Глава II
Эпизод из гражданской воины в Америке – Инженер Сайрес Смит – Гедеон Спилет. – Негр Наб – Моряк Пенкроф – Юноша Харберт – Неожиданное предложение – Свидание в десять часов вечера – Отъезд в бурю
Люди, выброшенные на берег, не были ни воздухоплавателями по профессии, ни любителями воздушных прогулок. Это были отважные военнопленные, которым при исключительных обстоятельствах удалось бежать. Сто раз они могли погибнуть. Сто раз их поврежденный воздушный шар мог оказаться с ними в море. Но их ждала необыкновенная судьба. Поднявшись 20 марта из Ричмонда, осажденного войсками генерала Гранта (4), они находились теперь в семи тысячах миль от этого города, столицы штата Виргиния, главной крепости южан (5) во время страшной междоусобной войны. Они пробыли в воздухе пять дней. Побег этих пленников, побег, которому суждено было закончиться уже известной нам катастрофой, произошел при следующих любопытных обстоятельствах.
В феврале 1865 года, во время одной из смелых, но неудачных попыток генерала Гранта захватить Ричмонд, несколько его офицеров попали в руки неприятеля и оказались пленниками в городе. Одним из наиболее выдающихся среди них был инженер по имени Сайрес Смит.
Сайрес Смит, уроженец Массачусетса, был и первоклассным ученым. Правительство Соединенных Штатов поручило ему во время войны управление железными дорогами.
Это был худой, костлявый и сухопарый человек, с коротко остриженными седеющими волосами и густыми усами. Ему было около сорока пяти лет. Его характерная голова со сверкающими глазами и редко улыбающимся ртом – голова ученого и практика напоминала изображение на древней медали или монете.
Сайрес Смит был одним из тех инженеров, которые в начале своей карьеры сами работали киркой или молотом, подобно генералам, начавшим военную службу рядовыми. Наряду с изобретательным умом он обладал и ловкими руками; мускулы его отличались редкой неутомимостью. Человек мысли и действия, он работал без напряжения, полный жизненной силы и неослабной настойчивости, не отступающей ни перед чем. Образованный, практичный, как говорится, "оборотистый", Сайрес Смит при любых обстоятельствах всегда владел собой.
Вдобавок ко всему, Сайрес Смит был храбр. В междоусобной войне он участвовал во всех битвах. Начав службу под начальством генерала Гранта, он сражался в числе волонтеров от штата Иллинойс при Падуке, Бельмонте, Питтсбург-Лэндинге, участвовал в осаде Коринфа, в битве при Порт-Гибсоне, при Блэк-Ривер, при Чаттануге, при Уилдернессе и в бою на реке Потомак. Он походил на своего генерала, который говорил: "Я никогда не считаю своих убитых".
Сотни раз мог бы Сайрес Смит оказаться в числе тех, кого не хотел пересчитывать грозный Грант. Но, хотя он не щадил себя, судьба неизменно ему покровительствовала – до того дня, когда он был ранен и взят в плен в битве под Ричмондом.
В один день и час с Сайресом Смитом попал в руки южан и другой северянин. Это был не кто иной, как достопочтенный Гедеон Спилет, корреспондент газеты "Нью-Йорк Геральд", которому было поручено сопутствовать Северной армии и давать сообщения о ходе войны. Гедеон Спилет принадлежал к той удивительной породе английских и американских журналистов, которые ни перед чем не отступают, когда хотят получить точные сведения и в кратчайший срок сообщить их своей редакции. Этот человек отличался незаурядными достоинствами: решительный, энергичный, готовый ко всему, всегда находчивый, побывавший везде и всюду, солдат и художник одновременно. Он всегда мог дать хороший совет, не знал колебаний, не считался с опасностью, трудами и усталостью, когда предстояла возможность узнать что-нибудь новое – сначала для себя, а потом для своей газеты.
Неутомимый охотник за неизвестными, не опубликованными еще новостями, способный на невозможное, он был одним из тех неустрашимых наблюдателей, которые могут писать под градом пуль, набрасывая заметки среди рвущихся снарядов. Всякая опасность была ему желанной.
Как и Сайрес Смит, Гедеон Спилет не пропустил ни одной битвы и неизменно шел в первых рядах, с револьвером в одной руке и блокнотом – в другой. Карандаш ни разу не дрогнул в его пальцах. Он не загружал проводов телеграфа бесконечными депешами, как те, которые пишут и тогда, когда писать нечего, но каждое его сообщение, краткое, ясное, определенное, всегда освещало какой-нибудь важный вопрос. Не было чуждо ему и чувство юмора Именно он, после боя у Блэк-Ривер, чтобы не потерять место у окошечка телеграфа и первым сообщить в свою газету результат сражения, два часа подряд диктовал телеграфисту первые главы Библии. Это обошлось "Нью-Йорк Геральд" в две тысячи долларов.
Гедеону Спилету было не больше сорока лет Это был высокий мужчина со светлыми, чуть-чуть рыжеватыми бакенбардами и спокойными, живыми, все замечающими глазами Эти глаза принадлежали человеку, привыкшему сразу схватывать все детали окружающего.
Крепко сколоченный, он закалился благодаря пребыванию во всех климатах, как закаляется клинок от холодной воды Уже десять лет Гедеон Спилет был официальным корреспондентом "Нью-Йорк Геральд" и занимал его столбцы не только сообщениями, но и рисунками, ибо он владел карандашом не хуже, чем пером.
Перед тем как его взяли в плен, он был занят описанием и зарисовками боя Последняя запись в его блокноте гласила' "Один из южан прицелился в меня и. промахнулся" Как всегда, Гедеон Спилет вышел из этого "дела" без единой царапины.
Сайрес Смит и Гедеон Спилет, которые знали друг друга только по слухам, были доставлены в Ричмонд. Инженер быстро оправился от раны Выздоравливая, он познакомился со Спилетом, и оба научились ценить друг друга Их связало желание убежать из плена, присоединиться к армии Гранта.
Смит и Спилет решили воспользоваться первым удобным случаем Хотя им и было разрешено свободно ходить по городу, бегство казалось невозможным: Ричмонд охранялся слишком строго
Спустя некоторое время к Сайресу Смиту пробрался один из его слуг, преданный ему всей душой Этот смельчак был негр, родившийся в поместье родных инженера; его мать и отец были рабами, но Сайрес Смит, убежденный сторонник освобождения негров, уже давно дал ему вольную Получив свободу, бывший раб не захотел расстаться со своим господином, готовый умереть за него. Это был парень лет тридцати, сильный, ловкий, проворный, спокойный, кроткий и сообразительный. Он отличался большой наивностью, услужливостью и добротой и постоянно улыбался Звали его Навуходоносор, откликался же он на сокращенное Наб.
Когда Наб узнал, что его хозяин взят в плен, то, не колеблясь, покинул Массачусетс, добрался до Ричмонда и благодаря своей ловкости и хитрости сумел, неоднократно рискуя жизнью, проникнуть в осажденный город. Радость Сайреса Смита и восторг Наба, когда они увидели друг друга, не поддаются описанию.
Но если Набу удалось пробраться в Ричмонд, то выйти оттуда было труднее: пленников стерегли очень тщательно Чтобы предпринять попытку к побегу с некоторой надеждой на успех, нужно было какое-нибудь исключительное обстоятельство. Но такого случая все не представлялось, а создать его было нелегко.
Между тем Грант энергично продолжал действовать Победа при Питерсбурге обошлась ему дороговато- Соединившись с войсками генерала Батлера, он тем не менее не мог добиться под Ричмондом никаких результатов. Ничто не предвещало близкого освобождения пленников. Журналист, для профессии которого бездеятельная жизнь в Ричмонде не представляла ничего интересного, был вне себя. Его не оставляла одна мысль: выбраться из города любой ценой. Он даже совершил несколько попыток к побегу, но отступил перед непреодолимыми препятствиями.
Осада тем временем продолжалась, и если пленникам не терпелось выйти из города, чтобы присоединиться к войскам Гранта, то некоторые из осажденных тоже стремились покинуть Ричмонд и вступить в ряды Южной армии. В числе последних был некий Джонатан Форстер, явный сторонник сепаратистов (6). Южане, как и их пленники, не могли выбраться из города, который был обложен войсками. Губернатор Ричмонда уже долгое время не имел возможности сноситься с генералом Ли, а было чрезвычайно важно сообщить последнему о положении дел, чтобы ускорить посылку войск на выручку осажденных. И вот Джонатану Форстеру пришла в голову мысль подняться на воздушном шаре, пролететь над войсками сепаратистов и достигнуть их лагеря. Губернатор дал разрешение реализовать эту попытку. Для Джонатана Форстера был приготовлен воздушный шар. Вместе с пятью спутниками Форстер должен был подняться в воздух. На случай длительного полета или столкновения с неприятелем при посадке членов экспедиции снабдили оружием и продовольствием.
Отлет шара был назначен на 18 марта. Он должен был произойти ночью, и при северо-восточном ветре средней силы воздухоплаватели могли рассчитывать через несколько часов достигнуть главного штаба генерала Ли.
Но этот ветер был не простой бриз. Уже 18-го стало ясно, что он превращается в бурю. Вскоре ураган настолько усилился, что отлет Форстера пришлось отложить. Невозможно было доверить разъяренной стихии воздушный шар и рисковать людьми.
Наполненный газом шар был привязан на центральной площади Ричмонда и мог быть пущен, лишь только ветер утихнет. Но, к великой досаде жителей города, состояние атмосферы оставалось все тем же.
18 и 19 марта погода не изменилась. Державшийся на канатах шар прибивало ветром к земле, и его трудно было сохранить в целости.
Прошла еще ночь. Утром 20-го числа ураган разбушевался еще сильнее. Лететь было невозможно.
В этот день к Сайресу Смиту подошел на улице человек, до тех пор не известный инженеру. Это был моряк по имени Пенкроф, мужчина лет тридцати пяти – сорока, крепко сложенный, загорелый, с живыми, часто мигающими глазами и приятным лицом. Пенкроф был уроженец Северной Америки. Он объехал все моря на свете и пережил все необычайные приключения, какие только могут выпасть на долю существа о двух ногах. Следует добавить, что это был человек весьма предприимчивый, готовый на любой риск и ничему не удивлявшийся. В начале года Пенкроф приехал в Ричмонд по делам вместе с пятнадцатилетним мальчиком, сыном своего капитана, Харбертом Брауном из Нью-Джерси, которого он любил, как родного сына. Не успев выехать до начала осады, они оказались запертыми в городе, к великому огорчению Пенкрофа, который думал лишь об одном – как убежать. Он слышал о Сайресе Смите и знал, как тяготится этот человек пленом. Поэтому Пенкроф, не колеблясь, обратился к Смиту и спросил его без дальнейших околичностей:
– Мистер Смит, вам не надоел Ричмонд? Инженер пристально посмотрел на человека, обратившегося к нему с таким вопросом. Пенкроф продолжал, понизив голос:
– Мистер Смит, хотите бежать отсюда?
– Когда? – быстро спросил инженер. Это слово вырвалось у него невольно: ведь он не успел даже разглядеть своего собеседника.
Но, всмотревшись проницательным взглядом в честное лицо моряка, Сайрес Смит не усомнился, что имеет дело с порядочным человеком.
– Кто вы? – кратко спросил он. Пенкроф сообщил о себе все необходимое.
– Хорошо, – сказал Сайрес Смит. – Каким же способом вы предлагаете мне бежать?
– На этом дурацком шаре, который болтается здесь без всякого проку. Он как будто только нас с вами и ждет…
Моряку незачем было продолжать. Инженер понял его с первого слова. Он схватил Пенкрофа за руку и повел его к себе.
Придя к Смиту, Пенкроф изложил свой план, оказавшийся очень простым. Чтобы выполнить его, требовалось одно – рискнуть жизнью. Правда, ураган бушевал вовсю, но такой смелый и опытный инженер, как Сайрес Смит, наверное, сумеет справиться с аэростатом. Если бы он сам, Пенкроф, знал, как с ним обращаться, то, не колеблясь, пустился бы в путь, разумеется, не один, а с Харбертом. Он и не такие виды видывал, и бури его не пугают.
Сайрес Смит выслушал моряка, не проронив ни слова, но глаза его сверкали. Вот наконец удобный случай! Сайрес Смит не таков, чтобы упустить его. Затея Пенкрофа была очень опасна, но все же выполнима. Ночью нужно было обмануть бдительность стражи, пробраться к шару, залезть в корзину и обрезать канаты Конечно, при этом рискуешь погибнуть, но, с другой стороны, есть и шансы на успех, и если бы не ураган. Но не будь урагана, шар бы уже улетел, и столь долгожданная возможность не представилась бы.
– Но я полечу не один, – добавил Сайрес Смит, заканчивая
– Сколько же человек вы хотите взять с собой? осведомился моряк.
– Двоих: моего друга Спилета и Наба, моего слугу.
– Всего, значит, трое, а со мною и Харбертом – пятеро,сказал Пенкроф. – Шар может поднять шесть человек
– Прекрасно. Мы летим! – воскликнул Сайрес Смит
Это "мы" как бы обязывало и журналиста. А он был не таков, чтобы отступать перед опасностью, и, когда Сайрес Смит рассказал ему о проекте, Спилет безоговорочно одобрил его. Он удивился лишь тому, что сам не додумался до такого простого способа бегства Что же касается Наба, то он был готов следовать за своим господином куда угодно.
– Так, значит, до вечера, – сказал Пенкроф – Мы все будем слоняться где-нибудь около шара.
– До десяти вечера, – ответил Смит. – Только бы буря не утихла раньше, чем мы улетим!
Пенкроф простился с инженером и вернулся к себе на квартиру, где оставался юный Харберт Браун. Смелый мальчик был осведомлен о плане моряка и не без волнения ожидал результата его беседы со Смитом. Пять человек, готовые отдаться воле смерчей и бурь, как мы видим, отличались достаточной смелостью
Нет! Ураган не успокоился, и Джонатану Форстеру с его спутниками не приходилось и мечтать о полете. Погода весь день была ужасная Сейчас Смит боялся лишь одного' как бы шар, привязанный канатами и поминутно прибиваемый ветром к земле, не разорвало на куски. Целыми часами расхаживал инженер по почти опустевшей площади, наблюдая за аэростатом Пенкроф был тут же; засунув руки в карманы и часто позевывая, он бродил вокруг шара, словно человек, не знающий, как убить время, и каждую минуту ожидал, что шар лопнет или, чего доброго, сорвется с привязи и исчезнет в воздухе
Наступил вечер Стояла глубокая тьма Густой туман висел над самой землей. Шел дождь, смешанный со снегом Было холодно Весь Ричмонд окутало туманом. Казалось, буря вынудила воюющих к перемирию, и пушки почтительно смолкли, внимая страшному реву урагана. Улицы города опустели. В такую погоду, видимо, не было даже нужды охранять площадь, над которой отчаянно бился аэростат Все благоприятствовало отлету пленников Но каково будет лететь среди бурь и шквалов?..
"Плохая погодка! – думал Пенкроф, ударом кулака нахлобучивая шляпу, которую ветер пытался сорвать с его головы – Ну да ничего . Как-нибудь справимся"
В половине десятого Сайрес Смит и его спутники с разных сторон пробирались на площадь. Освещавшие ее газовые фонари задуло ветром, и она была погружена в глубокую темноту. Не виден был даже огромный шар, почти вплотную прикрепленный к земле Кроме мешков с балластом, привязанных к сетке, корзину удерживал толстый канат, продетый в железное кольцо, вделанное в землю, и прикрепленный к бортам
Пятеро пленников сошлись у корзины Было так темно, что их не заметили, да и сами они едва видели друг друга.
Ни слова не говоря, Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Наб и Харберт уселись в корзину Пенкроф, по приказанию инженера, начал отвязывать мешки с балластом Через несколько минут это было сделано, и моряк присоединился к своим товарищам.
Теперь шар держался только на канате, и Сайресу Смиту оставалось отдать приказ к отлету. В эту минуту в корзину одним махом вскочила собака. Это был Топ, любимец инженера, который оборвал свою цепь и последовал за хозяином.
Сайрес Смит, боясь перегрузить шар, хотел прогнать бедное животное.
– Э, что там, возьмем еще пассажира! – сказал Пенкроф и выбросил два мешка с песком.
Потом он отрезал конец каната, и шар рванулся ввысь.
Ураган бушевал со страшной силой. В течение ночи инженер не мог и думать о спуске, а когда рассвело, земля была закрыта туманом. Лишь через пять дней он слегка рассеялся, и воздухоплаватели увидели под собой безбрежное море. Аэростат продолжал нестись по ветру со страшной скоростью.
Читатель уже знает, что четверо из его пяти пассажиров, вылетевших из Ричмонда 20 марта, были выброшены 24 марта на пустынный берег на расстоянии около семи тысяч миль от их родной страны.
Но кто же был исчезнувший пятый, на помощь которому устремились оставшиеся в живых? Это был инженер Сайрес Смит.
