Весь вечер и все утро Евгений "путешествовал" по сети. Конечно, права консультанта были сильно ограничены, и на экране то и дело появлялось сообщение о недостаточном уровне допуска. Впрочем, Евгения эта дискриминация почему-то не раздражала – он даже сам удивился, осознав это.
К счастью, сеть запрещала только просматривать "неразрешенные" файлы – но позволяла выводить информацию об их наличии. Благодаря этому Евгений смог обнаружить управляемые центральным компьютером системы безопасности, наблюдения и охраны – и очень обрадовался, увидев знакомые программы. Конечно, он не мог пока воздействовать на их работу, но на всякий случай запомнил местонахождение ключевых каталогов и даже прикинул несколько вариантов преодоления сложной защиты.
Впрочем, он не обольщался – тягаться с Балашовым в знании компьютеров было по меньшей мере наивно! К тому же излишнее любопытство к системам охраны вполне могло стоить с таким трудом завоеванного доверия…
…И когда во время завтрака Балашов неожиданно позвонил сам и попросил "посетить" двести пятнадцатую комнату, сердце Евгения екнуло – неужели доигрался? А может, речь пойдет о другом? Ведь Сара еще вчера сказала, что рискованный план исследования бесконтактного убийства "в общих чертах принят" – так значит, пора обсуждать подробности… Ну ладно, доживем – увидим!
Двести пятнадцатая комната оказалась неким гибридом лаборатории, мастерской и жилого помещения. Похоже, Балашов не только дневал, но и ночевал здесь – наверняка в нарушение каких-нибудь правил или инструкций! Вообще же он явно чувствовал себя как на своем родном ВЦ – те же расслабленные движения, тот же отсутствующе-пренебрежительный взгляд на все, что состоит не из кремния, а из белка. Но Евгений помнил, что этот взгляд вполне умеет замечать малейшие подробности… никак не выражая этого внешне!
Едва Евгений осторожно прикрыл дверь, новоявленный начальник технического отдела поднял голову от какого-то распотрошенного агрегата и без приветствия, сразу переходя на "ты", встретил его вопросом:
– Послушай, что за странная идея с установкой сверхчувствительной аппаратуры? Зачем она понадобилась, если твой подопечный живет в том же доме, что и ты?
Евгений облегченно вздохнул про себя: если его интерес к системам безопасности базы и был замечен, речь не о нем. Правда, непонятно, что хуже – вопрос-то попал в самую точку: не станешь же объяснять, что аппаратура нужна ему вовсе не для Сэма! Евгений осторожно пожал плечами:
– Он же не безвылазно сидит в доме! Самое интересное наблюдение во время работы… а до нее порядочное расстояние!
– Да, у тебя написано: два километра. На самом деле тысяча восемьсот метров от вашего дома до больницы по прямой… Но это совершенно не имеет значения, потому что проще установить всю нужную аппаратуру прямо в больнице.
"Ну вот, началось, – подумал Евгений. – Теперь бы только не проболтаться…" Он еще раз мысленно перебрал заготовленные аргументы, стараясь выбрать наиболее эффектные…
Причина возникших сомнений была абсолютно ясна: обычное нежелание доверять особо сложную и дорогую аппаратуру неспециалисту. Придется обучать – а Балашов всегда говорил, что таким вещам учатся если не с прошлого воплощения, то по крайней мере с детства… Что ж, не стоит спорить на чужом поле – надо переводить разговор на этические моменты!
– Я не представляю себе, как вы собираетесь укрыть аппаратуру в больнице, – заметил Евгений. – Там слишком много любопытных глаз и длинных языков, а если Сэм узнает…
Балашов вяло кивнул:
– Знаю. Вероятность, что он обнаружит наблюдение, колеблется от одного до трех процентов. Допустимый риск. Или для тебя недопустимый?
– То есть? – "удивился" Евгений… на самом деле прекрасно все понимая и спокойно ожидая следующего вопроса.
– Ты боишься, что твой подопечный испытает свой дар на тебе, если что-то пронюхает? Ты настолько в нем не уверен?
– Я вполне в нем уверен, – твердо сказал Евгений. – Во всяком случае, сразу он меня не убьет.
– Ага, вначале помучает, – с легким ехидством заметил Балашов. Кстати, о возможности обезвредить его на такой случай ты даже не подумал! Впрочем, это вопрос не ко мне…
Евгений молчал, ожидая продолжения – но его не последовало. Что ж, Балашов никогда не утруждал себя "чужими" вопросами, это Евгений хорошо помнил. Впрочем, разговоры о мерах предосторожности еще предстоят – и с Майзлисом, и с Сарой, а не исключено, что и с Гуминским… Но это будет потом, а пока главная задача – добиться тем или иным способом установки дальней аппаратуры!
Евгений вдохновенно продолжил в русле, далеком от техники. Да, установка аппаратуры в больнице более рациональна, вероятность разоблачения мала, пусть… Но деликатный момент: если оно все же произойдет – как вовремя узнать, что ты раскрыт? Давать Сэму такую фору по времени рискованно, причем обоюдно рискованно: если Сэм что-то сгоряча натворит, он же потом просто свихнется от раскаяния!
На последнюю фразу Балашов скептически пожал плечами, но вслух ничего не сказал. Евгений не стал развивать опасную тему, вернувшись к перечислению возможных проблем:
– А прогулки по горам? Если не на вертолете? Может, по абсолютному времени это и не много – но эмоционально момент очень важный. Кто знает, может быть только в знакомых окрестностях "Лотоса" у Сэма просыпаются по-настоящему сильные способности…
– Он что, перед каждым убийством ездил в горы? Это установлено? – перебил Балашов неожиданным вопросом, и Евгений понял, что слишком увлекся.
– Н-не знаю, – после секундной паузы ответил он. Балашов тяжело вздохнул:
– А если не знаешь… Ладно, твои аргументы я усвоил. Правда, думать над ними придется не мне, но это тебя уже не касается. В общем, если решат, что за твоим приятелем надо наблюдать постоянно – ну что же… будешь обучаться пользоваться дальней аппаратурой.
Евгений опустил глаза, чтобы скрыть радость. Он, конечно, понимал, что обучение у Балашова станет весьма утонченным издевательством. Ну и что? Главное, он наконец получит то, о чем еще недавно мог только мечтать!
Он вышел от Балашова в радужном настроении, чувствуя себя уже почти свободным – и снова полноправным исследователем СБ. Черт возьми, он даже себе не признавался, насколько же ему хочется вернуться!
…Увы, мечтам не суждено было сбыться. В комнате его уже ждала Сара – и едва взглянув на нее, Евгений обрадовался, что не отменил затею с письмами! Никогда не стоит доверять тюремщикам, даже если в этой роли и выступают старые знакомые…
На краю стола лежала пачка конвертов. Евгений сразу узнал их: ложный комплект, все правильно, их и должны были сегодня перехватить. Но ведь Сара знала о них! Что тогда значит эта демонстрация?!
– Я проанализировала текст твоих писем, – спокойно сказала Сара. – Они сразу показались мне в чем-то подозрительными, и я сделала сравнительное информационное исследование.
Евгений вздрогнул: он плохо представлял себе, о чем говорит Сара, но понимал, какие возможности могут быть у профессионального психолога. Но что подозрительного она могла обнаружить в его письмах? Обычный зов о помощи к бывшим коллегам…
– Стиль письма, – пояснила Сара. – Его есть с чем сравнивать: есть записи твоих разговоров – это, так сказать, самое непосредственное выражение мыслей, есть написанный тобой план исследования Сэма, твои прежние отчеты…
Она не сказала "твои письма ко мне", но Евгений был уверен, что их она тоже использовала. Впрочем, какое это имеет значение?
– Так вот, – продолжала Сара, – я могу с полной уверенностью сказать, что эти, – она показала рукой, – письма были написаны обдуманно, более того, очень рассудочно. Сочетание слов, смысловые оттенки, пунктуация характерны для тебя, я бы даже сказала, что слишком характерны. Для отчаянного зова о помощи очень странно смотрится столь изящная пропорция осторожности и патетики. Я посчитала: твой средний стиль обладает гораздо большей энтропией, чем тот, что имеется в письмах. Ты отнюдь не плохо соображал, когда составлял их! – Она посмотрела Евгению в глаза: – Так что все эти слова насчет отчаяния… это сплошное вранье или, будем говорить мягко, преувеличение. Ты был в нормальном состоянии, ты все прекрасно оценивал – и значит не мог не понимать, что за твоей женой будут следить! Так зачем же ты велел ей отправить письма?
"Вот оно! – мелькнула мысль. – Нельзя долго казаться глупее, чем ты есть… Но как теперь вести себя?"
– Не думаешь же ты, – почти искренне возмутился Евгений. – что, я нарочно подставил собственную жену?!
– Не ее, – терпеливо пояснила Сара, – а только письма. Ясно же было, что никто ее не тронет – зачем лишняя обуза? – только изымут конверты, и все. Но после этого будут уверены, что пресекли твою попытку дать знать о себе, успокоятся и потеряют бдительность. Так?
Евгению стало очень неуютно: Сара умудрилась "вычислить" его маневр, просто анализируя текст письма. Он такого не умел и на такое не рассчитывал! Но что же теперь делать? Не рассказывать же правду?
– Ну, – спросила Сара, – от чего же отвлекала внимание твоя жена? Что ты еще задумал?
"Проанализируй письма еще раз, – хотелось сказать Евгению, – и определи это сама… если сможешь!"
Но грубости были неуместны. Следовало быстро сообразить, чего произойти не может ни при каких условиях, и именно это объявить своим предполагаемым планом. Может быть, что-нибудь с участием Юли? Ведь ей строго-настрого запрещено уезжать от родителей, и вряд ли она нарушит этот запрет. А поскольку за ней все равно следят, то лишней опасности она на себя не навлечет…
– Юля, – медленно сказал Евгений, – должна будет сообщить о нашем аресте Олегу…
– Каким образом? – быстро перебила Сара.
– Привезти мое письмо. Я хотел было, чтобы она просто позвонила, но потом подумал, что Олег может не поверить…
Евгений осекся, встретившись взглядом с Сарой. Что такое? Что еще она могла заподозрить?
Сара демонстративно вздохнула и сказала со странной смесью насмешки и досады:
– Великолепный образчик джентельменства! Чтобы вот так хладнокровно подвергнуть любимую жену опасности быть схваченной… Ну, выбирай сам, что тебе больше нравится: ты мне очередной раз соврал, или ты действительно такой эгоист?
Евгений запоздало сообразил, что выставил себя порядочной сволочью. Но ничего не поделаешь, надо продолжать…
– Вообще-то я рассчитывал, что после отвлекающего маневра слежка ослабнет, – виновато начал он. – Во всяком случае, другого выхода у меня все равно не было…
– Когда она должна это сделать? – устало спросила Сара.
– Ну-у, – протянул Евгений, – определенно мы с ней не договаривались. Примерно через две-три недели, если я не появляюсь. Я думал, что за это время можно либо найти компромисс с… ну, в общем, с вами… либо окончательно потерять надежду на мирное разрешение ситуации.
Сара, казалось, сомневалась: слова Евгения звучали логично… но интуиция не позволяла ей поверить до конца. Как он мог так рисковать собственной женой? И если даже допустить, что у него действительно не было другого выхода – почему он не рассказал обо всем сразу? Тем более, по его же собственным словам, он беспокоится за Юлю…
Но Сара не стала спрашивать его об этом: очевидный ответ "времени оставалось еще много, я успел бы рассказать" – с равным успехом мог быть и правдивым, и нет…