Дейн Шорт размечтался о прелестях младшей сестры своей жены. Опасная вещь – подобные мысли, и не только потому, что могут завести черт знает куда, – дело в том, что он предавался своим фантазиям за рулем мощного трейлера, одолевавшего коварный спуск во внезапно сгустившемся тумане. Он как раз представлял себе соблазнительные груди Денизы, когда прямо перед ним из тумана возникли задние огни машины. Он резко нажал на педаль, тормоза отвратительно взвизгнули, часто-часто задрожала кабина. Шины тридцативосьмитонной махины с грузом замороженного лимонада в рефрижераторе прочертили на асфальте черные полосы. Он сбросил скорость и включил первую передачу. Он всякий раз вздрагивал, когда груз кренился в его сторону. Выброс адреналина в кровь – и вот он уже ясно представляет себе, как его грузовик, прыгнув точно разъяренный скорпион, крушит боковое ограждение, скатывается на насыпь четырнадцатой автострады и летит вниз, по насыпи на скалы Васкес…
Сегодня ему повезло. Колеса попали на сухое пятно на дороге, и скольжение прекратилось. Грузовик вздрогнул, сделал еще один рывок в сторону, однако удержался на дороге и в самый последний момент избежал столкновения с медленно двигающейся навстречу машиной.
Дейн вцепился в руль, прерывисто дыша. Предостережение свыше, решил он. Прекрати-ка думать об интрижках со своей восемнадцатилетней свояченицей, не то…
Он облегченно вздохнул, когда в тумане замаячил знак, оповещающий о выезде с Сьерра Хайвей. Несколько раз осторожно нажал на педаль тормоза, чтобы успокоить гигантскую машину, затем съехал под уклон на парковочную площадку под названием "Загончик".
На круглосуточной стоянке еще было несколько свободных мест. Неожиданный для летнего времени года туман заставил водителей, покинуть автостраду Антилопа и загнал их в обшарпанные, залатанные кабинки.
Дейн поставил свой трейлер вплотную к борту точно такого же грузовика и соскочил на землю, чувствуя смертельную усталость. Он захлопнул дверцу машины и побрел через всю стоянку к ярко освещенному бару, на ходу расстегивая сырую от пота рубашку. "О, Господи, – размышлял он, глядя на густой туман, клубившийся над автострадой, – кто бы мог подумать, что от тумана будет такая духота – прямо дышать нечем". Пока он дотащился до бара, воздух, казалось, стал еще тяжелее. Удушливый, наполненный ожиданием – наверное, вот-вот разразится гроза. И в самом деле, открывая дверь, он, как ему показалось, заметил вспышку молнии, отразившуюся в стеклянной витрине. Взглянул на небо, но увидел все тот же туман, озаряемый оранжевыми и зелеными вспышками неона. Дейн пожал плечами и вошел внутрь.
Если бы он задержался у входа в бар чуть подольше и, вместо того, чтобы разглядывать небо, обернулся к своему трейлеру, то заметил бы еще одну вспышку молнии, ударившей прямо между бортами его и соседнего грузовика. И решил бы, что это огонь святого Эльма. И оказался бы неправ.
Уличные фонари мигнули и погасли. Туман начал отползать к припаркованным грузовикам, образуя между ними клубящиеся завихрения. Столбы бело-голубого пламени неистово плясали в стальном ущелье, образованном бортами трейлеров, треща как сминаемая бумага. Дьявольский пылевой вихрь кружился над асфальтом, вовлекая в свой водоворот обрывки бумаги и окурки сигарет. Негромкое гуденье переросло в пронзительной вой, будто невидимый транзисторный приемник шарил в эфире в поисках какой-то радиостанции. И он ее нашел.
Здесь.
Странная молния свилась во вращающийся сгусток энергии, напичканный зарядами. Боковые зеркала на обоих грузовиках выгнулись дугой и рассыпались на кусочки. Последовала ослепительная вспышка, словно одновременно щелкнули тысячи съемочных камер. Треск электрических разрядов неожиданно завершился громким взрывом. Свет погас, облако тумана отшвырнуло в сторону, а на том месте, где только что ничего не было, стоял человек.
Совершенно нагой.
Его рослое тело покрывала белая пыль, которая осыпалась как мука, когда он, распрямляясь, напряг мускулы своего великолепно сложенного тела. Коротко подстриженные, на военный манер, волосы дымились. На лице никакого выражения. Голубые, отливающие холодом стали, глаза, цепкие, но еще безжизненные, вбирали в себя мир, ничего не отражая.
Руки человека были идеальной формы: агрессивная округлость бицепсов заканчивалась точно у локтя, а затем, с геометрической точностью, вновь расширялась в сильное предплечье и плавно переходила в тонкое, почти изящное запястье.
Неизвестный Прометей сделал вдох, распрямляя мощную грудную клетку, словно снимая пробу воздуха. С полным равнодушием отметил его высокую влажность. Факт, который сам по себе ничего не значил, но, сопоставленный с дюжиной других, давал исчерпывающую характеристику времени и места.
Позади него сгусток энергии, образовавшийся при перемещении во времени, выжег причудливое отверстие в металлическом борте грузовика, края которого еще пылали от жара. Огненная дуга доходила до асфальта, образуя округлый кратер у ног неизвестного. Человек стоял там, где за мгновение до этого полыхал раскаленный шар. Легкой пружинистой походкой неизвестный отошел от грузовиков, осмотрел стоянку, помедлил, разглядывая три отсвечивающие никелем деталей мотоцикла, небрежно прислоненных к хромированным подставкам у входа. Их рули напоминали металлические скульптуры собак, вытянувших передние лапы. Донеслись приглушенные звуки музыки из автомата. Человек прильнул к окну. Люди в баре смеялись, спорили, громко заказывали выпивку и закуски. Он повернулся и зашагал ко входу. Он знал, что найдет в зале владельца одного из мотоциклов.
Дейн только-только устроился в своей кабинке. Местечко это настоящий притон, но хоть еда сносная. Рядом с ним два грузных шофера, сдвинув на затылок шляпы, склонились над тарелками от души наперченного рагу. В глубине зала троица замызганных мотоциклистов в джинсовых куртках играла в пул [вид игры на биллиарде]; рядом со столом выстроилась батарея бутылок из-под "миллера" [сорт пива]. Владелец бара, Ллойд, обрюзгший детина в засаленном фартуке, с мрачным видом торчал за стойкой. В дальнем конце зала резалась в карты шумная компания шоферов, пережидавших туман.
Дейн с головы до ног окинул взглядом подошедшую официантку.
Слишком много косметики. Ростом пять и три или пять и четыре фута. Весит фунтов на двадцать больше, чем следовало бы. Но это ее не портит все излишки спереди, и там, где надо.
Девушка понравилась ему. Еще как понравилась. Она с отрешенным видом жевала резинку, и это говорило о том, что она часами просиживает перед телевизором. Проблем с ней не будет. Девушка его типа.
Так-то оно так, да он все-таки женат. В нем внезапно проснулись угрызения совести, и он попытался подавить нарастающее желание мыслями о жене. Карла была Набожной женщиной и относилась к браку очень серьезно. Особенно к супружеской верности. Если бы она обнаружила, что он ей изменяет, она попросту бы этого не пережила. Но, черт побери, они женаты уже шесть с лишним лет. Он знает каждый изгиб ее тела и, что еще хуже, каждое движение в постели. Заниматься с ней любовью все равно, что в двадцатый раз смотреть по телевизору сериал "Я люблю Люси". Приятно убаюкивает. В последнее время сладостные мысли об освоении новой территории одолевали его при каждом удобном случае. Давненько он не бывал в таких заведениях, как это. С тех пор, как окончил школу. Он меланхолично размышлял о том, что, как ни крути, а половину человечества составляют женщины. Непонятные существа. Восхитительные непонятные существа. Как эта официанточка…
На табличке он прочел ее имя. Клаудиа. Она протянула ему замусоленное меню, и он сказал ей: "Хелло!" В ответ она призывно улыбнулась и, плавно покачивая бедрами, направилась в кухню. Дейн, не отрываясь, смотрел на ее колыхающийся зад, на завязочки фартука, которые болтались на пышных бедрах. Он вздохнул и снова дал волю своей фантазии. Мысленно просматривая проносящиеся перед ним кадры его собственного порнофильма, он прикидывал в уме, как скрыть от жены романчик, который уже предвкушал.
Он так погрузился в свои размышления, что не заметил, как отворилась входная дверь и в зал ввалился огромный, совершенно голый тип.
Все разинули от изумления рты. Парень же невозмутимо двигался между столиками, не обращая ни малейшего внимания на людей. Словно он их не видел.
Перед взором странного посетителя была цифровая сетка на дисплее, содержащем сорок тысяч битов информации. Цифры неслись по экрану с такой скоростью, что человеческий глаз не смог бы за ними уследить. Обалдевшие шоферы, бармен с выпученными глазами, перепуганная официантка – все они были представлены на экране электронными схемами, элементы которых подвергались тщательному анализу и обработке с целью выяснения эмоционального состояния объектов и прогнозирования возможной угрозы с их стороны.
Никто не пошевелился, кроме хозяина одного из мотоциклов. Роберт Пантелли был законченным – стопроцентным – неудачником. Он повидал всякого, и ничто уже не могло его удивить. Но такое… Он вынул изо рта дешевую сигару, и его мокрые губы скривились в усмешке.
Голый человек увидел, что вокруг Роберта формируется пульсирующий электронный контур. Тысячи цифр стремительно замелькали на экране его внутреннего зрения. Мгновенный анализ одежды Роберта показывал, что он водит мотоцикл.
На полную характеристику Роберта ушло каких-нибудь две секунды.
Роберт осклабился, демонстрируя редкие гнилые зубы. Его язык заплетался от изрядной дозы выпитого:
– Этот парень знает, как легче пережить жару.
Два его приятеля нервно хмыкнули.
В первое мгновение незнакомец никак не прореагировал на эти слова, затем вежливо, но без всяких эмоций, произнес:
– Мне нужна твоя одежда, обувь и твой мотоцикл.
Роберт сощурился, оглянулся на своих дружков. Те выжидательно смотрели на него. И тогда Роберт решил устроить небольшой спектакль. Он сделал глубокую затяжку, такую глубокую, что кончик сигареты раскалился докрасна, затем повернулся к незнакомцу:
– Ты забыл сказать "пожалуйста".
Друзья Роберта снова захихикали, на этот раз громче и увереннее. Они чувствовали, что этот парень в драку не полезет. Несмотря на мускулистое тело, он стоит как идиот, и выражение лица у него самое идиотское. Должно быть, псих.
А психов Роберт не любил. Они напоминали ему о его собственном придурковатом папаше. И потом ему не терпелось продолжить игру. Послышалось тихое шипение, какое бывает, когда на сковородке жарится омлет. Затем повисла гнетущая тишина.
Именно эта тишина вывела Дейна из задумчивости. Подняв голову, он с изумлением увидел совершенно голого посетителя. В груди человека зияло обугленное дымящееся отверстие, но сам он, как ни странно, не обнаруживал малейших признаков боли. Дальше все случилось так быстро, что показалось Дейну почти нереальным. Почти.
Голый человек спокойно протянул руку и сжал ею Роберта. Мотоциклист почувствовал, как невероятно сильные, точно клещи, пальцы буквально рвут его тело, и завопил во всю мощь своих легких.
Один из приятелей Роберта схватил за тонкий конец кий и размахнулся им. Кий описал широкую дугу и, ударившись о затылок незнакомца, разломился на две половины.
Невероятно, но обнаженный человек не прореагировал и на этот удар. Даже глазом не моргнул. Не выпуская Роберта, он отвел руку назад, ухватил биллиардного вояку за полу куртки и вышвырнул в окно. Стекло хрустнуло, и мотоциклист тяжело плюхнулся на асфальт.
Стремительное движение – и незнакомец высоко поднял Роберта, который весил полных двести тридцать фунтов, над стойкой бара и швырнул его через окно на кухню. Роберт угодил в огромную жаровню. Раскаленный металл обжег ему кожу, запах паленого разнесся по залу. Роберт взвыл, подскочил и свалился на пол, катаясь, как огромный горящий шар.
Третий мотоциклист взмахнул ножом с шестидюймовым лезвием и полоснул незнакомца по лицу. Тот схватился за острое, как бритва, лезвие голой рукой и вырвал нож у нападавшего. В мгновение ока он подбросил нож в воздух, перевернув рукояткой к себе и, крутанувшись точно лопасть вентилятора, швырнул нападавшего лицом прямо на стойку бара. Лезвие ножа блеснуло над поверженной, распростертой фигурой и с размаху пригвоздило плечо нападавшего к стойке.
Дейн и глазом не успел моргнуть, как все было кончено. Он был так потрясен, что не мог двигаться и только наблюдал, как голый человек зашел за стойку бара, оттеснил плечом Ллойда и двинулся на кухню. Дело было не только в том, что все произошло так стремительно. И даже не в том, что детина был явно круче этих троих очень крутых парней. Поражала страшная, ничем не объяснимая, холодная жестокость незнакомца. Он определенно не в себе. А с ненормальным, да еще действующим с такой жестокостью, шутки плохи.
Во всяком случае повар-мексиканец считает именно так – он в испуге попятился от незнакомца, направившегося прямо к Роберту, который, изрыгая ругательства, корчился на полу от боли. Когда на него упала огромная тень, мотоциклист поднял глаза. Завывая как раненое животное, попытался листать из внутреннего кармана потрепанной кожаной куртки кольт 45 калибра военного образца. Но его чуть ли не до кости обожженные пальцы не смогли нажать на спусковой крючок. Незнакомец ударил его по руке – небрежно, точно муху прихлопнул – и нагнулся за оружием. Ужас охватил Роберта, когда он увидел, как незнакомец поднял пистолет. Но он и не думал целиться в Роберта – его заинтересовало само оружие. В течение секунды, которую его электронный мозг продлил до невероятных размеров, он изучал калибр и рабочее состояние пистолета. Судя по всему, ему и в голову не пришло стрелять в лежавшего на полу человека. Жертва была на время выведена из строя. Уничтожение ее означало бы неразумное использование силы, излишнюю трату энергии. Ему нужно было лишь то, что он потребовал у Роберта в самом начале. Не более. Он уставился на лежащего на полу человека неподвижным, лишенным всякого выражения взглядом.
Мотоциклист содрогнулся, его мозг лихорадочно заработал, пытаясь во что бы то ни стало найти выход. Вопрос о дальнейшем сопротивлении отпал сам собой. Теперь, когда голый придурок с такой легкостью отобрал у него пистолет, сопротивляться бесполезно. У него нет выбора. Едва шевеля рукой, на которой уже начал вздуваться волдырь, и морщась от нестерпимой боли, он полез в карман за ключами от мотоцикла. Швырнув их к ногам придурка, Роберт начал снимать куртку, кусая губы от адской боли, причиняемой сломанным ребром.
Дейн собрался было покинуть зал, но незнакомец вышел из кухни, одетый в черную кожаную куртку мотоциклиста, кожаные штаны и тяжелые бутсы с грубыми рантами. Словно издеваясь над людьми, он направился к группке посетителей, окружавших все еще пригвожденного к стойке жалобно стонущего человека. Перед ним все как один расступались. Он на ходу рывком выдернул нож из плеча залитого кровью, обезумевшего от боли человека, который тут же рухнул на пол, а незнакомец все так же невозмутимо проследовал к двери. Никто не отважился преградить ему путь. Когда он проходил мимо Дейна, тот, дрожа от страха, выдавил: "Добрый вечер". Незнакомец повернул к нему голову, которая была точно на шарнирах. Его безжизненный взгляд на долю секунды задержался на Дейне, но эта доля секунды показалась последнему вечностью. Подойдя к двери, незнакомец толкнул ее и вышел. Дверь с грохотом захлопнулась.
Дейн вздрогнул и вытер со лба пот. О Боже, неужто все кончилось?
Он подошел к окну, едва переставляя ноги. Остальные посетители молча потянулись за ним. Они в испуге наблюдали, как незнакомец пересек площадку для парковки, направляясь к мотоциклам. Один только Ллойд не торопился присоединиться к зевакам. Он взглянул на лежавшего на полу в луже крови мотоциклиста, стянул с себя передник, метнулся за стойку бара и схватил какой-то предмет, припрятанный в укромном месте.
А незнакомец между тем подошел к мотоциклам. Засунув за пояс кольт, попытался завести тот, что был ближе к нему. Ключ не подходил. Не выказывая ни раздражения, ни тревоги, повернулся к соседнему мотоциклу. Ключ подошел сразу. Он перебросил ногу через сиденье "Харли-1380". За такую настоящий любитель отвалил бы хорошие деньги. Пришелец хорошо знал, что ему нужно. Он мог бы в мгновение ока выложить исчерпывающую характеристику каждого блока и каждой детали этого мотоцикла. Но… он не просто любитель. Эту машину он выбрал из-за ее надежности, скорости, выносливости, ибо задание, которое ему предстояло выполнить, требовало именно этих качеств.
Он сунул нож за голенище сапога и с силой нажал на педаль. Двигатель отозвался хриплым ревом, от которого завибрировал металлический корпус. Незнакомец изредка вглядывался в быстро рассеивающийся туман и пытался завести могучий двигатель.
Однако не успел он выжать сцепление, как на пороге бара вырос Ллойд с винчестером 10 калибра в руках. Он выстрелил в воздух, и эхо выстрела заглушило рев мотора. Ллойд прицелился в спину незнакомца.
– Я не позволю украсть чужой мотоцикл! Эй ты, сукин сын, слазь, не то я продырявлю тебе шкуру!
Человек повернулся и невозмутимо уставился на Ллойда. Секунду спустя двигатель умолк. Незнакомец соскочил с сиденья и направился к владельцу ресторанчика. Ллойд застыл на месте, полный гнева и страха. Он не спускал взгляда с приближающегося незнакомца, который, не мигая, смотрел в дуло винтовки. Утирая застилавший глаза пот, Ллойд лихорадочно соображал, стоит ли хладнокровно убивать человека из-за куска железа, к тому же не своего. Конечно, он не может допустить, чтобы этот малый терроризировал его клиентов, да еще тырил их собственность. Это его территория. И каждый, кто переступает порог его заведения, должен об этом помнить. Иначе он потеряет клиентуру и пойдет ко дну. Но с другой стороны…
Рука незнакомца дернулась, точно кобра в прыжке, и в следующую секунду винчестер оказался у него. Легкое, едва уловимое, но предельно точное движение, и Ллойд уже под прицелом собственного оружия. У него отвалилась челюсть. Он уже представил себе, что чувствует человек, которому выстрелом в упор разносят череп, когда незнакомец, все так же крепко и уверенно держа винтовку в одной руке, потянулся другой к Ллойду…
– Черт побери…
Незнакомец всего-навсего достал большие темные очки из кармана рубашки Ллойда, надел их, круто повернулся и зашагал к оставленному мотоциклу. Завел его сходу и рванул с места, разбрасывая во все стороны гравий.
Ллойд прислонился к дверному косяку, все еще не веря своему счастью. Он жив!
Дейн проводил взглядом скрывшийся в тумане мотоцикл и подумал, что за один день дважды побывал на волосок от смерти. Это было знамение свыше. Не сходя с места, он дал себе зарок никогда в жизни не помышлять о супружеской измене.
Карла оказалась лишь первой из множества еще ничего не подозревавших жителей Земли, чью жизнь случайно и бесповоротно изменило пришествие второго терминатора.
Его мотоцикл теперь с ревом несся по шоссе, переходящему в Пятую автостраду, ведущую к Лос-Анджелесу. Холодные, зеленовато-белые огни по обочинам автострады, похожие на вспышки трассирующих снарядов, бросали мятущиеся блики на бешено ревущий мотоцикл и на темные очки, прикрывающие лицо мотоциклиста.
