24
Хорер щелкнул тремя переключателями. Бросив короткий взгляд на Ранона, он толкнул рубильник на контрольной панели. Первые несколько секунд ничего не произошло. Индикаторная стрелка на круглой шкале металась из стороны в сторону. Потом освещение медленно погасло.
– Сработало?
Хорер ответил:
– Я думаю, мой лорд, можно ответить утвердительно. Давайте включать фонари и возвращаться к коллегам.
На обратном пути О'Нейла пришлось поддерживать. Его ранения не были серьезными – порезы, синяки, и очень болезненная ноющая тяжесть в руке. Но, по каким-то совершенно непонятным причинам, он едва передвигал ноги.
Сотрясение мозга, предположил он. Слишком часто кое-кого щелкали по голове. Словно негодный игрок, слишком часто получающий клюшкой по ненужной части тела.
Студеная вода канавы нисколько не помогала стряхнуть опьянение от взрыва. Когда они добрались до планетолета, он был в глубоком шоке. Город погрузился в непроглядную тьму, носовой прожектор судна выхватывал из темноты развалины улицы. Когда они приблизились к угловому периметру обороны, занятому ребятами, Хорер посветил несколько раз фонариком вверх-вниз, чтобы подать сигнал о приближении.
Ян подбежал встретить их в дверях машины.
– Нас атаковали! Несколько отрядов капюшонников, – возбужденно докладывал юноша, – Они спустились в туннель со стороны тюрьмы.
– Что произошло? – потребовал доклада О'Нейл, когда его выгружали из судна.
– Мы разбили их, но туннель к тюрьме блокирован завалом от их взрывчатки, – парнишка был очень воодушевлен первой в своей жизни боевой победой.
О'Нейл подумал о несчастной Сэмми. Теперь до нее не добраться. Вслух он спросил:
– Потери?
– Только трое, лорд О'Нейл, два ранения легких.
– Кто ранен тяжело?
Голос молодого офицера дрогнул:
– Боюсь, что капитан Мариетта сломала ногу… Все наши медикаменты уничтожены взрывом. Ее нельзя транспортировать.
Сквозь темноту Симус рванулся к своей жене. Она лежала на холодном каменном полу туннеля, с неестественно вывернутой ногой. Ее милое лицо было искажено болью.
– Родная моя, что ты чувствуешь? – заботливо спросил Симус, всеми силами души желая взять ее боль на себя.
– Жутко болит, ты, соблазнитель, – огрызнулась она, – что еще можно чувствовать, как ты думаешь? Слишком долго ты добирался назад, – она попыталась приподняться, чтобы дотронуться до израненного лица Симуса. О, дорогой, что с тобой? Ты в порядке, все хорошо?
Он готов был заорать во все горло, чтобы позвать к ней на помощь, но вовремя вспомнил, что прихватил с собой таранскую аптечку. Как только обезболивание начало действовать, он вправил Маржи ногу в луче прожектора и наложил крепкие шины и повязку. Потом ввел сыворотку для быстрого заживления. По крайней мере, теперь она сможет опираться на ногу. Конечно, это будет очень болезненно еще несколько дней.
– Ангел-хранитель бережет меня… если бы не аптечка… Как чувствует себя младенец?
– Идиот, он же не в ноге у меня, – проговорила она сквозь стиснутые зубы.
– Она.
– Да что ты говоришь?
– Она будет внешностью походить на тебя, а характером пойдет в отца.
– бедный ребенок, – вздохнула насмешница, блестяще сымитировав его собственный вздох.
– Пусть благодарит бога, что ее мать окружают такие великолепные люди, – он стал укладывать медикаменты в аптечку.
– Вот я спрашиваю себя, Симус, где бы я сейчас была, если бы не ты? Я знаю ответ – в таком положении, как сейчас, я бы не оказалась, – она кивнула на свою негнущуюся бесчувственную ногу.
Затем она ухватилась за аптечку, которую собирал Симус.
– Дай-ка сюда. Я собираюсь дать тебе порцию твоих медикаментов.
Симус наслаждался трогательной заботой. Когда он всем своим существом откликался на ее нежные прикосновения, появилась Рета.
– Я закончила осмотр Города, Лорд… э-э… Джимми. В центре Города ничего не уцелело, только пожары кругом.
– Ты слышала взрывы в остальных частях Города?
– Нет. Я думаю, что капюшонники ушли.
– Отлично. Скажи капитану Яну, чтобы он обеспечил охрану присутствующих. Мы немедленно переходим к следующей фазе нашего предприятия.
– Есть, лорд О'Нейл, – она убежала.
Безусловно, необходимо двигаться дальше и переходить к следующей фазе, как только я соображу, что это должно быть…
Его жена, словно прочитав его мысли, поинтересовалась:
– Тебе, наверное, следует сообщить нам, что ты собираешься предпринимать дальше.
– Я обязательно сообщу, женщина. Как только ты перестанешь молоть вздор. Я сделаю это очень просто.
