Целые шесть дней Ян был с головой погружен в работу. Нефтяные скважины в Синайской пустыне являлись первыми атрибутами высокосложной технологии термальной экстракции. Но все равно казалось, что они работают на кладбище забытых веков, потому что их лагерь находился в самом центре выработанных нефтяных полей. Повсюду громоздились древние насосы и нефтяные башни, безмолвные и недвижимые, на века законсервированные в аридной пустыне. Современные конструкции были новыми и сверкающими, как только что отчеканенная монета – разительный контраст с картиной повсеместного опустошения. Сборные дома сияли, они тоже были частью оборудования. Техника была здесь новая и оригинальная, но очень предрасположенная к огрехам в действии. Караман, геолог, сидел в лаборатории, встряхивая черную маслянистую жидкость в стеклянной колбе.
– Она хороша, очень хороша, но откачка вновь прекратилась, уже в третий раз, – сказал он. – Почему?
– Контроль подачи питания, – сказал Ян. – Вы дольше, чем я, участвуете в этом проекте, и потому вам известны проблем. Там, в глубине песков, мы создали маленькую преисподнюю. Вначале заканчивается азот и разогревается до плазмы топливным генератором. Затем нагреваются песок и порода, и происходит испарение из пор, создается повышенное давление, выталкивающее нефть на поверхность. Это в теории. На практике же мы встречаем около сотни совершенно иных вещей, которые могут помешать процессу…
– Я знаю. Все на свете – от взрыва этой установки до пожара или даже расплавления реактора, как это было уже в Калифорнии. Но, Ян, честно говоря, ы уже несколько лет, как прошли эту стадию.
– Да, но нельзя сказать того же о наблюдении за процессом. У нас достаточно мониторов, чтобы осуществлять точное слежение. Начинается все с циклов, циклы выходят из-под контроля, приходится все выключать и начинать сначала. Но нам удалось кое-чему научиться, чтобы предсказывать эти циклы и останавливать их, если они случаются. У нас есть новый зонд. Как раз для этой цели надо бы его испробовать.
Караман уныло потряс колбу, затем отложил ее, чтобы ответить на телефонный вызов.
– Это директор, – сказал он. – Хочет , чтобы вы в ближайшее время заглянули в контору.
– Хорошо.
У директора для Яна было сообщение.
– В центральном офисе что-то крупно не ладится, – сказал он. – Им нужны вы, они сказали, чтобы вы прибыли туда завтра или еще раньше. Не имею представления, в чем там дело, знаю только, что эти болваны не нашли более подходящего времени, чтобы забрать вас. наконец-то нам удается вывести производство на должный уровень. Скажите им об этом, пожалуйста. Похоже, меня они больше не слушают. Осчастливьте их и летите сюда следующим же самолетом. Страшно приятно иметь с вами дело, Кулозик. Вас подвезут прямо отсюда.
– Мне надо собрать багаж.
– Не беспокойтесь. Я позволяю себе держать слугу, и он распихает по чемоданам все ваше барахло. Отправляйтесь и не забудьте вернуться.
Ян испытывал более серьезные подозрения, что он отправляется не в Суэц и не в Каир. Араб-водитель уложил чемоданы Яна в багажник, который респектабельно захлопнулся, и открыл перед ним дверцу. В салоне с воздушным кондиционированием было прохладно, особенно после прогулки от зданий. Как только они отъехали от лагеря, водитель достал из-под сидения плоскую металлическую коробку и протянул ее Яну.
– Поднимите крышку, сэр, и откройте клавиатуру замка. Если вы не знаете комбинации, то молю вас, не экспериментируйте в машине. Ошибка вызовет взрыв.
– Спасибо, – сказал Ян, взвешивая коробку на ладони. – Что еще?
– Встреча. Я назову вам место явки. К сожалению, должен попросить у вас восемьдесят фунтов. Это плата за услуги.
Ян был более чем уверен, что этому человеку уже заплатили за услуги, и эта дополнительная плата – его собственная инициатива. как бы там ни было, он передал деньги. Его банковский счет все еще оставался невероятным.
Они ехали полчаса по гладкой автостраде, затем резко свернули на одну из безымянных трасс, которая вела в пустыню. Чуть позже их окружила сцена какой-то давней битвы с раковинами разбитых танков и небоеспособными полевыми орудиями.
– Прошу, – сказал водитель, открывая дверь.
Жара накатила свирепой волной. В переделах видимости не было ничего, кроме пустыни и обгорелых обломков. Оглянувшись, он увидел, что его багаж лежит на песке, а водитель забирается в машину.
– Подождите, – сказал Ян. – А дальше что?
Человек не ответил. Вместо этого он завел двигатель, развернул машину по узкому кругу и понесся обратно по автостраде. Поднятая машиной пыль налетела на Яна, и он долго ругался, вытирая лицо тыльной стороной ладони.
Когда звук двигателя замер вдали, тишина и одиночество стали гнетущими. Здесь было очень тихо, но, потом, и чуть страшновато. И жарко, иссушающе жарко. Если он пойдет к автостраде, ему придется оставить здесь свой багаж. Никакого желания тащить эти чемоданы по такой жаре у него не было. Он положил металлическую коробку в тень от чемоданов, надеясь в душе, что содержащаяся в нем взрывчатка нечувствительна к жаре.
– Вы Кассий? – спросил голос.
Ян в изумлении повернулся – никаких шагов за спиной он не слышал. Возле разрушенного танка стояла девушка, и стрела памяти поразила его так, что он почти вслух произнес ее имя. нет, Сара была мертва, ее убили несколько лет назад. Хотя при первом взгляде на загорелую девушку в шортах цвета хаки, длинноволосую блондинку, у него замерло сердце – настолько велико было сходство. Или, спустя все годы, начала подводить память? Она израильтянка, как и Сара, только и всего. Он понял вдруг, что так и смотрит на нее, даже не ответив на ее вопрос.
– Да, я от Кассия. Мое имя Ян.
– Двора, – сказала она, шагнув вперед и взяв его за руку. Пожатие было мягким, теплым. – мы давно подозревали, что Кассий не одно лицо. Но мы поговорим об этом позже, не на солнцепеке. Помочь вам с чемоданами?
– Думаю, я смогу управиться. Тут есть транспорт?
– Да, его не видно со стороны дороги за этими развилинами.
Это был экипаж того же типа, которые они использовали в лагере нефтянников, полугусеничный – впереди колеса, позади гусеничные траки. Ян забросил чемоданы в кузов и взобрался на высоко поднятое сиденье рядом с Дворой. Дверей не было. Кабина была открыта, но солидная металлическая крыша предохраняла от солнца. Двора нажала кнопку включения двигателя, и они молча тронулись; лишь слабый шум шел от колес.
– Электричество? – спросил Ян.
Она кивнула и указала на пол.
– Внизу батареи высокой плотности, примерно по четыреста кило каждая. Но обычно наши машины на самозарядке. Крыша покрыта микроклетками солнечной аккумуляции, новое наше достижение. Если пользоваться машиной не целый день, можно обойтись без стационарной подзарядки.
Она повернула голову и чуть нахмурилась, увидев, что он вновь на нее смотрит.
– Пожалуйста, простите меня, – сказал он. – Я понимаю, что нехорошо так на вас глядеть. Но вы напоминаете мне очень хорошо знакомого мне человека. Я знал ее несколько лет назад. Она, как и вы, тоже была израильтянкой.
– Выходит, вы уже были в нашей стране?
– Нет. Здесь я в первый раз. Мы встретились неподалеку отсюда, а вновь я увидел ее уже в Англии.
– Выходит, вам повезло. Очень немногие из нас путешествуют.
– Она была, теперь я могу сказать это, очень одаренным человеком. Ее звали Сара.
– Вполне обычно. как и все библейские имена.
– Да, я тоже знаю это. Второе ее имя я слышал лишь однажды. Гилади. Сара Гилади.
Двора наклонилась и выключила моторы. Полутрактор резко лязгнул, останавливаясь. Затем она обернулась на сидении к Яну, глаза ее беспокойно смотрели в ее глаза.
– В этом мире не бывает совпадений, Ян. Теперь я понимаю, почему сюда послали меня, а не кого-нибудь из наших мускулистых агентов. Мое имя тоже Гилади. Сара была моей сестрой.
Конечно, так и должно было быть. Столько в ней было от Сары – щеки, голос постоянно напоминали эту девушку, которую он когда-то знал.
– Сара мертва, – тихо сказала Двора. – Вы знаете об этом?
Улыбка ее была кривая, невеселая.
– Я был там, когда ее убили. Мы были вместе. Пытались выбраться из Англии. И в этом не было нужды, глупо, ей ни к чему было умирать. Это ужасная, ужасная потеря.
Память вернулась – оружие, убийство. И участие Сергуда-Смита в этом. Все было сделано под его руководством. Ян плотно сжал челюсти, и Двора заметила, как пальцы его стиснули железную ручку.
– Мне ничего не сказали, никаких подробностей. Только то, что она погибла при выполнении задания. Вы… вы любили ее?
– Неужели это так очевидно?
– Для меня – да. Я тоже любила ее. Вы можете рассказать, что случилось?
– Конечно, это достаточно просто. Мы пытались покинуть страну, хотя не имели ни малейшего шанса. Нас предали в самом начале. Но она об этом не знала. Вместо того, чтобы сдаться, она стреляла в них, заставила их стрелять в ответ, и погибла, чтобы никого не выдать. И это самое ужасное. Они знали обо все все время.
– Я ничего этого не слышала. Это ужасно, особенно ужасно для вас, потому что вы остались живы и теперь вынуждены это помнить.
– Да, это так, но я думаю, что все это в прошлом. ее уже не вернуть.
Так он сказал. Но другие свои мысли он не выдал. Пусть Сергуд-Смит и Безопасность уничтожили ее физически. Но, еще прежде, она была предана своими людьми, собственной организацией здесь, в Израиле. Во всяком случае так сказал Сергуд-Смит . Где правда? Он собрался попробовать выяснить это, прежде чем станет иметь дело с этими людьми.
Дорога была ухабистая, они мало что успели сказать друг другу, погрузившись в собственные мысли. Песок сменился породой, потом опять следовал песок, потом низкие холмы. Появились дорожные знаки Гебрева, и Ян понял, что они уже не в Синае, а в Израиле.
– Далеко еще?
– Полчаса, не больше. Мы едем в Беер шебу. Он ждет нас там.
– Кто?
Ответом было ее молчание, и они вновь поехали в тишине, теперь уже по мощеной дороге, пустой и узкой, мимо пыльных деревень и полей с искусственным поливом. Далее по узкому серпантину к одинокой вилле, окруженной кипарисовыми деревьями.
– Оставьте чемоданы, – сказала Двора, спускаясь на землю и потягиваясь. – О них позаботятся. Но возьмите металлическую коробку. Он ее ждет.
Когда они входили в дом, навстречу вышли два молодых человека. Они помахали Дворе. Ян последовал за ней в прохладный дом с балконом, выходящим на долину и город за ней. Их вышел встречать старик, седой и тощий, как рельс.
– Шолом, Ян Кулозик, – сказал он твердым голосом, с неожиданной для человека его голоса глубиной. – Я Амрай Бен-Хаим. Садитесь, пожалуйста.
– Выходит, вы послали Двору мне навстречу не случайно?
– Да, конечно.
– Тогда будут уместны некоторые объяснения, – сказал Ян, все еще стоя.
– Разумеется. И я полагаю, что эту часть нашего дела вы намерены обсудить прежде?
– Я хочу, чтобы наш разговор слышала Двора.
– Это понятно, потому-то она и здесь. А теперь, может быть, присядите?
Ян повиновался и опустился в одно из плетеных кресел. В кувшине на столе был холодный лимонад, и он с благодарностью принял бокал. Ян быстро осушил его, и окал был наполнен вновь. Ян напряжено сидел, держа заминированную коробку на колене. Он мог отдать ее, но хотел услышать, что прежде скажет Бен-Хаим.
– Вы знаете, кто такой Сергуд-Смит ? – спросил он.
Амрай Бен-Хаим кивнул.
– Бывший глава британской Безопасности. За последние годы он поднялся гораздо выше, стал первым офицером Безопасности в мире. Возможно, его положение еще более высокое. Нам известно, что он напрямую участвует в военных контактах с Соединенными Штатами.
– Вам известно, что он мой зять? Что это он подстроил нам ловушку и смотрел, как она погибает?
– Да, мне известно обо всем этом.
А теперь важный вопрос. Ян аккуратно поставил бокал на стол и попытался расслабиться. Тем не менее, следующие его слова звучали чуть резко.
– Возможно, Сергуд-Смит знал о существование лондонского Сопротивления с самого начала. Он проник в организацию и вел наблюдение, и арестовывал его участников, когда находи это удобным. Он знал также о Саре, израильтянке, то есть знал тайну, ради которой она умерла, поскольку была уверена, что ее страна пострадает, если узнают о ее национальности. Жертва была не нужна, поскольку он не только знал о ней все, но и утверждал, что работает вместе с вашим правительством. Он говорил, что вы выдаете тех израильтян, кто пытается вне пределов вашей страны работать по-своему. Это правда?
– И да, и нет, – сказал Амрай Бен-Хаим.
– Не очень приятный ответ.
– Попытаюсь объяснить. Эта нация поддерживает мнимое сотрудничество с могучими блоками, которые действуют под названием Объединенные Нации. В течение Ретросессии они совершенно забыли о Ближнем Востоке. Как только нефтяные скважины иссякли, они с радостью повернулись спиной к этой хлопотной части планеты. Не опасаясь вмешательства извне, Израиль, в конце концов, сумел установить здесь мир. Конечно, как тонко крупные страны нас оставили, началась война. Мы погибали тысячами, но выжили. Арабские правительства поспешно применили закупленное заранее оружие – его у них было достаточно даже без пополнения арсеналов. Получив здесь отпор, они, по традиции, передрались друг с другом. Джехад – священная война – она началась в Иране и докатилась до наших границ. Ее мы тоже пережили. Наконец, на смену религиозным притязаниям пришел голод, и люди стали умирать от истощения. И тут мы им помогли. В отличие от других правительств, мы не ориентировались на западное, машинное и высокосложное общество. Мы постарались поднять старинное сельское хозяйство и сложные технологические процессы, такие, как обессоливание воды, оказали нам огромную помощь.
– Вы уклоняетесь от моего вопроса?
– Потерпите еще минутку, Ян Кулозик. Все, что я вам говорю, существенно. Мы, как говорится, вскопали свой огород. Подняли промышленность и сельское хозяйство на приемлемый для наших краев уровень, лечили болезни и строил госпитали, учили врачей. Не забывали также и о нуждах обороны. Мы установили везде мир, поскольку мир – наивысшая степень безопасности. Старейшие записи, включая Ветхий Завет библии – это хроника войны. Бесконечной войны. Теперь она кончилась. Вновь воцарилась некая стабильность, и другие нации знают теперь, что Ближний Восток вновь преуспевает и способен теперь круглый год обеспечивать их продуктами питания. Я не хочу сказать, что они готовы упасть от счастья в наши объятия, скорее они более склонны к установлению над нами непосредственного контроля. Вот когда обрели значение наши атомные заряды, большей частью размещенные за пределами Израиля. Мы никогда не начнем первыми атомную войну, хотя бы потому, что мы слишком малы и можем быть уничтожены несколькими хорошо нацеленными водородными бомбами. Но все знают, что мы способны ударить в ответ. Цена за атомную войну настолько высока, что ни одна страна не спешит ее заплатить. Итак, нами были сделаны приготовления, которые, по счастью, не прерывались сотни лет. Мы были сами по себе, они- сами по себе. Это означает, что мы, евреи, когда-то самые известные космополиты, стали теперь самыми известными домоседами. Разумеется, для того, чтобы и далее поддерживать это положение, нам пришлось довести нашу дипломатию до самой высокой степени. Большое внимание мы так же уделяем разведовательной структуре.
– Шпионам?
– Это синоним. В других странах их тоже держат. Мы знаем об этом, потому что регулярно захватываем их. К сожалению, они иногда арестовывает кого-нибудь из наших. Вернемся к вашему вопросу. К тому времени, когда мы обнаружили, что Сара раскрыта, было уже слишком поздно что-либо предпринимать…
– Простите вновь, что я вас прерываю, мистер Бен-Хаим, но я думаю, что это всего лишь отговорки. Наверное, человеку вашего возраста, и с вашим положением это покажется оскорбительным, но это так. Вам придется ответить на мой вопрос.
– Спокойствие, молодой человек, – сказал Бен-Хаим, поднимая руку ладонью вперед. – Я уже подошел к ответу. Сергуд-Смит сообщил нам, что собирается взять Сару и хотел бы обменять ее на трех своих агентов, которых мы держали под стражей. Я, конечно, согласился. Так что мы знали, что Саре грозит опасность; я не отрицаю также, что поддерживал контакт с Сергудом-Смитом.
– Он сказал, что его информировали о Саре, а также ему постоянно сообщали обо всех ваших молодых агентах в Британии, которые начинали работать по-своему.
– Он солгал вам. Мы никогда не предпринимаем таких мер. Никто из наших агентов не работает по-своему, так что неважно, что там говорил вам Сергуд-Смит и его люди.
Ян, задыхаясь, откинулся в кресле.
– Тогда один из вас лжет, – сказал он.
– Именно. Теперь вы понимаете, почему я заставил вас выслушать скучную историю о проблемах нашей страны. Так что вы способны понять самостоятельно, кто из нас больший лжец – я или Сергуд-Смит .
– Возможно, оба. Пусть даже у него мотивы эгоистичные, а у вас самые что ни на есть благородные. Все, что я знаю – это то, что Сары больше нет.
– Это так, – сказал Бен-Хаим, и в словах его послышался вздох. – Я не знал, что так получится, и ничего не мог сделать, чтобы предотвратить ее смерть. Все остальное – ложь, грязная, грязная ложь.
– А Сергуд-Смит – мерзейший в мире лжец. Все мы запутались в этой паутине. Я, в частности. Сюда я прибыл как Кассий, то, кто обеспечивал вас самой секретной информацией в течении последних двух лет.
– Благодарю вас, Кассий. Мы крайне признательны.
– Если угодно, я расскажу вам об этой информации – в качестве доказательства своей непричастности. Я выучил эту информацию неделю назад. Хотите знать, кто такой Кассий на самом деле?
Бен-Хаим кивнул.
– Верификация может оказаться полезной. Вначале мы были уверены, что это сам Сергуд-Смит. Вот почему нас так заинтересовало ваше появление.
– Он играет с нами, – сказал Ян с внезапным пониманием. Играет со всеми нами.
– Да, – кивнул Бен-Хаим. – Я уверен,что, в частности, дело обстоит именно так. Хотя и не в целом. Он мог подготовить роль Кассия из многих соображений. Но когда вы столь внезапно появились на Земле – свалились с небес на голову, можно сказать, – он, видимо, ухватился за вас, как за возможность, которой нельзя пренебрегать. Сейчас мы с вами разберемся, что именно он затеял. Надеюсь, упаковка при вас?
Ян положил на стол металлическую коробку.
– Замок здесь с комбинацией, – сказал он. – И взрыватель, который может сработать при неверно набранной комбинации. Во всяком случае, именно так мне сказал тот скользкий тип, водитель.
– Я уверен, что вас информировали правильно. В начале этого предприятия Кассий передал мне семизначное число. Может ли оно быть шифром.
– Не знаю, – Ян посмотрел на гладкий ящичек. – Не имею представления, что это за шифр.
– Тогда попробуем мой, – сказал бен-Хаим, потянувшись за коробкой, но Двора нагнулась и схватила ее первой.
– Думаю, присутствовать всем троим при вскрытии замка неразумно. Нам нужен доброволец. Пожалуйста, разрешите мне попробовать, Амрай Бен-Хаим.
– Нет, пусть уж лучше кто-нибудь другой, – быстро сказал Ян. – Я это сделаю.
– Уже есть доброволец, – сказал Бен-Хаим, передавая девушке полоску бумаги.