Удлинившиеся тени превратили башни Кер Каллидирра в огромные стройные шпили, которые угрожающе возвышались над городом и водами залива. Вечер подвел итог шумной суете торговых сделок, заключенных здесь, в самом большом городе ффолков. Пришла ночь, а с ней и иные, ночные, виды торговли: например, на улицах появились торговцы травой гиньяк, которую без всяких помех привозили из Калимшана, а в темных аллеях можно было купить молодого раба из Асина или Тетира.
Колдун легко скользил по этим аллеям – он знал каждый поворот и каждое дерево. Наконец, когда совсем стемнело, он спустился в подвал, не обращая внимания на спящего на ступеньках старика, от которого несло дешевым вином. Он оттолкнул занавес, закрывавший одну из стен, и вошел в большую круглую комнату. Комнату освещали, придавая ей какой-то потусторонний вид, огромные плошки с горячими углями; здесь было очень жаркой неуютно.
На алтаре посреди комнаты скалился череп. Вырезанный из белого мрамора, он был в несколько раз больше человеческого. Красные страшные слезы, которые были не чем иным, как кровью, текли из глазниц по скулам черепа.
Перед черепом, спиной к колдуну, стоял мужчина. Одеяние из плотной ткани и глубокий капюшон не могли скрыть того, что священник был очень крупным человеком. Очень медленно мужчина обернулся.
– Хвала Баалу, – пропел он.
– Хвала богу смерти, – ответил колдун мягким приятным голосом, который как-то не соответствовал его облику.
– Ты уже начал действовать согласно моим предсказаниям? – спросил огромный мужчина и, почтительно поклонившись черепу, отошел от алтаря.
– Конечно, Хобарт, – ответил колдун, – я уверен, что Разфалло и его люди скоро их уничтожат.
– Но это не все, надо сделать еще кое-что. Женщины нет в Кер Корвелле.
– Это не имеет значения – если понадобится, я пошлю Разфалло в самые отдаленные районы королевства.
– Нет! – твердо зазвучал голос Хобарта, и священник угрожающе двинулся к колдуну. – Я сам должен найти ее. Баал хочет, чтоб ее кровь напитала его алтарь.
– Где она?
– Баал показал мне, только мне, где можно ее найти. Я скоро отправлюсь за ней.
– Интересно, зачем богу Баалу нужно, чтобы кровь этой женщины потекла из его глазниц?
– Возможно, Баал хочет, чтобы ему принесли в жертву друиду. Ближе, чем в Гвиннете их не осталось – благодаря усилиям вашего совета.
Синдр мрачно хохотнул.
– Насколько я помню, ты и твой бог немало постарались, чтобы уничтожить всех друидов Аларона. Теперь и ффолки в Каллидирре лишились своих верховных духовных наставников и созрели для того, чтоб принять твою веру.
– Именно так, – согласился Хобарт, еще раз поклонившись алтарю.
– Желаю успеха. Сила земли, питающая этих друидов, может быть очень неприятной, впрочем, она вряд ли может сравниться с твоим могуществом.
– Это сила бога Баала, – ответил священник.
– Конечно, конечно… я сказал не подумав, – колдун отвернулся, пытаясь скрыть ухмылку. Ох, уж эти священники и их дурацкая вера в своих богов!
– Я отправляюсь завтра… Этой друиде не суждено дожить до следующего полнолуния.
– Похоже, они стали невидимками, – доложил Рэндольф, командир отряда стражников, охранявших замок. Бородатый молодой воин – ему еще не исполнилось и тридцати – с трудом скрывал охватившее его раздражение. Они исчезли почти у нас на глазах!
– Пятерых мы убили, – ответил Тристан. – Скольким удалось скрыться?
– Мне кажется, было еще, по крайней мере, двое, – проговорил стражник, сердито сжимая рукоять своего меча. – Я нашел трупы троих моих людей во дворе и на стене. У одного было перерезано горло, других убили ударом ножа в спину.
– Очень умелые убийцы, – горько пробормотал Тристан. – И все же, чего они хотели? Почему? Мой отец никогда… – у него прервался голос, и он не мог продолжать.
Стражник молчал. Они с принцем стояли посреди разоренного кабинета короля Корвелла. Затем они оба выглянули во двор через разбитое окно: медленно приближался рассвет.
Между тем, брат Нолан осторожно положил тело короля Кендрика на кровать в соседней комнате. Король будет похоронен, как подобает королю ффолков, и обретет покой в королевской усыпальнице.
Тристан вдруг осознал, что отец умер, и его охватило глубокое горе. Боль утраты, казалось, покидала его на время, а затем вдруг, в самый неподходящий момент, становилась невыносимой, и с каждым прожитым днем она будет все сильней и сильней жалить его сердце.
– Где Дарус? – наконец спросил принц, изо всех сил стараясь взять себя в руки.
– Он возглавлял погоню, – ответил Рэндольф. Тристан посмотрел на дверь, ведущую в покои отца и капитан стражи, устало кивнув, направился к ней.
Дверь захлопнулась, Тристан снова выглянул во двор. В голове у него все перемешалось, его охватывало то чувство вины, то неуверенность. Ну почему, почему судьба распорядилась так, что в последние минуты жизни отца они ссорились! И что будет с ним и с королевством? Теперь, когда отец умер, принц понял, сколь сильно он от него зависел, и его охватило ощущение надвигающегося одиночества, – Тристан сразу же вспомнил о Робин, которая сейчас находилась где-то далеко и была так отчаянно ему нужна Он нетерпеливо расхаживал по комнате, сожалея, что Дарус еще не вернулся. Наконец, Тристан плюхнулся в кресло и стал смотреть в потухший камин. Он уже разослал гонцов в разные стороны Корвелла с сообщением о смерти короля. Лорды-правители соберутся с большой поспешностью и начнется совет, который определит будущее Корвелла: будет избран новый король.
Мысль о том, что толстый лорд Коарт или жадный лорд Понтсвейн займет трон его отца наполняла Тристана отвращением. Из всех лордов, правителей мелких княжеств Корвелла, принц не мог придумать, кто еще мог бы оказаться достойным королевского трона и стать его господином. Это место моего отца, подумал он, – только моего отца и больше никого. А может быть, теперь – и мое место.
Он сердито вскочил на ноги, подошел к окну и вдруг понял, как сильно изменились его чувства за последние несколько часов.
Вглядываясь в оранжевый восход, Тристан осознал, что еще совсем недавно он не желал выполнять королевские обязанности, а теперь мечтал занять трон Корвелла.
Робин вскрикнула, наклонившись над изможденным человеком, лежащим у ее ног. Какой-то непонятный страх мешал ей прикоснуться к нему.
Когда она наконец решилась и перевернула его на спину, человек зажмурил глаза от яркого солнца. Он произнес что-то – вряд ли эти звуки можно было назвать речью, – и девушка заметила, что его язык распух и потрескался. Она быстро схватила флягу и плеснула немного воды на потрескавшиеся губы незнакомца.
– Не трогай его! – предупредил Ньют. – Мне кажется, он опасен! Я не верю ему! – Только теперь Робин поняла, что, когда появился незнакомец, маленький дракончик спрятался под листьями. Из-под них выглядывали только его глаза: он внимательно следил за людьми.
– О, помолчи, Ньют! – сердито ответила ему девушка, вливая воду в открытый рот странного человек?.
Тот захлебывался и кашлял, но старался поднять голову повыше, чтоб получить побольше воды. Робин тихонько положила его голову снова на траву и дала ему еще немного воды.
Через некоторое время напряжение покинуло тело незнакомца, и он закрыл глаза. Дыхание постепенно стало ровным и спокойным. Робин показалось, что он уснул. Девушка очень хотела помочь этому человеку, но не знала как: он казался таким изможденным и слабым. Но что-то в нем все-таки пугало ее.
– Кто ты? – тихо прошептала она, вглядываясь в незнакомца.
Его кожа высохла и потрескалась, будто бы он очень долго бродил по лесам – и при этом не в самую лучшую погоду. Борода и волосы странного человека были длинными и спутанными, с кучей колючек и веточек, застрявшими там, судя по всему, уже немалое время назад. Грязные, сломанные ногти, – интересно, неужели ему приходилось руками выкапывать корни, чтоб потом их съесть, – подумала Робин.
Одеяние незнакомца едва прикрывало наготу: некое подобие кожаного плаща, подпоясанного грубым меховым поясом.
Но глаза незнакомца – и именно они так напугали Робин. Секунду он, не отрываясь, смотрел в одну точку, и вдруг его взгляд начинал метаться, как у безумца, – словно им руководили страх и боль.
Робин заметила, что странный человек лежит в какой-то неестественной позе, слегка приподняв над землей бедра, будто бы под ним были рассыпаны острые камни. Она попыталась осторожно его сдвинуть и обнаружила, что на поясе у него, спрятанный в складках плаща, висит небольшой мешочек, невероятно грязный и старый, – смотреть не на что. И все же, девушка вдруг поняла, что он притягивает ее взгляд – какая-то сила влекла ее к мешочку. Ей стало страшно. Она осторожно потянулась к мешочку, попытавшись вытянуть его из-под лежащего человека. Ее сильные пальцы нащупали твердый предмет, похожий на камень, величиной с кулак. Тем не менее, как только она его коснулась, незнакомец сел, широко раскрыв глаза. Никогда раньше не доводилось девушке видеть столь откровенного ужаса в глазах кого бы то ни было.
Человек закричал, и его вопль потряс Робин. Это был душераздирающий крик зверя, готового нанести удар. А через мгновение он уже пытался отползти в сторону, прижимая к груди мешочек. Изумленная его реакцией, Робин вскочила на ноги, но тут же подняла руки вверх, давая понять незнакомцу, что не собирается трогать его собственность. Но что же все-таки – столь ценное – могло быть у этого человека?
– Пошли со мной, – тихо сказала она. – Я отведу тебя туда, где ты сможешь отдохнуть и поесть.
Робин медленно взяла незнакомца за руку и помогла ему встать на нетвердые ноги. Он был так слаб, что не мог даже стоять и его качало из стороны в сторону, – бедняга, наверняка, упал бы, если б Робин его не поддерживала. Правда, он почти ничего не весил, и девушка легко удерживала его. Ньют выполз из листьев и, жалобно посвистывая, полетел сзади.
Девушка осторожно вела человека в глубь рощи, стараясь обходить огромные вековые дубы. Они подошли к большим зарослям кустарника, растущим около кольца каменных арок, которые окружали Лунный Источник.
Когда Робин подошла к кустам, их плотно переплетенные ветви тихо раздвинулись, так что получилась круглая арка, чуть выше Робин. Оказалось, что это не просто заросли, а что растут они по кругу, в самой середине виднелся маленький домик Верховной Друиды. Крытый соломенной крышей и весь увитый ползучими растениями, домик, казалось, вырос прямо из земли.
Вдруг Робин остановилась, неожиданно вспомнив, что ее наставница в это время отдыхает. Она решила, что расскажет Генне о незнакомце, когда та проснется. Сейчас она вполне может сама позаботиться о странном незнакомце.
– Иди сюда, – позвала Робин, повернув в другую сторону, – между этими деревьями. – Она провела его между развесистыми осинами на затененную полянку, густо поросшую мягкой травой и благоухающую цветами. – Ты можешь отдохнуть в беседке.
Девушка помогла незнакомцу дойти до луга и на секунду прислонилась к высокой осине, чтоб передохнуть. Неожиданно позади нее послышалось глухое рычание, она резко обернулась, чуть не упустив незнакомца, и увидела, как из травы навстречу ей поднялось гора коричневого меха. Огромное существо рычало, злобно обнажив белые клыки.
Человек вскрикнул от страха и неожиданности и прижался к стволу дерева. У него чуть не вылезли глаза из орбит, когда он увидел огромного медведя.
– Грант, прекрати! – рассердилась Робин и замахала руками на животное. – Ну, как тебе не стыдно!
Медведь снова рыкнул, но встал на все четыре лапы и, пройдя через луг, скрылся за осинами, растущими на противоположной стороне.
– Извини, – объяснила она, взяв за руку дрожащего незнакомца. – Он всегда сердится, если его неожиданно разбудить. Не обращай на него внимания, он не причинит тебе вреда. Кроме того, в этой роще животным запрещено нападать друг на друга. Так что здесь ты в безопасности.
Она не была уверена, понял ли незнакомец ее слова, но, казалось, он был успокоен тоном девушки, потому Что крепко ухватился за ее руку и позволил отвести себя в беседку.
На самом деле беседка была просто поросшей травой лужайкой, окруженной огромными деревьями, нависшие ветви которых служили ей крышей. Иногда лишь какое-нибудь раненое или больное существо залечивало тут свои раны.
Робин помогла вконец ослабевшему мужчине лечь на подстилку из мягкой травы. Затем она дала ему еще воды.
Постепенно незнакомец перестал дрожать и, наконец, заснул. Но даже и во сне, он крепко прижимал к груди потертый мешочек с чем-то, похожим на твердый камень.
Когда дыхание человека стало ровнее, Робин тихонько поднялась и прошла между осинами, оставив незнакомца отдыхать. Там она увидела Ньюта, который в ожидании ее сидел на низкой ветке, нахохлившись и подозрительно поглядывая по сторонам.
– Ну, а теперь мы пойдем купаться? – спросил он.
– Это были калишиты, – сообщил Дарус. – Во всяком случае, они получили свое "образование" в Калимшане в Академии Хитрости. – На смуглом лице калишита застыло выражение бессильной ярости, а карие глаза мстительно горели.
– Почему ты так в этом уверен? – спросил принц. Он потряс головой, стараясь прогнать остатки короткого сна, и вдруг вспомнил о том, что в соседней комнате лежит тело отца, – Тристан сжал зубы, чтобы скрыть свои чувства, хотя ему так хотелось излить небесам свое горе, крик о мщении уже готов был сорваться с его губ. Дарус разбудил его после очень короткого, как ему показалось, сна; впрочем, выглянув в окно, принц увидел, что уже светит солнце.
– Ну, во-первых, их одежда, – продолжал Дарус. Принц знал, что его друг учился в Академии Хитрости, но Дарус редко рассказывал о тех временах. Тристан чувствовал, что для Даруса пребывание в Академии не было предметом гордости. – Убийцы из школы Паши всегда носят одежду, сделанную из тончайшего шелка из Амна – вот такого. – Он протянул кусок ткани, оторванный от плаща одного из убитых наемников.
– А вот эти маленькие луки – любимое оружие самых искусных наемных убийц Паши. Кончики стрел смазаны ядом – это смертельное оружие действует на расстоянии пятидесяти футов, – Дарус помолчал. – Извини, но тебе просто повезло, что они и тебя не убили таким же способом.
– Кроме того, среди них был Разфалло, – калишит снова замолчал. – Он был моим учителем, когда я проходил курс обучения в Академии. Тогда я был моложе – зато сильнее, да и действовал быстрее. Я думал, что науки, изученные мной в Академии, позволят вести легкую, роскошную жизнь. Но эти науки – тайное убийство, воровство, предательство – имеют свою собственную цену. И Разфалло очень доходчиво объяснил мне, какова эта цена. Он – один из самых опасных убийц во всех наших королевствах. Так случилось, что я рассердил его. Самым подходящим выходом для меня было покинуть Калимшан, что я и сделал.
– Похоже, он тебя не забыл, – заметил принц.
– У него есть на это очень веские причины, – пробормотал Дарус, но несмотря на любопытство, появившееся на лице принца, не стал ничего объяснять.
– Кто он такой?
– Наполовину орк. Его мать была настоящим орком – и это его больное место.
– Как будто это незаметно, – проворчал принц.
– Мы обнаружили на стене двух стражников, убитых ударом кинжала – вот сюда. – Дарус наклонил голову и показал пальцем место на шее, куда был нанесен удар. – Я не знаю, кто еще из наемных убийц пользуется таким же способом.
– Паша Калимшана послал наемников в Корвелл? – спросил принц. Теперь он нашел, против кого направить свой гнев.
– Вполне может быть, что и нет. Хотя они и получили подготовку в Калимшане, расплатились с ними за работу вот этим, – Дарус показал несколько золотых монет, на одной стороне которых был выгравирован силуэт снабженного амбразурами замка. Принц взял одну монету в руку, перевернул ее и увидел на оборотной Стороне знакомый знак.
– Кар Каллидирр? Им заплатили деньгами Высокого Короля?
– Похоже, что так, – мрачно кивнул Дарус. – Со стороны одного из них было большой неосторожностью взять деньги с собой – может быть, он не доверял своим товарищам. Теперь деньги ему уже не нужны, но то, что они здесь, говорит о многом.
– А каковы отношения Высокого Короля с правителями ффолков – такими, каким был твой отец?
– Титул Высокого Короля – это всего лишь титул, и больше ничего. Никому, кроме Симрика Хью, не удалось по-настоящему объединить ффолков под властью одного правителя. Теперь Высокий Король носит Корону Островов – ту самую, которая была отлита для самого Симрика Хью, но настоящей властью он обладает лишь в королевстве Каллидирр. В Морее, Сноудауне и здесь, в Корвелле, мы не очень-то обращаем на него внимание.
– А какое значение имеет этот титул?
– Формально ему подчиняются короли Корвелла, Морея и Сноудауна. Он правит королевством Каллидирр – самым большим королевством ффолков. Хотя другие короли и должны подчиняться его воле, он не обладает никакой реальной властью. При нынешнем короле, Карратале, Каллидирр стал центром торговли, особенно много товаров привозят с побережья Сорд. Он даже нанял совет волшебников из дальних областей. И тем не менее, он ничем не отличается от своих предшественников в смысле руководства нашими островами – и уж, конечно, нечего и говорить об объединении ффолков.
Тристан немного помолчал. Они с отцом обсуждали эти проблемы не один раз. Поскольку у ффолков нет единого сильного правителя, северяне смогли по очереди покорить их земли. Мы не можем объединиться, чтобы противостоять им, – думал Тристан, – даже, когда северяне все вместе выступают против какого-нибудь одного королевства. И все же, он никак не мог понять, куда клонит Дарус.
– Возможно, он знал, что у твоего отца нет честолюбивых стремлений, вслух размышлял Дарус. – Но, вероятно, не твой отец должен был стать жертвой. Возможно, он – случайная жертва. Настоящей целью убийц было покончить с кем-то, о чьей лояльности Высокий Король не знает и кто был главным героем в войне прошлого года.
– Я? – Тристан был потрясен.
– Конечно, это только догадки, – признал Дарус, – но твой отец не представлял никакой опасности для Высокого Короля. А вот ты…
– Но чего он мог добиться, убив меня? У короля и так полно врагов. Кто знает, сколько лордов из маленьких королевств приедет сюда, чтоб объявить о своих претензиях на трон. Любой из них мог нанять этих убийц.
– Думаю, что вряд ли это возможно, – запротестовал калишит. Во-первых, те, кто закончил Академию Хитрости, берут за работу огромные деньги, – очень сомневаюсь, что ваши лорды могут позволить себе воспользоваться их услугами.
– Возможно, их нанял Высокий Король или какой-нибудь состоятельный человек в Каллидирре, – сказал Тристан. – Но я никак не могу поверить, что они метили в меня. – И тут он вспомнил, как его отец оттолкнул кресло, в котором сидел Тристан и как мимо него просвистела крошечная стрела.
– Ладно, – Дарус пожал плечами. – Но я тебе советую все же следить за тем, кто стоит у тебя за спиной.
– Обязательно. Впрочем, Совет лордов, который должен вскоре состояться, тоже дает мне немало поводов для беспокойства. Некоторые лорды Корвелла прибудут сюда сразу, как только весть о смерти моего отца доберется до их земель. После похорон они изберут нового короля.
– А что ты собираешься делать? – спросил Дарус.
– Я собираюсь стать тем, кого они изберут.
Лунный свет едва освещал огромные пространства долины Мурлок. Он почти не проникал сквозь густую листву осин, и поэтому в беседке царила непроглядная мгла.
Съежившееся существо, лежавшее там на земле, пошевелилось и село, тяжело дыша. Человек проспал весь день и, наконец, почувствовал, что теперь может двигаться.
С преувеличенной осторожностью он засунул похожую на звериную лапу руку в свой мешок и вытащил черный камень. Его поверхности были гладкими, и своей формой он очень напоминал сердце. Камень был черный, но в некоторых местах он казался чернее самой темной ночи. Он поглощал свет и испускал слабое тепло. В самом его центре что-то пульсировало, издавая тихие, ритмичные удары, которые дано было услышать далеко не каждому. Но тот, кто его слышал, очень ясно различал этот звук. Нервно вглядываясь в окружавший его лес, человек скорчился, словно хотел своим телом защитить свою драгоценность, и крепко прижал ее к груди.
Зайцы и белки беспокойно завозились во сне, словно какое-то неизвестное зло нарушило их покой. Цветы в саду закрылись, а лилии в пруду вздрогнули и, стараясь скрыться от мрачного неизвестного присутствия, сложили лепестки и собрались у дальнего берега, словно отара перепуганных насмерть овец.
Вдруг странный смешок сорвался с губ человека, и он испуганно вскочил на ноги. Заволновавшись, он стал вертеть головой, напряженно вслушиваясь в ночные шорохи и пытаясь угадать, не видел ли его кто-нибудь. Очень осторожно он спрятал предмет, который держал в руках, в свой грязный мешок и снова лег на свою постель из травы.
А в домике, в двухстах футах от беседки, Генна металась во сне, очевидно, ее мучили кошмары.
Робин вдруг неожиданно проснулась и села – она вся дрожала: девушке приснилось, что король, ее приемный отец, умер, и его тело медленно окутывает невыразимо страшный черный туман.
Больше в эту ночь девушке заснуть не удалось.
– За великого короля Кендрика! Пусть богиня наградит его! – Лорд Понтсвейн поднял свою кружку с пивом, стряхнув пену прямо на широкий стол.
Совет лордов собрался в большом зале Кер Корвелла, поскольку кабинет короля не мог вместить всех желавших принять участие в совете. Лорды представляли все части маленького королевства, начиная от крошечных горных поселений и кончая богатыми рыбачьими городами. Они пили темное пиво и прославляли своего погибшего суверена.
Лорды должны были решить, кто же станет следующим правителем королевства. Тристан, как хозяин замка, занял место во главе стола. Справа от него сидел Дарус. Рэндольф же, капитан стражи, стоял в дверях. Напротив Тристана, в нескольких футах от него, сидел брат Нолан, священник, служивший новым богам, завоевавшим симпатии некоторых ффолков Корвелла. Большинство жителей королевства считали богиню Мать-Землю своим верховным божеством, но, как правило, ее представители – друиды – не участвовали в политической жизни людей, и поэтому на совете их не было.
Лорд Галрик вскочил на ноги, пролив половину содержимого своей кружки на колени злобно скалившегося лорда Коарта. Как обычно, Галрик был мертвецки пьян, и Тристан с трудом сдержал улыбку, когда взглянул на него: по крайней мере, один из его соперников не очень-то готов сразиться с ним за трон.
– К…роль Кен…рик, – завопил Галрик, – вел…лепный правитель и пр…ле…расный че…к!
– Слушайте! Слушайте! – согласный хор голосов был заглушен грохотом кружек. Тристан разглядывал других лордов, пытаясь определить, кто же бросит ему вызов. Неподалеку от него сидели лорд Коарт и лорд Диннат. Ни один из них не проявил себя как подобает во время войны прошлого года, и Тристан надеялся, что это будет достаточно уважительной причиной, чтобы они не стали для него серьезными конкурентами. Он знал, что оба лорда очень тщеславны, а поскольку они были друзьями, принц понимал, что они могут объединиться против него, – так что ему стоит быть с ними поосторожнее.
Дальше, за ними, сидел лорд Галрик, голова которого уже свесилась на грудь. Галрик правил в горном районе, и накопил огромное богатство добычей угля, железа и серебра. Впрочем, Галрик сейчас был настолько пьян, что вряд ли смог бы на что-нибудь рассчитывать.
Рядом с Галриком сидел лорд Понтсвейн. Это был красивый человек с вьющимися темными волосами, которые спускались ниже плеч, и твердым уверенным голосом, привлекавшим к лорду всеобщее внимание. У него был острый ум, а резкий голос часто заставлял собеседников сомневаться в том, нанесли им оскорбление или, наоборот, одарили изысканным комплиментом. Принц заметил, что кружка Понтсвейна полна до краев. Понтсвейн большую часть времени рассматривал претендентов на престол, пытаясь оценить их шансы на победу, и не очень-то принимал участие в тостах в честь короля.
Понтсвейн правил большой и богатой областью к юго-западу от Корвелла. Тристан знал, что этот человек очень амбициозен, и видел в нем самого опасного соперника среди всех присутствующих.
Остальные – например, лорд Фергюс из Кингсби и лорд Макши из Макшигана – правили маленькими районами, которые еще не оправились после войны. Тристан считал, что эти лорды – честные, разумные люди, готовые согласиться с доводами наиболее подходящего кандидата на престол.
Некоторое время принц обдумывал цель совета лордов. Отца похоронили вчера вечером, и Тристан собирался стать главным претендентом на его трон. Вдруг он почувствовал, как у него вспотели ладони. Его кружка, так же, как и у Понтсвейна, оставалась полной.
– Милорды, – начал он так тихо, что все были вынуждены замолчать, чтоб услышать его слова. – Я благодарю вас за то, что вы собрались на этот важный совет. Так же, как и за ваше присутствие на вчерашних похоронах.
– Мой отец был королем двадцать семь лет. За одним небольшим исключением это были годы мира и благополучия. Торговые суда регулярно заходили сюда и в Кингсби. Налоги оставались невысокими – практически простая формальность даже для тех, кто небогат. Я думаю, вы все согласитесь с тем, что король позволял вам править в ваших областях так, как вы считали нужным, и не очень вмешивался в ваши дела.
– Когда наши соседи в Морее пострадали от нашествия северян, король Кендрик и вооруженные силы Корвелла сыграли решающую роль в победе над врагом.
– А в прошлом году, когда на королевство обрушились северяне, мой отец привел нас к полной победе.
Тристан не хотел уж очень много говорить о заслугах своего отца в той войне, так как понимал, что его собственный вклад в ту победу давал ему серьезный шанс выиграть сражение за трон.
– В этой военной кампании, в которой доблестные лорды Коарт и Диннат сражались бок о бок с нашими солдатами, ффолки Корвелла прогнали не только армию северян, но и адских всадников. Мы победили благодаря этому могущественному оружию чудовище, которого северяне называли своим господином! – И он показал на меч Симрика Хью.
Принц помолчал немного, чтобы присутствующие на совете лорды вспомнили о войне с чудовищем, которое пыталось завоевать их страну.
– Еще и поныне не все раны, полученные в той войне, нам удалось залечить. Герцогство Галрика пострадало от нашествия голодных волков… Области, где правят Фергюс и Макши, были сожжены почти дотла вторгшимися туда северянами. Сам Корвелл чудом уцелел в той войне. Впрочем, некоторым из нас, например, Понтсвейну, повезло. Не только их дома остались целыми и невредимыми, но и люди не пострадали в сражениях. – И опять принц замолчал, чтобы все присутствующие смогли как следует понять то, что он говорит.
Правда, прежде чем он продолжил свою речь, лорд Понтсвейн спокойно поднялся на ноги и обвел улыбающимися глазами всех сидевших за столом, а затем кивнул принцу.
– Мой… принц, – начал он. Пауза была достаточно длинной, так что все поняли ее значение. – Ваше гостеприимство безгранично, но мне кажется, нам пора обсудить то, ради чего мы все тут собрались. Позвольте нам, пожалуйста, принять по-настоящему мужское решение – мы должны избрать следующего короля Корвелла. – Понтсвейн снова повернулся к сидевшим вокруг стола лордам, взмахом руки как бы отодвигая Тристана в сторону.
Принц был готов к тому, что кто-нибудь попытается оспорить его право на трон Корвелла, но прямота Понтсвейна захватила его врасплох. Однако через мгновение он вновь обрел способность говорить.
– Ми… лорд, – он очень ловко повторил интонацию Понтсвейна. – Я заслужил право присутствовать на этом совете не меньше, чем кто-либо другой – возможно, даже больше, чем некоторые… если говорить о крови, пролитой за наше королевство. – Он увидел, что лорды, чьи владения пострадали во время войны, согласно кивали, слушая его слова, а затем повернулся к Понтсвейну.
– Ну, ну, парень… – снисходительный тон Понтсвейна дал Тристану возможность продолжить свою речь.
– А кто дал вам право говорить со мной свысока? – прорычал принц. Законы ффолков говорят о том, что мое право на трон будет рассмотрено точно так же, как и ваше, старина, – и вполне может быть, что мои шансы гораздо значительнее ваших.
Через некоторое время реальных претендентов на трон Корвелла осталось только двое, и оба это отлично понимали.
– Никто не станет отрицать, – начал Понтсвейн, – что под руководством вашего отца вы совершили замечательные подвиги на благо королевства. Но ваш отец умер…
– Именно поэтому мы тут и собрались… – ровным голосом перебил его Тристан. – Моего отца не было, когда мы сражались на Плато Фримена и когда моя армия остановила северян, которых было в четыре раза больше нас! Я нашел меч Симрика Хью без участия моего отца и вернул ффолкам их реликвию, утерянную несколько веков назад! Мой отец лежал раненый за стенами замка, в то время, как я сражался с чудовищем в замковом дворе и изгнал его отсюда. Моего отца не было рядом, когда я преследовал чудовище и нанес ему смертельный удар.
– И с тех пор вы проводили все свое время в кабаках и в погоне за юбками и не сделали ничего для самосовершенствования! – прозвучало обвинение Понтсвейна.
Кое-кто из присутствующих лордов повернулся и стал критически рассматривать принца – тот замолчал. Тристану и в голову не приходило, что вести о его подвигах могли достичь ушей лордов-правителей других областей.
– Возможно, я и получал удовольствие от жизни, – согласился Тристан. – Но исключительно за свой счет. Я не накопил огромного состояния за счет увеличения налогов с крестьян Корвелла! – Теперь уже лорды с укором смотрели на Понтсвейна, известного тем, что жители его области страдали от непомерно высоких налогов, а сам он славился своей скупостью.
– Мой опыт правления, дает мне возможность претендовать на трон Корвелла. Моя область процветает гораздо больше, чем…
– Потому что вы спрятались за высокие стены своего замка, в то время как война несла разорение и смерть вашим соседям!
– Это обвинение несправедливо, – возразил Понтсвейн, – и я рад, что вы дали мне возможность ответить.
– Во время войны прошлого года мои войска тщательно охраняли южный берег Корвелльского залива. Я сам возглавлял свою армию, когда мы прочесывали вересковые поля в поисках северян или волков, или еще каких-нибудь врагов! – голос Понтсвейна дрожал от ярости. – Разве я виноват в том, что враги не напали на мои земли?
Казалось, ему удалось убедить кое-кого из присутствующих, однако на лицах Фергюса и Динната появилось явное отвращение.
– В любом случае, – закончил Понтсвейн, – вряд ли наш совет не примет в расчет вашу незрелость. Наш король должен быть надежным, умным и ответственным человеком. Совершенно очевидно, что я лучше вас во всех отношениях.
– Возможно, – впервые заговорил молчавший до сих пор отец Нолан. – А может быть, и нет. – Священник поднялся, и все стали терпеливо ждать, что же он скажет. Хотя многие из них и не поддерживали новую религию, им проповедуемую, но считали отца Нолана человеком уважаемым, – впрочем, его еще немножко и побаивались. Ведь его волшебная способность лечить помогла очень многим.
– Мне кажется, что вы слишком спешите принять решение. Над вами даже над вашим королем – есть законный правитель. Попросите его помочь вам разрешить эту сложную проблему. Дайте возможность Высокому Королю определить, кто из этих людей станет вашим королем!
– Я категорически протестую! – прорычал Понтсвейн.
Фергюс вскочил на ноги, при этом улыбка заплясала у него на губах.
– Лично мне нравится предложение брата Нолана.
Пусть Высокий Король выбирает.
– Точно! – закричал Коарт. – Я за то, чтобы Высокий Король решил, кто станет королем Корвелла!
Лорды дружно согласились с этим предложением, а Тристан с Понтсвейном посмотрели друг на друга с вызовом, но через мгновение принц снова взглянул на собравшихся: он не мог понять, что означала мрачная уверенность на лице Понтсвейна.
– Я отправлюсь в Кер Каллидирр к Высокому Королю с просьбой рассмотреть мои претензии на трон Корвелла, – спокойно сказал Тристан.
– А я буду вас сопровождать – и получу его поддержку, – хвастливо заявил его соперник.
– Решено, – промычал Галрик, который поднялся и, с трудом держась на ногах, поднял свою кружку: – Высокий Король решит!
И снова Совет Семерых собрался вокруг своего полукруглого стола. Семь свечей освещали большой круглый зал. Его унылые каменные стены кое-где были украшены бархатными гобеленами, неясные рисунки которых прочерченными алыми полосами очень напоминали потоки крови, струящиеся по бархатной поверхности. Синдр сидел в центре стола, а по комнате плыл его, как обычно, мягкий, приятный голос. Он обратился к колдуну, сидевшему справа от него.
– Алексей? Мне кажется, ты не одобряешь наших планов?
– Может быть, не стоит с такой готовностью пользоваться услугами этого убийцы. Я сомневаюсь, что ему можно доверять. Вполне возможно, что ваш жирный священник преследует свои цели и, чтоб их достичь, хочет использовать нас, – ответил тот, кого назвали Алексей.
– Как ты смеешь сомневаться в правильности решения нашего господина! – перебил его колдун, расположившийся слева от Синдра. Его резкий голос зазвенел прямо из-под черного капюшона. Он ничем не отличался от остальных, разве что его плечо украшала крошечная бриллиантовая брошь. Он не мог унять нервной дрожи своих изукрашенных бриллиантовыми кольцами пальцев.
– Ну, ну, Крифон, – заговорил Синдр. – Давайте вести себя как воспитанные люди. Пожалуйста, – Глава семерки кротко улыбнулся. Конечно же, никто из присутствующих не увидел его улыбки, она надежно затерялась в складках его капюшона, но все как-то поняли, что он улыбается.
– Хорошо, – спокойно ответил Крифон. – Я хочу спросить своего коллегу: не считает ли он, что мы должны проигнорировать опасность, угрожающую нашему господину. Высокому Королю?
– Нет, конечно, – объяснил Алексей. – Но нам стало известно об опасности лишь из предсказаний этого священника, который посвятил себя богу Баалу!
– Весьма могущественный служитель очень могущественного бога, добавила Дорик. Она сидела слева от Крифона. Ее лицо, так же, как и лица остальных присутствующих на совете колдунов, скрывал капюшон, но голос отличался холодным высокомерием. Ока нервно постукивала по столу неестественно длинными пальцами.
– Вы правы. Но я считаю, что мы должны проверить достоверность его сведений доступными нам способами.
– Ты думаешь, я – глупец? – спросил Синдр. – Конечно же, я все проверил, используя такие возможности, о которых этот священник и мечтать не может! Теперь священник – а с ним и его "страшное" божество – послужат нашим целям!
Если Синдр и заметил, что члены его совета невольно вздрогнули, услышав эти слова, вида он не подал. Глава совета колдунов продолжал говорить, обращаясь к своим слушателям так, словно это были упрямые дети.
– Имевшие вес короли и лорды ффолков уничтожены или нейтрализованы. Очень скоро наш господин будет править всеми островами Муншаез. – Да, тихо сказал Алексей, – я…
– Тише, – голос Синдра, словно музыка, коснулся ушей присутствующих, но все отлично знали, что это приказ и в зале повисла тишина.
Синдр взмахнул рукой – Семерка поняла, что двери в зале заседаний открыты, и вскоре они услышали легкий шорох: мягкие кожаные башмаки скользили по полу темного коридора. Через мгновение в зале появились трое мужчин и с опаской остановились неподалеку от стола.
На самом деле, лишь двое из них были людьми, – третий, который был намного выше своих товарищей, лишь напоминал человека. Его руки были слишком длинными, а лицо – невероятно уродливым. Нервно облизывая губы, он обнажил острые клыки.
– Ну, Разфалло? Что слышно в Корвелле? – вопрос Синдра был простой формальностью, и, вне всякого сомнения, убийца это знал. Волшебное зеркало показало Синдру как было выполнено его задание.
– Мы не смогли… хозяин. Король спас принца ценой своей жизни. А потом вмешался телохранитель принца – выпускник Академии и, в прошлом, мой ученик. Я потерял пятерых самых искусных…
– Вот что я думаю о твоих лучших… коллегах, – в голосе Синдра не было и следа угрозы, но указательные пальцы его правой и левой рук были направлены на двоих наемников, стоявших по бокам Разфалло, – те тут же схватились за горло и, задыхаясь, упали сначала на колени, а затем, как тряпичные куклы, повалились на пол. Еще несколько минут они конвульсивно дергались у ног Разфалло, потом их лица почернели, и они умерли медленной мучительной смертью.
Разфалло равнодушно наблюдал за казнью своих товарищей, а когда все было кончено, повернулся к Синдру.
– Я оставляю тебе жизнь только потому, что ты мне еще нужен, – объяснил ему колдун. – Служи мне как следует, и, может быть, тебе будет позволено прожить свою жалкую жизнь.
– Что случилось, наставница? Ты меня звала? – Робин прижала руку к губам, увидев изможденное лицо Генны, выглядывающее из-под массы одеял.
– Больно! – выдохнула Генна Мунсингер и попыталась еще глубже спрятаться под одеяла. Она смотрела мимо Робин, как будто опасалась, что в дверях вот-вот появится нечто ужасное.
– Я могу помочь тебе? Скажи, чего тебе хочется?
– Оставь меня, милая! Уходи! – Робин еще ни разу не слышала, чтобы у Генны был такой сердитый голос.
Перепуганная и смущенная, девушка нетвердыми шагами переступила порог хижины и затворила за собой дверь. "Незнакомец", – она по-прежнему так его называла, – поливал по ее просьбе розы. Робин быстро отвернулась от него и зашла за домик – ей хотелось побыть одной.
Когда она проходила сквозь живую изгородь, которая расступилась, пропуская ее, послышалось громкое сопение – и навстречу ей поднялся Грант. Девушка задумчиво чесала ему за ухом, но мысли ее были не здесь: она пыталась понять, что же происходит с Генной. Ее наставница последнее время стала резкой и неразговорчивой, казалось, здоровье Генны Мунсингер день ото дня становилось все хуже и хуже.
Грант неожиданно потерся о руку девушки, стараясь привлечь ее внимание, и нечаянно сбил Робин с ног.
– Черт тебя подери, какой ты неуклюжий! – закричала она, и тут же ей стало стыдно, она поняла, что ни за что обидела беднягу. – Извини. Дело не в тебе – мне не следовало так с тобой разговаривать. – Довольный, медведь уткнулся носом ей в руку, чтобы она еще погладила его, и девушка, думая совсем о другом, исполнила его просьбу.
Робин думала о Тристане; она вообще часто вспоминала о нем в последнее время. Иногда она представляла себе, как он вдруг возьмет и неожиданно появится в роще, выехав из леса на своем белоснежном Авалоне, и как обрадуется, увидев ее, – и еще она представляла себе, как крепко ее принц поцелует свою Робин при встрече.
Она была уверена, что случилось какое-то несчастье – вдруг король и вправду умер. Она бы непременно отправилась в Кер Корвелл, если бы не болезнь Генны: Верховная Друида слишком нуждалась сейчас в ее помощи. Неизвестно на что надеясь, Робин посмотрела на лес, окружавший рощу, словно ожидала увидеть белого жеребца и его прекрасного всадника.
Но увидела лишь трепещущие на ветру листья деревьев.
Богиня, Мать-Земля, была божеством, непохожим на Баала во всех отношениях. В то время как его интересы охватывали миры и страны – ее занимало лишь то, что происходило на островах Муншаез. В то время как он черпал свое могущество в смерти – она становилась сильнее благодаря жизни и процветанию своих подданных. Хаос и разрушение доставляли Баалу наслаждение, а Мать-Земля мечтала лишь об одном – о Равновесии всех сил.
С незапамятных времен острова были ее телом, ее жизнью. Но сила богини уходила, поскольку только через своих друидов она могла сберечь свое тело. В прошлые века северяне прогнали друидов со многих ее островов.
Нападение злых сил на большом острове Аларон, постепенно отняло у нее и эти земли. Она не знала, что случилось с друидами на Алароне, – знала только, что их всех лишили жизни, как будто какая-то неизлечимая болезнь поразила остров.
Ее острова Сноудаун и Морей, небольшие и малонаселенные, все еще придерживались древней религии и верили в свою богиню. Друиды на этих островах были простыми людьми, верными служителями Матери-Земли, а их угодья содержались в полном порядке. Только в Гвиннете друиды были по-настоящему сильны. Чутьем, присущим лишь богам, она понимала, что скоро ей понадобится вся их сила, если она собирается выжить,
