В городе судебный процесс по поводу строительных недоделок длился уже более трех лет, и можно было ожидать, что он протянется в той или иной форме еще столько же, если не больше. И вдруг все неожиданно закончилось наилучшим образом. Истец во время перерыва в судебных заседаниях согласился на смехотворно низкую неустойку. Халлек не растерялся и подсунул своему клиенту на подпись бумагу о добрых намерениях. Клиент, хозяин фабрики красителей из Скенектэди, в присутствии своего потрясенного адвоката взял и подписал все шесть копий письма, а судебный нотариус немедленно заверил подлинность подписей. Билли сидел во время всей процедуры неподвижно, скрестив пальцы на коленях, чувствуя себя так, словно выиграл в нью-йоркскую лотерею. Еще до обеденного перерыва дело было улажено и закрыто.
Билли потащил своего клиента к О'Ланни, заказал "Чивас" с водой для клиента и мартини – для себя. Потом позвонил домой Хейди.
– Моханк, – коротко сообщил он ей, когда та подняла трубку. Так назывался курорт неподалеку от Нью-Йорка, где они давным-давно провели свой медовый месяц (подарок от родителей Хейди) и влюбились в это место, проводя с тех пор там нередко отпуск.
– Что?
– Моханк, – повторил он. – Если не хочешь, попрошу Джулиан из конторы.
– Ну уж, фигушки! Билли, а в чем дело?
– Ты хочешь поехать или нет?
– Ты что? Конечно! На этот уикенд?
– Завтра же, если договоришься с миссис Бин, чтобы она прибыла и позаботилась о Линде. Пусть проследит, чтобы все было вымыто, оргии не устраивались и чтобы…
Его слова заглушил радостный вопль Хейди:
– Билли! Неужто?! Неужто получилось?!
– Кэнли намерен успокоиться. Кэнли уже успокоился. После почти четырнадцати лет дурацких волокит твой супруг победил для хороших ребят. Победа неоспорима. С Кэнли договорились по-хорошему, и я теперь – король!
– Ой, Билли! Блеск! – завизжала она на сей раз так громко, что в трубке засвистало и Билли отодвинул ее в сторону.
– Как думаешь, Линда не будет возражать, если мы смоемся на пяток дней?
– Она только рада будет! Представляешь, сидеть у телека до часу ночи, болтать с Джорджией Дивер о мальчиках и лопать мой шоколад! А может, ты шутишь? Не холодновато ли будет в такое время? Твой джемпер упаковать? Возьмешь полушубок или пальто? Или и то, и другое?
Он предложил ей выбрать вещи по своему усмотрению и вернулся к клиенту. Клиент уже наполовину осушил большой бокал виски "Чивас" и желал рассказать польские анекдоты. На радостях он выглядел так, словно его пыльным мешком по голове огрели. Халлек отпил мартини и вполуха выслушал избитые остроты о польских плотниках и польских ресторанах. Мысли его витали далеко отсюда. Дело могло бы иметь далеко идущие последствия. Конечно, рановато говорить о серьезной перемене в его карьере, но – чем черт не шутит? Очень недурно выиграть процесс с крупной фирмой. Это может начать, что…
"…первый удар качнул Хейди вперед, она невольно стиснула пальцы; он смутно ощутил боль в гениталиях. Удар был такой резкий, трудно вообразить, что с ними случилось бы, если бы не ремни безопасности. Кровь брызнули вверх – три капли размером с монетку оросили ветровое стекло. Хейди еще не визжала – это будет позднее, – а он не успел ничего сообразить. Понимание происшедшего пришло со вторым ударом. И он…"
…допил остатки мартини. На глаза навернулись слезы.
– С вами все в порядке? – забеспокоился клиент по имени Дэвид Дагенфилд.
– В порядке… Даже не представляете себе, до какой степени все в порядке. – Билли протянул руку клиенту. – Поздравляю, Дэвид. – Он больше не будет думать о несчастном случае, больше не будет вспоминать о цыгане с гниющим носом. Он стал отличным парнем, и это ощущалось в крепком рукопожатии Дагенфилда, в его немного усталой улыбке.
– Спасибо тебе, друг, – сказал Дагенфилд. – Большое спасибо. – Он вдруг перегнулся через стол и неуклюже обнял Билли Халлека. Билли тоже слегка стиснул его в объятьях. Но когда клиент опустил руки и случайно задел пальцем щеку Билли, ему вновь вспомнилось зловещее прикосновение цыгана.
"Он коснулся меня", подумал Халлек, и хотя это было прикосновение клиента, друга, он невольно содрогнулся.
Возвращаясь домой, он пытался думать о Дагенфилде, потому что мысли эти были приятными, но когда проезжал по мосту Триборо, обнаружил, что думает о Джинелли.
Почти весь полдень он провел с Дэвидом Дагенфилдом в ресторане О'Лани. Но первое, что пришло в голову, – повести своего клиента к "Трем братьям", ресторан, которым негласно заправлял Ричард Джинелли. Кажется, годы прошли с тех пор, как Халлек посетил "братьев", в последний раз. Учитывая репутацию Джинелли, это было неразумно. Но он прежде всего вспомнил "Трех братьев", где были прекрасные обеды и вообще можно неплохо провести время, хотя Хейди не очень жаловала это место и самого Джинелли. Билли полагал, что она его боится. Он проезжал мимо Ган-Хилл Роуд, когда мысли вновь вернулись к цыгану, как приученный конь непременно возвращается в свою конюшню.
"Сперва ты подумал о Джинелли. Когда ты в тот день вернулся домой, и Хейди плакала, сидя на кухне, ты первым делом подумал о Джинелли. "Слушай, Рич, я сегодня убил старую женщину. Могу я заглянуть к тебе в городе? Потолковать надо".
Но Хейди была рядом, и она бы его не поняла. Рука Билли, потянувшаяся к телефону, вернулась обратно. Внезапно до него отчетливо дошло: он, преуспевающий юрист из Коннектикута, попав в скверную ситуацию, ничего лучшего не придумал, как обратиться к нью-йоркской шпане, к деятелю, который имел привычку расстреливать конкурентов.
Джинелли – высокий мужчина, не красавец, но и не урод. У него был сильный, но в то же время ласковый голос, который никак не ассоциировался с образом свирепого уголовника и убийцы. Судя по полицейским бумагам, он был связан со всеми тремя братьями. В тот день Билли хотел услышать именно его голос, после того как шеф полиции Фэйрвью Данкен Хопли отпустил его.
– …или так и будете сидеть весь день?
– А? – Билли очнулся от своих размышлений. Обнаружил, что сидит за столиком в переполненном ресторане.
– Я говорю, платить будете или…
– А? Да, да! – Билли торопливо вытащил деньги, забрал у официанта сдачу и вместе с клиентом покинул ресторан.
Теперь, возвращаясь на машине домой из Нью-Йорка, подумал, что Дагенфилд не смог отвлечь его от навязчивых мыслей. Что же, попробуем Моханк. Надо в конце концов отделаться от старой цыганки, от старого цыгана, хотя бы на время забыть о них.
И снова он вспомнил Джинелли.
– Билли познакомился с ним через фирму, которая семь лет тому назад выполняла какую-то работу для Джинелли. Хатку поручили это дело как самому младшему юристу. Ни один из старших и солидных адвокатов не пожелал связываться с Джинелли, поскольку уже тогда репутация его была весьма скверной. Билли не стал спрашивать Кирка Пеншли, зачем вообще фирма согласилась иметь Джинелли в качестве клиента. Понимал, что в ответ ему предложат заниматься своими бумагами и не соваться к руководителям с вопросами по поводу их политики. Он подозревал, что у Джинелли имеется какой-нибудь скелет в шкафу, фигурально выражаясь.
Халлек начал свою трехмесячную работу в качестве адвоката ассоциации "Трех братьев", ожидая, что будет с трудом преодолевать антипатию и страх перед своим клиентом. Но вместо этого увлекся личностью Джинелли. Тот оказался притягательной персоной, с ним было просто интересно общаться. Более того, и Джинелли отнесся к Билли с подчеркнутым уважением, которого тот не удостаивался в своей фирме целых четыре года.
Билли притормозил машину у Норуокского турникета, чтобы оплатить выезд на магистраль. Машинально открыв шкафчик, вытащил из-под дорожной карты пачку печенья и принялся рассеянно жевать. Крошки посыпались ему на грудь.
Вся работа с Джинелли была завершена задолго до того, как главный суд Нью-Йорка выдвинул против него иск за организацию гангстерских расправ накануне войны наркобанд. Обвинение было выдвинуто Верховным Судом Нью-Йорка весной 1980 года и благополучно похоронено осенью 1981-го главным образом из-за пятидесятипроцентной смертности среди основных свидетелей обвинения. Например, один взорвался в автомобиле, где находился вместе с тремя охранявшими его полицейскими. Другой скончался, когда ему проткнули горло отломанной рукояткой зонтика. В этот момент свидетель сидел перед чистильщиком обуви.
Два решающих свидетеля, естественно, заявили, что они вовсе не уверены в том, что подслушали именно голос Ричи Джинелли, когда тот отдавал приказание убить бруклинского наркобарона по фамилии Ричовски.
Западный порт. Южный порт. Почти приехал. Халлек снова пошарил в "бардачке", нащупал пакетик арахиса, который подавали в самолете. Малость залежалый, но есть можно. Билли Халлек принялся жевать орехи, не ощущая вкуса.
Он и Джинелли все эти годы обменивались рождественскими открытками, иногда встречались, чтобы поужинать или пообедать, – обычно у "Трех братьев".
Постепенно совместные обеды прекратились. Виной тому отчасти была Хейди, которая прониклась глубокой антипатией к Джинелли, а отчасти и сам Рич.
– Ты воздержись на время от визитов сюда, – сказал он однажды Билли.
– Почему это? – невинно спросил Билли, словно только вчера вечером не грызлись с Хейди из-за этого.
– Ну, потому что, с точки зрения общественности, я – гангстер, ответил Джинелли. – Понимаешь, Уильям, молодых адвокатов, которые общаются с гангстерами, по службе не продвигают. В этом все дело. Я хочу, чтобы ты был чистеньким, незамаранным и рос по службе.
– Хм… значит, в этом все дело?..
Джинелли как-то странно улыбнулся.
– Н-ну, в общем… есть и другие причины.
– Какие же?
– Уильям, я надеюсь, тебе никогда, не придется узнать об этом. Но время от времени ты все же заглядывай кофейку попить. Поболтаем, похохмим. Короче, не пропадай, вот что я хочу тебе сказать.
И Билли время от времени заглядывал (хотя признал, что такие визиты становились все реже и реже), а когда оказался перед судом по обвинению в наезде и убийстве по небрежности, он прежде всего вспомнил Джинелли.
"Но добрый старый бабник Кари Россингтон обо всем позаботился", шепнул ему разум. "Зачем вдруг задумался о Джинелли? Моханк – вот о чем стоит думать. И о Дэвиде Дагенфилде, который принес удачу. И о потере нескольких фунтов веса".
Однако, подъезжая к дому, он поймал себя на том, что опять вспоминает фразу, сказанную ему Джинелли: "Уильям, я надеюсь, тебе никогда не придется узнать об этом".
Узнать – что? – подумал Билли. А навстречу бежала Хейди, которая обняла и поцеловала его, и Билли на время забыл обо всем.