* * *
Кеша узнал родную зону еще на подступах. Даже сердце заныло. Не думал, что придется вот так свидеться. Вся связь зоны была подавлена еще полторы минуты назад, когда зона находилась вне видимости – волновой сигматаран бота разрушил ее навсегда, о восстановлении не могло быть и речи, а новую прокладывать – две-три недели самое меньшее. В запасе у Кеши было почти три часа. Потом надо идти к капсуле, иначе дело дрянь.
Он выпустил из шлюзового отсека обоих оборотней. И теперь они сидели прямо на полу, подрагивая и хлопая прозрачными веками. Говорили они на межгалактическом вполне сносно, видно, неспроста Фриада подсунула именно их. Одного звали Хар, другого Загида. Имена были длиннее и сложнее, но Кеша сразу их подладил под свой язык, сократил. Поначалу он их опасался. Потом понял, ребята спокойные, тихие. Хар держал свой арбуз и в основном помалкивал, а Загида задавал вопросы и сам же на них отвечал.
– В зоне есть наши? – спрашивал он как бы за Кешу. И отвечал: – Да, там их двое. Оба считаются андроидами. Но это трогги!
– Ни хрена себе! – удивился Кеша. – Они и при мне были?
– Были, – кивал Хар. – И еще будут. Здесь, – он приподнял свой арбуз, быстродействующие споры. Ты сам все увидишь!
– Спорам надо созреть, – мудро истолковывал Кеша, – вылупиться, подрасти.
– Подрастут, подрастут, – уверял его Загида.
Они подрулили прямо к шлюзовым воротам, превратив в искореженные куски металла все четыре катера-охранника вместе с экипажами андроидов. Бот сел на грунт. Надо было подождать. Щуп просвечивал свинцовую жижу, будто родниковую водицу. Никогда еще на подводных рудниках не было так светло.
Автоматика сработала на экстренный код. "Мозг" бота очень хорошо разбирался в любой обстановке, Кеше оставалось только ждать да глазеть.
Они вошли в закрытые и жилые отсеки зоны победителями. Вся охрана, не говоря уже об администрации, куда-то попряталась. Кеше это не понравилось лучше бы их сразу перебить, снять с души камень. Но ничего не поделаешь, надо мириться с тем, что есть. Он включил полную прозрачность. И теперь рассматривал, что успели в зоне подремонтировать.
– Мать моя! – удивлялся Кеша.
Он видел, что зоны как таковой уже и нету. Внешние заглушки, заслоны, ворота – все новое. Это заделали в сверхсрочном порядке. Но внутри… Внутри все было разворочено и выворочено! Высоко вверх уходила огромная черная дырища, шириною в десять стволов – это не просто заряды сработали, это что-то другое! Значит, у них тут были склады с боеприпасами… или это просто проходческие взрывные брикеты, те самые, что вбиваются в породу гидрокайлом? Так много?! Внизу была пропасть. И как они только сумели откачать воду?! Все это не укладывалось у Кеши в голове- с какой стати будут вкладывать такие огромные средства в восстановление разрушенных рудников и жилой зоны, ведь значительно проще было все бросить, каторжников все равно никто не жалел, ну что такое полторы тысячи смертников? Тьфу! Пустое место! Нет, тут что-то другое.
– Вперед!
Кеша направил бот к жилым отсекам. Он во всем разберется! Только бы прихватить какого-нибудь бугра или вертухая, он из него выдавит правду, вот этими железными пальцами выдавит! Оборотни глядели на Иннокентия Булыгина и ничего не понимали. У них было свое задание.
Бот черной птицей летел по широченным проломам. Внизу, по бокам не было видно ни души. Обычно в это время меняли забойщиков в шахтах, сновали андроиды, скрипели внешние лифты и подъемные площадки. Сейчас было тихо и пустынно.
– Ты гляди, чего уделали! – неожиданно завопил Кеша.
– Чего? – переспросил его Загида.
– Заварили переходник общаги! Мать моя!
Огромный сдвижной люк метров двадцати в поперечнике был заварен грубо, в спешке. Они спасались сами или спасали каторжников? Кеша не знал. Он знал другое, время идет и работает оно на врага.
– Вперед! – завопил он, пугая оборотней, и без того напуганных, дрожащих.
Из носовой части бота вырвался язык зеленого пламени, уперся в заваренный люк- и металл ручьями потек вниз, по породе на грунт. Открывался жилой туннель, за ним сейфовые ячеи административных помещений, за ними "мозг" зоны и капсула управляющего. Все просто, давно изучено, понятно… Но бот не проходил в этот туннель. Надо его оставлять. Или убираться подобру-поздорову.
– Трап! – скомандовал Кеша.
Оборотни бросились за ним. Уже на бегу Кеша выкрикнул бортовому "мозгу":
– Охрана по всей дальности! Полная! Не подведи, друг!
Команда эта была совершенно излишней. Но Кеша не жалел слов и языка, а горло у него было луженое. Для пущей надежности дал два полных залпа из обоих плазмометов, зажатых в руках.
И бросился вперед. Спальные отсеки его не интересовали. Он на ходу выжигал замки, вопил, ругался так, что ни один из заключенных не смел и носа высунуть. Через четыреста метров Кеше попался на глаза андроид. Он вылезал из стенохода. Разговаривать с этой куклой было не о чем, и Кеша его просто сжег. Оборотни не отставали. Хар несся на своих голенастых лапах как заправский бегун, только плавники трепетали. Загида бежал за ним.
– Быстро!
Кеша запрыгнул в стеноход, оборотни за ним. И они сорвались с места, будто спасались от пожара. Стеноход стремительно пошел вверх, перескакивая из ствола в ствол, взбираясь по изуродованным взрывами стенам, зависая на перемычках, прыгая через провалы. Еще немного? Совсем немного! Они смерчем ворвались в административную часть зоны, сокрушая все перед собой лавиной пламени. Но никто и не противостоял их напору, их натиску.
– За мной! – закричал Кеша, выпрыгивая наружу.
Он снес три перемычки, вышиб дверь. И замер. Прямо в центральном зале происходило нечто малореальное. Два голых, остервеневших до пронзительного визга и оглушительного свиста андроида гонялись за вертухаями. Они догоняли то одного, то другого, ломали им хребты, пробивали черепа, давили, душили, рвали в куски. Этого не могло быть – в андроидов закладывались программы, полностью исключавшие насилие над человеком. Но эти будто с ума посходили. Кеша стоял в оцепенении и молчал. Рот у него был раскрыт. Плазмометы в обеих руках дрожали.
– Трогги все делают хорошо, на совесть, – довольным голосом с каркающим акцентом процедил из-за спины Загида.
– Так это ваши? – изумился Кеша.
– Наши, – подтвердил Хар. – Они были примерными исполнителями. Но они получили команду. Совсем недавно. Чтобы ты увидел!
– Я?! – переспросил Кеша.
– Ты, – терпеливо ответил Хар.
– Скажите им, чтобы перестали! – зжрал Кеша.
Ему не понравилась эта бесчеловечная бойня. Ну и трогги! Ну и ведьма Фриада, моя королева! Да таким макаром можно всем хребты переломать! Кеша вспотел. И тут же зло обругал самого себя – распустил нервы, сукин сын! Всем! Конечно, всем! Она так и говорила. Скорпионов шестиметровых по всей Вселенной перебили. И землян перебьют. Кеша с уважением поглядел сначала на Хара, а потом на Загиду – с этими ребятами надо поосторожней.
Но те поняли все по-своему.
– Сейчас, – сказал Хар, – погоди, ты увидишь!
Он бросил прямо от порога к беснующимся свой странный арбуз. Тот упал, раскололся на две ровненькие половинки, оттуда высыпался десяток прозрачных шариков, пошел дымок, завоняло чем-то. И Кеша увидел маленьких человечков, вылезающих из этих шариков, растущих на глазах – вот они с кошку величиной, вот с годовалого младенца, вот с трехлетнего…
– Бейте их! – завопил он во всю глотку. А усилители скафа удесятерили его вопль: – Бейте сразу! Немедленно! Поздно будет!
Вертухаи, настигаемые убийцами, не глядели по сторонам. Другие, а их оставалось не менее восьми, глазели на Кешу в ужасе. Но они были настолько парализованы страхом, что не понимали ни слова.
И тут Кеша увидел странную вещь, он даже потерял голос и сразу перестал кричать. Все десять вылупившихся из спор человечков, а они уже были ростом с двенадцатилетних мальчишек, походили на него как отражения в зеркале.
– Ну, падлы… – просипел он. – Ну падлы!
Большего выдавить из себя он не мог. Кеша был сражен наповал, он сразу все вспомнил: и пляски дикарей-оборотней, и гул гонга, и вихлявую тварь, и крутобедрую красавицу, и себя, млеющего от страсти. Что же они с ним сделали?! Воистину падлы!!!
– Это первая пробная партия, – успокоил его Хар, – остальные не будут похожи на тебя, совсем не будут. Они будут все разные, их никто никогда и нигде не сумеет отличить, распознать в них троггов, понимаешь?
– Понимаешь, – ответил Кеша. – Королева дала мне слово!
– А разве она его нарушила? – спросил Загида. – Этих хватит только на эту зону, а других здесь нет.
– Здесь не-ет! – передразнил Кеша. – Вы меня чего, за полного дебила держите?!
Хар вылупил на него свои рыбьи глаза.
– Королева Фриада сказала! – процедил он недружелюбно.
Обидчивые, гады, пронеслось в голове у Кеши, ну и ладно. Он видел, что его двойники уже подросли и набросились на вертухаев. Но первым делом трое из них, действуя очень слаженно, нагнали сначала одного андроида, ухватили его за руки, отбросили немного и с такой силой ударили о стену, что из бедолаги выпали внутренности. То же самое они проделали и с другим. Кеша отвел глаза.
Он опомнился только тогда, когда осталось всего двое вертухаев.
– Оставьте! – завопил он, вновь обретая голос. – Оставьте хоть одного, мне надо вытрясти из них кое-что!
Снизу лезли каторжники. Их было человек двадцать пять, не всем был под силу подъем – но эти, самые шустрые, одолели его.
– Назад! – закричал им Кеша. – Назад!!!
Он знал заранее, что сейчас произойдет. Трогги начнут убивать несчастных. Вот этого Кеша ни за что не мог допустить. Он вскинул свои плазмометы.
– Я сожгу их, – сказал он тихо, но твердо.
– Жги! – согласился Хар.
– Жги, это пробная партия! – согласился Загида.
– И вам их не жаль, это же ваши… – Кеша не мог найти слов.
– Наши, – Хар не стал отпираться и чего-то придумывать, он говорил прямо, – но у нас их будет много, сколько надо.
Кеша озверел, ему была непонятна такая логика. Он глядел на троггов, которые добивали последнего вертухая, не обращая ни малейшего внимания на его мольбы о пощаде, и думал о будущем человечества. Невеселым ему виделось это будущее.
– Нет, я не буду их жечь, – сказал он вдруг. – Я просто отойду в сторону.
Первые три каторжника проскочили мимо него, даже не взглянув. У каждого в руке было по гидрокайлу. Четвертый бежал с молоторубильником, страшенной штуковиной, не приспособленной для выяснения отношений.
– Ребята! Стой! – завопил вдруг последний. – Это же Мочила! Он сбежал!
– Точняк, Мочила! – поддакнул другой и остановился.
Они глядели на Кешиных двойников и ничего не могли понять – слишком много "мочил" было перед ними.
– Кеша, кореш! – закричал цередний каторжник. И отбросил кайло. Он был явно обрадован, на лице застыла сумасшедшая улыбка, глаза горели. Это был Слим Носорог, его нетрудно было узнать по шишке над бровями, там застряла пуля, и он не давал ее удалять, называл талисманом-хранителем.
Один из троггов медленно подошел к Слиму.
– Кеша! Хрен моржовый! Объявился! А-аа…
Выкрик застрял в глотке у Слима Носорога, а из пробитой спины фонтанчиком ударила кровь. Он медленно повалился в ноги троггу.
За спинами у первых троих каторжников столпилось уже человек двенадцать, остальные подбирались, подползали. Все молчали. Это было страшное молчание. Некоторые с опаской косились на оборотней. Но те стояли смирно и никого не трогали, они, похоже, и не дышали.
Первым не выдержал Чур Заводила. Кеша его тоже приметил, такого бугая, громилу трудно не приметить. Он неожиданно завизжал, как ихтиогадр с Иргиза – пронзительным, нечеловеческим визгом, и бросился вперед. Шипастый молоторубильник превратил в кровавую кашу сразу двух троггов. Но остальные в миг разорвали Чура и кинулись вперед, на каторжников.
Кеша закрыл глаза. Он знал, что теперь будет: смертники с подводных рудников Гиргеи – это не трусливые и подлые вертухаи, они бегать и спасать свои шкуры не будут. Он опоздал. Надо было стрелять раньше. Теперь в такой гуще он перебьет больше своих.
– Пошли! – сказал он оборотням. – Я не хочу смотреть на это.
– Куда? – поинтересовался Хар.
– К управляющему.
Они пересекли четырехсотметровый зал, выжгли двенадцать люков один за другим, четыре створа удалось откатить. Капсула управляющего оказалась пустой.
– Сбежал, сука! – огорчился Кеша.
Но оборотень Хар уже тащил из-за пластиконового занавеса маленького лысенького человечка с черными глазами и обвисшей губой. Человечек помалкивал и тяжело сопел. Это был не управляющий, а один из его замов.
Кеша вырвал зама из лап оборотня, повалил на пол, наступил подошвой на лицо, нажал. Давил, пока не выступила кровь. Потом снял ногу и сказал тихо, с железом в голосе:
– Пытать не буду, тварь, убью сразу, понял?
– Понял, – моментально ответил человечек. – Что от меня надо?
– Почему зону не бросили?! Что здесь?!
Человечек, судя по всему, был дошлым, он не стал строить из себя ничего не понимающего дурачка. Он знал: искренность – это его хоть малюсенький, но все же шансик.
– Еще семь лет назад всю каторгу продали Восьмому Небу. Это теперь частная собственность! – выпалил он.
Кеша обомлел.
– Как это? – вырвалось у него. – Ведь все исправительяо-наказательные учреждения по всем законам Федерации и Сообщества находятся в исключительном ведении государственных структур. Не лепи горбатого, тварь!
Человечек задрожал, забился в корчах. Но сквозь всхлипы и рыдания доносился его голосок:
– Это правда-а! Каторга выкуплена… так давно делают, просто об этом не пишут, не говорят. Восьмое Небо держит приговоренных своими рабами-и-и… Мы не виноваты, неет! Нас, всю администрацию и охрану, продали вместе с каторгой, вместе с зонами и заключенными, вместе с рудниками-и-и… Мы не виноваты!
– А как же правосудие? – в наивном остервенении выдавил из себя Кеша.
– На Гиргее правосудие – это Восьмое Небо! – замычал человечек, потерявший надежду. – Они хозяева тут!
Кеша отвернулся от бьющегося в истерике. Как жаль, что надо улетать с Гиргеи! Улетать теперь, когда он узнал, откуда растут ноги, когда он начал кое-что понимать. Но если он промедлит, капсулу обнаружат, им всем тогда труба.
– Живи, тварь, – проговорил он тихо.
И пошел к выходу.
Оба оборотня последовали за ним. Но Загида не дошел до люка. Огромное гидрокайло, пущенное могучей рукой каторжника, просвистело над Кешей и вонзилось в голову оборотню. Он сразу упал бездыханным.
На пороге стоял желтый и мокрый от пота Голован матерый убийца, работавший и на Синдикат, и на Зеленое Братство. Он щерился своим беззубым ртом, потирал ладони, плотоядно поглядывая на Хара.
– Ты всегда был болваном! – процедил Кеша.
И сжег убийцу на месте- плазмомет чуть фыркнул, ствол его опустился.
– Пошли, – махнул он Хару.
Они возвращались, перешагивая через трупы землян и троггов. Землян в переходах и на полу зала лежало значительно больше. Но ни одного живого трогга не было видно.
В боковых креслах центрального зала сидело человек пятнадцать измученных, избитых, растерзанных каторжников. Они напряженно глядели на проходящих мимо, но не вставали. Они были измождены.
Кеша шел впереди, он боялся заглядывать в глаза каторжникам. Он знал они обречены. Восьмое Небо никогда и ничего не прощает. Их даже не убьют. Их бросят на такую работу, что они сдохнут за считанные дни, сдохнут в адских мучениях и будут в последние часы завидовать распятым.
Он все знал. Но забрать их с собой он не мог.
Стеноход спихнули вниз – там его курочили те, кто не сумел взобраться на верхние ярусы. Спускались на внутренней лебедке скафа. Кеша держал оборотня Хара за костяной пояс. Хар дрожал. Оборотни вообще почему-то все время дрожали.
Когда они спустились, Кеша спросил:
– Королева не изменит своего слова?
– Почему она должна его менять? – не понял Хар.
– Загиду убили.
– Нет. Не изменит. А Загиду на самом деле убили. Мы не можем ему ничем помочь. Поздно.
– Ну и ладно, – как-то повеселел Кеша. Он даже улыбнулся. – Не так уж непобедимы ваши трогги из спор. Как ты думаешь, приятель?
Хар промолчал, и Кеша так и не узнал, о чем он думает. К трапу они подошли окруженные молчаливой толпой. Бот висел там, где его и оставили. Внизу, прямо под ними и чуть поодаль, валялись обломки двух патрульных бронелетов. Бот расправился с ними самостоятельно.
– Молодец, – машинально похвалил его Кеша. – Так и держать.
Он не глядел на обреченных. Но один, Мотя Глушитель, вор из Сан-Франциско, скрывавшийся на Трафогоре восемь лет, крикнул жалобно:
– Кеш, забери меня с собой! Ну чего тебе стоит!
Он узнал Булыгина даже в скафе. Позор! Кеша налился кровью. Он никогда не забудет каторги! Никогда не забудет родной зоны и этого жалобного голоска! Он тащит с собой проклятого оборотня, но не может взять ни одного из корешей. Проклятье!
Он молча шагнул на трап.
– Забери! Забери меня из этого ада-а-а!!! – неслось в спину.
Вон с Гиргеи! Вон! И нечего себя винить. Ему просто повезло. Он такой же, как и все они. Но ему повезло. А может, повезло им! Хватит пускать слезу, хватить ныть. Вон отсюда!
Он устроился в кресле. Оглянулся на Хара. И выкрикнул:
– Полный вперед! Курс – к капсуле! Давай, жми, друг!
Он отключил прозрачность, чтобы не видеть, как убегают врассыпную каторжники – снаружи сейчас жарко, бот будет раскаляться добела, а потом пойдет вверх. Пойдет на предельной скорости, прожигая перемычку за перемычкой, превращая в кипящий пар свинцовую океанскую жижу.
Прощай, проклятая каторга! Прощай, последнее пристанище смертников!
Прощай, подлая гадина Гиргея!!!
