Выставив огромную, голову вперед и направив смертоносные клыки прямо на Робин, которая стояла на камнях у заинтересовавшего ее гриба, кабан, с невероятной скоростью перебирая своими коротенькими ножками, помчался к ней. Тристан, у которого все внутри сжалось от страха, пришпорил коня и направил его прямо на кабана. Полдо, Арлен и Дарус видели зверя, но были от него намного дальше, чем принц. Псы тоже были далеко: Кантус увел свору за озеро; и хотя собаки и услышали воинственное хрюканье кабана, добраться до него так быстро они не могли.
Никто, кроме Ангуса.
Старый пес, который, как всегда, не отходил от Тристана, оскалившись, бросился на кабана. Из его груди вырвалось грозное рычание, когда он бросился между Робин и нападавшим на нее зверем и вцепился зубами ему в ухо. В то же время безжалостные клыки вонзились собаке в бок, все глубже проникая в тело.
Алая кровь брызнула из глубоких ран, и старый пес отчаянно захрипел. Его легкие были пробиты клыками кабана, но Ангус из последних сил сжимал челюсти на ухе своего страшного противника.
Робин вскочила на ноги и осмотрелась, пытаясь найти путь к спасению. Над головой, в нескольких футах от себя она увидела ветку большой сосны. Подпрыгнув и ухватившись самыми кончиками пальцев за сук, девушка попыталась закинуть на него ноги. Но в этот момент кабан отшвырнул тело Ангуса в сторону и бросился на свою жертву. Испачканный кровью клык задел ногу Робин, и она закричала.
Тристан оставил копье в лагере, и при нем был лишь меч – принц нанес сильный удар, и клинок глубоко вошел в плечо зверя. Но рана, казалось, только еще больше разбудила в нем жажду крови.
Лошадь Тристана заржала от страха и отскочила в сторону от озверевшего кабана. Принц успел заметить, что из щетинистого бока уже торчат две стрелы, а Арлен и Полдо готовятся выстрелить еще раз.
Кабан развернулся, и в нерешительности стал крутить головой, переводя взгляд своих маленьких, налитых кровью глазок с Тристана на лучников. Наконец, опустив голову, он метнулся к принцу. Кровь густой струей текла по его плечам, из раны, нанесенной Тристаном, а с другой стороны торчали две глубоко вошедшие стрелы. Животное злобно хрипело, но нападало с прежней свирепостью.
Вдруг словно огромная стрела пронеслась по поляне. Это Кантус, намного опередивший остальных собак, ударил кабана в бок. Сила удара была так велика, что тот покатился по земле. Стрелы обломились, а кровавая рана покрылась грязью и сосновыми иголками. Кабан вскочил на ноги, сердито хрюкнул и яростно попытался вонзить свои клыки в Кантуса.
Мощные задние ноги кабана напряглись, толстая шея изогнулась, но достать до длинного поджарого бока Кантуса ему не удалось: пес был слишком хитер и ловок для своего неуклюжего противника. Молниеносно развернувшись, Кантус сомкнул свои могучие челюсти на морде кабана, прямо над клыками. Тот попятился назад и отчаянно завизжал, но стряхнуть с себя безжалостного врага никак не мог. Дарус, проскакав по каменистому берегу озера, выехал на поляну и улыбнулся с мрачным удовольствием.
– Кончай его, Кантус, – спокойно сказал он, наблюдая, как все сильнее сжимаются могучие челюсти пса. Через несколько секунд вся свора присоединилась к Кантусу. Расправа над кабаном была малопривлекательным зрелищем. Кантус так до самого конца и не разжал своих стальных челюстей, а остальные собаки рвали бока, живот и горло зверя. Целую минуту кабана было практически не видно – со всех сторон его окружала свора, но, наконец, сказалась потеря крови, и он с предсмертным хрипом упал навзничь.
Тристан соскочил с лошади и подбежал к безжизненному телу старого охотничьего пса. Ангус приоткрыл глаза и слабо шевельнул хвостом, узнав хозяина, затем темные глаза, уже затуманенные смертью, закрылись навсегда.
На мгновенье принц вспомнил беззаботные прогулки, когда они с Ангусом, еще молодым и полным сил, бродили в окрестностях замка. Но тут он подумал о Робин и бросился к девушке, которая, раскачиваясь на руках, висела на ветке. Она отпустила ветку до того, как к ней подоспел Тристан, но тут же со стоном покачнулась – раненая нога дала о себе знать. Тристан успел подхватить ее и помог ей сесть на мягкую подушку из сосновых иголок.
– Я в порядке, – сказала девушка, скидывая руку принца, обнявшего ее за плечи.
Принц чувствовал, что ее бьет дрожь, да и голос ее не слушался, но он убрал руку и встал. Робин с благодарностью посмотрела на него, но когда девушка перевела взгляд на Ангуса, ее глаза наполнились печалью. К ним подошел Арлен и, откашлявшись, сказал:
– Не горюйте о нем – Ангус погиб смертью воина. Он вряд ли пожелал бы другого конца.
На берегу озера они возвели небольшую пирамиду из камней, а Робин прошептала тихую молитву, чтоб дух старой собаки успокоился в свой смертный час.
– Давайте подведем итоги, – проворчал Арлен.
– Давайте, – согласился принц. Он с облегчением отвернулся от каменной пирамиды и посмотрел на Даруса. – Как остальные собаки?
– У Корвис глубокая рана на боку, но она быстро заживет. Остальные в порядке.
Принц наклонился над растерзанным кабаном и, глубоко вонзив свой острый охотничий нож, провел стальным острием по тому, что осталось от глотки кабана. Пока он вспарывал тощий живот зверя, Арлен начал выкапывать в земле небольшую яму для внутренностей. Остальные отправились с погребального места обратно в лагерь. Кантус со сворой бежали по дальнему берегу озера, в то время как всадники ехали по более гладкому ближнему берегу. Собаки уже почти догнали их на другой стороне озера, когда Кантус вдруг остановился и зарычал. Злобно лая, он отказывался сдвинуться с места и, не сводя глаз, глядел на что-то.
– Пойду посмотрю, – вызвался Дарус, ведя свою лошадь между высокими береговыми скалами к нетерпеливо лающей своре собак. Он подошел к Кантусу и посмотрел на землю.
– Мне кажется, вам тоже стоит на это взглянуть, – позвал он. – Я ничего подобного до сих пор не видел. Когда остальные охотники присоединились к Дарусу, они увидели, что он стоит на плоском камне. Вокруг разлилось мелкое озерцо, но у основания камня воды почти не было, и вот тут-то в грязи они обнаружили след.
След был оставлен, судя по всему, грубым сапогом с гладкой кожаной подошвой. Гвозди были вбиты в подошву неравномерно, и не вызывало сомнений, что сапог был далеко не новым. Впрочем, ничего бы особенного этот след из себя не представлял, он вполне мог бы принадлежать леснику или какому-нибудь пастуху – если бы не тот факт, что длина его была полных два фута.
Эриан проснулся от невыносимой боли. Плечи и голова нестерпимо ныли, а вся нижняя часть тела онемела. Вдруг он понял, что совершенно обнажен и находится вовсе не у себя дома.
Подняв пульсирующую дикой болью голову, Эриан изумленно огляделся. Он лежал на грязном берегу мелкой речушки. Нижняя часть тела была погружена в ледяную воду, которая и лишила его чувствительности. Медленно, с невероятным усилием Эриан выбрался из воды, и остался лежать в грязи на берегу, дрожа от холода. Переплетение древесных корней и окружавшие его кусты служили надежным укрытием. Эриан попытался вспомнить, как он здесь очутился, но его сознание отказывалось в этом помочь. Решить такую задачу он был не в состоянии. Эриан понял, что время рассвета уже прошло, но события ночи полностью стерлись из его памяти, оставив лишь темное неясное пятно. Что же с ним произошло? С тяжелым стоном Эриан сел и еще раз огляделся. Речушка текла справа налево, и до него донесся соленый запах моря, – он понял, что находится недалеко от побережья. По берегам речки росли кусты и небольшие деревья, но дальше местность была совершенно открытой.
Оглядев себя, Эриан с удивлением увидел, что он весь в крови. Грязь, вода и кровь нанесли на тело причудливый грязно-алый рисунок. При этом он сам, вроде бы, ранен не был, очевидно, кровь попала на него откуда-то еще или, может быть, с кого-то другого.
Вскочив на ноги, Эриан увидел Кер Корвелл и понял, наконец, что находится в устье реки Корлис, которая впадала в море как раз в северной части города. Медленно, прячась в зарослях прибрежного кустарника, Эриан, спотыкаясь, побрел в Корвелл.
В его сознании мелькали обрывки событий прошедшей ночи: полная луна, освещавшая его хижину и манившая его своим холодным немеркнущим сиянием. Больше он ничего не мог вспомнить.
Солнце озарило лишь вершины гор, и его яркий свет только начал отбрасывать длинные ясные тени в хрустальном утреннем воздухе. Мало кто из жителей деревни уже встал, и Эриану удалось проскользнуть боковыми улицами к своему домику. Дверь была распахнута настежь с такой силой, что Эриан удивился тому, что щеколда осталась цела. Потрясенный и перепуганный, Эриан скользнул в хижину и закрыл дверь.
– Кто мог оставить такой след? – спросил Дарус, разглядывая отметину на земле.
– Фирболг, – тихо ответил ему Арлен.
Чтобы не тревожить Робин, Тристан спокойно заметил:
– Не слишком ли далеко от дома они забрались?
– А где они вообще живут? – спросил калишит.
– Обычно они не выходят из Долины Мурлок, на севере королевства, объяснил принц. – Интересно, что этому-то понадобилось здесь, далеко на юге?
– Вот вам и объяснение! – вмешался Полдо. – Исчезновение овец – и всеобщая нервозность.
– Да, но при этом вопросов возникает больше, чем мы можем найти объяснений. Что нужно фирболгу в лесу Ллират?
– Они иногда путешествуют с места на место, – необычно торжественным голосом пояснил Полдо. – По крайней мере, так говорится в древних легендах. – Поскольку Полдо был карликом, он был в родстве с исконным волшебным населением островов, в том числе с ллевиррами и с фирболгами.
– Богиня твердой рукой держит фирболгов в Долине Мурлок, и только, когда сила богини иссякнет, они смогут покинуть Долину. Это очень плохой знак, – совсем некстати заключил Полдо.
– Мы должны предупредить короля! – провозгласил Арлен. – Мы немедленно возвращаемся в замок.
– Еще нет, – запротестовал принц, который рассматривал приход фирболгов как приключение и вызов его храбрости. – Мы пойдем по этим следам, узнаем, сколько их там и что они делают.
Арлен начал было спорить, но, увидев плотно сжатые губы Тристана, понял, что принц не изменит принятого решения.
– Хорошо, – пробормотал он. – Но кто-то на нас должен вернуться в замок с девушкой.
– И думать забудьте, – резко бросила ему Робин. – Я еду с вами!
Тристан не мог сдержать улыбки, увидев, как расстроился Арлен. Точно так же, как в детстве, они с Робин по-прежнему могли уговорить старого воина делать то, что им в данный момент хотелось.
– В таком случае, вам придется во всем меня слушаться, – проворчал Арлен. – Мы поедем медленно и тихо – надеюсь, вы уже поняли, что жизнь ваша и гроша ломаного здесь не стоит.
Во время этой перепалки Дарус скакал на своей лошади неподалеку, но вскоре где-то совсем близко раздался его голос:
– Сюда! Я нашел еще след – и еще один. Они пошли вон туда.
Дарус указывал на юго-восток, в сторону небольшой ложбины. Далее на юг следовал крутой подъем к далеким скалам, которые простирались на добрую дюжину миль высоко над окружающими их соснами, дубами и осинами. Среди горных кряжей прятались бесчисленные топи и долины с сотнями озер и множеством небольших, изолированных участков густого леса.
Они быстро собрали вещи и постарались уничтожить следы своего пребывания здесь. Предвкушая возможную битву, Тристан чувствовал прилив возбуждения. Он погладил рукоятку длинного меча, висящего на боку, и проверил древко копья. Оно было безупречно ровным и гладким, а твердый стальной наконечник – острым, как бритва.
Когда они снова оказались в седлах, собаки даже приплясывали от нетерпения – казалось, они тоже предчувствовали битву. Дарус указал на след, а когда свора уже собралась с лаем броситься вперед, он сделал энергичный жест вниз, и челюсти псов моментально захлопнулись.
Бесшумно, как им и было ведено, собаки взяли след фирболга.
– Насколько это старый след? – спросил Тристан у Робин, чье хорошее знание дикой природы включало в себя умение читать следы. Ты можешь определить?
– Не больше одного дня, – сообщила она.
Они отправились по следам великанов, и несколько часов без труда продвигались вперед. Огромные следы, растоптанная растительность и изредка куски падали ясно показывали путь фирболгов.
Потом они вышли в район гладких камней, и здесь им помог лишь тонкий нюх охотничьих собак. Вскоре фирболги снова вошли в лес, и следы опять стали легко различимыми. Два дня компания скакала по гигантским следам, останавливаясь лишь для короткого отдыха. Преследование продолжалось даже по ночам, в ярком свете полной луны. Вскоре после того, как всадники удалились от берега озера, они вышли к ручью, и собаки потеряли след. Однако, Робин удалось заметить в ста шагах вверх по течению поцарапанную кору на сосне, указывающую место, где чудовища вылезли из ручья. Позднее, когда небольшая гроза частично смыла следы, именно Робин снова увидела на мокрой траве слабые отпечатки тяжелых ног фирболгов. Казалось, сама земля говорит с ней, раскрывая все свои секреты.
– Похоже, их здесь прошло не меньше дюжины, – заметила Робин, и Тристан с остальными некоторое время обдумывали ее слова. Почти невидимая тропа, по которой Робин вела своих спутников, уходила в самую глубь высокогорных областей Ллират – неровные участки леса то и дело сменялись открытыми выходами горных пород – так же часто, как сосновые и дубовые рощи в нижней части леса Ллират.
Тристан ехал очень осторожно, готовый к любым неожиданностям. Вид гигантских следов наполнял его сердце волнением. Снова и снова он представлял возникающих перед собой уродливых существ, пытающихся избежать смертоносных ударов его копья. Он воображал, как с обнаженным мечом хладнокровно сражается в самой гуще врагов, нанося разящие удары.
Впереди принца ехал Арлен, который и вел всю компанию, когда следы были хорошо различимы. Немного позади трусили псы, сопровождаемые Дарусом и Полдо.
Тристан медленно ехал рядом с Робин – они были последними в этом маленьком отряде. Она попросила у Тристана его нож, и теперь заканчивала вырезать увесистую деревянную дубину. Ее сильные руки твердо держали посох в руках, когда она осматривала его в поисках неровных участков.
– Я не думаю, что против фирболгов от него будет какой-нибудь толк, призналась она, – но с ним я буду чувствовать себя увереннее.
– Мы позаботимся о том, чтобы тебе не пришлось им воспользоваться, похвалился Тристан, наслаждаясь ролью галантного кавалера. – Как далеко мы от них отстаем? – спросил он. – Ты можешь прикинуть?
– Я не знаю, – ответила Робин, бросив на него косой взгляд. – Ему показалось, что в ее глазах мелькнула какая-то тень – может быть, страх?
– Тристан, что это может означать? Фирболги так далеко от Мурлока. И пророчество друидов – "лето – опасность, осень – трагедия". Я никак не могу забыть их слова. Принц улыбнулся, ему очень хотелось приободрить девушку.
– Я уверен, что фирболги случайно по ошибке забрели сюда. Как только мы найдем их и вернемся домой, отец пошлет отряд хорошо вооруженных воинов, и с ними будет покончено! – на мгновенье принц живо представил себе такой отряд. Ему так хотелось оказаться среди его воинов, вот только разрешит ли отец?
– Помнишь, что сказал Полдо несколько дней назад? – настаивала Робин, по-прежнему обеспокоенная. – Может быть, он был прав, и сила богини действительно слабеет? Что, если это правда, и силы зла овладеют Гвиннетом?
Тристан опустил взгляд. Он попытался найти слова, которые бы успокоили страхи Робин, но обнаружил, что его собственные дурные предчувствия растут.
– Они не могут сейчас опережать нас более, чем на несколько часов, заметила Робин, когда они пробивались между каменных глыб. – Похоже, мы их быстро нагоняем. На второй день погони след пошел вдоль длинного извилистого горного кряжа. Скалистый отлог был спинным хребтом леса Ллират, хотя ближайшие деревья были лишь тысячью футов ниже гребня горы. Тропа была крутой, с отвесными обрывами то справа, то слева, а то и одновременно по обе стороны, когда оставался лишь неровный проход всего в несколько футов шириной.
– Это безумие! – наконец воскликнул Арлен. – Нас можно увидеть с расстояния в несколько миль! Я не могу позволить вам двигаться дальше.
– Но мы должны выяснить их цели! – начал спорить Тристан.
– Если они еще до сих пор нас не заметили, значит они еще глупее, чем я думал! Я повторяю: я не могу допустить, чтобы мы попались в ловушку!
– Тогда мы просто должны быть еще осторожнее, – заявил Тристан, поправляя копье, – мы будем наготове, если они нас обнаружат! – На самом деле, он очень надеялся, что им все же удастся найти фирболгов. Ему так хотелось с ними сразиться! Наконец, тропа оборвалась между несколькими скалистыми пиками, и все вздохнули с облегчением. По крайней мере, теперь их нельзя было так легко заметить издалека. След уходил сквозь узкую впадину между двумя небольшими холмами, и дальше – в район высоких сосен и открытых лугов.
Арлен обследовал впадину, разыскивая безопасный проход, пока остальные напряженно теснились позади. Шум падающих камней привлек внимание Робин, и она обернулась.
– Фирболги! – подняла она тревогу, хотя ее голос оставался спокойным. – Они идут сюда.
Развернувшись, остальные увидели четыре огромных уродливых существа, приближающихся из-за скопления скал, мимо которых они только что прошли. Гигантские фигуры достигали футов восьми или девяти роста. Каждый из них обладал густой щеткой черных волос над узким лбом, переходящим в здоровенный нос.
Их удивительно маленькие подбородки скрывались под клочковатыми и плохо ухоженными бородами. Все они были одеты в кожаные тупики, грязные и рваные. Они держали в руках дубинки, размером с небольшое дерево, и большие тяжелые камни.
Спутники Робин едва только успели повернуться, а фирболги уже швырнули в них камни. Они немного не долетели, но искры, выбитые камнями при ударе о скалу, сразу дали понять, что шутить фирболги не собираются.
– Быстро! Во впадину! – закричал Тристан, когда фирболги побежали к ним.
– Стойте! – рявкнул Арлен. – Сначала посмотрите туда!
Тристан посмотрел вперед, сквозь узкий проход между холмами на длинный склон с другой стороны и на лес в миле за ним. Из-за деревьев показалась дюжина или даже больше фирболгов, и все они неуклюже бежали к проходу. Тристан и его спутники оказались в ловушке!
На мгновение Тристан в панике застыл на месте, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь путь к спасению. Фирболги сзади отрезали им путь к отступлению, а те, что были впереди, обещали верную смерть.
– Мой принц, мы должны атаковать – вон там! – позвал его Арлен, уверенно показывая на четырех фирболгов, которые, тем временем, разбились на две пары. Парочка слева разделилась и оба фирболга неуклюже бежали к ним, причем расстояние между ними было уже довольно большим.
Тристан мгновенно понял мудрость этого решения.
– Вперед! – закричал он, пришпоривая своего скакуна.
– За нами! – приказал Арлен, пустив свою лошадь галопом рядом с Тристаном. С копьями наперевес они помчались навстречу двум фирболгам слева. Копья были грозным оружием, когда они сочетались со скоростью скачущей лошади, и у Тристана даже мелькнула слабая надежда на спасение. Лающая свора мчалась вслед за ним, а топот копыт за спиной говорил о том, что и остальные его спутники не отстают.
Фирболги сразу разгадали их план. Пара справа побежала на помощь своим товарищам, по они по-прежнему были еще в нескольких сотнях ярдов в стороне. Затем, когда принц и Арлен мчались вниз по склону с захватывающей дух скоростью, двое фирболгов преградили им путь и схватили по камню величиной со здоровенную дыню. Они с силой швырнули зазубренные камни, стараясь попасть в атакующих их Арлена и Тристана. Первый пролетел над головой Арлена, и, не причинив никому вреда, разбился о скалу. Второй, однако, ударил в правую переднюю ногу лошади Тристана, которая упала, как подкошенная, выбросив принца из седла. Бедное животное заржало от боли и покатилось по земле, пока, наконец, не свернуло себе шею и не застыло в неподвижности. Тристану удалось спрятать голову прежде, чем он приземлился, но принц ударился о каменистую землю с такой силой, что у него потемнело в глазах.
Атака Арлена полностью удалась. Острие его копья со страшной силой вонзилось в грудь чудовища и вышло вместе с фонтаном крови из спины. Арлен, чтобы его не выбросило из седла, отпустил копье, моментально выхватил меч и огляделся. Фирболг, пораженный копьем Арлена, упал, но тот, что сбил Тристана, поджидал остальных всадников с поднятой дубиной. Дарус направил своего коня между фирболгом и Робин, и меч калишита ударил фирболга в бедро. Одновременно, дубина опустилась Дарусу на плечо, и он головой вниз слетел с лошади.
В мгновение ока Полдо и Робин проскакали мимо фирболга, затем оба придержали лошадей и развернулись. Дарус неподвижно лежал рядом с фирболгом, а Тристан со стонами пытался сесть. Продолжая страшно реветь, фирболг, который сшиб их с лошадей, повернулся, чтобы встретить всадников, не обращая внимания на собак, атаковавших его сзади. Робин, затаив дыхание, широко раскрытыми глазами смотрела на чудовище. Тяжелая дубинка, которую она вырезала для себя, казалась жалкой палочкой в ее побелевшей от напряжения руке. Полдо поднял лук и пустил стрелу прямо фирболгу в грудь, но существо вырвало стрелу словно занозу, и бросило стрелу на землю.
Как раз в этот момент вся свора собак лавиной, накатилась на фирболга сзади. Когда чудовище, пошатнувшись развернулось, чтобы встретить новую атаку, Арлен направил свою лошадь вперед. Напав сзади, он глубоко вонзил свой клинок в спину врага, надеясь поразить какой-нибудь жизненно важный орган. Вторая стрела, выпущенная Полдо, просвистев над головой старого воина, вонзилась фирболгу в шею.
Дубина чудовища ударила одну из собак, убив ее на месте, но масса остальных, в сочетании с полученной раной, заставили его опуститься на колени. Собаки мгновенно повалили его на землю, в ярости кусая и терзая огромное тело.
В нескольких футах поодаль Тристан пытался подняться на ноги, но мир перед его глазами бешено завертелся, и ему пришлось снова сесть. Он потряс головой в надежде, что все вокруг прояснится, и тут яростный рев заставил принца оглянуться, – внутри у него все сжалось от ужаса. Другой фирболг, которого они до этого не видели, продирался сквозь сосновую рощицу и был всего в нескольких ярдах. Дубина чудовища была поднята высоко вверх, а налитые кровью глаза злобно горели.
Тристан заметил, что все его спутники слишком далеко, чтобы успеть вмешаться. Поэтому, помолившись о лучшем исходе, он потянулся за мечом. Но голова снова закружилась и он не сумел даже выхватить оружие. Фирболг, чувствуя беззащитность своего врага, подходил медленно, с поднятой дубиной, готовый одним ударом покончить с принцем. Сквозь пелену, застилавшую ему глаза, Тристан смутно разглядел, что оружие фирболга было усеяно ржавыми шипами. Он закрыл глаза, чтобы ничего не видеть, будто бы надеясь, что весь этот кошмар исчезнет.
– Стой! – отчаянный крик Робин прозвучал, как клич боевой трубы.
Что-то сверкнуло, земля дрогнула – или Тристану это только показалось? Уже замахнувшийся фирболг застыл на месте, от удивления и страха его взгляд помутился. Вытаращив глаза, Тристан увидел, как деревья и кусты вокруг фирболга, фантастически изогнувшись, потянулись к чудовищу, оплетая его огромные руки и ноги. Существо взвыло от разочарования, а может быть и ужаса, – через мгновение оно уже не могло пошевелиться.
Сосновые ветки и кусты крепко оплели конечности фирболга. Верхушка молодой сосны три или четыре раза обвилась вокруг горла гиганта. Вся сила земли стояла за напавшим на чудовище лесом, так что оно едва ли могло повернуться.
Робин вскрикнула и прижала ладонь ко рту, но затем пришпорила лошадь и поскакала к принцу, который по-прежнему не владел своим телом. Он изумленно переводил взгляд с фирболга на Робин и обратно. Она подъехала к нему и, соскочив на землю, помогла подняться.
– Как?.. – воскликнул Тристан.
– Я сама не знаю! – Она повернулась, чтобы посмотреть на плененного фирболга. Чудовище пыталось освободиться, но ветви и кусты цепко держали его. Тристан схватился за луку седла Робин, но не смог влезть на лошадь. Он снова потряс головой, застонав от накатившей боли.
Дарус продолжал лежать без движения, но крови на нем не было видно. Маленький Полдо с невероятной быстротой пускал одну стрелу за другой в двух оставшихся фирболгов, которые быстро приближались. Несколько стрел торчали из груди одного из них, но они лишь еще больше раззадорили огромное существо. Посмотрев на тропу между холмами, Тристан с облегчением увидел, что остальные фирболги еще не появились, хотя и понимал, что скоро они должны показаться в узком проходе.
Арлен стоял у неподвижного тела фирболга, которого он и собаки только что убили. Старый воин наблюдал за приближающейся парой фирболгов.
– Спасайтесь, мой принц! – крикнул он Тристану и побежал к нему. Робин помогла Тристану сесть в седло своей лошади. – Беги! Из-за тебя мы попали в эту западню – теперь не делай наше положение уж совсем безнадежным! – Арлен явно был в ярости.
Тристан, который понемногу приходил в, себя, увидел отчаянную мольбу в глазах Робин. Не думая о собственной безопасности, он направил лошадь к неподвижной фигуре Даруса.
– Проклятье! – прорычал Арлен и повернулся, чтобы встретить двух приближающихся фирболгов. Они с разных сторон подходили к старому воину, их звериные черты еще больше исказились от кривых ухмылок – чудовища уже предчувствовали легкую добычу. Тристан соскользнул на землю рядом со своим другом, слегка пошатнулся, но сохранил равновесие. Робин тут же оказалась рядом с ним, и они приподняли голову калишита с земли. Веки Даруса затрепетали, и глаза открылись, но он тут же зажмурил их и застонал.
– За королей Корвелла!
Старинный боевой клич разнесся над долиной, и Тристан, подняв взгляд, увидел Арлена, атакующего ближайшего фирболга. Клинок человека глубоко вошел в живот чудовища, а сам Арлен ловко увернулся от удара огромной дубины. Старый воин сделал еще один точный выпад, и снова ему удалось избежать страшного ответного удара.
Но теперь и второй фирболг вступил в сражение. Арлен увернулся от очередного удара слабеющего противника и нанес ему последний, как оказалось, смертельный удар прямо в сердце… Фирболг свалился, как подрубленное дерево, но прежде чем Арлен успел вытащить свой меч, тяжелая дубина ударила его прямо в висок.
Череп Арлена не выдержал страшного удара, его голова дернулась назад, и в наступившей тишине послышался хруст шейных позвонков. Старый воин замертво упал на тело только что убитого им фирболга.
Робки в ужасе закричала, а Тристан бессмысленно смотрел на тело Арлена и бормотал:
– Нет, нет, нет…
Наконец, принц понял, что Робин стоит рядом с ним, держа его за руку. Странное спокойствие охватило его, и он поднял меч, чтобы сразиться с последним фирболгом. Неожиданно черная тень упала на землю между принцем и чудовищем. Маленький черный вихрь ударил фирболга прямо в лицо, стал рвать его острыми когтями и изогнутым клювом. Прежде чем чудовище успело отреагировать, темная тень взмыла вверх. Удивленный принц увидел большого черного сокола, присоединившегося к битве.
Затем, над головой у принца послышался звон и красная стрела вонзилась фирболгу прямо в горло. Чудовище отвратительно захрипело и зашаталось, хватаясь за древко стрелы, и, не издав больше ни звука, фирболг тяжело рухнул прямо к ногам Тристана.
Заросли белой омелы раздвинулись и из них показалась большая белая голова. Существо повело головой из стороны в сторону, и шелковистая грива взметнулась в воздух и опустилась на белоснежную шею. Ветки омелы затрещали, когда сильное тело животного появилось из своего тенистого жилища. Копыта, тоже украшенные ослепительно белой шерстью, аккуратно ступали между дикими цветами, и, даже не примяв ни одного из них, животное подошло к ближайшему озерцу. Нагнув голову, так что длинный рог, подняв легкую рябь, погрузился в воду, единорог долго пил. Еще сонный, Камеринн, единорог, поднял голову и оглядел рощу. Затем он с аппетитом начал есть сладкую сочную траву, обнаруженную под копытами. Лучи яркого солнца пробились в нескольких местах сквозь полог листвы, оставляя на траве сверкающие желтые пятнышки. Медленно единорог ел и пил, восстанавливая силы после долгого сна. Богиня разбудила его с определенной целью, и он знал, что, без сомнения, от него потребуется вся его сила и выносливость. С величественной грацией животное двигалось среди густых зарослей клевера. Неожиданно воды Лунного Источника закружились, что-то негромко шепча. Камеринн смотрел на матовую поверхность водоема до тех пор, пока не понял свою задачу. Единорог поднял голову и направился в сторону древних нетронутых лесов долины Мурлок. Через несколько минут Камеринн перешел на легкий галоп, и вскоре он уже мчался по извилистым тропинкам. Все живое уступало ему дорогу, едва заслышав грохот его копыт. Высоко подняв костяной рог и стараясь не сминать редкие растения, скакал единорог по материнскому зову.
