***
Она прислала меня потому, что вы зашли в своих действиях слишком далеко – вы забыли о том, что драконы не только животные, но и национальное достояние вашей бедной, но гордой державы.
– Ах, только не надо при мне рассуждать о нашей бедности, но гордости! – вдруг взорвался директор, и Кора чуть не рассмеялась, потому что сама с трудом выдерживала традиционные стенания лиондорцев на эту тему.
– Не буду, – сказала Кора. – Мне и без этого есть о чем порассуждать. Я прилетела сюда и столкнулась с совершенно неразрешимым на первый взгляд преступлением: драконы исчезают, в то время как исчезнуть они не могут. Мне пришлось потратить больше суток, прежде чем я догадалась, что, прежде чем украсть, драконов уменьшают в сто раз….
– В семьдесят два, – автоматически поправил профессор.
– Уменьшают, уносят из загона и потом, очевидно, продают. Вы же ученый! Но вы не только помогали этой деятельности, не только снабжали преступников препаратами, но старались помешать следствию и даже пошли на уничтожение следов преступления.
– А вы хотели бы, чтобы я встретил вас со слезами раскаяния? – Директор прикурил новую сигарету от недокуренной и выбросил горящий окурок за перила.
– Надеюсь, у вас там внизу не склад бензина? – спросила Кора.
– Нет, – серьезно ответил профессор. – Там бывшая клумба.
– Зачем вы это делали? Вам мало денег? – Денег всегда мало, – ответил профессор. – Вот новый корпус надо строить, а ассигнований не дают. Доказываешь им, что наш институт принесет Лиондору сказочные доходы в валюте, а они не слушают – все разворовали под лозунгами бедности и честности.
– Значит, вы сами устроили торговлю драконами? Куда же вы их продаете?
– Драконами? Торговлю? – И вдруг профессор рассмеялся. Он смеялся громко, натужно, будто никогда раньше смеяться ему не приводилось. – Тогда зачем же, черт возьми, вы этим занялись? Профессор перестал смеяться и серьезно поглядел на Кору:
– Вы мне не верите, сыщик, – сказал он. – Но я это делал совершенно бескорыстно.
– Бескорыстие – это замена обычной торговли натуральным обменом, – изобрела афоризм Кора. – Что означает бескорыстие в ваших устах? – То, что я сказал.
– Тогда я попрошу вас рассказать, как и почему вы дошли до жизни такой. По чьему заданию вы воровали или обеспечивали воровство драконов. Затем назовите своих сообщников. Учтите, что наша беседа фиксируется на пленку, – Кора показала на брошку, приколотую к плечу, – и каждое ваше слово будет иметь юридическую силу. Начали? – Мне нечего вам сказать, – -произнес профессор. Значит, Кора поспешила. Значит, он еще не был готов к признанию.
– Уважаемый профессор, так много курить вредно, вы только что выбросили сигарету и уже стараетесь закурить новую.
– Да? – Профессор с удивлением поглядел на сигарету. Будто и не знал, что курит.
– От нашего с вами разговора сейчас зависит очень многое, – сказала Кора. – Включая вашу работу, ваш институт и, может, даже вашу свободу. А от того, что вы будете запираться или лгать мне, ничего не изменится.
– У вас нет никаких доказательств! – Есть! Клянусь вам, есть, и неопровержимые. Кора имела в виду песика Пончика, но, разумеется, открывать свои карты профессору не собиралась.
– Не представляю, где вы могли что-то раздобыть или состряпать.
– Профессор, вы живете не в вакууме. Вас окружают живые люди. И не все вас обожают так же, как ваши ассистентки.
– Дались вам ассистентки! – Профессор выбросил через перила только что зажженную сигарету.
Он был в бешенстве и растерянности, потому что Кора била наверняка, – если ты директор лаборатории и ведешь сложную работу, если у тебя десятки и сотни подчиненных, то кто-то тебя не любит, кто-то тебе завидует, кто-то жаждет твоей скорой кончины.
Но профессор еще держался. Он ничего не сказал, но отрицательно покачал головой.
– Даже если вы не будете осуждены, вы погибнете как ученый. Я даю вам слово, что сведения о вашей преступной деятельности будут доведены до Галактической Академии наук, до всех ваших коллег не только здесь, но и на других планетах. И я могу вас заверить, что вы станете изгоем… вам не подаст руки ни один биолог Вселенной.
– Нет, только не это! – воскликнул профессор. – Тогда попрошу вас сказать правду. Кому это было нужно? Где драконы? Со своей стороны, ничего не могу вам обещать, но если увижу, что вы искренни в желании исправить свои ошибки, то постараюсь сделать так, чтобы к вашему проступку отнеслись… лояльно.
Профессор молчал. Неужели этот дурак так ничего и не понял? Или он запуган своими сообщниками?
Профессор зажег еще одну сигарету. Пепельница была до половины полна пеплом и раздавленными сигаретами. Кора терпеливо ждала.
– Хорошо, – сказал профессор. – Я вас понимаю. Но я не могу сейчас, немедленно ответить вам на ваши вопросы, потому что ответ на них связан с репутацией других людей. – Вы боитесь своих сообщников? – Нет, я не хочу, чтобы пострадали хорошие люди. Клянусь вам, госпожа Орват, что вы заблуждаетесь. В моих поступках и в поступках других людей нет корысти. Это трагедия… Дайте мне два-три часа. Не больше. Я поговорю… ну поверьте мне! Зеленые глаза профессора заволокло слезами. Кора поняла, что верит этому человеку. Какие бы преступления он ни совершил, сейчас он искренен.
– Для меня главное, – сказал профессор, – моя работа. Ее результаты. Я не могу лишиться ее. Я погибну без работы. Мне не страшны тюрьма или казнь, но ужасна ваша угроза превратить меня в прокаженного, в парию, мне страшно, что коллеги отвернутся от меня… Но дайте мне три часа, и я вам все расскажу.
– Хорошо, – сказала Кора. – Я вам постараюсь поверить.
Она поднялась. У профессора дрожали руки. Он ухватился за перила балкона, чтобы не потерять равновесия.
– Но сейчас вы должны мне помочь, – сказала Кора. – Что могу – сделаю.
– Скажите, через сколько времени действует ваш минимизатор? – Если вводить внутренне… – Нет, с пищей. С тем пойлом, которое унесла "ночная уборщица".
– Два часа. Плюс-минус десять минут. – Профессор старался не встретиться с Корой взглядом.
– А есть ли у вас средство для восстановления организма в первоначальном размере?
– Разумеется, госпожа Орват. – Прежде чем я уйду, я попрошу много этого средства. – Но зачем?
– Считайте, что один из моих друзей стал жертвой ваших ужасных экспериментов. – Человек? Я не перенесу… – Почти человек. Моя собачка! – Вот как вы догадались!
– Это мне помогло. Хотя я догадалась бы и без трагедии с псом.
– Идите к машине, – сказал профессор. – Я вынесу вам ампулу к воротам.
Коре пришлось подождать профессора минут пять. Она не боялась, что он сбежит. Не тот человек. Для него и на самом деле ценнее всего его наука. Он впутался в эту историю случайно, и, вернее всего, он и сам лишь жертва обстоятельств. Профессор вышел, неся небольшую папку. – Простите, что задержал, – произнес он, пытаясь перевести дух. – Вот статья, которую вы у меня просили. . – Благодарю вас, профессор, – произнесла Кора. – Через три часа я буду у себя в кабинете, – обещал профессор.
– Я позвоню вам, – сказала Кора. – И надеюсь, что ваши проблемы разрешатся благополучно.
По дороге в Загон Кора догнала маленькое существо, похожее на паучка в платье. Две косички жестко торчали в стороны.
Существо деловито поднималось в гору к Загону, порой наталкиваясь на прохожих. Оно было погружено в свои мысли настолько, что никого вокруг не замечало. Это была дочка кормильца, Мелочка. Догнав ее, Кора посигналила, но Мела не обратила на это внимания, а продолжая шагать, врезалась в живот офицеру и сильно ушиблась о начищенную бляху ремня. Только тут Кора поравнялась с ней и обнаружила причину столь странного поведения девочки. Оказывается, она на ходу читала книгу.
"Дай-ка я догадаюсь, что это за книга, – сказала себе Кора. – Для сказок Мела уже слишком взрослая, про любовь ей читать еще рано. Значит, это книжка о приключениях Тома Сойера".
– Эй! – крикнула Кора прямо в ухо девочке, и га с досадой оторвалась от чтения и оскалилась, готовая огрызнуться. Но тут она узнала Кору и сдержалась. Правда, вместо того чтобы поздороваться, она сказала:
– Подвезите меня. А то я папе обед несу, еле ноги гашу. Он у меня одурел от обжорства.
Через плечо у Мелочки висел рюкзак, который был для нее тяжел, – даже Коре пришлось поднатужиться, когда она снимала его, чтобы положить на сиденье.
– А что у тебя за книжка? – спросила Кора, пока девочка устраивалась на сиденье лимузина. – Приключения?
– Как вам сказать, – неопределенно ответила девочка. Она протянула книгу Коре. Книга называлась "Как избавиться от вредных насекомых и пресмыкающихся, или Чего не любит таракан". – Странная книга. И ты ею зачиталась? – Не оторвешься, – сказала девочка и сжала губы. Глаза ее смотрели упрямо и настойчиво. – Ненавижу всякую нечисть. Выучусь – всех истреблю. – Ты мне говорила, что и драконов не любишь. – Не выношу. Крокодилы-переростки. – Ты что же, каждый день папе такую тяжесть носишь?
– Надо помогать. Вдвоем живем, мамы у нас нет. Я готовлю и таскаю, а отец деньги зарабатывает.
Девочка Коре нравилась. В ней была некая цельность, устремленность характера. – Ты в школу ходишь?
– В школу ходила, только в этом году не пойду. – Почему?
– А я все уже знаю. Чему они меня еще научат? – Ну, допустим, тригонометрии. Мела критически поглядела на Кору. – А ну-ка, – без почтения произнесла она, – рассказывайте мне все, что вы помните из этой тригонометрии. До Загона хватит?
Кора была вынуждена признать, что знаний немного и в основном они заключаются в названиях функций. Даже эти названия Кора давно бы забыла, если бы не кроссворды, составители которых обожают вставлять синусы и тангенсы как по горизонтали, так и по вертикали. – Еще чему меня будут учить? – спросила Мела. – Еще? Наверное, истории. Но тут я ничего сказать не могу, потому что история у нас с вами разная. – Еще бы. У вас свои короли, а у нас свои. Ваши короли своих подданных за ноги вешали, а наши – наших. Очень интересно!
– Еще осталась литература! – Госпожа Кора, не надо меня смешить, – строго приказала девочка. Машина с трудом взбиралась на холм, увенчанный крепостью, в развалинах которой и разместился драконий Загон. Лимузин затормозил перед входной башней. – Спасибо, тетенька, – сказала Мела и с трудом стащила с сиденья свой рюкзак.
Кора открыла ей дверь лимузина, но тут же закричала: – Назад! Не выходи! – Ее голос потонул в шуме воды. – Ничего! – девочка уже бежала к башне, чтобы скрыться под аркой от внезапного, оглушительного, пузырчатого по лужам, веселого ливня.
Кора видела, что девочка остановилась и разговаривает с полицейским. Видно, полицейский ее не пускает. Придется выручать. С сожалением Кора вылезла из машины под дождь и пробежала двадцать шагов до арки. Девочка еще стояла там.
– Ой, какой ужас! – сказала Кора. – Так и утонуть можно. – Нет, – сказала Мела, – вам, чтобы потонуть, нужно целое море.
Если у девочки и было чувство юмора, то своеобразное.
– Я пошла, – сказала она полицейскому. Девочка поставила рюкзак на голову, как африканка, идущая в гости в соседнее племя. Полицейский открыл турникет. Потом хотел закрыть, но Мела обернулась и объявила, показывая лапкой на Кору: – Эта со мной.
– Тогда пускай идет, – улыбнулся полицейский. Нет, у нее было чувство юмора.
Дождь был настолько сильным, что уже через несколько метров Мела растворилась среди его струй. Такой дождь не может долго продолжаться.
– Что у вас нового? – спросила Кора у полицейского.
– Слава богу, ничего, – ответил полицейский. – Драконов покормили? – Не знаю, госпожа. Я здесь неотлучно. Помолчали.
Кора поглядела на часы. Скоро двенадцать. Ей следует спешить: может быть, это последние минуты перед очередной драмой. В любой момент могут пропасть последние драконы.
– Обращайте особое внимание на тех, кто хочет вынести из Загона клетку, ящик… или мешок, – сказала Кора.
– А как обратишь, – удивился полицейский, – если все выносят? Мясо выносят, сахар, другие продукты. Теперь ведь как получается – снабжение идет на семерых драконов, а кормят только двоих, и тех еле-еле.
– Не может быть! – вырвалось у Коры. – Они спешат, все хотят хапнуть, понимают, что долго не протянут. Как смена кончается – все с ящиками и сумками. Как тут обратишь внимание?
– Это непредвиденное осложнение, – призналась Кора.
Дождь все хлестал. Каково там переводчику? Наверное, тоже спрятался.
– Тогда придется вам досматривать все сумки, – сказала Кора. – И у десципонов тоже? – И у десципонов тоже.
Кора вздохнула. Как надоела эта бедная, но гордая страна! Лучше бы она была побогаче, может, тогда бы меньше воровали.
Переводчика все не было. Кто-то его видел, но не сейчас, а раньше. Куда он делся, никто не знал и не узнает, пока не кончится ливень.
Вошел драконокормилец. На этот раз он сам был накормлен, и, видно, куда лучше, чем кормил несчастных пресмыкающихся. Губы и щеки блестели от несмытого жира, глаза были туманны, словно он разглядывал нежную нимфу.
– Как дела? – спросил он Кору. – Какие но вости?
– Отличные, – ответила Кора. – Скоро найдем драконов? – спросил Аполидор сонно и оглядел коллег, будто намеревался улечься спать прямо здесь.
– Скоро, – пообещала Кора. – Наверное, сегодня.
В ее голосе была уверенность, обрадовавшая некоторых, но смутившая других. У каждого были свои при чины ждать возвращения драконов или жить без них Кому нужна была работа, кому – мясо. Но слова Коры никого не оставили равнодушным.
– Вы разгадали? – вскинулся десципон. – Они живы?
– Насколько я знаю, они живы. Но больше я ничего не скажу, потому что преступники должны быть задержаны на месте преступления.
– Правильно! – громче всех воскликнул драконокормилец.
Кора поглядела на часы. Два часа пятнадцать минут. Срок, данный профессору, истекает.
– Кого нет из сотрудников Загона? – спросила Кора вслух.
Кормилец обвел всех ленивым взглядом. – Все здесь, – сказал он.
– Кто-нибудь покидал Загон в течение последнего часа?
– Никто. Я в этом уверен, – сказал десципон. И все подтвердили его слова. Что-то было неправильно. Может, потому, что исчез переводчик.
– А где ваша дочка? – спросила Кора. – Внизу, – ответил Аполидор. – Книжку читает. Вы не поверите, как книжка называется, – "Бей тараканов!"
– "Чего не любит таракан", – поправила его Кора. За окном все так же хлестал дождь.
– Дайте мне, пожалуйста, зонт, – попросила она десципона.
– Подождите, сейчас чай принесут, – ответил тот. – Я скоро вернусь. Она взяла еще мокрый зонт. – Мне идти с вами? – спросил десципон. – Нет, я хотела бы, чтобы все оставались здесь. Чтобы никто не выходил. Вы отвечаете за это, господин десципон.
Кора схватила зонт и побежала вниз по лестнице. Косо хлестал дождь, стало холодно, как глухой осенью.
Кора добежала до клетки, в которой жил Смирный. Калитка была заперта. – Эй! – крикнула она.
В черном зеве пещеры что-то зашевелилось, потом медленно и осторожно наружу высунулись ноздри дракона. Дракон пустил жалкую струйку дыма и спрятался обратно.
Кора побежала к клетке Ласки. Калитка в нее была приоткрыта, Черт побери, сейчас бы парализующий бластер – на всякий случай. Может быть, вызвать на помощь полицейского? Кора вошла в клетку. – Ты здесь. Ласка? – спросила она. Никто не ответил.
На земле лежал промокший бантик от девичьей косички.
Тогда Кора пошла вперед уверенней. Если за ней наблюдали из окна административного корпуса, то, вернее всего, затаили дыхание и делали вид, что ничего не видят, – иначе пришлось бы бежать на выручку. А еще неизвестно было, там ли Ласка. Кора пересекла загон и заглянула в пещеру. Вход в пещеру был широким, метра четыре, но для дракона только-только. – Эй! – крикнула Кора. – Вылезай. В пещере воняло, как в брюхе у гиены. Кора вытащила из пояса фонарик – маленький, но сильный.
Как она и ожидала, никого в пещере не было. Кора бросила мешавший ей зонт и побежала из клетки.
Из административного корпуса навстречу ей бежал кормилец.
– Погодите! – кричал он. – Не спешите! Но Кора намеревалась именно спешить. Она добежала до башни. Полицейский отпрянул, увидев ее.
– Кто сейчас здесь проходил? – спросила она. – Кто вышел из Загона? – Никого, – искренне ответил полицейский.
– Думай!
– Только девочка, худенькая, дочка кормильца. – С рюкзаком?
– С рюкзаком, конечно, она папаше обед носит, а обратно пустые тарелки и кастрюльки и если что из мяса – тоже носит.
– На этот раз она вынесла дракона, – сообщила Кора полицейскому, и тот понял, что госпожа из Центра сошла с ума. Тем более когда он увидел, что она выскочила на улицу и побежала так, словно за ней гнались десять чудовищ.
Девочку Кора догнала через два квартала. Та и не подозревала о погоне, поэтому не спеша тащила рюкзак и ничем не отличалась от других небогатых детей, что брели по своим делам по улицам города. Нет, отличалась. Где-то эта девочка потеряла тонкий розовый бантик с правой косички. И ни один человек в Лиондоре не подозревал, что эта отважная девица потеряла бантик в загоне страшного дракона, от которого в поле, как известно, бежит взвод пехоты в тяжелом вооружении.
К счастью, дорога шла в основном под горку – кормилец Аполидор жил в нижнем предместье, в районе небогатом, но никак не трущобном, – на улице Барсука, где фасады у домов чистые, но скучные, тротуары выщерблены подошвами, фонари горят редко и тускло, зато перед каждым домом есть палисадник с кустом роз и газоном – два шага на полтора.
Перед таким, некогда зеленым, двухэтажным домиком в два окна, зажатым между точно такими же соседями, Мела остановилась и положила рюкзак на ступеньки. Пока она доставала ключи и отпирала дверь, рюкзак дважды шевельнулся, развеяв последние сомнения Коры.
…Когда Мела отворила дверь и нагнулась за рюкзаком, она увидела, что к его лямкам тянется чужая рука..
Иная девочка упала бы в обморок или завизжала от страха.
А Мела тут же бросилась на Кору и укусила ее за запястье.
Другая женщина от этого упала бы в обморок или завизжала, но Кора подхватила свободной рукой девочку; которая не отпускала ее запястье, и кинула в открывшуюся дверь. Затем, невзирая на льющуюся из руки кровь, втащила в дом рюкзак с добычей и захлопнула за собой дверь, успев при том кинуть взгляд на улицу и убедиться, что никто не видел короткого боя возле домика драконокормильца.
Кора зажгла свет. Девочка сидела на полу в углу прихожей и обдумывала дальнейшую борьбу с Корой. Она оказалась достойным противником.
– Вы чего? – спросила Мела, шаря глазками по фигуре Коры, словно выбирая место, в которое лучше вцепиться.
– Я пришла к тебе в гости, – простодушно ответила Кора. – Нашла твой бантик и решила вернуть.
Не спуская настороженного взгляда с худенькой девочки, Кора достала розовый бантик и кинула его Меле. Бантик бабочкой полетел по воздуху, но не долетел до хозяйки. Та молчала.
– Я в клетке нашла, – сказала Кора. – В клетке драконихи.
– И что? – хрипло произнесла девочка. – В какую комнату пойдем? – просто спросила Кора.
Она толкнула дверь справа от нее – это была гостиная. Или общая комната – неизвестно, как они здесь называются. – Проходи, – велела Кора девочке. Та нехотя подчинилась. – У тебя зубы ядовитые? – спросила Кора. – Чего? Не, обыкновенные. – Дай мне руку перевязать. – Жалко.
– И это цветок жизни! – воскликнула Кора. – Тогда сейчас завяжу руку скатертью.
– Нельзя, это от мамы осталось! – Ну вот, видишь! Дай салфетку или платок
дай же наконец!
– В спальне, в шкафу, – сказала девочка. – Принеси. – А если сбегу? – Куда ты сбежишь! – усмехнулась Кора.
Рюкзак-то у меня. – Это точно, – согласилась Мела и выскочила из комнаты. Кора развязала тесемки рюкзака. Дракон, что сидел там, зашевелился – руке стало горячо: уменьшенный дракончик, оказывается, сохранил способность пыхать огнем и дымом.
Девочка вбежала обратно. Она принесла застиранный носовой платок. – Не открывайте! – закричала она с порога. – Они такие шустрые!
– Хорошо, не буду, – сказала Кора. – А остальные где? – Кто остальные?
– Остальные дракончики, – терпеливо объяснила Кора.
– Не знаю никаких дракончиков. – Тогда выпускаем? – Кора протянула руку к рюкзаку. – Погодите, сама выпущу. – Мела протянула Коре платок, и та завязала кисть. Укус был небольшой, но глубокий.
Мела не спешила выпускать дракона. Она смотрела, как Кора завязывает руку, потом сообщила: – Вы не думайте, я не ядовитая. Я обыкновенная. – Хорошо, верю, – Окно закройте. Кора закрыла окно.
Девочка развязала рюкзак и сначала вытащила из него две пустые кастрюли, миску, ложку, пакет с огрызками, несколько кусков хлеба, и только потом из рюкзака вывалился еле живой, обалдевший дракончик Ласка, осевший на хвост и дышавший тяжело, словно после тяжелой работы.
– Сейчас опомнится. Тогда берегись, – сказала девочка.
Девочка уже успокоилась и, как поняла Кора, была готова и даже хотела поговорить. Раз уж Кора все знает, то и таить от нее нечего. В конце концов, хоть Мела была девочкой необыкновенной, все же она оставалась десятилетним ребенком из неблагополучной семьи.
Вместо того чтобы лететь или бросаться на людей, дракончик подобрал губами кусочек хлеба с пола и принялся его жевать. Кора смогла разглядеть его вблизи.
Уменьшившись, дракончик сразу приобрел разительное сходство с какой-то небольшой экзотической ящерицей – такие водятся в тропиках. Кора тут же подумала, что размер, фактор, в общем-то, относительный, превращает в наших глазах кошек в тигров. Например, ее любимый котик Колокольчик. Ростом он с немецкую овчарку, и поэтому его никто не принимает за котика, словно это совсем иное животное. Вот и сейчас, глядя на дракончика в локоть длиной, включая хвост с маленькими шипами, Кора поняла, что никто бы и не догадался, что это уменьшенное чудовище, а решил бы, что незнакомая, но безопасная сестричка хамелеона.
Пока дракончик жевал, Кора спросила у девочки, которая также лицезрела добычу: – А где вы их держите?
– В подвале, – ответила Мела. – Им-то все равно, только бы кормили.
– Там темно, сыро.
– Не, подвал у нас хороший. И кормежка у них лучше, чем в Загоне.
– А потом вы их продаете, Мела? – мягко стелила Кора.
– Так я вам и сказала, тетенька, – откликнулась девочка. – Вы же полицейская.
– Все равно уже все известно, – ответила Кора. – Теперь кусайся не кусайся, но драконов я нашла.
– Вы как меня выследили? – спросила девочка. – Ведь дождик шел.
– А я за тобой специально не следила. Я за твоим папой следила. Ведь он драконам лекарство для уменьшения давал. А когда они становились маленькими, он их тебе передавал.
– Когда как, – сказала девочка. – Сегодня он говорит: ты, говорит, сама иди в клетку, все равно уже промокла. А мне, говорит, надо на глазах у этой ищейки быть. Ищейка – это вы, тетенька. – Догадалась. И ты пошла в клетку? – Конечно. Как же папашу не послушаться. Только, видно, пока гонялась за Лаской, бантик потеряла. Вот вы и догадались.
– Мне все профессор Ромиодор рассказал, – честно ответила Кора. – Как только я догадалась, что драконов уменьшают, я прижала профессора к стенке, он и сознался.
– Ну вот! – огорчилась девочка. – Этого мы с папой и боялись: кишка у дяди Ромиодора тонка. Никакой он не характер. – А ты разбираешься в характерах? – Как же не разбираться, если у меня характер – ой-ой-ой!
– Вижу. Покажешь мне драконов? – Папочка с работы придет, у него ключ от подвала. Вот он вам и покажет.
– Хорошо, – Кора не стала спорить. – Я позвоню ему по телефону.
– Наш телефон не работает! – испуганно воскликнула девочка.
В мгновенье ока она кинулась к стене, паучьими, но сильными ручонками разорвала провод. И засмеялась взрослым, холодным смехом. – Глупенькая, – сказала Кора. Дракончик медленно пошел по комнате, он никак не мог сообразить, почему раньше он был самым большим, а теперь стал самым маленьким. – Почему глупенькая? – спросила девочка. – Ничего это не изменит. – Может, изменит.
Кора спокойно сидела на стуле, глядела на дракончика, тупо шагающего по комнате, натыкаясь на ножки стола и стульев.
– Ты любишь драконов? – спросила она. – Я же говорила! – ответила девочка. – Я их ненавижу! – -- Зачем же они тебе в доме? – Чтобы их мучить! – ответила Мела. Вроде бы все составные части преступления были в руках Коры, но все равно полной картины не получалось. Все складывалось так нелогично! – Ты их мучаешь?
– Еще как! – И в доказательство этого девочка вдруг подошла к дракончику и жестоко наподдала его ногой. Дракон от неожиданности охнул и взлетел в воздух. Потом упал, шмякнувшись, как лягушка. – Ты что, с ума сошла? – воскликнула Кора. – Нет, не сошла. Хочешь, я ему еще дам? – Нет, не надо! Я ничего не понимаю. – Кора встала и преградила дорогу девочке, которая хотела броситься на дракончика, с трудом вставшего на ноги. Не может быть, чтобы нормальная маленькая девочка ненавидела драконов. – Неужели твой папа об этом не знает?
– Мой папочка ненавидит их даже больше, чем я! – Он? Он же драконокормилец! – Ну и что из этого?
– Ничего не понимаю! – воскликнула Кора. – Твой папа ненавидит драконов и кормит их, ты ненавидишь драконов и держишь их в доме. Объясни, пожалуйста.
– А чего объяснять! Мы им мстим! – Мстите? Драконам? – Конечно. Они же убили мою маму… Девочка зарыдала и кинулась топтать дракончика. Тот пытался забиться под кресло. Кора спасала дракончика, а девочка, захлебываясь слезами и шмыгая носом, рассказала, что, оказывается, два года назад любимая мама Мелы и жена Аполидора принесла обед своему мужу в Загон, взяв с собой девочку, которую не с кем было оставить дома. Ей показалось, что ее муж находится в клетке Великолепного, и она подошла к решетке. Дракон, который был в тот день в плохом настроении, выскочил из пещеры, кинулся к решетке, мама Мелы не успела отбежать, и дракон опалил ее своим дыханием, а затем, притянув ее тело к решетке, лапой разорвал на части.
Аполидор полгода просидел дома, переживая свою трагедию, а затем возвратился на работу, хотя многие полагали, что он никогда не сможет приблизиться к драконам. Но куда деваться, если ты по специальности драконокормилец, а каждый в бедном, но гордом государстве Лиондор состоит при своем деле, и поменять занятие почти невозможно.
Аполидор вел себя тихо, придраться к нему было нельзя. Даже когда убийца его жены был найден мертвым в своем загоне, никто не заподозрил толстого добродушного Аполидора – ветеринар поставил диагноз: разрыв сердца.
А когда драконы стали исчезать, подозревали кого угодно, но не Аполидора…
– А на самом деле? Что же случилось на самом деле?
– На самом деле папочка узнал об опытах своего брата. И тогда ему пришла в голову замечательная мысль! Раньше он думал, что отравит всех драконов в мире. По одному, не спеша, даже если ему придется положить на это всю жизнь. Но теперь у нас с папочкой появилась мысль о такой мести, до которой никто еще не додумался. Папочка пришел к дяде-профессору и говорит: "Ты любил мою жену?" Тот отвечает: "Как положено и даже больше!" "Ты будешь мстить?" – спрашивает папа. "Мой долг – месть, это главный закон Лиондора". – "Тогда давай мне твое средство, чтобы сделать драконов маленькими". "Зачем?". – спрашивает дядя. А затем, говорит папа, что убить можно только один раз и мертвым уже не больно. А вот мучить можно целую жизнь. Это настоящая месть! Сначала профессор, дядя-профессор, отказывался и говорил, что папина месть первобытная, слишком жестокая. Но месть есть месть – что поделаешь, если родственники требуют? И тогда профессор дал папочке уменьшительного порошка. И папочка стал кормить дракончиков этим… мини… – Минимизатором?
– Вот. Минимизатором… Пошли, посмотришь! Девочка нагнулась, схватила дракончика Ласку за хвост и пошла из комнаты. Кора за ней.
Мела подошла к небольшой дверце за кухней, откинула крючок и открыла дверь, зажгла свет.
При свете неяркой лампы под потолком взору Коры открылась странная картина:
Внизу под лестницей копошились несколько худых, ободранных, несчастных ящериц, которые при звуке открывавшейся двери кинулись наутек, забились в угол подвала и оттуда, дрожа, глядели на вошедших людей, пуская из ноздрей безопасные клубы дыма. Вонь в подвале стояла страшная.
Девочка размахнулась и кинула в кучу дракончиков новенькую.
Ласка попыталась на лету раскрыть крылья, но они ее не удержали, и бедная дракониха упала в кучу своих сотоварищей по несчастью, которые принялись отбиваться от нее…
– Я им не даю подохнуть, – сказала девочка, глядя на Кору холодными светлыми глазками. – Мы с папой их по вечерам мучаем. Принесем мамину фотографию, показываем им и мучаем. Пускай смотрят. Мы им подохнуть не дадим!
– Мела, вы же с твоим папой сумасшедшие! – вырвалось у Коры. – Как же можно мстить неразумным животным?
– Можно, – твердо ответила девочка. Кору охватили ужас и бессилие. Как глупо – вести расследование, строить какие-то версии, не зная истинных мотивов поведения этих людей! Ну как можно было догадаться, что преступление, такое необычное и даже страшное, вызвано местью драконам? – Пойдем отсюда, – сказала Кора. – Пойдем, – согласилась девочка. Просто маленькая девочка, которая сама томится в плену мести за смерть любимой мамочки.
Мела заперла дверь в подвал на крючок. Все было так просто… И теперь понятна растерянность профессора – он же тоже участник благородной мести, от которой не имел права отказаться. А как объяснишь это прилетной следовательнице? Они вернулись в комнату.
Теперь, когда все стало ясно, девочка смягчилась, потеряла к Коре враждебность.
– Я сейчас вам по-человечески перевяжу, – сказала она. – У меня йод есть и бинт настоящий. Подождете?
– Подожду, – сказала Кора. Ей было грустно. Она подошла к столу. Там лежали стопкой бумаги. Сверху билеты на поезд. На сегодня. Взрослый и детский. До города Кребби. Девочка вошла с бинтом. Она увидела, что Кора рассматривает билеты. – А мы уезжаем сегодня, – сказала она. – У папы отпуск. – А драконы?
– У нас все продумано. Мы их на этот месяц одному хорошему человеку отдадим. Он их за нас помучает.
– Нет, – возразила Кора, – -я их у тебя отберу. Ты уж их достаточно помучила. А маму все равно не вернешь.
– Вы неправильно говорите. Кора, – возразила серьезная девочка. – Бели не мстить, очень много неправильности разведется. Надо мстить, чтобы было справедливо.
– Ты помучила драконов и стало справедливо? – Стало справедливее.
– Но драконы не догадываются, за что их мучают. – На том свете разберутся. – Девочка не хотела ввязываться в спор со взрослой тетей.
– На том свете драконы будут тебе мстить, – заметила Кора.
– Ну вот этого не надо! – Девочка вдруг испугалась. Подумала немного и добавила: – А вы бы уходили пока. Сейчас папа придет, у него пистолет есть. Он в сердитом состоянии очень опасный.
– Я тоже очень опасная, – сказала Кора. – И давно вы решили с папой в отпуск уехать?
– Он давно собирался, но все времени не было. А вчера сказал, что деньги получил и можно ехать.
– Значит, вы оставляете драконов здесь, а сами едете поездом на море?
– Ну сколько можно одно и то же говорить! Не потащим же мы драконов с собой! Еще одного можно бы, а у нас их здесь шесть штук! Это ж помереть можно… – Разумно! – сказала Кора. Она подумала, что если Аполидор и его дочка сделали свое дело и утолили жажду мести, то на сцене должен появиться кто-то похитрее да поумнее. Кто знает, что драконов мучить глупо. А вот использовать их – неглупо. И этот кто-то обязательно должен быть знаком с профессором. Потому что он должен не только увезти куда-то маленьких дракончиков, но и сделать их потом снова большими. Потому что маленькие драконы никому не нужны. Ведь маленькие тигры зовутся котами. И встречаются на каждом дворе. Даже если они полосатые.
– Мела, – сказала Кора, – пока ты готовишь кофе, я еще разок на дракончиков погляжу. Можно?
– Идите, только близко к ним не подходите, – откликнулась из кухни девочка. – Вы не думайте, что они у меня такие запуганные и затравленные. Если им палец протянуть – обязательно откусят. Совершенно непослушные. Я папе говорила: помучили, давай задушим. А он говорит: погоди, еще помучаем…
Девочка мучила дракончиков, а папочка искал клиента, подумала Кора. Если я правильно рассуждаю, то он искал клиента. Или, может быть, с самого начала он исполнял чужую волю – просто драконов надежнее всего было хранить в этом доме?
– Они бросаются, хоть и дохлые, – засмеялась девочка.
Кора прошла коридором к двери в подвал. Дракончиков было жалко. Но любви к ним Кора не испытывала. Она отперла дверь, приоткрыла ее и зажгла свет. Дракончики в ужасе отпрянули, но смотрели злобно и настороженно, они были готовы к последнему и решительному бою.
– Дурачки, – сказала Кора. – Не буду я вас мучить. Мучить других – занятие, которое придумали люди, потому что они единственные из живых существ знают наслаждение мести, радость от чужих страданий. А драконам плевать на чужие страдания.
И тут Кора поняла, что Ласка, самая светлая из дракончиков, намерена разбежаться, взлететь и откусить кусочек от Коры.
– Да погодите, крокодилы, – уговаривала их Кора. – Не надо на меня накидываться…
Сзади послышался легкий шум – наверное, прибежала девочка, чтобы посмотреть, как тетя Кора мучает дракончиков.
Кора хотела обернуться, но не успела, потому что почувствовала резкую боль в затылке и потеряла сознание…
Очнулась Кора с мыслью, что ей надо было позвонить господину церриону средней руки и признаться ему, что провалила задание, ибо стала с возрастом неосторожной, рассеянной и беспечной. Если ты стоишь в дверях подвала в доме преступника, то ты не должна позволять кому ни попадя подходить к тебе сзади и стукать тебя по голове.
Сейчас поднимусь и позвоню церриону… наверное, когда-то здесь проходили римские легионы и основали на этой планете свою колонию. Центурионы стали церрионами и получили министерства… У меня бред? Странно, никаких оснований для бреда быть не должно.
Кора постаралась открыть глаза, но глаза почему-то не открывались.
Надо протереть их – наверное, что-то в них попало… голова все так же отказывалась работать. Кора попыталась протереть глаза, но почему-то это не получилось. Почему? Кора тряхнула головой, чтобы прочистить мозги, и тут голову пронзило такой тупой и глубокой болью, что все стало на свои места. Ее ударили.
Теперь она сидит… или лежит? Нет, сидит – сидит с завязанными глазами, со связанными руками… А ноги? Ноги привязаны, вернее всего, к ножкам стула… Потерпи, головушка, сама виновата. Прижмемся спиной – да, это спинка стула. Потрогаем икрами ног – да, это ножки стула. Язык прижат, и состояние во рту отвратительное – значит, во рту кляп. Ну и попала ты в переплет! Можно сказать – повезло, что не убили. А может, лучше бы убили, чем обращаться, как с дракончиками – мучить, но не убивать до смерти.
Кора постаралась принять решение, как освободиться от пут. Решение найти можно всегда, особенно если тебя этому учили. Но Кора не успела сделать это, потому что услышала шаги. Оказывается, уши ей не заткнули и она могла слышать.
Вот слышны шаги. Голоса. Хлопнула дверь. Шаги приблизились. В комнату вошли.
– Это еще что такое? – Кора узнала голос профессора.
– А что ты прикажешь делать? – произнес раздраженно драконокормилец. – Она залезла в дом, увидела дракончиков…
– Погоди, – сказал профессор. – Выйдем отсюда. Она же нас может услышать. – Не убивать же ее?
Они вышли. Но, к счастью, остановились в коридоре или в соседней комнате за открытой дверью, и хоть им казалось, что они достаточно понизили голоса, на самом деле Кора, обладавшая профессионально развитым слухом, слышала каждое их слово.
– Она меня не должна видеть, – прошептал профессор. – От этого все зависит. – Понимаю, – сказал Аполидор. – А тебя она не видела?
– Не видела. Но я ждал тебя, чтобы вывезти ее из моего дома.
– Я все возьму на себя, – сказал профессор. – Не беспокойся.
– Только не убивай ее. Она хорошая баба, и дочка моя к ней хорошо относится. Не надо убивать.
– Да не буду я ее убивать! Клянусь небом, не буду. Отвезем куда подальше, бросим в лесу – пускай добирается. – Ну смотри, ты мне обещал.
– Сколько времени? – спросил профессор. – Без двадцати три, – ответил кормилец. – Вам пора собираться. А то на поезд опоздаете. Когда начнется суматоха, вы должны быть как можно дальше отсюда. На берегу моря, на солнышке, на пляже.
– Мела! – позвал кормилец. – У тебя все готово? Нам с тобой пора на вокзал.
– Я готова, – ответила девочка. – Но я никуда не поеду, если вы что-нибудь плохое сделаете тете Коре.
– Что же я – убийца, что ли? – удивился профессор.
– А ты, дядя, обещаешь мне дракончиков мучить, пока нас не будет?
– Вот это я обещаю, – засмеялся профессор. Девочка вошла в комнату и подошла к Коре. – Вы нас простите, тетя Кора, – сказала она, дотронувшись до ее руки. – Папа неплохой, только он у меня слабовольный. А меня не всегда слушается. Вы немножко посидите, а потом вас обязательно найдут. Девочка понизила голос и прошептала: – -А я с телефона-автомата в полицию позвоню, но не назовусь. Понимаете, чтобы они приехали и вас развязали. Так что вы потерпите немножко.
"Беги, – хотела бы сказать ей Кора, – ты вовсе не такая плохая, хотя в голове у тебя беспорядок!"
– Мела! – позвал ее отец. – До поезда полчаса осталось.
– Идите, идите, – негромко произнес профессор. Шаги. Хлопнула дверь. Кора поняла, что Аполидор и его дочка ушли. В доме остался профессор, он – враг совсем другого масштаба. Единственный для нее шанс остаться в живых – вести себя тихо, ничем не показать, что она узнала профессора… Как мило, думала она, кормилец Аполидор и его дочка были уверены, что заставили доброго дяденьку уменьшать для них дракончиков. Дядя с трудом согласился… Сделал одолжение. Вот и сейчас он сделал им еще одно одолжение – согласился подержать дракончиков у себя, пока родственники отдыхают на море. Ах, какой благородный профессор! И она, дура, поддалась его очарованию, разделила его испуг – что подумает о нем международная научная элита?
Коре было слышно, как в коридоре профессор говорит по телефону, прикрывая трубку ладошкой:
– Все готово. Можете высылать; машину. Выезжаю через пятнадцать минут. Не беспокойтесь… Уехали. Как и договаривались – они в поезде, едут на морские купания… – профессор засмеялся. – Правильно. Так, надеюсь, и будет. Да, кстати, есть одно небольшое осложнение. Здесь сидит госпожа Кора Орват. Нет, не бойся. Мой брат ее оглушил и завязал ей глаза. Меня она не видела… Сидит связанная. А зачем ее убирать? Она знает только Аполидора и девочку. Так что она .будет полезным для нас свидетелем. Ну все, я пошел в подвал собирать этих тварей… Брезентовые рукавицы отыщу – у брата где-то были. Все. Ждите. Стукнула трубка.
Кора всем телом почувствовала, как профессор заглянул в комнату, посмотрел на нее. И тихонько вышел. Скрипнула, закрылась дверь. Шаги удалились по коридору. Сейчас он полезет в чулан, будет искать рукавицы.
Кора напрягла мышцы рук – она делала это уже несколько минут, постепенно ослабляя путы. Одновременно хмурила лоб и двигала ушами, сдвигая вверх повязку. Надо спешить… Теперь ноги!
Если напрягать и расслаблять мышцы, веревки ослабевают – ведь привязывал ее не профессионал, а обыкновенный драконокормилец.
Освобождение от пут заняло минуты три. За это время профессор расшвырял все в чулане, но не нашел рукавиц и вынужден был отправиться к дракончикам с голыми руками. Коре не было его жалко. Сейчас они ему покажут!
Кора слышала, как, чертыхаясь, профессор прошел в ванную. Ага, сообразила она, замотал руки полотенцами. Вот он возвратился в коридор, щелкает крючок – дверь к дракончикам открыта. Сейчас начнется самое веселое – ловля драконов! Ему теперь не до Коры.
Кора быстро освободила руки от веревок, размотала ноги, чуть вытащила изо рта кляп, но прикусила его, оставив между губами. Теперь она могла в любой момент уйти. Но это не входило в ее планы. Профессор должен покинуть дом и унести дракончиков, полагая, что Кора надежно прикована к стулу. Пока что она, приподняв повязку, огляделась. Она сидела на стуле в гостиной, где уже бывала. Отсюда до двери на улицу всего несколько шагов.
Коре было слышно, как возится, чертыхается, падает, прыгает профессор, – ловля драконов в тесном подвале – это спорт смелых! Охота затягивалась. Коре уже надоело ждать. Наконец она услышала, что профессор покинул подвал. Вот он тащит свою добычу по коридору. Кора застыла на стуле. И правильно сделала. Тяжелое дыхание вконец замученного генетика ворвалось в гостиную. Нелегко ему дались драконы!
Профессор не задерживался у дверей. Как только он убедился, что Кора надежно привязана и не предпринимает попыток освободиться, он поспешил далее. Хлопнула входная дверь. Теперь наступило время действовать. В одно мгновение Кора сбросила веревки с рук, вытолкнула языком кляп, сорвала повязку с глаз, освободила ноги.
Тут же она бросилась кокну, которое выходило на улицу.
Увиденное ею зрелище было настолько выразительным, что Кора не удержалась и захлопала в ладоши – благо профессор ее не слышал.
Профессор волочил старый толстый кожаный чемодан, но не это развеселило Кору, а его вид. Профессор был исцарапан так, словно воевал с бешеной кошкой, причем подставлял ей лицо. Костюм его был порван, при ходьбе из брючины высовывалась голая коленка, а рукав пиджака где-то потерялся. Рубашка – в клочьях, один ботинок пропал…
– Нагноение тебе обеспечено, – тихо сказала Кора, глядя на профессора в окно. – Но не дай бог, случится заражение крови. Нет, я тебе не завидую!
Морщась от боли, профессор забрался в автомобиль, который стоял у подъезда, и втолкнул в заднюю дверцу машины чемодан с дракончиками.
Затем сел за руль. Он не сразу смог завести машину – пришлось вытереть кровь с распухающих на глазах кистей.
Наконец машина рванула с места и помчалась по улице.
Но в этот момент Коры уже не было в доме. Она выбежала на улицу, и не успела машина профессора скрыться за углом, как Кора уже прыгнула в свой старинный лимузин. К счастью, тот был преисполнен чувства долга и завелся в одно мгновение. Затем он утробно и низко зарычал и бросился в погоню за профессорской малолитражкой.
Кора держалась на почтительном расстоянии от машины профессора – ей не хотелось, чтобы тот заметил погоню. Впрочем, сделать это было несложно, потому что центральная улица, пересекавшая всю столицу, была запружена автобусами, повозками, грузовиками и лимузинами, подобными тому, который был выделен для Коры.
