***
Я как раз пытался перевести тот птичий язык, которым пользуются юристы в своих бумагах, на нормальный человеческий, когда вошел Джедсон. Он молча потрепал Салли по щеке, а она сжала ему руку в своей и продолжала чтение. Он тоже начал читать билль у меня через плечо. В конце концов я был вынужден сдаться и уступить ему бумаги. Это несколько упростило общую картину. Салли спросила: – Что ты об этом думаешь, Джо? – Хуже, чем я ожидал, – ответил он, – возьми, например, параграф 7… – Я еще не читала его.
– Да? Ну, во-первых, он признает ассоциацию как полуобществеяную организацию – как Ассоциация баров или Общественный фонд – и разрешает ей начать действовать еще до слушания на комиссии. Это значит, что любой волшебник, попавший в поле ее зрения, принадлежит отныне ассоциации Дитворта и должен быть очень осмотрителен, чтобы не вызвать ее раздражения.
– Но разве такое возможно по закону? – изумился я. – По-моему, это противоречит конституции – частная ассоциация, как эта…
– Тому тьма прецедентов, сынок. Корпорации во организации всемирных выставок, например. Они признаны всеми и даже платят налоги. Что же касается соответствия конституции, то тебе еще придется доказать, что закон не действует одинаково для всех, конечно, так оно и есть! – но это будет чертовски трудно доказать.
– Но каким же образом ведьма может прийти на слушание в комиссию?
– Конечно, здесь-то собака и зарыта. Комиссия имеет очень большие полномочия – почти неограниченные – во всем, что связано с магией. В билле полно фраз типа "целесообразно" и "надлежащим образом", что означает, что никаких законных ограничений нет, а все зависит исключительно от доброй воли и порядочности членов комиссии. В этом суть моих возражений против комиссий в правительстве – закон не может действовать для всех одинаково в таких условиях. Им передана вся законодательная власть, и то, что они говорят, – и есть закон. С таким же успехом они могли бы всех судить военным судом под барабанный бой. Комиссия выделит для этой цели девятерых своих членов, шесть из которых должны быть лицензированными волшебниками первого класса. Я полагаю, не нужно объяснять, что несколько неудачных рекомендаций, и она превратится в сплоченную, замкнутую маленькую олигархию – благодаря своему праву выдавать лицензии.
Салли и Джо собирались повидаться с одним законодателем, который, как они надеялись, мог бы по мочь с нашим биллем. Они пошли по своим делам, а я отправился в здание законодательного собрания штата: мне хотелось послушать, как идут дебаты.
Теплое чувство поднялось во мне, когда я взбирался по большим, широким ступеням этого здания. Старая, немного грубоватая каменная кладка, казалось, олицетворяла нечто несгибаемое в характере американского народа, решимость свободных людей самим решать свою судьбу. Наша теперешняя проблема показалась куда менее значительной, ею, конечно, стоит заниматься, но это всего лишь один частный случай в длинной истории общего самоуправления.
Я заметил, однако, еще кое-что, когда подошел ближе к огромным, украшенным бронзой дверям: подрядчик по внешним конструкциям на строительстве" наверное, сделал себе целое состояние на этом – строительный раствор вряд ли был крепостью больше, чем 1:6!
Я отправился в ассамблею, а не в Сенат, потому что Салли сказала, что там заседания проходят интересней. Когда я вошел в зал, обсуждался случай с оскорблением действием трех менеджеров сельскохозяйственных рабочих. Три месяца назад их измазали дегтем и обваляли в перьях под местечком Сикс Пойнтс. Салли предупредила, что этот вопрос был запланирован заранее и не займет много времени, поскольку сами предложившие резолюцию не очень-то заинтересованы в ее принятии. Однако Центральный совет по труду принял решение, требующее разбирательства по этому инциденту, и у всех поддерживаемых им членов комиссии были тем самым связаны руки.
А все дело было в том, что потерпевшие, собственно, не были людьми. Это были мандраки\ Это обстоятельство Сенат как-то не до конца осознал, когда
1 Маидраки (англ. mandrakes) – в европейской древности существовало убеждение в колдовских свойствах корня мандрагоры. При этом в средневековье различались различные по виду корни – "мужские" mandrake (от man – мужчина) и "женские" womandrakes (от woman – женщина).
настаивал на расследовании. Поскольку же изготовление мандраков – это самое черное дело во всей черной магии, совершенно противозаконное, им следовало как-то тихо все это похоронить. Использованию мандраков воспротивился профсоюз, потому что они отнимали работу у реальных людей – людей, которым нужно было кормить свои семьи. По тем же причинам они выступили против синтетических двойников и гомункулов. Но всем известно, что профсоюзы совсем не против использования мандраков, или мандрагор, как и двойников, когда это не противоречит их выгодам, как, например, для пикетов, групп давления и т. п. Думаю, они оправдывались тем, что клин нужно вышибать клином. Гомункулов они не могли использовать потому, что те слишком малы ростом, чтобы сойти за человека.
Если бы Салли меня не предупредила заранее, я так бы и не понял, о чем идет речь Каждый из членов, поддерживаемых Советом труда, вставал и самым недвусмысленным образом требовал резолюции о проведении расследования. Когда они закончили, кто-то предложил отложить дело до следующего заседания большого жюри заинтересованного округа. Предложение было поставлено на голосование без обсуждения и даже без созывающего на голосование звонка. И хотя практически все члены комиссии отсутствовали, кроме тех, кто выступал в поддержку первоначальной резолюции, это предложение очень спокойно прошло.
Был там в повестке дня я обычный набор биллей по нефтепромышленности, о которых мы каждый раз читаем в газетных отчетах о законодательных сессиях. Один из них и был следующим пунктом повестки дня – билль, предлагающий, чтобы губернатор заключил договор с гномами, по которому гномы обязуются помогать нефтяникам в их изысканиях и вдобавок будут давать советы по методам бурения и извлечения нефти. Например, как поддержать давление сопутствующего газа под землей, необходимое
для того, чтобы извлечь нефть на поверхность. Думаю, что именно в этом и состояла идея, но я не нефтяник.
Предложивший его член комиссии выступал первым.
– Мистер спикер, я прошу голосовать "за" по этому биллю АВ 79. Его цели просты, а преимущества очевидны. Значительная часть дополнительных расходов по добыче нефти связана с трудностями изыскания и извлечения ее на поверхность. С помощью Малого народца эти потери могут быть снижены до 7% от нынешней стоимости, и в результате цены на бензин и другие нефтепродукты могут быть значительно снижены.
Проблема давления подземного газа – несколько более специальный вопрос. Но достаточно сказать, что требуется примерно тысяча кубических футов сопутствующего газа для того, чтобы извлечь на поверхность один баррель нефти. Если у нас будет толковый наблюдатель по бурильным операциям глубоко под землей, куда не может добраться ни одно человеческое существо, мы сможем более рационально использовать это драгоценное сырье.
Единственное рациональное возражение против этого билля состоит в том, сможем мы или нет найти удобную форму общения с гномами. Я верю, что сможем, поскольку у администрации есть превосходные связи в Полу-Мире. Гномы хотят вести переговоры для того, чтобы положить конец нынешнему хаотическому бурению наугад, что иногда приводит к повреждению их жилищ и нередко затрагивает их священные места. Они не выдвигают неразумных претензий на владение всеми сокровищами земли, но готовы заключить любую разумную концессию, которая ликвидирует нынешние, чрезвычайно неприятные для них неудобства.
Если этот договор заработает, как задумано, мы сможем ожидать заключения иных договоров, которые позволят нам эксплуатировать все рудные и минеральные ресурсы штата на чрезвычайно выгодных для нас и безопасных для гномов условиях. Представьте себе, что у вас под рукой есть гном, который пронизывает рентгеновскими лучами из глаз породу и находит для вас золотую жилу!
Это выглядело достаточно разумно, хотя после того, как я уже однажды видел короля гномов, доверия к ним у меня не было, особенно если переговоры вела бы не миссис Дженнингс.
Как только выступавший сел, вскочил другой член комиссии и столь же энергично отверг эту резолюцию. Он был старше, чем большинство членов комитета. Я решил, что он, вероятно, провинциальный адвокат. Акцент выдавал в нем жителя северной части штата, достаточно удаленной от нефтеносных районов.
– Мистер спикер, – грохотал он, – я прошу всех проголосовать "против"! Может ли кто-либо себе представить, что американское законодательство унизит себя до такой исключительной чепухи? Видел ли кто-нибудь из вас когда-либо хоть одного гнома? Есть ли какие-либо основания предполагать, что гномы существуют? Все это дешевая политическая софистика, чтобы задурить публике голову и не дать ей возможности соответствующим образом распорядиться природными ресурсами нашего великого штата. Его прервали вопросом:
– Действительно ли достойный член комиссии от округа Линкольн хотел сказать, что он не верит в магию? Может, он не верит и в радио, и в телефон тоже?
– Вовсе нет. Если председательствующий позволит мне, я постараюсь изложить свою позицию столь доходчиво, что даже мой уважаемый коллега поймет это. Есть некоторые замечательные достижения в человеческом знании, которые профаны считают магией. Эти принципы хорошо изучены и преподаются – я рад это заметить – в нашей превосходной общественной системе высшего образования. Я, тем не менее, питаю большое уважение к практикам магии, явствующим на законном основании. Но, как я понимаю, хотя сам и не отношу себя к практикам великий науки, в ней нет ничего такого, что требовало бы веры в Малый народец.
Но предположим – только для поддержания дискуссии, – что есть какие-то причины, толкающие нас на взяточничество. Должны ли граждане содружества давать взятки обитателям подземного мира – он подождал, пока его каламбур будет оценен. Каламбур так и не заметили, и он продолжал: – За то, что по праву принадлежит нам? Если этот смехотворный принцип кладется в основу логической конструкции, то фермерам, которых я с гордостью числю среди моих избирателей, скоро придется платить пошлину эльфам, прежде чем они смогут поделить своих коров!
Кто-то плюхнулся на место рядом со мной. Я оглянулся: это был Джедсон – и вопросительно посмотрел на него.
– Ничего пока еще не удалось сделать, – прошептал он. – У нас есть некоторое время, чтобы потопить билль, и, может быть, это удастся сделать здесь, – и он повернулся, чтобы слушать дебаты.
Кто-то поднялся, чтобы возразить старичку с комплексом Дэниэла Уэбстера2.
– Мистер спикер, если почтенный член комиссии закончил свое выступление, – я только не совсем уловил, какую должность он занимает, – я хотел бы привлечь внимание нашего собрания к элементарным юридическим прецедентам в любой сфере – не только мозаичного права, римского права или английского обычного права, но также и апелляционного суда
1 Игра слов: граждане (англ. citizens) содружества и обитатели (denizens) подземного мира.
2 Дэниэл Уэбстер (1782-1862) – американский политический деятель, защитник интересов бизнеса на националистической основе, блестящий оратор.
соседнего к Югу штата. Я совершенно уверен, что всякий, кто обладает хотя бы элементарными познаниями в области права, сразу же узнает тот случай, о котором я говорю без цитирования, но ради благополучия…
– Мистер спикер! Я должен внести протест по поводу последних слов…
– Ход, чтобы получить право на выступление, – прокомментировал Джо.
– Это на совести достойного члена комиссии, выступавшего передо мной, который позволил себе намекнуть".
Это продолжалось и продолжалось. Я повернулся к Джо и сказал:
– Никак не могу понять, тот малый, что недавно выступал и так кричал про коров, чего он боится? Это что, религиозные предрассудки?
– Частично да: он из очень консервативного округа. Но он соединился с независимыми нефтепромышленниками. Они не хотят, чтобы штат заключал договор с гномами, так как думают, что сами лучше договорятся с ними напрямую.
– Но какой у него интерес к нефти? В его округе нефти нет и в помине.
– Нет, ведь есть еще и внешняя реклама. Та же акционерная компания, которая контролирует так называемых независимых нефтепромышленников, держит в своих руках и контрольный пакет в Рекламной корпорации. И это может быть для него чертовски важно во время выборов.
Спикер посмотрел в нашу сторону, а парламентский пристав направился к нам. Мы замолчали.
Кто-то призвал соблюдать установленный распорядок дня, и нефтяной билль был отложен в сторону, чтобы обсудить его позже вместе с еще одним биллем по магии, который попал в комиссию. Это был билль, требовавший запретить все виды магии, колдовства и тауматургии. Никто о нем ничего не говорил, кроме его автора,
ударившегося в нескончаемые словопрения, скорее схоластические, чем логические. Он обширно цитировал блэкстоуновские "Комментарии"1 и протоколы Массачусетских судилищ2, а закончил тем, что откинул голову и уставил палец в небеса, яростно потрясая им в воздухе и выкрикивая: – Ворожеи не оставляй в живых. Никто и не подумал споить с ним, предложение было поставлено на голосование немедленно и без созывающего членов комиссии звонка, и, к моему полному изумлению, прошло без единого голоса против. Я повернулся к Джедсону и увидел, что он подсмеивается над выражением моего лица.
– Это ничего не значит, Арчи, – сказал он спокойно. – -А?
– Он – рабочая лошадка в своей партии, которая предложила этот билль, чтобы потрафить группе его избирателей.
– Ты имеешь в виду, что он и сам не верит в этот билль?
– Нет, он, конечно, верит, но и он знает, что это абсолютно бесполезно. Совершенно очевидно, что было достигнуто соглашение о том, чтобы пропустить его билль здесь, на сессии Ассамблеи, так, чтобы он мог что-нибудь сказать дома избирателям. Теперь билль попадет в сенатский комитет и тихо там скончается, никто о нем больше и не услышит.
1 В. Блэкстоун – английский юрист XVIII в., читал лекции по английскому праву в Оксфорде, а затем в 1765 г. опубликовал свои "Комментарии", оказавшие значительное влияние на юриспруденцию того времени.
2 Массачусетские судилища – в 1742 г. в г. Сейлеме, штат Массачусетс, прошла небывалая по своим масштабам серия "разоблачений" ведьм и колдунов на основе массовой истерии. В результате по ложным обвинениям были повешены 14 женщин и б мужчин, еще один мужчина и пятеро женщин умерли в тюрьме. В этих событиях приникали косвенное участие и виднейшие "авторитеты" того времени в области демонологии. а Исход, 22:18.
Я почувствовал, что мой голос звучит слишком громко, поскольку спикер бросил на нас действительно грозный взгляд. Мы поспешили покинуть зал.
Когда мы вышли, я спросил Джо, что случилось, почему он так быстро вернулся.
– Тот человек не будет этим заниматься, – ответил он. – Он сказал, что не может себе позволить уничтожить ассоциацию. – Значит, все кончено?
– Вовсе нет. Салли и я собираемся встретиться еще с одним человеком сразу после ланча. Он как раз сейчас на заседании комитета.
Мы остановились в ресторане, где Джедсон договорился встретиться с Салли Логан. Джедсон заказал ланч, а я – пару банок девитализированного пива, и притом настоял, чтобы их принесли в нераскрытых упаковках. Я не люблю напиваться хотя бы самую малость, но люблю сам процесс питья. Как-то раз я заплатил за изготовленный волшебником ликер, а вместо этого получил сущую отраву. Отсюда и нераскрытые упаковки.
Я сидел там, глядя в стакан и обдумывая утренние впечатления, особенно то, что касалось билля о наложении запрета на магию. Чем больше я об этом думал, тем больше мне эта идея нравилась. Страна была совершенно в порядке до того, как магия стала популярной и широко распространилась в коммерции. От нее, несомненно, одна только головная боль, даже если не брать в расчет наши нынешние трудности с рэкетирами и монополистами. Я высказал свое мнение Джедсону.
Но он не согласился. По его мнению, запреты не работают вообще ни в какой сфере. Он сказал, что все, что может быть сделано и в чем люди нуждаются, будет непременно сделано, – по закону или без него. Запретить магию – означает, что станет больше мошенников и черных магов.
– Я не хуже тебя вижу все недостатки магии, – продолжал он. – Но это как огнестрельное оружие.
Конечно, ружье позволяет всякому совершить убийство и скрыться. Но, коль скоро оно изобретено, урон уже нанесен. Все, что ты можешь сделать, – это попытаться совладать с ним. А всякие запретительные меры – они не мешают мошенникам иметь ружья и использовать их, они просто забирают ружье из честных рук.
То же самое и с магией. Если ты запретишь ее, ты лишишь порядочных людей большого блага, которое можно извлечь из знания великих' законов составления снадобий, тогда как темные и опасные секреты, запрятанные в черных и красных гримуарах, будут использоваться обходными путями теми, кто готов платить и кто не имеет уважения к закону.
Лично я не верю, что стало меньше черной магии в промежуток, скажем, от 1750 до 1950 года, чем это есть сейчас. Посмотри-ка на Пенсильванию или Дальний Юг. Но именно с того времени мы начали делать успехи и в белой магии тоже. Вошла Салли, заметила нас и села у стойки. – Вот и я, – сказала она, наконец получив возможность немного расслабиться, – я только что проходила через лобби, "третья палата" определенно не в себе. Я никогда не видела их в таком плохом состоянии, особенно женщин. – Третья палата? – удивился я. – Она имеет в виду лоббистов, Арчи, – объяснил Джедсон. – Да, я тоже заметил. Могу держать пари, что две трети из них – синтетические.
– Я думала, что половины из них и не узнаю, – заключила Салли. – Ты уверен, Джо?
– Не до конца. Но Води со мной согласен. Он сказал, что женщины – почти все мандрагоры или андроиды различных типов. Настоящая женщина не может быть ни столь прекрасна, ни столь сговорчива. Он отправился проверить это. – Каким же образом? – Он сказал, что может отличить работу большинства волшебников, способных на такое. Если это возможно, мы хотим доказать, что все эти андроиды были сделаны "Магией, Inc.", хотя я и не знаю. какую пользу мы сможем из этого извлечь.
– Води даже выявил там нескольких зомби, – добавил он.
– Неужели! – воскликнула Салли и поморщило нос от отвращения. – Какой странный бывает все же у людей вкус.
Они принялись обсуждать различные аспекты политики, в которой я совершенно не разбираюсь. Тем временем Салли умяла весьма солидный ланч вместе с хорошей порцией мороженого. Но я заметил, что она заказывала из левой части меню, там, где были все исчезающие блюда, как алкоголь в моем пиве.
Я еще кое-что сообразил из их разговора. Когда билль поступает в законодательное собрание, его прежде всего отсылают в комитет для слушаний. Билль Дитворта, АВ 22, был отослан в Комитет по профессиональным стандартам, тогда как в Сенате тот же самый билль переадресован вице-губернатором в Комитет по промышленной деятельности.
Нашей первоочередной задачей было найти "толкачей" для нашего билля и, если удастся, членов обеих палат, причем предпочтительно, чтобы они были также членами 'интересующих нас комитетов в обеих палатах. Все это нужно было сделать до того, как билль Дитворта поступит на слушания.
Я пошел с ним, чтобы взглянуть на еще одного нашего возможного помощника из Ассамблеи. Он не был членом Комитета по профессиональным стандартам, но входил в комитет путей и способов отыскания денежных средств, что означает, что он имел огромный вес в любом комитете.
Это был приятный малый по фамилии Спенс – Лютер Б. Спенс – и я видел, что ему очень хочется сделать Салли что-нибудь приятное – в счет прошлых услуг, я полагаю. Но с ним нам тоже не очень повезло. Он сказал, что у него нет времени воевать за наш билль, поскольку председатель Комитета по Путям и способам болен, и он замещает его pro tem1 Салли довольно решительно заметила ему: – Послушай, Лютер, когда был нужен надежный локоть, я тебе помогла. Не люблю напоминать людям об одолжении, но вспомни тот случай с вакансией в Комиссии по рыбе и развлечениям в прошлом году. А теперь мне нужна твоя помощь, а не извинения! Спенс даже немного растерялся от такого напора. – Салли, прошу тебя, не говори так. Ты заводишься на пустом месте. Ты же знаешь, я всегда делаю все, что в моих силах. Но тебе ведь на самом деле это совершенно не нужно, а мне придется отказываться от вещей, от которых я никак не могу себе позволить отказаться. – Что ты имеешь в виду: мне он не нужен? – Я имею в виду, что тебе совсем не нужно беспокоиться об АВ 22. Это синч-билль2. Джедсон объяснил мне смысл этого темина. – Синч-билль, – сказал он, – вводится из тактических соображений. Спонсор на самом деле и не собирается его проводить, но просто использует его как предмет сделки. Это все равно, что спросить "сколько стоит?" в деловых операциях – Ты уверен в этом?
– Ну да, конечно, я так думаю. Прошел слух, что есть еще один билль на подходе, в котором не будет столько дефектов и заумных идей, как в этом.
После того, ' как мы вышли из офиса Спенса, Джедсон заметил:
– Салли, надеюсь, что Спенс прав, но я не верю ни в какие добрые намерения Дитворта. Он ищет лазейку, чтобы прибрать к рукам всю нашу индустрию. Я уверен в этом!
1 Pro tern (лат.) – временно.
2 Синч-билль (от англ. cinch – подпруга) – билль, который яредставляется для того, чтобы "затянуть подпругу" на какой-либо компании или корпорации. Предполагается, что она будет пытаться подкупить законодателей, чтобы те потопили неугодный ей билль.
– Лютер обычно имеет точную информацию, Джо. – -Да я и не сомневаюсь. Но это как-то не вписывается в стиль Дитворта. Как бы то ни было, спасибо, детка. Ты славно поработала.
– Позвони мне, если еще что-нибудь обнаружится, Джо. И приходи на обед, прежде чем уедешь; ты так и не познакомился с Биллом и детьми. – Конечно, не забуду.
Джедсон наконец отказался от попыток предложить наш собственный билль, как от нереальных, решил сконцентрироваться на комитетах, в которых будут обсуждать билль Дитворта. Признаться, я не часто его видел с этих пор. Обычно он уходил в четыре часа дня на коктейль, а возвращался в отель в три утра с ввалившимися глазами, массой новостей и горячим желанием ими поделиться.
Однажды он разбудил меня в четыре утра и объявил с видом победителя: – Он у нас в кармане. Арчи! – Ты потопил Этот билль? – Еще не совсем. Мне не удалось этого сделать напрямую. Но он выйдет из комиссий с таким количеством поправок, что мы можем больше не беспокоиться, даже если он и пройдет. Кроме того, поправки ведь будут различными в каждой комиссии. – И что из этого?
– Это значит, что даже если они пройдут в каждой палате, придется собирать согласительную комиссию, чтобы все их утрясти. А потом все это снова отправят в каждую комиссию на утверждение. Шансы на то, что все это случится, совершенно ничтожны. Этот билль мертв.
Предсказания Джедсона оправдались. Билль вышел из комиссий с рекомендацией "принять" поздно вечером в субботу. Таково было настоящее время, поскольку часы на здании палат остановились еще сорок восемь часов назад, чтобы позволить сессии за вершить первое и второе чтения "нужного" администрации билля. Таким образом, официально был еще четверг. Я понимаю, что это звучит по-дурацки, но это именно так. И мне объяснили, что любая законодательная власть в любой стране делает такое под конец насыщенной сессии.
Важное обстоятельство: в четверг – то есть в субботу – сессия должна была непременно закончиться нынешней ночью. Я видел, что дитвортский билль был принят в Ассамблею. Он прошел без дебатов, но с поправками. Надежда во мне крепла. Около полуночи Джедсон присоединился ко мне и сообщил, что то же самое случилось и в Сенате. Салли была наготове в комнате согласительной комиссии, просто ради того, чтобы самой убедиться, что билль похоронен.
Джо и я остались наблюдать за развитием событий, каждый в своей палате. В этом, вероятно, не было никакой необходимости, только лишь для того, чтобы чувствовать себя уверенно. Где-то около двух ночи ко мне пришел Води и сказал, что нам нужно встретить Джедсона и Салли около комнаты согласительной комиссии.
– Что случилось? – сразу занервничал я. – Что-нибудь не так?
– Нет, все в порядке, и все уже кончилось. Пошли.
Я опрометью побежал туда, а Води за мной следом.
Джедсон ответил на мой вопрос даже раньше, чем я успел его задать:
– Все о'кей, Арчи. Салли была там, когда согласительная комиссия закончила свою работу sine die^ так и не рассмотрев этот билль. Все кончено, мы победили!
Мы отправились в бар через дорогу, чтобы слегка отпраздновать нашу победу.
I Sine die (без дня – лат.) – без точного указания времени, на неопределенный срок.
Несмотря на поздний час, там было не так уж мало народу. Лоббисты, местные политики, атташе – ^ весь тот рой, который наполняет здание законодательного собрания во время сессий, – их всегда полно вокруг. Многие из них избрали этот бар подходящим местом для встреч и обмена новостями после окончания работы.
Нам посчастливилось найти свободный табурет для Салли. Втроем мы окружили ее тесным кружком и постарались привлечь к себе внимание вконец утомленного бармена. Нам как раз удалось сделать заказ, когда какой-то молодой человек похлопал по плечу посетителя, сидевшего на табурете справа от Салли. Тот немедленно поднялся и ушел. Я толкнул локтем Води, чтобы он занял место. Салли повернулась к Джо. – Теперь уже недолго. Вот и парламентский пристав, – она кивнула в сторону молодого человека, который повторял ту же процедуру дальше у стойки. – Что все это значит? – спросил я у Джо. – Это значит, что их собирают на итоговое голосование по биллю, которого они дожидались. Дали звонок по парламенту, и спикер послал парламентского пристава, чтобы тот привел депутатов и арестовал отсутствующих.
– Арестовал? – я был несколько шокирован. – Это чисто техническая процедура. Видишь ли. Арчи, Ассамблея должна ждать до тех пор, пока Сенат не закончит свою работу с этим биллем, и большинство ее членов разбрелись – кто закусить, кто выпить немного. Теперь они готовы голосовать, и потому всех собирают.
Какой-то толстяк сел около нас на табурет, с которого только что встал один из членов Ассамблеи. Салли поздоровалась с ним: – Хелло , Дон. Тот вытащил изо рта сигару: – Как поживаешь Салли? Я слышал, ты интересуешься этим биллем по магии?
Мы все четверо одновременно насторожились. – Да, интересуюсь, – подтвердила Салли. – Что о нем слышно?
– Ну, тогда тебе лучше быть сейчас там. Они прямо сейчас его голосуют. Разве ты не слышала звонок по парламенту?
Думаю, что мы установили новый рекорд по перебеганию через дорогу. Салли была впереди, несмотря на свою полноту. Я допытывался у Джо, как все это возможно, но он заткнул мне рот:
– Парень, я и сам ничего не понимаю! Придем – увидим.
Мы ухитрились найти места на главной трибуне сразу за оградой. Салли поманила рукой одного из знакомых служителей и послала его к столу секретаря за экземпляром того билля, который ожидал решения. Перед оградой члены Ассамблеи собрались в группки. Возле стола лидера парламентского большинства собралась солидная толпа, и небольшая группа – возле стола лидера оппозиции. Некоторые члены парламента пытались схватить своих "кнутов"^ за пуговицу, продолжая напряженным шепотом о чем-то с ними спорить.
Служитель возвратился с экземпляром билля. Это был финансовый билль по проекту благоустройства залежных земель – последний из "нужных" биллей, ради которых и собиралась сессия, – но вместе с ним, прямо-таки верхом на нем был дитвортский билль в его первоначальной, самой мерзкой форме.
Он был добавлен в качестве поправки в Сенате, вероятно, как уступка ставленникам Дитворта, чтобы заполучить их голоса и набрать большинство в две трети, необходимое для одобрения финансового билля, к которому билль Дитворта был пристегнут.
Голосование прошло моментально. Было очевидно даже по перекличке, что у лидера парламентского большинства в руках необходимое количество голосов
1 "Кнут" – лидер парламентской группы правящей партии или оппозиции.
и билль пройдет. Когда секретарь объявил о принятии билля, лидер оппозиции предложил завершить сессию sine die, что и было единодушно принято. Спикер подозвал обоих парламентских лидеров к своему столу и попросил подождать губернатора и председателя Сената с сообщением о завершении сессии.
Стук его молотка вывел нас из состояния ошеломленной неподвижности, и мы медленно выползли на
улицу.
На следующее утро мы намеревались встретиться с губернатором. Эта встреча, втиснутая в его перенасыщенный календарь, была явной уступкой Салли и свидетельствовала о том высоком авторитете, которым она пользовалась в парламентских кругах, поскольку было совершенно очевидно, что у него нет особого желания увидеться с нами, да и просто нет на это времени.
