СОЛНЕЧНЫЙ ЗНАК БОГИНИ ЧАНТЭА
"Звездочка" упорно сражалась с волнами, то и дело заливавшими ее нос, и вскоре воды набралось уже почти по колено. Колл, замерзший и измученный, из последних сил сражался с разбушевавшимся морем. Он старался не смотреть на Гвен, но взгляд его то и дело останавливался на девушке, которая, завернувшись в изодранную шаль – единственную теплую вещь, что у них была, – скорчившись, сидела на корме. Она вычерпывала волу, пока совсем не обессилела и не потеряла сознание. Вот уже несколько часов она не шевелилась, и Колл боялся, что она умирает.
Налетевший, словно дракон, северный ветер как скорлупку раскачивал их лодочку, но Колл не оставлял своих попыток победить стихию. К рассвету второго дня плавания он заставил себя посмотреть правде в глаза: как ни крути, они не смогут добраться до Норландии. Глупо было даже пытаться предпринимать это путешествие, и его упрямство будет стоить им обоим жизни. Почему он не отвез Гвен в Корвелл? По крайней мере, в ее жилах течет кровь ффолков, и там она была бы в безопасности.
Неожиданно он почувствовал, что лодка обо что-то ударилась, и подумал, что, наверное, налетел на подводный камень, но тут же сообразил, что это невозможно. Они находились в самом центре моря Муншаез, и на сотни миль – Колл это знал наверняка – не было ни одной мели. И снова их лодочка содрогнулась, и молодой моряк услышал, как дно лодки проскребло по камню. Вдруг "Звездочка" резко наклонилась набок и начала разваливаться на куски, столкнувшись с чем-то очень твердым. Он едва успел подхватить Гвен, как они оба оказались в бурлящем и пенящемся море.
Колл ударился обо что-то плечом и оказался распростертым на плоской поверхности. Он, по-прежнему, прижимал к груди так и не пришедшую в себя девушку. В этот миг вода отступила, и, подняв глаза, Колл с изумлением и ужасом увидел, как из моря поднимаются четыре стройные шпиля, расположенные четырехугольником.
Волны унесли обломки "Звездочки", и Колл остался сидеть на ровной каменной поверхности. Потрясенный, он смотрел, как вокруг медленно вырастают стены громадного замка.
Замок поднялся прямо из моря! Молодой человек понял, что лодочка разбилась об одну из башенок замка, и его с Гвен отбросило прямо во двор. Колл сидел на каменных плитах и смотрел, как у его ног трепещут рыбешки, оказавшиеся выброшенными из моря.
Гвен открыла глаза и удивленно огляделась по сторонам.
– Где мы? – слабым голосом спросила она. – Это сон? Мы что, уже умерли?
– Мы не умерли, и это не сон. Я не знаю, куда мы попали, но нам удалось спастись.
Девушка вздохнула и, улыбаясь, прижалась к Коллу.
– Хорошо, – прошептала она и снова закрыла глаза.
Молодой человек с болью в сердце заметил, что у Гвен посинели губы и она дышит с трудом. Он снова поднял голову и увидел широкую лестницу, ведущую к массивным дверям в замковой стене.
Он завернул девушку поплотнее в шаль и поднял на руки, пораженный ее легкостью. Еще не веря до конца в реальность происходящего, Колл начал подниматься по лестнице.
Полдо бесшумно скользнул в темный коридор. Время от времени он останавливался и прислушивался, но ни звука не доносилось из переплетающихся коридоров. Его народец славился острым зрением, и Полдо без труда различал в темноте разветвляющиеся коридоры. Вдруг он заметил огромную яму прямо у своих ног – очевидно, она возникла, когда начался пожар в крепости. Карлик обошел яму и направился в сокровищницу фирболгов, которая так ясно стояла у него перед глазами, будто он видел ее только вчера. Правда, где находится сокровищница, он знал весьма приблизительно. Полдо пробирался через крепость по памяти, а иногда следуя интуиции. Нередко ему приходилось сворачивать в сторону из-за больших обвалов в коридорах.
Время от времени ему приходилось перелезать через кучи мелких камней и земли. Один раз ему даже пришлось проползти под упавшей и обгоревшей дочерна балкой. "Прямо как червяк", – сердито подумал Полдо.
Однако он упрямо продвигался вперед: его манило то, что он больше всего любил в жизни – сокровища. Он помнил комнату, которую им удалось обнаружить, когда они вошли в эту крепость. Горы золотых и серебряных монет, драгоценные камни, сверкающие всеми цветами радуги. Полдо был уверен, что сокровищница уже совсем рядом – вот этот поворот коридора выглядел очень знакомым, – и тут он увидел заветную дубовую дверь. Вот она! Сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди.
В коридоре было совсем тихо. Обломки камней и балок на полу, кучи грязи – все это покрытое толстым слоем пыли. Полдо заметил, что тяжелая дверь в сокровищницу совершенно не пострадала. Он осторожно пробрался под очередной сломанной балкой и, подойдя к двери, стал внимательно изучать ее. Он ни секунды не сомневался в том, что скрывалось за дверью.
Внимательно посмотрев на замок, Полдо убедился, что это тот самый замок, который Дарус открыл тогда без труда. Вытащив из-за пояса свою любимую отмычку, Полдо осторожно вставил ее в узкую замочную скважину. "Ну-ка, посмотрим, так-так, немного вверх и направо…" Раздался щелчок.
– Эй! В чем дело? – Полдо отскочил, точнее попытался отскочить назад: он оказался крепко прикованным к двери парой железных наручников. – Черт побери! – прошептал он. – Ловушка!
Полдо охватила паника, но он тут же заставил себя успокоиться: надо было найти выход из этого, казалось, безвыходного положения. Что бы стал делать Дарус, оказавшись в подобной ситуации? "Надо признать, – мрачно подумал карлик, – калишит был настоящим мастером, когда речь шла о том, чтобы открыть замок или обезвредить хитрую ловушку".
И тут Полдо вспомнил о перчатках, которые Тристан отдал ему после гибели Даруса. Они так уменьшились в размере, что карлик смог носить их не снимая, так что вообще забыл об их существовании. Полдо посмотрел на свои руки – в полумраке коридора перчатки были едва различимы. Он с силой потянул руки из наручников, и они легко выскользнули, словно перчатки невозможно было удержать в оковах. Послав благодарственную молитву Дарусу, где бы он там ни находился, Полдо вытащил одну из тоненьких проволочек-отмычек из крошечного кармашка в перчатке и еще раз попробовал открыть замок, который на этот раз легко поддался.
Глаза Полдо сияли, а сердце громко стучало, когда он, с силой рванув дверь, распахнул ее настежь. Он ворвался в сокровищницу, в нетерпении оглядываясь по сторонам, и застыл на месте, не веря своим глазам. Сокровищница фирболгов была пуста! Полдо онемел от охватившего его гнева.
– Как же так? – простонал карлик. – Воры! Украли, все украли! Мерзавцы! Ну, подождите, я до вас доберусь, и тогда…
В отчаянии Полдо опустился на колени и заметил монету, которая словно насмехалась над ним из-под слоя пыли. Он поднял ее – оказалось, что это самый обычный, практически ничего не стоящий медяк. Пыль покрывала пол толстым ковром – похоже, сокровища вынесли отсюда уже давно.
Наверное, несколько оставшихся в живых фирболгов унесли все, что здесь было, когда покидали руины крепости. Или шайка гномов, алчные мерзавцы, случайно забрели сюда и забрали сокровища. Сердце карлика переполняли гнев и возмущение, он буквально кипел от негодования, пытаясь понять, кто же виноват в том, что он остался с носом. Наконец, он осознал, что тратит время попусту. Сокровищ здесь больше нет, и ничего тут не поделаешь. Он увидел еще несколько монет, валявшихся в пыли, но и они оказались медными.
– Не просто воры, а самые гнусные грабители на свете, – пробормотал Полдо.
И тут он увидел, что около упавшей балки в пыли что-то лежит. Он смахнул пыль, и его глазам предстала тонкая золотая цепочка с круглым медальоном величиной с ладонь. Медальон был сделан из чистого золота в форме солнца, а посередине сверкала большая роза, выложенная рубинами.
Немного повеселев, Полдо засунул находку в мешок на поясе и стал шарить под балкой, надеясь найти там еще что-нибудь. Его усилия были вознаграждены: он вытащил несколько золотых и серебряных монет, а потом нащупал какой-то предмет странной формы. Очки! На стекле была трещина, а одна из дужек отвалилась. Полдо уже собрался отбросить их в сторону, но что-то удержало его. Пожав плечами, он засунул эту находку в мешок, к остальной добыче, и возобновил поиски. У края балки он наконец нашел еще кое-что, и сердце карлика радостно забилось. Сначала Полдо решил, что это просто камешек, застрявший под балкой, но потом нащупал на нем несколько граней.
– У простых камней не бывает граней, – чуть дыша, прошептал карлик. А вот у драгоценных – сколько угодно!
Для обычного камешка он был маленьким, но для драгоценного – вполне приличным. В волнении Полдо выхватил кинжал и начал выковыривать свою находку из-под балки. Через несколько мгновений круглый предмет выкатился прямо к его ногам.
– Вот это да! – выдохнул Полдо, взяв его в руки. Несмотря на темноту он сумел различить кристаллическую форму камня. Его твердая поверхность приятно холодила руку. Полдо был уверен, что к нему попала очень дорогая вещь, хотя он никак не мог определить породу камня. "Судя по размеру, решил Полдо, – это, наверно, аметист – ведь рубины, изумруды и алмазы такими большими не бывают. Все-таки, кое-что воры мне оставили!"
И тут балка, которую он сдвинул, с глухим стуком упала на пол. Полдо услышал скребущий звук и едва успел отскочить в сторону: с потолка отвалился громадный камень и полетел вниз. За ним еще и еще. Полдо помчался к двери, и едва выскочил наружу, как за его спиной раздался страшный грохот – потолок комнаты обрушился, окутав карлика тучей пыли. Казалось, вся крепость содрогнулась от этого удара. Стены задрожали, и все вокруг Полдо начало рушиться и падать.
– А если он не вернется?
– Что? – Рэндольф раздраженно поднял глаза от своей кружки и посмотрел на Понтсвейна, который молча просидел целый час, а теперь вот задал этот совсем неуместный вопрос.
– Король… что если он не вернется назад, в Корвелл? – Понтсвейн с волнением наклонился вперед, его глаза сверкали странным огнем.
Рэндольф и Понтсвейн сидели вдвоем в Большом зале Кер Корвелла. В очаге горел огонь, было уже очень поздно. У каждого в руках была большая, уже полупустая, кружка пива.
– Что означает ваш вопрос? – Рэндольф даже и не пытался скрыть охватившего его раздражения.
– Нормальный вопрос… вполне серьезный. Мне кажется, для вас и для меня это будет весьма существенно. – Понтсвейн сладенько улыбался. Его глаза метнулись в сторону Короны Островов, серебристое сияние которой как-то неестественно отразилось в его зрачках.
– Я буду решать, что делать, только в том случае, если король действительно не вернется. Вы, что, считаете недельное отсутствие короля достаточной причиной для того, чтобы захватить его трон?
– Конечно же, нет, – мягко проговорил Понтсвейн, – я просто размышлял… и только.
– Спокойной ночи, сэр, – резко бросил ему Рэндольф. – Я был бы вам очень признателен, если бы вы поразмышляли над чем-нибудь другим.
С этими словами капитан гвардии вышел из зала, но его еще долго не покидало какое-то смутное беспокойство.
– А что, если Тристан и правда не вернется?
Разбушевалась непогода, стало очень холодно, и Язиликлик весь дрожал. Он опустился на землю и постарался укрыться от ветра около похожего на скелет высохшего дерева. Куда все подевались? Почему они его не ищут? Эльф попытался было лететь за людьми, но ветер дул с такой силой, что он отстал и сбился с пути. А теперь он сидел на земле и смотрел, как снег покрывает его крылышки и ножки.
Эльфа трясло скорее от страха и одиночества, чем от холода. Хотя из одежды на нем была лишь тонкая зеленая курточка и штаны – его постоянное и единственное одеяние, – он, как и большинство волшебных существ, не слишком страдал от капризов погоды. Совсем другое дело – летать при таком ужасном ветре. Язиликлик был сильным эльфом, но весил он очень мало. Он всегда любил летать против ветра: крошечный эльф словно бросал вызов стихии. Но сейчас, когда дул сильный северный ветер, у него никак не получалось хоть чуть-чуть продвинуться вперед. Кроме того, он по-прежнему нес мех с вином, который вручила ему Тэвиш в начале их путешествия. А он был такой тяжелый и так тянул вниз! А теперь еще и друзья забыли о нем!
Конечно, Ньют заметил бы его отсутствие, непременно бы заметил. Два волшебных существа очень подружились и были искренне привязаны друг к другу. "Но дракончик решил продолжать путь со своими земными друзьями, бросив меня", – грустно подумал Язиликлик.
Его маленькое тельце содрогнулось от горьких рыданий, усики печально поникли, а с кончика носа закапали слезы. Этих крупных соленых капель набралось столько, что на носу Язиликлика начала расти сосулька, которая отвалилась, когда он чихнул.
"Ну, ладно, надо что-то предпринять", – подумал эльф. Он поднялся на ноги и, проваливаясь в снегу, поплелся на север. Эльф грустно вспоминал счастливые дни, проведенные в Долине Мурлок, когда она была такой прекрасной и цветущей, и еще более далекие времена в Волшебной Стране.
Ах, Волшебная Страна! Вот где должны жить эльфы, волшебные драконы и другие подобные им существа, рожденные красотой и магией этой чудесной страны! И Язиликлик погрузился в воспоминания, совершенно забыв об окружающем его мире.
Волшебная Страна была очень далеко от Затерянных Миров, и в то же время очень близко. Он помнил, как оставил свой дом и отправился на острова Муншаез. Надо было просто встать в узкую трещину в поросшем мхом стволе дерева – и ты уже в Долине Мурлок!
Язиликлик, как и многие его собратья, остался в этом мире. Может быть, дело было в том, что он не сумел отыскать пути назад, а может, он просто не хотел возвращаться. Честно говоря, он почти и не пытался отыскать ворота, ведущие в Волшебную Страну. Здесь было столько дел, и он был вечно занят. Ну и, конечно, он играл с другими эльфами, живущими в Долине и дразнил волшебные грибы – вот потеха-то была, – а еще Язиликлик ужасно любил гоняться за нимфами. В те дни Долина Мурлок почти ничем не отличалась от его родины, эльфу иногда казалось, что он прожил здесь всю жизнь.
Теперь же все тут изменилось. Впервые Язиликлик подумал о том, что же могло случиться с другими волшебными существами и куда они подевались. Неужели все они вернулись в Волшебную Страну, и он остался тут один? Или их убили отвратительные чудовища или тот ужасный священник?
Эта догадка показалась Язиликлику такой ужасной, что он решил тут же отбросить ее. Но его мысли все время возвращались к мрачной реальности: теперь снег доставал уже до пояса, сильный ветер нещадно трепал крылышки, и повсюду его глазам представала страшная картина смерти. Даже белый снег почти ничего не изменил в облике Долины. Вон, какое кошмарное дерево с огромной трещиной сбоку торчит впереди! Язиликлик ясно видел на стволе места, где раньше рос мох, а теперь он отвалился, и осталось лишь сухое дерево, уродливое в своей наготе.
Вдруг щель расширилась, из нее появилась рука с длинными когтями и, схватив эльфа за край курточки, потащила внутрь. Язиликлик успел лишь взвизгнуть и… исчез.
– Что это? – Тристан проснулся и, вскочив на ноги, потянулся к мечу. Раздавался страшный грохот, и земля под ногами дрожала.
– Где-то начался обвал. – Робин огляделась по сторонам. На мгновение все стихло, а потом откуда-то из глубины крепости опять послышался ужасный шум.
– Ой, как здорово! Интересно, кто сотворил это землетрясение! – вопил Ньют.
– Все выбирайтесь наружу! – закричал король. – Живо!
– А где Полдо? – Собирая свои вещи, Тэвиш заметила пустой спальный мешок карлика.
– Полдо сменил меня, и я пошел спать. Он должен быть где-нибудь поблизости. – Тристан выхватил головню из костра и посветил вокруг, в то время как остальные продолжали поспешно складываться.
– Полдо! Где ты?
На мгновенье все застыли, прислушиваясь, но в крепости стояла мертвая тишина. Даже грохот прекратился.
– Давайте поищем его, – предложил король. – Может быть, он ранен.
Быстро осмотрев комнату, где они ночевали, и прилегающие коридоры, друзья не обнаружили никаких признаков Полдо. Хотя шум и грохот не возобновлялись, Тристан не очень доверял надежности их убежища.
– Все выходите наружу. Я возьму Кантуса, и мы попытаемся отыскать след Полдо. Мы присоединимся к вам, как только сможем. Оставаться здесь всем вместе небезопасно.
– Лучше возьми с собой Яака, – возразила Тэвиш, – он сможет убирать с твоей дороги камни и прочий мусор. А в таком случае тебе придется взять и меня – он ведь только меня слушается.
– Я тоже пойду! – быстро сказала Робин. – Бессмысленно разбиваться на маленькие группы. Кроме того, похоже, все успокоилось.
– На время. – Тристан хотел было убедить их не ходить с ним, но понял, что это бесполезно. – Хорошо.
Король повернулся к мурхаунду.
– Кантус, найди Полдо. Где Полдо?
Пес вопросительно посмотрел на Тристана и вдруг навострил уши. Он начал метаться по комнате, почти прижав нос к полу, а затем помчался по коридору в глубину крепости. Робин и Тэвиш схватили по факелу и последовали за королем – два мерцающих огонька в кромешной тьме. Кантус убегал вперед, принюхиваясь к следам Полдо, затем останавливался и ждал, когда люди его догонят, и снова мчался вперед. Ньют стрекотал от возбуждения и порхал рядом с Кантусом.
Друзьям казалось, что они идут бесконечно долго, однако Полдо нигде не было видно. Но друзья были уверены, что мурхаунд обязательно отыщет пропавшего карлика и что они идут в правильном направлении – к самому центру крепости.
– Интересно, что у него было на уме? – удивленно спросил Тристан, когда Робин догнала его.
– Мне кажется, я знаю. Помнишь золото и драгоценности – все то громадное богатство, которое мы оставили, когда убегали отсюда? Я думаю, он решил за ним вернуться.
Тристан даже застыл от огорчения.
– Конечно! Я должен был предвидеть, что он это сделает! И почему только я не вспомнил про сокровища вовремя.
– Нельзя помнить про все сразу. – Робин дотронулась до его руки, и, как всегда, ее прикосновение подействовало успокаивающе.
Вдруг Кантус остановился у большой кучи мусора и начал тихо скулить, растаскивая лапами небольшие камни и куски дерева. Король стал помогать мурхаунду, вынимая из кучи большие тяжелые камни.
– Полдо! Ты здесь?
Слабый голос, прозвучавший в ответ, явно принадлежал карлику.
– Помогите! Я застрял!
Сердце Тристана готово было выпрыгнуть из груди от радости. Полдо жив!
– Ну, потерпи немного, сейчас мы тебя вытащим. А потом я тебя задушу! Что за номера ты выкидываешь!
– Ладно, ладно, можешь меня задушить. Только сначала вытащи меня отсюда.
Вдруг король услышал пение лютни и, подняв голову, увидел, что фирболг с интересом смотрит на него, пытаясь понять, чем это он занят.
– Яак копаю?
– Да, – выдохнул Тристан, который уже порядком устал и сел, прислонившись к стене. – Яак, копай!
Великан убрал с дороги тяжелую балку, затем легко отбросил несколько громадных камней, сунул руку в кучу мусора и с силой потянул.
– Ой-ой-ой! Больно! Уф!
Яак не обращал ни малейшего внимания на вопли Полдо, только спина у него напряглась, и великан выдернул Полдо из кучи мусора, как пробку из бутылки.
Яак держал карлика за воротник, подняв его повыше – так, чтобы остальным было видно. При этом лицо верзилы освещала радостная, улыбка.
– Смотрите! Яак найти Поу-лдо! Привет, Поу-лдо!
– Отпусти меня, ну, ты, бегемот!.. Ну, вот, так-то лучше!
Карлик откашлялся, отряхнул пыль со своего костюма, и лишь после этого посмотрел на друзей честными и невинными глазами.
– Хм, спасибо вам всем! Мне м-м… очень жаль, что так все получилось, но я же не знал, что все здесь начнет падать только потому, что мне надо было подвинуть одну небольшую досочку! Кроме того, мне, хм… очень хотелось немного исследовать развалины…
– Исследовать ему захотелось! – сердито воскликнула Робин. – Ты отправился на поиски сокровищницы, да?
– И я ее нашел! Только кто-то побывал там раньше меня и вынес все!
– Все? – Друида с сомнением посмотрела на карлика.
– Ну, почти все. Я, правда, кое-что нашел… Так, ничего особенного. Вот смотрите.
Полдо засунул руку в мешок и вытащил медальон. Рубиновая роза засверкала в свете факела; ее сияние, дробясь на мириады разноцветных бликов, осветило мрачные стены крепости. Робин вскрикнула и схватила медальон, но Полдо крепко держал его за цепочку.
– Это ведь тот же символ, что и на свитках Аркануса! Это знак Богини Чантэа!
Полдо скривился, но выпустил цепочку из рук.
– Ну, раз ты знаешь, что это такое и ты пришла мне на помощь, мне кажется, медальон должен принадлежать тебе. Он волшебный?
Робин взяла талисман и, высоко подняв его, попыталась разглядеть его в мерцающем свете факелов.
– Я не знаю. Но для почитателей Чантэа это, несомненно, святыня. Спасибо. Я буду хранить его вместе со свитками.
– А почему бы тебе не надеть его? – предложила Тэвиш.
Казалось, Робин поразили ее слова.
– Нет! Я не могу! Это будет неправильно…
– Я знаю о Богине Чантэа, – настаивала менестрель. – Это великая и могущественная Богиня, которой поклоняются во всех Затерянных Мирах. Это Богиня жизни и роста, она покровительствует растениям и животным, и, вообще, природе. Разве она так сильно отличается от Богини Матери-Земли?
Робин неохотно покачала головой, но Тэвиш продолжала убеждать ее.
– Конечно, человек должен решить сам, во что ему верить. Но ты говорила нам, что твоя Богиня стала такой слабой, что не отвечает на твои молитвы и не может вернуть тебе способность творить волшебные заклинания. Она, вне всякого сомнения, с удовольствием примет помощь другого Божества, могущественного и близкого ей по духу. Особенно, если это поможет нам победить зло. Этот священный талисман воистину должен обладать огромной силой. Ведь знак Чантэа может послужить нашей цели. Я не сомневаюсь, что она ненавидит зло и захочет противостоять тому, что погубило Долину Мурлок.
– Возможно, ты и права, – неуверенно проговорила друида, – но…
– А разве ты не прибегала к помощи Чантэа, прочитав заклинание, написанное на свитке, чтобы попасть сюда? – спросил король. – Может быть, если ты наденешь медальон, он поможет нам воспользоваться другими свитками или даже освободить друидов?
– Ну, хорошо. Я надену его. – Робин подняла волосы, чтобы не мешали, и надела талисман на шею. Медальон с сияющей алой розой уютно устроился у девушки на груди.
– Я нашел еще вот это. Не знаю, есть ли от них толк, они немного побиты, но я все равно решил их взять. – Карлик вытащил потемневшие от грязи и с одним треснутым стеклом очки. – Я решил, что поскольку они были в сокровищнице, может быть, они какие-нибудь особенные.
– Ну-ка, дай посмотреть, – сказала Тэвиш. Она взяла очки и с трудом пристроила их на носу. Очки сидели как-то криво, поскольку левой дужки не хватало. Правое стекло было усеяно паутиной тонких трещин, и Тэвиш, состроив смешную рожицу, стала оглядываться по сторонам.
– Что-то они мне не очень подходят, глазам больно, – сообщила она. Понятия не имею, почему их хранили вместе с драгоценностями. Может быть, в них нет ничего особенного, и их просто забыли. – Тэвиш сняла очки и протянула Тристану, но король уже снова повернулся к карлику.
Полдо смущенно поглядывал по сторонам, пока остальные рассматривали очки. Наконец, он снова заговорил:
– Там еще был… Ну, то есть, я нашел еще кое-что. Оно было под балкой. – Очень неохотно Полдо нащупал в сумке и вытащил драгоценный камень, который заиграл в тусклом свете факелов всеми своими гранями. Бриллиант!
– И какой громадный! – прошептала Тэвиш, наклонившись, чтобы поближе рассмотреть камень, который лежал у карлика на ладони. Она даже не попыталась взять бриллиант в руки.
– Мне кажется, что раз вы не бросили меня в беде и пришли мне на помощь, он на самом деле должен принадлежать нам всем, – сказал карлик. Я пока оставляю его у себя, а потом продам, и каждый получит свою долю.
Тристану с трудом удалось не выказать своего изумления, и он посмотрел на своего старого друга новыми глазами. Жадный Полдо сумел за многие годы своей жизни скопить целое состояние, и Тристан впервые услышал, что он готов поделиться с другими.
– Ну, по крайней мере, мы сможем выйти отсюда так, что нас, может быть, не заметят те мерзкие твари, которые поджидают нас у входа, сказала Тэвиш.
Все удивленно посмотрели на нее.
– О чем это ты? – спросил Тристан.
– Как о чем? Вот там… откуда идет свет. Ой, куда он подевался? Тэвиш изумленно посмотрела на боковой коридор. – Я могу поклясться, что видела свет в том коридоре всего минуту назад… Подождите-ка! Менестрель снова надела очки и посмотрела в боковой проход. – Да, я его вижу! Нам надо только завернуть за пару углов и вы увидите, как прямо сквозь крышу пробивается свет! Там можно выбраться наружу!
– За пару углов, говоришь? – недоверчиво спросил король.
Тем не менее все пошли за менестрелем. Она быстро и уверенно повела их по пересекающимся коридорам, пока не подошли к отверстию в потолке. Оттуда на них смотрело темно-серое небо.
Камеринн шел по следу, не обращая внимания на все усиливающуюся снежную бурю. Даже когда землю, по которой прошло ненавистное ему существо, покрыло толстое белое одеяло, след, оставленный этим порождением зла, оставался четким и ясным.
Единорог ни секунды не колебался, он знал, что должен сделать. Камеринн чувствовал, что смерть этого отвратительного существа не вернет мир и красоту в Полину Мурлок и не освободит его любимых друидов из каменных темниц. Но он понимал, что может уничтожить чудовище – и только это желание им и двигало сейчас.
След привел его в Фаллонские Топи – сюда Камеринн раньше старался не заходить, но теперь он мчался вперед по ледяной воде, продираясь сквозь сплетения низко растущих ветвей.
Наконец, Камеринн почувствовал, что существо, за которым он гонится, уже совсем близко, и впервые за все время к нему в сердце закралось сомнение. Где-то совсем рядом пряталась сама тьма, и единорог понял, что не может не вступить с ней в бой.
Его ум, тем не менее, требовал осторожности, и Камеринн, замедлив свой бег, постепенно перешел на шаг. Вскоре он подошел к большому мертвому дереву с вывороченными корнями, похожими на головы голодного дракона, и единорог понял, что наконец догнал своего врага.
Зверь с рычанием выскочил из укрытия, сверкая злобными желтыми глазами и раскрыв пасть с длинными клыками. Острые когти располосовали бока Камеринна, но ударами передних копыт он заставил чудовище отступить. Пантера присела на землю прямо перед ним и снова бросилась в атаку. Длинные извивающиеся щупальца потянулись к единорогу, но он успел отскочить. Камеринн изо всех сил лягался, стараясь ударить врага, но тот, ловко изворачиваясь, все время ускользал от тяжелых копыт. Опустив рог, храброе животное бросилось вперед, однако промахнулось и почувствовало, что пантера уже готовится напасть на него сзади. И опять единорог промахнулся, и его белоснежные бока покрылись кровью. Он отскочил назад, издав боевой клич и не собираясь сдаваться.
Это сражение могло закончиться лишь смертью одного из них.
