***
Профессор отвечал как-то вяло и скучно, словно хотел поскорее закончить разговор и вернуться к своим любимым занятиям. Но Кора этого допустить не могла.
– Сейчас я к вам выезжаю, – сказала она. – Ничего не трогайте.
– Не надо! – услышала она голос профессора, но повесила трубку, не ответив ему.
Переводчика внизу не было видно – наверное, еще спал после тяжелого вчерашнего дня, а то и вообще решил больше не связываться с сумасшедшей земной агентшей.
Лимузин долго не заводился. Кора залезла в капот, оказалось, что состояние двигателя было схоже с ситуацией в драконьем загоне, только пахло иначе. Она протерла и зачистила контакты – потеряла на этом минут пятнадцать.
Дорожный полицейский узнал Кору по портрету в газете – он был любезен к коллеге и показал, как проехать ко Второму Институту.
Институт оказался вполне солидным учреждением – Кора полагала, что увидит очередную запущенную развалюху, а остановила лимузин перед железными воротами в высокой бетонной стене, по верху которой были протянуты провода.
Кора дала сигнал – никто не ответил. После второго сигнала из проходной рядом с воротами выглянула злая рожа в фуражке и сообщила, что без пропуска въезд воспрещен.
Кора оставила лимузин снаружи, а сама прошла в будку и попросила мрачного охранника позвонить профессору Ромиодору по телефону. Тот наотрез отказался: нет пропуска и нечего разговаривать. Конечно, Кора могла бы скрутить этого стража, но сейчас в этом не было смысла.
– Профессор ждет меня, – сказала она внушительно, но без злобы. – Он только что со мной разговаривал. – Не знаю.
– Тогда я позвоню от вас в город. – Не положено. – Но профессор ждет меня! – Это внутренний телефон. – Ладно, – сказала Кора, делая вид, что капитулирует. – Нельзя так нельзя. А скажите, во сколько сегодня ночью было ограбление?
– Ограбление? – Страж был поражен. – У нас ограблений не бывает.
– Вы во сколько заступили? – Не велено отвечать, – спохватился страж. Он и в самом деле мог не знать, если у них пересменка утром, подумала Кора.
Время шло впустую. Впрочем, этот институт может оказаться центром расследования, и все, что связано с ним, полезно запомнить.
Кора покинула будку охранника и вернулась к машине. Охранник вышел на порожек будки, чтобы не терять Кору из вида. Любопытно, подумала Кора, какое здесь безлюдное место: за пять минут, пока я спорю с охранником, никто не вошел и не вышел из института.
Сев в машину и отвернувшись от стражника, Кора включила свой браслет с голубыми камешками – единственное дамское украшение, с которым она никогда не расставалась.
Браслет пискнул, сообщая, что готов к работе. Кора вышла на связь с центральной телефонной станцией, без ведома телефонисток подсоединилась к правительственному каналу и набрала личный номер церриона средней руки. К счастью, министр культуры был на месте.
– Вы меня узнаете? – спросила Кора. – Разумеется, госпожа Орват, – откликнулся министр энергичным голосом человека, который перед службой пробегает рысцой четыре километра. – У вас трудности?
– Вы, как всегда, прозорливы, – сказала Кора. – Я нахожусь перед Вторым биологическим институтом. Вам такой известен?
– Разумеется. Я знаком с профессором Ромиодором.
– Вчера я отдала на анализ в его лабораторию важный для следствия препарат. Когда позвонила сегодня утром, чтобы узнать результаты анализа, мне сказали, что ночью в лаборатории совершена кража. И украли именно мой препарат.
– Если не секрет, то что собой представляет препарат?
– Пища, которая находилась в загоне для дракона в тот момент, когда он пропал. – Чудесная пожива для грабителей! – Кому-то не хотелось, чтобы в лаборатории эту пищу исследовали. – Искали яд? – Или снотворное. – Так что же вам надо, госпожа Орват? – Я приехала сюда, к институту. Меня не пускают, и у меня есть основания полагать, что профессор Ромиодор не горит желанием со мной встретиться.
– Дорогая дама Орват, – ответил церрион. – Как вы понимаете, я не имею власти над биологическим институтом и его профессорами. Как вы считаете лучше поступить – позвонить директору и попросить его от моего имени или связаться с церрионом светлого знания, который курирует институт?
– Мне все равно, министр, – ответила Кора. – Мне хотелось бы, чтобы меня впустили в институт и я бы сама увидела, как все произошло…
– Хотите понять, кому могло понадобиться это вонючее пойло?
– Значит, вы знаете, чем кормят национальную реликвию – последних драконов Лиондора?
– Я подписываю счета Загона. И могу приблизительно подсчитать, сколько они там воруют. К сожалению, я могу печалиться, устраивать разносы, но бессилен изменить систему. Вы не представляете, до чего тяжелое у нас экономическое положение.
– Представляю, – ответила Кора. – И жду вашей помощи.
– Сейчас будем нажимать на кнопки, Кора, – заявил министр. – И поглядим, есть ли еще порох в пороховницах. А вы далеко не отходите.
Ждать Коре пришлось недолго. Минут через пять железные ворота, громыхая, раскрылись – за ними стояло несколько стражников, готовых впустить в институт неприкасаемую Кору. Стражник, который только что поносил и унижал Кору, выбежал из будки и вытянулся, взяв под козырек. Сам профессор Ромиодор в сопровождении двух ассистенток – одна другой грудастей – спешил по широкому двору навстречу лимузину.
Кора затормозила и надела темные очки – это был психологический трюк, который давал ей преимущество человека, которому нельзя заглянуть в глаза. В то же время видеокамера, спрятанная в оправе очков, фиксировала интерьер института и лица его сотрудников. У ИнтерГпола есть обычай – снимать по возможности все те учреждения, заведения или лаборатории на других планетах, вход в которые запрещен. Порой вход запрещен по соображениям разумности, а порой потому, что местным властям хочется спрятать что-нибудь порочное от галактической общественности.
Профессор показался Коре знакомым: он был упруг, брюхат и оживлен. Зеленые глаза излучали искреннюю радость по поводу встречи с Корой.
– Госпожа Орват! – воскликнул он издали. – Ну как же так! Ну зачем же такие сложности? Мы же не чужие люди!
Кора открыла дверцу лимузина и ступила на плиты двора. У нее была возможность оглядеться и зафиксировать трехэтажные корпуса института, окружающие площадь перед входом. Узкие окна первого этажа были забраны толстыми решетками, двери в корпусах были стальные с глазками, под крышами корпусов виднелись холодные глаза телекамер, а если учесть, что телевидение на планете еще не было изобретено и приемниками пользовались только представители элиты, то понятно было, что институт пользуется высоким покровительством.
– Вы не советовали мне сюда приезжать, – ослепительно улыбнулась Кора, – вот я и приехала.
– Искренне рады! Наш совет не спешить с приездом был вызван лишь нежеланием занимать ваше драгоценное время пустяками. Уже выяснилось, что никакого ограбления и не было… Ах, как мы бываем порой легковерны!
Директор института повел Кору к входу. Ассистентки семенили сзади, охранники замыкали шествие. Кора обратила внимание на то, что профессор не соблюдает формальностей в одежде, – на костюм, состоящий из куртки и синих брюк, он набросил голубой халат. На волосах – голубая же шапочка, как у хирурга. Подобным образом были одеты и ассистентки.
За стальной дверью обнаружился тамбур, где пришлось задержаться, пока шла дезактивация одежды.
– Мы биологи, – доверчиво объяснил профессор. – Мы имеем дело с различными мелкими организмами, называемыми бактериями. Это болезнетворные существа, от которых следует оберегать результаты наших опытов.
– Спасибо, профессор, – сказала Кора. – Я где-то об этом уже слышала. Профессор обезоруживающе улыбнулся. – Порой приходится приводить в институт чинуш, всяких начальников. Вы же понимаете… считайте, что я забылся! Облучение, которому нас сейчас подвергают, безопасно для здоровья. Я облучаюсь порой по пять раз на дню и вот – жив и даже склонен к полноте.
И тут Кора сообразила, кого он ей напоминает: конечно же драконокормильца. Словно они братья. Спросить об этом? Успеет. Профессор повел Кору по длинному коридору. – Куда мы направляемся? – спросила Кора. – Ко мне в кабинет, – сообщил профессор. – Вы немного передохнете, мои девушки принесут нам прохладительные напитки.
– Простите, но мне хотелось бы понять, что же у вас произошло.
– Просто неосмотрительность. Глупейшая беспечность. Уборщица, представляете, ночная уборщица увидела миску с этим самым… с кормом для драконов. И решила, что это помои. Вот и вылила в канализацию! Какая жалость. Мы уже начали предварительные исследования. Должен сказать, что уже имею полное право написать докладную записку президенту о недопустимом воровстве в загоне для драконов. Вы можете представить, что в образце пищи, который вы нам представили, вообще не оказалось мяса, если не считать полностью обглоданных костей. Вы мне не верите? – Верю. А где сейчас эта ночная уборщица? – Да, кстати, где эта ночная уборщица? – грозно крикнул профессор.
– Где ночная уборщица? – прокатилось по коридорам, перелетая с этажа на этаж, забираясь в подвалы, превращаясь в переспросы, в недоумения, в повторы: "Где ночная уборщица?.."
– Она уволилась, – сообщила наконец одна из полногрудых ассистенток.
– Ой, я виноват! – Профессор Ромиодор даже схватился за сердце. – Конечно же, это моя вина. Я не сдержался и глубоко оскорбил эту достойную, но туповатую женщину.
– Она плакала, уходя от нас? – обратился профессор к другой ассистентке. – Не знаю, – пискнула та. – Яне видела. – Она горько рыдала, – ответила первая ассистентка. – Она говорила, что за десять лет не совершила ни одной ошибки, не допустила ни одного непослушания, и вот – такое отношение! Простите, господин профессор, но так и было!
– Да, моя вина! Или, как говорили некогда древние римляне: "Меа кульпа!". Я правильно цитирую ваших предков?
Так хотелось сказать Коре: "Вы уничтожили единственную улику и затем убрали свидетельницу". Но Кора сказала иначе:
– Я попрошу дать мне адрес вашей ночной уборщицы.
– Ну зачем же, зачем? Она ничего не знает! – Ничего не знает! – вторили ассистентки. – Вы не вернете это пойло, – сказал профессор. – В котором, вернее всего, ничего не было. – Я бы хотела увидеть эту женщину. – Давайте сделаем иначе, – сказал профессор. – Давайте позвоним в загон драконов. Там драконокормильцем трудится мой двоюродный брат. Может, вы встречали его – магистр Аполидор? – Да, я имею счастье его знать. Вот откуда это сходство! И никто из этого не делает тайны. Впрочем, какая здесь может быть тайна?
– Аполидор добудет для нас настоящего драконьего пойла.
– И все же я хотела бы увидеть ночную уборщицу, – тупо повторила Кора.
– Ну что ж, упрямство свойственно женщинам, – осуждающе сказал профессор. – Мы постараемся это для вас устроить. Марианна, найди номер телефона той несчастной женщины. Валентина, соедини меня с Загоном драконов, вызови к телефону магистра Аполидора.
Аспирантки, взвизгнув от усердия, умчались выполнять приказы.
Профессор открыл дверь в небольшую, спартански обставленную, но очень чистую комнату.
– Это мой кабинет. Здесь мы с вами подождем результатов нашего расследования. Заходите, заходите, не думайте, что я на вас обижен, хотя вы, конечно же, нарушили всю работу моего института, сорвали нам творческий день. Одного этого достаточно для того, чтобы выслать вас с нашей планеты. И у меня, признаюсь вам честно, есть такие возможности.
Ой, ой, ой, сказала себе Кора. Глазки у нас преобразились – они уже не такие веселые и добрые, как у вашего кузена, и щечки подобрались, и губки поджались. У вас есть характер, господин профессор, и я вам сильно мешаю.
– А чем вы тут занимаетесь? – спросила Кора, глядя на профессора во все глаза. Взгляд был женский, сверкающий и немного томный. Пред ним не могли устоять даже великие аскеты и женоненавистники. А профессор к таковым не относился. Так что он чуть-чуть обмяк и если не подобрел, то, по крайней мере, потерял запал злобы.
– Мы работаем… когда нам не мешают… дамы! – Это уже было отступление.
– Я тоже работаю, – нежно произнесла Кора. – Я специально прилетела сюда, чтобы провести работ) которая оказалась не по плечу вашим бравым мужчинах – Один-ноль в вашу пользу, – усмехнулся профессор. – Мы здесь занимаемся генетически-биологическим конструированием. Вы слышали о таком на Земле – Слышала и видела результаты, – сказала Кора. – Но не предполагала, что на вашей планете может быть такой институт.
– Ну, и институтом нас назвать трудно, – сказал профессор. – Так, лаборатория. Сам я учился в Галактическом центре, Кембридже, Кавендише и других ведущих научных центрах Галактики. Оборудование у нас тоже привозное… Ведь живем мы в древней, но бедной и экономически отсталой стране. Нам очень мешают демократы. Все время хотят реформ, что расшатывает нашу и без того подорванную экономику. – Чем подорванную?
– Ах, это долгий разговор! Вы не представляете, какой у нас народ! Никто не хочет работать! Три недели не можем найти ночную уборщицу! Кто будет работать в обстановке секретности за жалкие двести сорок?
Кора хотела пропустить мимо ушей оговорку о ночной уборщице, но профессор сам спохватился.
– Вы думаете, я имею в виду ту самую ночную уборщицу? Нет, я имею в виду уборщицу в третьем корпусе, вон в том, понимаете? – Понимаю.
– Вот мы и морочим головы начальству, то есть стараемся помочь народному хозяйству. Кое в чем… Ну и что?
Последние слова относились к вошедшей ассистентке.
– Ваш кузен на проводе, господин профессор, – сказала она.
– Ну вот, сейчас ваши проблемы будут решены, – произнес профессор. – Слушаю! Это ты, Аполидор? Аполидор, дорогой, тебя беспокоит твой кузен Ромиодор. Ну и как дела? Как Мелочка? Здорова? Я из института. Да погоди ты, не перебивай. У меня сидит дама Кора Орват. Знаешь такую? Вот и она тебя знает. Передать привет? Обязательно передам. Госпожа Кора очень нами недовольна. И за дело, да, за дело. Представляешь, эта идиотка ночная уборщица приняла ваше пойло за пойло! – Профессор отсмеялся своей шутке и продолжал: – Да, вылила в канализацию. Нет, не бойся, я надеюсь, что в канализации это рассосется.
Кора насторожилась. Это была вторая оговорка, и если первая могла быть сознательной, чтобы подразнить Кору, то эта была вызвана вопросом Аполидора. И вопрос мог звучать примерно так: "А ты не боишься, что зараза вырвется на свободу?" А профессор считает, что в канализации это рассосется.
– Нет, – продолжал профессор, – не перебивай меня. Мы с госпожой Корой просим тебя: возьми еще пойла из той кормушки и привези сюда. Мы быстренько проведем экспресс-анализ. Как так нет? Почему все вымыли? Ну и что, если воняет! Ты понимаешь, что ты уничтожил вещественные доказательства!
Голос директора трепетал от искреннего возмущения. Вот теперь-то он нашел, на кого свалить вину.
Кора понимала, что Аполидор совершенно прав. Какого черта он должен держать посреди Загона источник вони и заразы? Для чего беречь эту помойку?
– Я возмущен! – воскликнул директор еще раз и бросил трубку.
Он поглядел на Кору бешеными глазами и добавил: – Ни на кого нельзя положиться. – Но ведь Аполидор не ваша ночная уборщица, – сказала Кора. – Какие могут быть к нему претензии?
– Вы не понимаете! – рявкнул директор, но осекся. Он не был дураком и не хотел таковым показаться. Если трюк не удался, он сейчас придумает другой. Другой трюк не заставил себя ждать. Появилась вторая ассистентка. – Господин директор, – пропела она. – Ночную уборщицу не могут найти. Соседи говорят, что она утром взяла билет на дилижанс и поехала отдыхать неизвестно куда.
– Спасибо, в следующий раз, – ответила Кора. Она совершила сейчас должностной проступок: она обязана была заснять все помещения института. Но отлично понимала, что ей покажут лишь то, что захотят показать, то, что показывают необразованным государственным деятелям, дабы выбить новые ассигнования. Важнее всего, как требовала интуиция и весь профессиональный опыт, было попасть в гостиницу! Найти песика. Узнать, жив ли он.
К вящему удивлению профессора, Кора потеряла интерес к ночной пропаже и к самому институту. Он проводил Кору до порога и с удивлением смотрел, как она села в лимузин и выехала с территории. Тогда он поспешил к телефону.
– И правильно сделала! – воскликнул директор. – -Я же ее уволил. Пускай теперь отдыхает. Он поглядел на Кору, словно обыграл ее в шашки. – Я же предупреждал. Никому нельзя верить. Кора понимала, что может сейчас предпринять поиски уборщицы, хотя скорее всего это существо легендарное и в лаборатории отлично обходятся без нее. Потратит она несколько дней, в лучшем случае найдет в какой-нибудь деревне старуху, которую наняли, чтобы сыграть эту роль. Но ведь это никак не продвинет расследование. А вот противники Коры совершили глупейшую ошибку, поторопились, недодумали. На их месте она бы сделала липовую справку: все анализы в норме, ничего подозрительного в пище не обнаружено. Кому понадобилась такая инсценировка? Вернее всего, они не ожидали, что Кора займется расследованием в лаборатории.
…Кора замерла как пораженная молнией! Боже мой, где Пончик?
– Вы меня слушаете? – донесся до нее голос директора.
– Да, мне все понятно, – сказала она холодно. – У меня нет оснований не доверять вашим словам, хотя другой на моем месте наверняка бы усомнился в существовании ночной уборщицы. Но это дело местной полиции. Мое дело – сообщить о происшествии… – Но ведь не было никакого происшествия! – Для вас не было. Для меня это называется преступным уничтожением вещественных доказательств. – Чепуха! Ничего подобного? – Мне пора, профессор,
Профессор глубоко вздохнул. Он взял себя в руки. – Вы не хотите осмотреть наши лаборатории? У нас нет секретов, мы рады показать вам свои скромные достижения, – произнес он голосом цивилизованного хозяина.
Переводчик маялся возле входа в гостиницу – что-то ему не доложили, и он потерял след Коры.
– Я завтрак заказал! – закричал он, опережая швейцара и открывая дверцу лимузина. Кора автоматически сунула ему в руку монетку, и переводчик сначала удивился, но потом монету спрятал. – Я заказал на завтрак омлет!
Ну просто молодая жена, впервые приготовившая повелителю завтрак!
– Спасибо, – сказала Кора, запирая машину. – Подождите меня в ресторане. Мне надо подняться в номер. – Зачем?
– А вот это вас, любезный, не касается. – Я не понимаю, Кора, – возмутился переводчик. – Вы уезжаете с утра, не поставив меня в известность, а ведь я из-за вас могу выговор схлопотать! – Хлопочите.
– Вы пользуетесь моим хорошим отношением, можно сказать, послаблением. Вот уберут меня, дадут вам другого переводчика, тогда попляшете.
Переводчик открыл дверь в гостиницу и пропустил Кору вперед.
– Может, он хотя бы выучит русский язык, – сказала Кора. – Никакого труда в этом нет. Надо сесть и позаниматься.
– У меня другое призвание! – отпарировал переводчик. Кора остановила ладонью его движение к лифту. Переводчику пришлось повернуть в ресторан. Кора поднялась на свой этаж, добежала до номера. – Пончик! – позвала она через дверь. – Как ты там без меня?
Показалось ли ей, что Пончик откликнулся? Ключ, как назло, не поворачивался, и еще минута была потеряна на открывание двери. Кора вбежала в номер. Пончика не было видно. – Где же ты, собачка?
Кора встала на колени и заглянула под кровать. Под кроватью было темно, но никаких следов собаки, Только тут Кора догадалась, что не открыла шторы.
Она потянула за шнур, но слишком сильно – шнур оторвался, а шторы остались на месте. Черт побери, надо взять себя в руки!
Кора потянула шторы в разные стороны, забросила их края на спинку кровати – стало светло. Но это не помогло. Пончика все равно не было.
Тут Кора сообразила, что в номере побывала горничная и при уборке обнаружила собаку. А так как собакам нечего делать в номерах "люкс", то Пончика выкинули из гостиницы.
Кора взяла трубку и позвонила вниз, к портье. – Вас беспокоит дама из четырнадцатого номера. Сегодня утром у меня была собака. Маленькая, светло-рыжая, с длинной шерстью, очень живая. Сейчас я вернулась, а собачки нет. Где собачка?
– Собачкам в номерах быть не положено, – ответил портье. – А положено лишь собственным животным с регистрацией и за особую плату.
– О плате и регистрации мы договоримся как надо. А сейчас мне нужно, чтобы собаку возвратили. Где моя собака?
– Я тут же наведу справки, – портье испугался тона высокой дамы с Земли. – Я сейчас же спрошу – горничные еще в номерах. – Но к вам собаку не приводили? – О нет!
– Если с собакой что-то случится, вся ответственность ляжет на вас. И, предупреждаю, большая ответственность. Не хотела бы я оказаться на вашем месте.
– Не вешайте трубку, мадам, я вижу старшую горничную…
Прижав трубку ухом к плечу, Кора достала со столика у кровати свою косметичку, извлекла оттуда пилку и занялась приведением в порядок ногтей. Обычно это ей помогало собраться с мыслями.
Собачка исчезла. Неужели оппозиция настолько проникла в планы и мысли Коры, что догадалась о роли собачки в расследовании? Судьба уготовила собачке участь подопытного кролика. Именно Пончик на семнадцатой страже дегустировал теоретически драконье мясо, именно Пончик взял на себя пробу корма для драконов… и исчез.
Фантастические мысли проносились в голове Коры. Может ли, хотя бы теоретически, существовать средство, которое растворяет живые организмы? Ведь сейчас голос портье произнесет: "Никто не заходил к вам в номер, никто не видел вашей собаки, ни светлой, ни длинношерстной".
– Простите, мадам, вы меня слушаете? – спросил портье. – Я здесь.
– Я только что говорил со старшей горничной. Она сама убирала ваш номер. Никакой собачки она не видела. – Она могла ошибиться?
– Я полностью доверяю старшей горничной. Она работает у нас двадцать лет без единой жалобы.
– Спасибо, – сказала Кора, – я удовлетворена. Разумеется, никакой собачки не было. Средство растворяет драконов и собак, недаром его так тщательно уничтожили во Втором институте. Участвует ли профессор в преступлении? Или руководит им?
Но зачем уничтожать драконов, растворять их? А может, делать невидимыми?.. Делать невидимыми? Конечно, это чепуха – не могла же Кора находиться в загоне с драконом и не заметить его присутствия! Нет, конечно… и все же Кора решила еще разок позвать песика.
– Пончик, – сказала она тихо и по мере возможности нежно, – выходи, дурачок. Где ты прячешься, бедный мой?
Кора замолчала, прислушиваясь: не пробежит ли рядом невидимый песик?
Ей показалось, что она слышит лай. Далекий-далекий. Откуда он донесся? Снаружи? С крыши дома на той стороне улицы?
Очень тихий, очень далекий и робкий лай не был плодом ее воображения. Песик звал ее!
Кора поднялась. Лай замолк, только зашуршала мышь… Стойте!
Кора осторожно опустилась на корточки. Она медленно поворачивала голову. Все верно!
Вот он, Пончик. Вот он, бедненький, жертва диких экспериментов!
Песик размером чуть меньше сантиметра присел под свисающим покрывалом, готовый нырнуть под кровать, если громадное тело так выросшей за ночь хозяйки приблизится к нему, чтобы, не заметив, раздавить.
Вот в чем таилась загадка пропавших драконов! Как все просто!
Кончиком пальца Кора дотронулась до присевшего в ужасе Пончика и постаралась погладить его так, чтобы не причинить несчастному животному боли. Собачонка попискивала, но только тонкий слух Коры мог уловить этот комариный звук.
Вся схема преступления, простого и своеобразного, выстроилась в сознании Коры.
В Лиондоре, где-то, допустим, во Втором институте у профессора Ромиодора, был разработан молекулярный минимизатор – работы в этом направлении ведутся на многих планетах, с удивительными, зачастую непредсказуемыми результатами. Причем, насколько Коре было известно, кое-где минимизаторы реально действовали, то есть уже существовали живые организмы, у которых расстояния между атомами в организме были в пятьдесят или сто раз меньше, чем у нормальных особей.
Кора огляделась в поисках хранилища для Пончика. Как назло, никакой коробочки, ларца или плотного пакета…
– Придется тебе потерпеть, – произнесла Кора. Она прошла в туалет, взяла там стакан, в котором стояла зубная щетка, положила на дно несколько слоев туалетной бумаги, потом отыскала спрятавшегося под кровать Пончика, перенесла его в стакан, а стакан поставила на шкаф так, чтобы снизу не увидели. Если не будет тщательного обыска, то Пончик в безопасности. И он еще сыграет свою роль.
Что ж, преступление разгадано, подумала Кора, снова опускаясь в кресло и вытягивая ноги. В пищу дракону вы подсыпаете минимизатор – и дракон становится маленьким… Погоди, погоди! – Кора вскочила и кинулась к столу, на котором лежала кипа фотографий, сделанных ею в загоне Смирного. Она извлекла из пачки те, на которых запечатлела следы птиц и мышей на корыте и вокруг него. Ну конечно же, это не птичьи следы – это следы дракона. Вот те его следы, которые она приняла за вороньи, а вот и те, что сочла голубиными. Значит, дракон уменьшался постепенно, проснулся, побежал, хотел спрятаться – но тут пришел злодей и засунул его в сумку. Какого размера стал дракон?
Если Пончик длиной меньше сантиметра, то при уменьшении от пятидесяти до ста раз дракон станет крылатой ящерицей длиной сантиметров в двадцать-тридцать. Что ж, не такое уж и маленькое существо. Дракон в фут длиной может больно искусать…
Кандидат в злодеи был один. Или почти один – кормилец Аполидор. Может, даже с помощницей – девочкой Мелой, которая не любит драконов. Хотя нельзя исключить и других сотрудников зоопарка. Но Кора не видела в том смысла для обоих десципонов и тех тружеников Загона, которые с пропажей драконов лишались работы. А вот Аполидор – другое дело. Он родственник профессора… Следующий вопрос: зачем все это делается?
И тут оказалось, что Кора, разгадав преступление, недалеко продвинулась вперед. Она знала, как крадут драконов. Их уменьшают и потом уносят в мешке. А что дальше? Опять предположения, не подкрепленные ничем? Ты считаешь, что их уносят во Второй институт для генетических опытов, которые проводит тщеславный профессор? А где доказательства? Вы здесь чужая. Кора Орват. Ваше слово немногого стоит. Тебя поднимут на смех, и даже собачка Пончик, польстившаяся на драконью похлебку, тебе не поможет.
Выход один – на несколько часов придержать открытую тайну, не делиться ни с кем.
Нужен союзник. Лучший и единственный союзник – комиссар Милодар, который дал Коре это задание. Но Милодар далеко, и ради поиска почти вымерших драконов он сюда не прилетит, даже не пошлет свою голограмму. Ее работодатель здесь – церрион средней руки, министр культуры, ему и только ему она готова рассказать о том, что знает. А что, если он ей не поверит? Доказательств в виде мелких драконов у нее пока нет. А ведь церриону нужны именно драконы, а не собака Пончик. Значит, Кора должна затаиться, хоть ненадолго. Теперь она знает, как выглядят сегодня драконы. У нее появились шансы поймать преступника. Но если преступники догадаются о ее открытии, им нетрудно будет замести следы.
…Телефон заливался уже минуты две. – Что такое? – -спросила Кора, включив экран. – Я был убежден, что вас украли или убили, – дрожащим голосом ответил переводчик. – Нельзя же так, Кора! Каша остыла.
– Какая каша? Ах, каша… завтрак. – И Кора улыбнулась при мысли о том, насколько глупым кажется слово "завтрак" человеку, который только что с помощью песика Пончика распутал одно из самых удивительных преступлений в Галактике.
На дне сумки Кора отыскала несколько крошек от печенья. Она кинула их в стакан с собачкой.
– Потерпи пока, – велела она песику. – При первой же возможности я тебя накормлю как следует.
Тут Кора увидела муху и, подкравшись, прихлопнула ее. Оглушенная муха также попала в стакан с песиком, хотя Кора не была уверена, что очень маленькие песики едят комнатных мух.
Затем Кора спустилась вниз. Переводчик был вне себя от нетерпения и обиды.
– Вы меня совершенно игнорируете, – заявил он. – -Я уж не знаю, кому жаловаться
– Жаловаться, Мери, вообще не следует, – объяснила Кора. – Я главнее вас и потому всегда права. Пошли завтракать!
Официант узнал Кору и принес ей горячий завтрак – так что стенания переводчика оказались лишними. Переводчик сидел напротив и с отвращением глотал кофе только потому, что в цивилизованной Галактике по утрам пьют кофе. – Где вы были утром? – спросил он. – Тебя не информировали? – удивилась Кора. – Меня никто не информирует, – ответил переводчик. – А вот я обязан информировать о каждом вашем шаге, иначе меня выгонят с работы.
– Тогда записывай, – сказала Кора. – С утра я побывала во Втором институте и провела там местное расследование.
– Вы? Там? Но это же особый объект. – Ты забыл, что мы туда отдали на анализ пищу дракона?
– Я понимаю, – сказал переводчик. – Но как вас туда пустили без меня?
– Я позвонила куда надо и нажала на нужные кнопки. У меня есть опыт по этой части. Профессор Ромиодор принял меня и долго со мной беседовал. – О чем?
– О том, что препарат, который мы ему оставили, пропал.
– Этого не может быть! Институт охраняется, как президентская спальня!
– Я сказала профессору то же самое. Но они были упорны.
– Вот видите, как плохо, что меня с вами не было. Я бы позвонил господину церриону и уладил все ваши проблемы.
– Господин церрион о многом догадывается. – Но это безобразие! Они же уничтожили улику!
– Мери, вы делаете успехи. Я тоже это заподозрила. – Значит, мы так и не знаем, что было в драконьей пище? – Не знаем.
– Тогда я позвоню в Загон. Может, там что-нибудь осталось?
– Молодец, мой юный помощник! Но наш знакомый драконокормилец все вычистил. Впрочем, я его не виню: кто-то должен был это сделать, а то бы зверинец задохнулся.
– И что мы будем делать?
– Вот это мудрый вопрос. Наверное, мы с тобой будем действовать.
Перед тем как действовать. Кора поднялась к себе, достала со шкафа стакан, где неслышно попискивал песик, положила туда кусочек мягкой булочки, затем позвонила в министерство церриону по внутреннему телефону. Церрион подошел сразу. Он был рад, что Кора позвонила, он надеялся, что вскоре у нее будут важные новости. Когда и как можно будет связаться с министром, спросила Кора, и, если нужно, попросить срочной помощи?
Министр ответил, что завтра он улетает с государственным визитом за рубеж, но вечером и ночью будет дома – так что в любой момент он к услугам Коры.
Тон и искреннее дружелюбие министра несколько успокоили Кору, а то она чувствовала себя совсем одинокой.
Она повесила трубку и услышала быстрое дыхание. В дверях стоял переводчик. Он переминался с ноги на ногу, как мальчик, которому не терпится в туалет.
Кора не успела ему выговорить за то, что он входит без стука, как переводчик напустился на нее с обвинениями:
– Почему за моей спиной? – спросил он горько. – Почему сразу к министру! Неужели нельзя это сделать через меня и показать этим, как вы мне доверяете?
– Но я вам не доверяю, – ответила Кора. – Никаких оснований доверять у меня нет. – Зачем вам надо к нему?
– По простой причине: я догадалась, каким образом пропадают драконы. – Уже?
– Неожиданный вопрос, – засмеялась Кора. – Вы должны были спросить: как? – Как? Как пропадают драконы? – Первым об этом узнает церрион средней руки. Затем я передам информацию в полицию. – А я? – Не поняла.
– А я почему не первый? – На глазах пожилого мальчика показались слезы. – Неужели вы не понимаете, что для меня это уникальная возможность сделать карьеру? Меня бы заметили, а это верная дорога в референты. И зачем только я вас встретил, неблагодарная! Переводчик был искренне возмущен. – Погодите, не рыдайте, – оборвала его стенания Кора. – У меня для вас более важное задание. Поезжайте, пожалуйста, в зоопарк. – В Загон?
– В зоопарк, Загон, драконник – все равно! Поезжайте туда и не спускайте глаз с клеток с оставшимися драконами. Вы отвечаете за то, чтобы к драконам не приблизился никто из посторонних. Если же к ним приблизится сотрудник Загона, записывайте, ставьте время посещения, цель посещения и время, которое проведено им внутри загона.
– А какой сотрудник приблизится? – спросил Мери.
– Это может быть уборщик, драконокормилец или даже десципон. Мне все равно кто!
– Слушаюсь, дама, – обрадовался переводчик. Он стремился к доверию, и такое задание означало возвращение доверия.
– Но ни во что не вмешивайтесь, старайтесь быть незамеченным. Ясно?
– Ясно, госпожа. А вы разве не едете в Загон? – У меня другие дела. – Какие?
– Узнаете, когда будет время. – Только не ездите без меня к церриону средней руки. Кора, Корочка, я вас умоляю!
Он твердил это, как отвергнутый любовник. Кора невольно улыбнулась: ему бы сейчас упасть на колени. Только колени голые, а ковер в номере колючий. Видно, эта же мысль посетила и переводчика, потому что он, покачавшись на носках, бросаться На колени не стал, а поспешил прочь.
Кора же вновь подняла телефонную трубку и набрала уже знакомый ей номер Второго института. Трубку снял сам профессор.
– Доброе утро, профессор, – сказала Кора. – Мне надо с вами серьезно поговорить.
– Ах, это вы, следователь, – в голосе профессора прозвучала легкая усмешка. – Сейчас у меня совещание. Затем я еду .в управление добывать кредиты. В два начинается семинар и продлится… впрочем, пожалуй, я смогу выкроить для вас минут шесть завтра, скажем, в пятнадцать двадцать. Вас устраивает?
– Нет, профессор, – мягко ответила Кора. – Ваши шутки меня не развеселили. Я к вам приеду сейчас. И вы будете мне бесконечно благодарны за то, что я согласилась с вами поговорить вместо того, чтобы принять меры.
– Что вы хотите этим сказать? – Усмешка покинула голос профессора. Тот насторожился.
– Давайте не будем занимать телефон пустыми разговорами. С преступниками я предпочитаю разговаривать с глазу на глаз. – Как вы смеете!
– Вы лучше меня знаете, почему я с вами так разговариваю и что вам грозит.
– Мне ничего не грозит, я ни в чем не виноват! Так, подумала Кора, он начал защищаться, оправдываться, он отдает мне инициативу. Отлично. Похоже, что профессор – не самый главный и не самый сильный из противников. Кто же сильнее, мы узнаем через несколько минут.
– Советую вам, как интеллигентному человеку, рассудить, что для вас сейчас важнее. И никуда не звонить, никого не предупреждать. Со мной еще можно договориться. В Галактическом центре с вами будут говорить иначе. Итак, когда вы выберете для меня шесть минут?
– Приезжайте сейчас, – коротко ответил профессор.
Профессор вышел встретить Кору к воротам института, так что ей не пришлось снова объясняться с охранником. Впрочем, тот уже был подготовлен к встрече необычными утренними событиями.
Профессор был мрачен и, казалось, значительно похудел – словно потерял подушку, прикрывавшую живот. Не было с ним и ассистенток – видно, занялись наукой.
– Оставьте машину здесь, – сказал он и повел Кору к боковой дверце, что привела их к небольшому холлу, откуда лестница вывела их на обвитый плющом балкон, выходивший на пустую кирпичную стену. На балконе стояло два стула и столик, на котором была большая пепельница, переполненная окурками. Кора поняла, что ее привели в филиал институтской курилки, приспособленной для деликатных разговоров и объяснений.
– Ну вот, всегда так, не убирают за собой, – сказал профессор. Взяв пепельницу, он отнес ее к перилам балкона и высыпал содержимое вниз. Как раз в тот момент поднявшийся ветерок подхватил вонючий пепел и понес над балконом. Кора с отвращением отмахнулась.
– Вы не лучше их, профессор, – заметила она. – Не лучше кого? – -не понял профессор, занятый своими думами.
– Ваших подчиненных, которые не убирают за собой.
– У меня идиосинкразия на полные пепельницы, – ответил профессор, будто не обратил внимания на язвительную реплику Коры. – Говорите, что вас ко мне привело.
– Вы никому не докладывали о моем возвращении сюда?
– Мне некому докладывать. Я отчитываюсь только перед самим собой. – Профессор возмутился чуть больше, чем требовали обстоятельства. – Надеюсь, что вы говорите правду. Профессор только пожал плечами. – Я хотела бы поговорить с вами о проблемах минимизации, – сказала Кора.
– Пожалуйста… – Профессор ответил автоматически, слово "минимизация" его не смутило – было знакомо и привычно. Но тут же он спохватился. – О чем?
– О работах вашего института, – сказала Кора. – Я узнала, что вы ведете опыты по минимизации живых организмов, однако забыли зарегистрировать ваш институт в Галактическом центре. Хотя не хуже меня знаете закон научной этики: все исследования, которые несут в себе потенциальную опасность для человечества, должны быть зарегистрированы и вестись под наблюдением Центра. – Мы не ведем здесь опасных исследований. – Минимизация входит в список опасных для человечества занятий. Или вы забыли заглянуть в список?
– Почему вы решили, что наши исследования имеют отношение к минимизации? – Профессор покраснел, он дышал часто и мелко.
– Профессор, не будьте наивным. Неужели вы полагали, что ваши игры сохранятся в тайне? – Я вообще не игрок, а исследователь. – Вы могли еще надеяться на сохранение тайны, пока ограничивались стенами лаборатории и делились открытиями с полногрудыми ассистентками. Но как только вы вмешались в уголовную деятельность, вы поставили под угрозу не только будущее вашего института, но и ваше собственное.
Профессор нервно раздавил недокуренную сигарету о пепельницу. Он был красен, и веснушки почти пропали на его лице. Профессор не был похож на негодяя – в этом заключается одна из самых зловредных шуток природы: как правило, негодяи не похожи на негодяев.
Так как он молчал. Коре пришлось продолжить: – Скажите мне, какого черта вы полезли в эту авантюру с уменьшением драконов? Вам мало было лаборатории, славы, денег, охранника на входе, заграничных командировок? Чего вам еще нужно было? Сколько вам заплатили за участие в элементарной уголовщине?
– Вы все неправильно поняли! – Директор был испуган, растерян, с него сполз весь лоск, и он стал очень похож на своего простонародного двоюродного брата-драконокормильца. – А как вас понять правильно? Директор достал новую сигарету, зажег ее, затянулся. Он все не мог решиться заговорить.
– Какие у вас доказательства того, что мы здесь занимаемся минимизацией? – спросил он хрипло и откашлялся.
– Господи, он ничего не понимает! – возмутилась Кора. – Он все еще думает, что я здесь играю в игрушки! – Она столь искренне обратилась к несуществующей аудитории, что директор непроизвольно оглянулся, словно ждал увидеть слушателей.
– Вы думаете, что я пришла сюда потому, что мне нечего делать? – продолжала Кора. – Поймите, меня прислала сюда, в Лиондор, достаточно могущественная и авторитетная' организация, называемая ИнтерГпол.
