12
– Как? – его романтические иллюзии разбились вдребезги.
В то время, когда его душу наполняла романтическая страсть, женщина замышляла воровство. Да, теперь, разглядывая, как эта скромница скидывала свою накидку, он понял ее вполне.
– Они хранят лекарства в подвале, здесь, внизу. Кцар ведь не только солдат, он еще и ученый-исследователь. Вот почему его не трогают и не угрожают баком с кислотой. Он слишком нужен всем им. Ведь мы возьмем лишь столько, сколько потребуется для одного фестивального дня. Нельзя же их вовсе лишить этого препарата. Хорер и Ян обратились ко мне с просьбой сделать это. Я отказалась, но теперь чувствую, что просто обязана это сделать. Рета убедила меня. Она сказала, что если ты спас всем нам жизнь, то у тебя были какие-то причины на это, – безрассудные слова так и выскакивали из нее. Этот горячий шепот и страстный порыв предназначался, увы, уже не Симусу.
"Рета? Эта узкоплечая маленькая негодница – просто ходячее беспокойство."
– Ты хочешь снова пройти через весь этот кошмар? – спросил Симус, отстраняясь от Мариетты и садясь в кресло рядом со столом.
– У молодых есть план. В первый день Фестиваля они возьмут с собой таблетки и штурмуют Военный Центр. У них есть ключи от арсенала. С карабинами и взрывчаткой они захватят Энергетический центр и Главное здание. Они уничтожат Комитет и возьмут управление Городом в свои руки. Когда закончится Фестиваль, весь Зилонг придет в движение, – ее прекрасные карие глаза горели от возбуждения. Правители, Комитет, население фортов типа Гиперон, техники по энергетике используют эти пилюли, чтобы не терять рационального отношения ко всему, что происходит во время фестиваля. При помощи препарата мы захватим власть в городе.
Симус обхватил голову руками и мрачно склонился над картами.
– Женщина, у тебя свихнулись мозги. Сколько же шансов на успех у этой безрассудной затеи? Неужели ты веришь в то, что двое детей вроде Яна и Хорера, да и эта маленькая несчастная соплячка Рета смогут расшевелить ваше старое закостеневшее общество?
– У них столько же шансов, сколько у нас с тобой, если мы предпримем попытку добраться до твоего корабля, "Дова", или как там его? – вспылила она.
– "Дев", – безразличным тоном поправил Симус.
– Да, пусть будет "Дев". Когда-нибудь ты мне расскажешь об этом человеке.
– Он был слишком умен и сообразителен, чтобы не ввязываться в подобные дела, – потом он вспомнил некоторые поступки де Валери и засомневался в своей правоте. Может быть, этот приближающийся день Фестиваля станет для Зилонга пасхальным понедельником.
"Эта женщина никогда не любила тебя. Она плетет интриги, потворствует безумцам и притворяется, что любит." С горьким удовлетворением он заметил, что его сердце наполняется жалостью к самому себе. "Зачем жить на свете, если твоя единственная женщина просто хочет заманить тебя в революцию?"
– Хорошо, женщина, я это сделаю. Когда и где? – Это будет самое главное приключение, о котором он поведает своим внукам.
– Поздно ночью. Я зайду за тобой, когда все окончательно прояснится. Это будет легко, – она светилась неподдельной радостью. Потом она рассмеялась и горячо обняла его.
"А что? Может быть, она еще не совсем потеряла интерес ко мне? Когда женщины посмеиваются над тобой, значит, еще обожают, верный признак."
И хотя у Маржи был такой вид, словно она бросится сейчас его целовать, Симус О'Нейл уже не терял голову, романтические грезы покинули его. Не вернулись они и несколько часов спустя, когда она тормошила его, и он ощущал тепло ее тела, вдыхал дурманящий аромат ее кожи. Перед ночной вылазкой она скинула свою робу.
– Будет только мешать. Кроме того, все равно темно, и тебе ничего не видно.
– Тем хуже для меня, – громко и печально вздохнул Симус. Его воображение совершило стремительный взлет, и он представил себе ее всю. Старая обида снова напомнила о себе и охладила полет его фантазии.
"Кстати, еще неизвестно, что мы оба испытаем, когда добудем это вещество".
Взяв О'Нейла за руку, Мариетта повела его по черному, как смоль, пронизывающему холодом коридору. "А они экономят тепло здесь, в Гипероне". О'Нейл, следуя за девушкой, с нежностью и грустью подумал: "Какая у нее теплая и нежная рука. И как это славно – ощущать тепло этой руки каждую ночь в постели рядом с ней. Что же смущает меня?
Я скажу, что тебя смущает. Тебе придется терпеть ее язычок и сдерживать свои порывы в дневное время.
Ну и что, и не с таким справлялся. Придет время и, возможно, ты научишься.
Я обречен – это мой рок."
Он перестал спорить с собой.
Маржи, безусловно, знала маршрут. Внезапно они остановились. Она толкнула дверь, которая плавно и бесшумно открылась.
– Стража спит. Я… фу… они так крепко нализались. Никто до этого не пытался выкрасть препарат, ведь официально его не существует, прошептала ему на ухо Мариетта.
– Пристукнуть для верности? – насмешливо поинтересовался Симус.
– Ш-ш-ш, тише, – она потянула на себя крышку люка, за которой скрывалось темное отверстие. – Здесь лестница. Спускайся первым. Будь осторожен, это очень глубоко.
Он был предельно внимателен. Край был железный и очень холодный. Босые ноги едва выдерживали. Из отверстия, в которое они карабкались, сильно пахло морской водой. Возможно, это был подземный морской грот.
Он грустно подумал:
"Вот мой последний день Финна Маккула, или Маккона, или Конмакна? Никогда не мог запомнить имен из древней мифологии. Я отправился на поиски Священного Грааля на планету Зилонг. Волшебная чаша – коробка с пилюлями, волшебная принцесса – полусумасшедший заговорщик, а я одинокий, несчастный, замерзший, забытый друзьями…
Она сказала – иди первый. Итак, мне предоставлено право сгинуть в морской пучине, грохочущей внизу.
Поистине, Ланселот дю Лак!"
Однако, женщина оказалась совершенно права в одном – путь вниз был бесконечно долог. И когда он, наконец, спустился на каменный пол, его трясло от холода.
– Как я рада, что ничего не было видно, – нервозно сообщила Мариетта. – Я не выношу высоты.
– Ты умрешь здесь от холода в коротеньком корсете, – забеспокоился он.
– Но ты ведь попытаешься согреть меня, – она начала хихикать, постукивая зубами.
– Да, если ты не прекратишь насмехаться надо мной, – гневно заявил он. – Я – Ланселот в поисках Священного Грааля.
Ее хихиканье перешло в еле сдерживаемый смех, а потом в громкий хохот.
– Над чем ты смеешься, несчастная? – потребовал он ответа. – Ты ведь даже не слышала никогда об этом мифе.
– Мне показалось забавным это имя.
– Ах, вот в чем дело! Ну, как бы там ни было, давай искать Священный Грааль. Зажигай свой леденящий огонь.
– Что значит "леденящий огонь"?
– Неважно. Зажигай его, как я велел.
Она включила маленький ручной фонарик, болтавшийся у нее на поясе. В слабом свете фонаря проступили очертания маленькой комнаты, в углу которой стояли железные ящики. Мариетта открывала ящики один за другим, пока не обнаружила то, что искала – маленькую деревянную коробочку. Та была наполнена белыми таблетками.
– Одной сотни этих таблеток достаточно, чтобы спасти Зилонг! – ее колотило от возбуждения. – Держи меня крепче, Джимми. Когда я представляю себе, что это может дать моему миру… я… начинаю бояться.
Он крепко прижал к себе девушку, поглаживая ее по спине, стараясь унять ее дрожь.
Прикосновения ее мягкого тела было достаточно, чтобы выбить ее из колеи. Он чувствовал, как нежная и теплая волна разливается у него в груди. Ему показалось, что внутри у него что-то сломалось. Он хотел эту женщину, он боялся ее, действительно, очень боялся. Боялся и безумно желал ее. Она была стоящей женщиной, если такие вообще бывают.
"Прекрасно, может быть, стоит исследовать еще какие-нибудь пещеры". У него дрожали колени. "Сегодняшняя ночь предназначена для этого. Я должен опуститься в этот таинственный подземный мир. Прекрасный образ."
Он сжимал ее в объятьях все сильнее и сильнее, покрывая ее поцелуями.
"Так вот о чем эта древняя легенда, не так ли? Финн добывает волшебную чашу и загадочную принцессу. Оба священных сосуда."
– Давай выбираться отсюда, пока мы не решили остаться, – бормотал он в ее волосы. Ну что же, поиски Священного Грааля успешно завершились.
Конечно, он не решился отнести Маржи к себе. Она пришла сама. Она была так счастлива и благодарна, что готова была исполнить самое безумное его желание. Симус так не хотел.
– Может быть, искупаемся, Джимми? Сейчас, после этого холода подземелья, вода покажется нам очень теплой.
– Купаться ночью? – в ужасе воскликнул он.
– Но луны уже взошли, – она опять смеялась над ним.
– Я, пожалуй, воздержусь, – вздохнул он. – У нас впереди трудное путешествие.
Она поцеловала Симуса на пороге его комнаты.
– Бригида, Брендан и Мария будут с тобой, мой любимый.
"Она в первый раз сказала так".
– Ты перебрала не все имена, – притворно возмутился он.
– Наверное, я не совсем понимаю, чем отличаются Мария и Бригида.
– У моих предков было больше времени, чтобы разобраться в этом вопросе. Ну, все, все. Тебе необходимо выспаться, ступай.
Симус Финбар О'Нейл, последний великий плейбой, уроженец Запада, провалился в сон. Его преследовали злые драконы и демоны, притаившиеся в глубоких холодных пещерах.
Он проснулся от страха. Было еще темно. Почему он испытывал страх и чувство вины?
Потом он вспомнил. "Господи, ведь я нарушил Закон. Я не имел права участвовать в политических переворотах. А ведь я сделал это почти не задумываясь! И все из-за нее. Теперь я буду проклят."
Сцена прощания с Ретой и другими ребятами была тяжелой.
Хрупкая Лейтенант была подавлена предстоящим, тем, что ей нужно повторять этот страшный переход назад, в Город.
– Рета, девочка моя, – старался утешить ее Симус. – Через неделю я буду встречать тебя и твоего парня. Мы закатим такую встречу! Только, пожалуйста, побереги свои ноги, ведь я уже не смогу быть рядом и нести тебя на руках. Будь умницей.
Она улыбнулась. О'Нейл наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
– Я уверен, что у тебя все получится, глупышка! – прошептал он.
Ему тоже было тяжело. "Хорошие, все-таки, они ребята".
– Ваши таранцы целуют всех женщин, которых встречают? – холодно поинтересовалась Маржи, когда они следовали в колонне со "Штабом".
– Только хорошеньких, моя дорогая, – ответил он.
– Ты считаешь Лейтенанта Рету красивой? – она едва справлялась с собой.
– Честно говоря, нет. Мы всех целуем, – примирительно объяснил Симус. – Однажды мне довелось поцеловать в щеку даже Леди Дейдру.
– Кого? – в ее голосе было раздражение.
О'Нейл буквально примерз к седлу. "Да как же у меня сорвалось? Как теперь все это объяснить?"
– Да так, ничего важного, – выкручивался он. – То есть, она – особа с высоким положением, что-то вроде религиозного лидера, – признался Симус.
– Она красивая? – сейчас у Мариетты было строгое каменное лицо. Ей это шло.
– Да что ты, нет. Она – старая женщина. Думаю, что и хорошенькой-то никогда не была.
