"11 августа
Матиуш пригласил к нам в гости Гену Фельцмана. Официальная версия – внести какие-то изменения в мой портрет. Матиуш говорит, что я сильно изменилась за последний год, и поэтому… Вначале я посмеялась, сказала, что портрет Дориана Грея все равно не получится, а вот испортить хорошую вещь можно. Но он настаивал, и сообразила, что он просто пытается сделать мне приятное: помнит, вероятно, что мы с Геной очень хорошо общались, пока он работал над портретом.
Ну, что же – я рада. Последнее время Матиуш просто утопил меня в подарках и знаках внимания… Боюсь показаться неблагодарной, но лучше бы он мне ничего не дарил, а ПОВЕРИЛ. Я-то ведь не сомневаюсь, что мы с ним видели нечто действительно невероятное. Ну, и зачем делать вид, что ничего особенного не произошло? Чудес не бывает? Конечно! Но промазать с трех выстрелов по почти неподвижной мишени – это тоже чудо… в некотором роде!
Гена приедет завтра. Когда же Матиуш успел пригласить его? Похоже, что когда последний раз уезжал – неделю назад. Немного невежливо, что он не предупредил меня заранее, но бог с ним. В конце концов, мы оба все эти месяцы явно не в себе…"
"12 августа.
Гена приехал сегодня около шести вечера. Странно, но я радовалась ему, как близкому человеку… Мы поговорили о всяких мелочах, сеансах позирования и прочей ерунде. И – неожиданность! – оказалось, он познакомился с Сашкой. С моей подачи, как он выразился. И не пожалел об этом – да, Сашка очень интересный человек во всех отношениях. Я хотела узнать, как он там, чем занимается, как себя чувствует? Но почему-то не смогла заговорить об этом непринужденно. Странно: мне казалось, что здесь все уже давно ясно. И тем не менее я чувствовала себя почти предательницей.
Мало того – Гена передал мне его новую вещь. Пьеса, называется "Тень вампира". Странно все, начиная с названия. Не для "Уголка" же он ее написал, в самом-то деле! Для души… Но с каких это пор Сашка для души сочиняет мистические пьесы?!
А если серьезно, я обижена на него. Передавать посылки с оказией – это как-то странно смотрится в двадцатом веке! Что же, они там считают – я заживо похоронена в этом замке? Без связи с внешним миром? Мог бы позвонить, я бы приехала. Да, но… Сколько раз за последний год я ездила куда-то по собственному желанию? А? Вот то-то же! А ведь мне вроде бы никто не запрещает… Нет, я поневоле начинаю задумываться о каких-то странных вещах. Наверное, стоит чему-то нарушить привычный ход вещей, как все строение проверяется на крепость.
Вечером, не знаю зачем, начала поддразнивать Матиуша – не боится ли он оставлять меня подолгу наедине с молодым человеком. Он ответил, что не сомневается в моей порядочности. Господи, хоть бы кто-то засомневался в ней!!!"
"14 августа
Не могу прийти в себя. Это что-то странное. Или страшное. Эта пьеса… Я не могу сказать, что она талантлива. (Я не представляю себе, как ее можно поставить – даже если допустить на минутку, что кто-то захочет ее ставить! – ведь танцы должны как-то играть на сюжет или хотя бы не создавать диссонанса.)
Но прочитать ее сейчас…
Я понимаю, что Сашка не мог знать о произошедшем со мной. Это какие-то его "творческие вывихи". Но такое неожиданное соответствие… Было или не было? Укус вампира или несчастный случай? Обычная собака или нечто страшное, в образе собаки?
При том, что героиня ничуть на меня не похожа. Но тем не менее, я ее очень ясно себе представляю. Очаровательная, между прочим, девочка. Готовая на все… ради славы? Черта лысого! Ради той себя, которой нет, понятно? Которой нет, но которая должна быть…
Но почему в поисках себя вдруг понадобилась нечистая сила?! Странно это как-то. Надо бы поговорить с Сашкой… да, но непонятно, захочет ли он со мной разговаривать?
Грустно. И поделиться, как обычно, не с кем."
"15 августа
Сегодня Гена начал работать. Делал какие-то наброски, заставлял меня читать вслух стихи – "для выражения глаз". Мне надоело за два часа до того, как я об этом сказала.
Показала свою "мистическую коллекцию". Больше всего, казалось, Гена был удивлен, что собрала я это все меньше чем за три месяца. По-моему, он с трудом удержался от реплики – что-то вроде "хорошо быть коллекционером, когда больше делать нечего".
Может быть, рассказать ему о собаке? Неловко… а почему, собственно? В конце концов, мне в этой истории стыдиться нечего."
"17 августа.
Называется, рассказала! Черт бы побрал все на свете… Не ожидала, не ожидала, не ожидала… Ну, и дура, что еще сказать! Меня всегда удивляло, как мои преподаватели психологии меня терпели? Наверное, вздохнули с облегчением, когда я ушла с факультета. Впрочем, теорию-то я знала хорошо. Да, но можно ли при этом в жизни быть такой бездарностью? Можно ли настолько не разбираться в людях?!
Короче, по порядку. Я рассказала Гене о "квазисобаке". Ну, хорошо… В ответ я услышала банальнейшие утешения, уговоры и прочее – то самое, чем Матиуш меня уже четвертый месяц пичкает. Я удивилась – настолько это было непохоже на обычные разговоры Гены. И вдруг до меня дошло…
То есть я даже не догадалась, я почувствовала, буквально увидела… Матиуш нанял его, заплатил ему за эти успокоения! Своего рода психотерапия… Решил, что человеку "своего круга" я поверю. Никаких поправок в портрет вносить не требовалось, да и что это на самом деле за бред – править готовую работу?
Я думала, я умру на месте. От стыда, от досады… Но так и не решилась спросить Гену прямо. Да и зачем? Его можно понять, В общем-то, он выбрал отнюдь не худший способ заработать.
Но мне захотелось проверить – верна ли моя догадка. Спросить прямо я не могла, и придумала… Ну, не очень-то милосердный способ я придумала. Я предложила ему ДОКАЗАТЬ мне, что собаки не было. Он удивился – как это можно сделать? Словами? Нет, сказала я, не словами. Повторим ситуацию. Дождемся полнолуния, запремся в спальне на первом этаже и позовем этого милого песика. Придет? Не придет? Если нет, сказала я, будем считать, что ты выиграл. Ничего не было, я ненормальная. Буду лечиться, пить соки, заниматься гимнастикой и сожгу к чертовой матери свою коллекцию мистической литературы. Ну, а если придет… Вот этот вопрос повис в воздухе. Гена не мог позволить себе задать его, но я почувствовала – он опасается.
Вот вам и лишнее доказательство, пожалуйста… Однако я почувствовала уважение к навязанному мне "психотерапевту". Раз взявшись, он шел до конца, а это всегда привлекает. Ну, что же… Поиграем в привидения, и я признаю себя побежденной. Ура-ура здравому смыслу! А жаль, честно говоря, что я не знаю, как вызвать этого пса…
"23 августа.
Сегодня похоронили Гену. Матиуш и я ездили на похороны, я видела многих знакомых – но подойти побоялась. Потому что никто не знал, как на самом деле умер Геннадий Фельцман, двадцати восьми лет. Боже мой! Двадцать восемь лет… И я – я! – виновна в этой смерти.
На самом деле, я не думала, что все так получится. Эксперимент должен был закончиться стыдом или смехом, но не трагедией. Если только… Если только я не научилась кое-чему, что человеку уметь не следует.
Буду полностью честной: я хотела позвать собаку. Я даже не боялась – любопытство пересилило страх. Несколько дней подряд я думала, читала, сопоставляла – все с одной целью: вызвать НЕЧТО по собственной воле. Все мои творческие способности, сколько их ни есть, были направлены на это…
Мы дождались полнолуния. Гена сказал, что ему нужны зарисовки при лунном свете – вот и законный повод уединиться среди ночи. Вначале он и вправду рисовал, потом… Потом он стал изображать Матиуша. Весьма пародийно, кстати сказать, но и очень выразительно. Естественно, за игрой в графа последовали приставания к графине. Я не знаю, зачем он это делал – от страха, по глупости, еще зачем-то…
Я возмутилась. Хотела позвать кого-то – Матиуша, горничную, хоть Антона – но вряд ли кто-нибудь из них услышал бы меня. И тогда я, крикнув: "смотри, собака!", швырнула в окно тяжелой пепельницей. До сих пор уверена, что хотела только отвлечь и напугать…
Еще не затих звук падающих осколков, как в комнате снова ПОЯВИЛАСЬ СОБАКА. На этот раз она не угрожала мне, и я чувствовала это. Но тот, кому она угрожала… Я никогда не видела на лице человека такого страха. Гена даже не пытался убегать – стоял и, замерев, ждал смерти…
Самое ужасное – я не пыталась помочь ему, хоть и знала почти наверняка, что собака меня послушается. Я получала удовольствие от ощущения своей силы. От того, что меня кто-то защищает… Это наваждение длилось всего несколько секунд – но его хватило, чтобы жизнь покинула Геннадия.
Как ни странно, я очень отчетливо помню, что было дальше. Когда собака, не дожидаясь моей команды, исчезла, я кинулась звать на помощь. Сбежались слуги, вызвали "скорую"… Матиуш силой увел меня из комнаты. Он ни о чем не спрашивал.
Но когда приехал врач, мне пришлось вернуться туда… и я сразу же заметила, что никаких следов укусов нет. Врач сказал, что смерть наступила от сердечного спазма. Бывает? Да, только не в таком возрасте!
Меня спрашивали, зачем я разбила окно. Я сказала, что в панике не сообразила открыть, а думала, что нужен свежий воздух. При этих словах я почувствовала – или мне показалось? – чей-то благодарный взгляд… Матиуша? Или собаки? Странно, но я в равной мере могу допустить и то, и другое…"
"2 сентября.
Хватит раздумывать. И хватит киснуть. Я знаю точно, что приоткрыла дверь в потусторонний мир. Знаю, что помощи мне ждать неоткуда. Может быть, над родом Горвичей тяготеет проклятие? Одно уж точно тяготеет – слабые характеры по мужской линии!..
Но что делать мне? Дожидаться, пока Антон, который гораздо лучше своего хозяина понял, что случилось, убьет меня? Ну, нет!.. Странно, но я не испытываю к нему зла. Вообще, такие люди, как он, становились при определенных условиях вождями или мучениками. Но тем более он опасен!
Итак, какой же выход? Вынудить Матиуша на развод, это во-первых. Попытаться разобраться в ситуации, это во-вторых. Черт, даже некому пожелать мне "счастливого пути"… имея ввиду тот же путь, что и я!"
P.S. Что, пытался расправиться с воспоминаниями, дорогой? Ну, так получи еще одну порцию их… и пострашней, чем прежде! Даю тебе совет, о котором ты не просил: научись смотреть правде в глаза. Жить станет интереснее!"