1
Три недели прошло со званого обеда в Доме-на-Набережной и стычки в "Приюте путников". Более никаких трений между {ка-тетами} Роланда и Джонаса не возникало. В ночном небе Целующаяся Луна завершила свой путь, народилась новая луна, Мешочная. Дни стояли ясные и теплые, даже старожилы не помнили такого чудесного лета.
Одним прекрасным летним утром Сюзан Дельгадо галопом неслась по Спуску на двухлетнем буланом жеребце Пилоне. Ветер осушил слезы на ее щеках и растрепал волосы. Она сжала бока Пилона сапогами, понуждая его прибавить скорости. Пилон прибавил. Уши его прижались к голове, хвост встал трубой. Сюзан, в джинсах и старой, чересчур большой для нее рубашке цвета хаки (одной из отцовских), которая и послужила причиной этой бешеной скачки, наклонилась вперед, чуть приподнявшись над седлом. Одной рукой она держалась за рог передней луки, второй поглаживала сильную шелковистую шею жеребца.
– Еще! – прошептала она. – Быстрее! Прибавь, мальчик!
Пилон подчинился. Она даже не подозревала, что он может развить такую скорость.
Они мчались вдоль верхней границы Спуска, и она видела его изумрудно-золотой простор, далеко-далеко переходящий в голубизну Чистого моря. В другой день этот великолепный вид и пахнущий морской солью ветерок подняли бы ей настроение. Сегодня ей хотелось слышать лишь топот копыт Пилона и чувствовать, как перекатываются под ногами его мышцы. Сегодня ей хотелось убежать от собственных мыслей.
И все потому, что она спустилась вниз в старой отцовской рубашке.