Хах-хаха, я сразу…
– Но главное, – сказала Кора, – он убил своего дядю императора Эгуадия.
– А вот этого вы никогда не докажете! – завизжал Дуагим.
– Кора, – обратился комиссар к агенту. – Как это было сделано, ты знаешь? – Да, комиссар. – Нет, она не знает! – сопротивлялся император.
– В этом дьявольском заговоре участвовал его адъютант Гим, – сказала Кора. – Вот он стоит, как всегда, рядом с хозяином.
– Я тут совершенно ни при чем! – Гимушка замахал руками.
– Гим влез в доверие к Александру Александровичу Парфану. Тому самому, кто изобрел и построил машину времени-пространства – удивительный механизм. Он бывал у него в лаборатории и знал, что машиной пользуется покойный император. Его и замыслили убить наследник престола Дуагим вместе с Гимом.
– Нет, нет! – закричал Гим и попытался выбежать из комнаты.
Но в дверях лежал громадный кот, который зарычал по-львиному. Гимушка метнулся обратно в комнату. – Я не могу! – закричал он, по-женски ломая тонкие руки.
– Помолчите, вы нам мешаете, – сказал Милодар ледяным голосом, и Гим покорно замолчал.
– Главной целью Дуагима было не только убить дядю и захватить престол, но и отвлечь от себя внимание – свалить убийство на землян, вызвать ненависть к нашей планете. Для этой цели им пригодились странные предметы – алюминиевые шампуры – толстые закрученные спицы, на которые насаживается мясо… – Знаю, – сказал Милодар. – Гим привез шампуры из туристической поездки на Землю. Думаю, что это не имело отношения к покушению – он купил их как сувенир.
– Конечно же, как сувенир! – обрадовался Гим. – Конечно, как сувенир. Я никого не убивал.
– Но Дуагим увидел шампуры, и его изощренный ум придумал дьявольское по подлости убийство, которое должно было кинуть подозрение на несчастных землян. По приказу императора Гим подарил два шампура выходцу с Земли, изобретателю машины времени Парфану. Тот всем показывал подарок. Никакой тайны в том не было.
– Никакой тайны не было, – обрадовался Гим. – Я тоже всем говорил: вот смотрите, какие красивые шампуры я подарил моему другу.
– Помолчи! – зарычал император. – Ты же себе копаешь яму!
– Продолжай, Кора! – попросил Милодар. – На следующий день шампуры пропали. Куда они делись? Лишь один человек имел доступ в лабораторию Парфана – его друг Гим. – Нет, я не брал!
– Да помолчите вы! – рассердился Милодар. – Для преступления они использовали машину времени. С ее помощью Гим и Дуагим догадались, как можно забраться в башню к императору. Ночью, когда там спал Эгуадий, проникнуть туда было невозможно. Но в башню можно было беспрепятственно войти в любое другое время. Днем, когда император отсутствовал, дверь была открыта и башня охранялась кое-как. – Это не я! – поспешил крикнуть Гим. – И тем более не я, – сказал император. – Неужели вы думаете, что императоры убивают императоров? На это есть убийцы!
– Я тоже думаю, что исполнителем был Гим, – согласилась Кора. – Он взял украденные у Парфана шампуры и отнес их в спальню императора.
– Это не я, не я, клянусь, что не я! Я их взял и отдал Дуагиму.
– Дурак, ты подписал себе смертный приговор, – усмехнулся император. – Со мной они ничего не сделают, а из тебя мы изготовим козла отпущения.
Кора подождала, пока кончится обмен криками. И продолжала:
– Меня с самого начала смущала одна деталь. Почему орудием убийства были избраны шампуры, которые для этого в сущности не годятся? Для того, чтобы убить человека, надо, оказывается, поразить жертву в глаз. Проткнуть шампуром грудь невозможно. Я сама выступала в роли жертвы и осталась жива.
– Успела убежать, вот и осталась, – заметил император, который потерял гордую осанку и стал похож на почти полный мешок с тряпьем.
– Когда я догадалась, что шампуры были нужны императору как свидетельство земного происхождения убийцы, я пришла к выводу, что их не втыкали в грудь Эгуадию.
– Как так не втыкали? – удивился Милодар. – Я подозреваю, – сказала Кора, – и можно поставить следственный эксперимент, что преступление основывалось на знании привычек покойного императора. Представьте себе, что император Дуагим поднимается в башню…
– Требую не упоминать моего имени! – приказал Дуагим.
– Император поднимается в пустую комнату башни, втыкает два шампура в постель. – В постель? – спросил Милодар. – Да. В этом-то и хитрость. Ему никого не надо было протыкать. – Поясни.
– Сейчас. Представьте себе – император в это время находится на вилле у Парфана. Когда они кончают разговоры с предсказателем, Эгуадий ложится в копию своей кровати в лаборатории Парфана, которая служит транслятором и в мгновение ока оказывается на точно такой же кровати в башне. Но пространство, в котором материализуется император, уже занято – двумя вертикально стоящими шампурами! И в тот момент, когда тело императора Эгуадия материализуется, шампуры оказываются внутри него! Понимаете – их никто не втыкает – тело как бы само облекает их. И император погибает.
– Это бред, это клевета, я этого так не оставлю! – взревел император Дуагим. – Это пустые выдумки. Император был закрыт на засов. Кто закрыл его на засов, если он был мертв?
– А правильно, – согласился с императором Милодар. – Что-то здесь не сходится. Ведь не мог же Дуагим проникнуть сквозь запертую на засов дверь. Представь себе: он приходит, устанавливает шампуры, но он же должен уйти! А как он закроет за собой дверь на засов изнутри?
– У меня есть версия, – сказала Кора. – Но мне хотелось бы выслушать свидетеля.
– Нет свидетелей, нет и не было! – торжествовал император.
Кора подошла к телевизору и нажала кнопку видео. На экране шел мультфильм. Кора переключила программу – начался порнофильм.
– Этого нам еще не хватало! – захохотал император. – Лучше, Кора, оставайся у меня в наложницах, и мы будем с тобой делать такие фильмы. – Где же кассета? – спросила Кора. – Если вас интересует кассета господина предсказателя, – произнес детский голосок от двери, – то я ее вынул, чтобы она не попалась на глаза императору Дуагиму.
Маленький герцог протянул Коре кассету. Растроганная Кора наклонилась и поцеловала герцога в щеку. Тот покраснел и сказал:
– Они на вас накинулись, а я решил: если им достанется пленка, то тогда они ничего не будут бояться. – Что за пленка? – спросил император. – Это показания Парфана. – Не может быть! Он не успел!
– Когда вы ночью штурмовали его виллу, он переместился ко мне в номер гостиницы и отдал кассету. Он боялся вас, и не зря…
– Как же я недосмотрел! Надо было тебя сразу убить!
Кора подошла к телевизору и вставила кассету. На экране вновь возникло грустное лицо Александра Александровича Парфана, человека респектабельного, причесанного на прямой пробор, всегда при галстуке и жилетке. Талантливого изобретателя, но слабого и корыстного царедворца, оттого так горько погибшего. Парфан продолжал говорить:
– …расстался с императором, пожелав ему спокойной ночи. И только собирался сам пойти в постель, как раздался шум. Я ринулся в лабораторию к копии постели императора, на которой тот спит в своей башне. И каково было мое удивление, когда я увидел господина Дуагима, наследника престола. Он поднялся с ложа и спросил меня, где можно вымыть руки. Руки у него были окровавлены! Я понял: это кровь нашего законного владыки!
– Врет! Все врет! – закричал Дуагим. – Это подстроено. Он этого не мог сказать! Выключите его!
– Подождите, – сказал Милодар так, что император, кинувшийся было к экрану, остановился на полдороге. – Пускай он кончит!
Словно подчиняясь приказу, Парфан оторвал ладони от лица и, не скрывая текущих по щекам слез, продолжал:
– Этот мерзавец ничего от меня не скрывал. Он бахвалился своим преступлением, полагая, что я никогда, никому не посмею о нем рассказать. Он сказал, что прошел в башню с шампурами и вертикально установил их на ложе императора. Он рассудил, что если император возникнет на ложе, то шампуры окажутся у него внутри и убьют Эгуадия. Так и случилось. Он видел, как тело императора материализовалось на ложе – император лишь успел издать ужасный крик, заглушенный стенами башни, и, обливаясь кровью, умер. Тогда Дуагим скинул его с ложа, сам лег на окровавленные простыни и очутился в моей лаборатории. Он был радостен, как испорченный ребенок, он потирал окровавленные руки, он приплясывал, потому что его план удался! Теперь, сказал он, мы припишем это загадочное убийство землянам, и никто не подумает, что в башню можно проникнуть не снаружи, а из вчерашнего дня… Он потребовал, чтобы я его напоил. Он напился, и тут я понял, что он убьет и меня. Может, не сегодня, а когда почувствует, что от меня исходит угроза разоблачения. Ведь Дуагим понимает, что, если ему придется выбирать между машиной времени и властью, для него важнее власть. Империя! А я слишком много знаю. И сейчас, когда приехала госпожа из ИнтерГпола, я понял, что мои дни сочтены…
– Выключи его, – усталым голосом произнес император. – Слушать противно эту клевету. Кора выключила телевизор.
– Эту пленку мы будем беречь пуще своего ока, – сказал Милодар. – Дай ее сюда.
Император сделал шаг, чтобы отнять кассету у Коры. Он сообразил, что Кора не сможет отдать кассету голограмме – изображению человека, которого здесь нет. А Кора здесь одна – ее некому защитить.
Вдруг он увидел, как пальцы Милодара сомкнулись на кассете и она исчезла из комнаты.
– У нас есть некоторые профессиональные секреты, – улыбнулся Милодар. – Так что, я надеюсь, первый указ, который сегодня утвердит император Дуагим, предпишет освободить всех землян. Второй…
– Какой второй указ? – спросил Дуагим. – Почему вы замолчали?
– О вашем отречении, – тихо сказал Милодар. – Нет! Я всю жизнь стремился к этому! – Даже императоры должны подчиняться некоторым человеческим законам, – сказал Милодар. – Спокойной ночи.
Кора не стала прощаться с императором и Гимушкой. Но, увидев в холле сидевшего в кресле полковника Аудия Реда, которому накладывали гипс на сломанную руку, она сказала:
– Не всегда следует проявлять инициативу, коллега. Аудий Ред заскрежетал зубами. Маленькая герцогиня подбежала к Коре, и Кора поцеловала ее в щечку, чтобы ей не было обидно. Нянька в рогатой шляпе проворчала: – Наши дети не целуются с простолюдинами. – Господи, няня, какая ты идиотка! – вздохнула маленькая герцогиня. А ее братик добавил:
– Скорей бы в лицей! Вы не представляете, как нам надоело домашнее образование.
Кора оглянулась. Кот Колокольчик, угадав, кого она ищет, выскочил из-за кадки с пальмой и подбежал к ней.
Кора подошла к стойке, узнала, что ближайший космический корабль к Галактическому центру уходит через три часа, и пошла наверх собираться. Потом она купила ошейник и намордник котику и дала телеграмму бабушке Насте:
"Вологодская область. Великогуслярский район. Деревня Пьяный Бор. Орват Анастасии Тадеушевне.
Прилетаю послезавтра. Приготовь коврик, привезу с собой котика. Твоя любящая внучка Кора".
Подлетая к Земле, Кора включила в каюте телевизор. Передавали последние новости. Две из них касались Коры.
"На Нью-Гельвеции произошла революция. Народ сверг тирана Дуагима, в президенты вот-вот будет избран известный демократ герцог Кальяри…"
"Из антарктического центра ИнтерГнола сообщают о страшной трагедии, постигшей известного комиссара Милодара. Одна из его юных жен, Джульетта, отравила его из ревности к своей сестре Макбетте. В настоящее время комиссар находится в реанимации, осваивает свое новое тело".
