1
Городок Ритзи находился в четырехстах милях к в западу от Меджиса, а больше сказать о нем, пожалуй, было нечего. Рой Дипейп добрался до него за три ночи до того, как Мешочная Луна (так некоторые называли последнюю луну лета) полностью округлилась, а уехал на следующий день.
Располагался Ритзи, занюханное шахтерское поселение, на восточном склоне гор Ви-Кастис, в пятидесяти милях от Ви-Кастис-Кат. Единственную улицу Ритзи изрыли колеи от железных колес телег, а три дня осенних дождей превращали ее в грязевое озеро. В городке был "Магазин Медведя и Черепахи", в котором "Ви-Кастис компани" запрещала отовариваться шахтерам, и лавка компании, обслуживающая только своих. Тюрьма и Зал собраний помещались в одном доме, из развлекательных заведений предлагались на выбор шесть баров, один грязнее и опаснее другого.
Ритзи напоминал голову, упрятанную между двух огромных вздыбленных плеч – гор. На южной стояли бараки, в которых компания селила шахтеров, каждый порыв ветра окатывал город вонью из их выгребных ям. На северной находились шахты, штольни, уходящие под землю на пятьдесят футов, а потом разбегающиеся вырубками. Добывали там золото, серебро, медь, иной раз попадались и огненные камни. Снаружи шахты казались дырами в голой скалистой земле, дыры эти пялились в небо, как незрячие глаза, около каждой громоздились кучи мусора.
Когда-то здесь работали старатели, но они давно ушли, изгнанные "Ви-Кастис компани". Дипейп это хорошо знал, потому что в свое время Большим охотникам за гробами довелось поработать на компанию. Случилось это вскоре после того, как он связал свою судьбу с Джонасом и Рейнолдсом. Да и сами гробы они вытатуировали неподалеку, в пятидесяти милях отсюда, в городе Ветреном, еще более мерзком, чем Ритзи. Как давно это было? Точно он не помнил, хотя ему казалось, что должен помнить. Когда речь заходила о прошлом, Дипейп терялся. Он даже не мог сказать, сколько ему лет. Потому что мир "сдвинулся", а время изменилось. {Помягчело.}
Вот одно он вспоминал без труда… воспоминания освежались всякий раз, когда он морщился от боли, задевая за что-нибудь раненым пальцем. Одно он твердо себе пообещал: он увидит, как трупы Диаборна, Стокуорта и Хита лежат рядком, взявшись за руки, как детские куклы, достанет ту часть своего тела, которую последние три недели мечтал вставить в Ее святейшество, и опорожнит ее на их лица. Причем большую часть "святой воды" прибережет для Артура Хита из Гилеада, города в Нью-Канаане. Этому насмешнику отольется по полной программе.
Миновав восточный край единственной улицы Ритзи, Дипейп поднялся на холм, на секунду оглянулся, бросив на городок прощальный взгляд. Прошлой ночью, когда он говорил со старым козлом, зайдя за "Хэттиген", Ритзи бурлил. А вот в семь утра напоминал город-призрак, такой же мертвый, как и Мешочная Луна, все еще висящая в небе над изъеденными ветром, дождем и снегом горами. Впрочем, он слышал грохот доносящийся из шахт Естественно. Шахты работали семь дней в неделю. Нечестивым же нет мира [Книга пророка Исайи. 48:22.]… К последним он относил и себя. Резко дернув за узду, Дипейн ударил по бокам лошади сапогами и поскакал на восток, думая о старом козле. Он полагал, что обошелся с ним по справедливости. Обещал вознаграждение и заплатил за полученную информацию.
– Да, – вырвалось уДипейпа, его очки блеснули в лучах восходящего солнца (этим утром он не мучился от похмелья, что случалось крайне редко, а потому пребывал в превосходном расположении духа). – Старикану жаловаться не на что.
Дипейп без труда шел по следу юношей: они ехали на восток по Великому Тракту, похоже, от самого Нью-Канаана, и их замечали в каждом городе. Замечали, даже если они всего лишь проезжали через город. А чего не заметить? Молодые люди на хороших лошадях, лица без шрамов, руки без татуировок, которые так жаловали регуляторы, добротная одежда, дорогие шляпы. Особенно хорошо их запоминали в салунах и гостиницах, где они останавливались, чтобы подкрепиться. Запоминали потому, что они не пили ничего спиртного. Даже пива или грэфа. Да, их запомнили. Мальчики, отправившиеся в дальнее путешествие, но такие чистенькие, опрятные. Словно пришельцы из более раннего, лучшего времени.
{Обдую им физиономии,} думал Дипейп, подгоняя коня. {Одну за другой. А на конец оставлю мистера Артура – ха-ха} – {Хита. Припасу для него столько, что он мог бы утонуть в моче, если б раньше не ступил в пустошь с конца тропы.}
Они не остались незамеченными, все так, но этого было мало. Если б он вернулся в Хэмбри с такой малостью. Джонас отстрелил бы ему нос. И по заслугам. Они, возможно, из богатых семей, но это еще не все. Сам Дипейп это и сказал. Вопрос в том, а кто же они? И наконец в провонявшем серой и дерьмом Ритзи он нашел ответ. Пусть не полный, но достаточный для того, чтобы развернуть лошадь и не скакать до самого Нью-Канаана.
Он побывал уже в двух салунах и в каждом выпил разбавленного пива, прежде чем закатился в "Хэттиген". Заказал пива и уже собрался пообщаться с барменом. Но прежде чем успел тряхнуть дерево, яблоко само упало ему в руку.
Его внимание привлек старческий голос (голос старого козла), который что-то вещал, уверенно и безапелляционно. Все старые козлы полагали себя истиной в последней инстанции. Говорил он о прежних днях (о чем еще могут говорить старые козлы?), о времени, когда мир еще не "сдвинулся", о том, как хорошо жилось всем в дни его детства. А вот от следующих фраз Дипейп разом подобрался: старикан заявил, что прежние времена могут и вернуться, потому что совсем недавно, не прошло и двух месяцев, он видел трех молодых лордов, проехавших через Ритзи, и даже поставил одному выпивку, правда, не спиртное, а лимонад.
– Ты не отличишь молодого лорда от молодой жабы, – заявила юная мисс, в очаровательном ротике которой осталось только четыре зуба. Все расхохотались. Старый козел обиделся.
– Еще как отличу. Я забыл больше, чем вы когда-либо узнаете, вот так-то. Один из них – прямой потомок Эльда, ибо я увидел в нем лицо его отца… так же ясно, как я вижу твои обвисшие сиськи, Джоулен. – И тут старый козел поразил Дипейпа: оттянул ворот блузы салунной шлюхи и вылил за него остатки пива из своей кружки. Даже раскаты хохота и аплодисменты не смогли полностью заглушить яростный вопль проститутки и крики старика, которого она тут же начала молотить по лицу и плечам. Поначалу негодующие, они сменились криками боли, когда девица схватила кружку старого козла и развила ее о его голову. Кровь с остатками пива потекли по лицу старика.
– Выметайся отсюда! – Шлюха толкнула его к двери. Несколько пинков шахтеров (которые меняли союзников так же легко, как ветер – направление) помогли старому козлу набрать крейсерскую скорость. – И не смей сюда возвращаться! Я почувствовала запах травы в твоем дыхании, старый членосос! Убирайся вместе со своими сказочками о прежних временах и юных лордах!
Старый козел проследовал мимо трубача в сбитой на затылок шляпе (он развлекал посетителей "Хэттигена"), который приложился сапогом к заднице старика, продолжая выводить "Играйте, дамы, играйте", миновал распахнувшиеся под его напором двери и упал вниз лицом на землю.
Дипейп вышел из салуна следом, помог старику подняться. При этом уловил в его дыхании горьковатый запах, не пива, заметил, что уголки рта позеленели. Трава, все точно. Старый козел, должно быть, совсем недавно пристрастился к ней (по понятной причине: дьявольская трава росла на окрестных холмах – протягивай руку и бери, а пиво и виски отпускали только за деньги), но тех, кто начал, ждал скорый конец.
– Нет у них уважения к старшим, – пробубнил старый козел. – Ничего-то они не понимают.
– Да, не понимают, – покивал Дипейп. В голосе его слышался хэмбрийский акцент, который прилипал, как банный лист.
Старый козел покачнулся, тупо уставился на Дипейпа, попытался без особого результата стереть с лица кровь, текущую из пореза на черепе.
– Сынок, есть у тебя деньги на кружку пива? Вспомни лицо своего отца и купи старику кружку пива!
– Милостыню я не подаю, старина, – ответил Дипейп, – но, может, ты и заработаешь на пиво. Пройдем в мой кабинет и поговорим.
Он увлек старого козла подальше от входа в салун, подождал, пока мимо пройдут трое подвыпивших шахтеров, горланящих песню про любимую женщину с буферами что пушечные ядра, а потом затолкал в темный проулок между "Хэттигеном" и соседним зданием, которое занимало похоронное бюро. Некоторые посетители салуна, решил Дипейп, прямиком попадали к соседям: один стакан, одна пуля и еще один покойник.
– Твой кабинет, – хохотнул старый козел, когда Дипейп подвел его к деревянному забору с наваленными рядом кучами мусора. Ветер нес запахи серы и карболки. Из "Хэттигена" доносились пьяные крики. – Ничего себе кабинет.
– Да, кабинет.
Старик всмотрелся в него в свете луны, которая плыла над проулком.
– Ты из Меджиса? Или Тепачи?
– Может, оттуда, может, откуда-то еще.
– Я тебя знаю? – Говнюк пристально вглядывался в него, приподнявшись на цыпочки, словно собрался с ним целоваться. Дипейп оттолкнул его.
– Не так близко, старина. – Не нравился ему этот пристальный взгляд. Он, Джонас и Рейнолдс уже {бывали} здесь, и если бы старик помнил его лицо, то не стал бы чесать языком, как в салуне. – Расскажи мне о трех молодых лордах, которых видел не так давно.
Старый козел оценивающе оглядел его:
– Может, ты расплатишься металлом?
– Да, – кивнул Дипейп. – Если расскажешь то, что я хочу слышать, металл тебе гарантирован.
– Золото? – Скажи мне, и посмотрим.
– Нет, сэр. Сначала дела, потом разговоры.
Дипейп схватил его за руку, завернул за спину к самым лопаткам.
– Вякни еще, старина, и мы начнем с твоей сломанной руки.
– Отпусти меня! – выдохнул старый козел. – Отпусти меня, я полагаюсь на твою щедрость, молодой сэр, ибо у тебя великодушное лицо! Да! Да, великодушное!
Дипейп отпустил его, и старый козел робко взглянул на него, потирая плечо. В лунном свете запекшаяся на щеках кровь стала черной. – Их было трое. Юноши из хороших семей.
– Юноши или лорды? Точнее, старина.
Старый козел обдумал вопрос. Удар по голове, ночной воздух, заломленная рука хотя бы временно прочистили ему мозги от паров спиртного.
– И то и другое. Один точно лорд, пусть мне здесь никто и не верит. Ибо я видел его отца, вооруженного револьверами. Не такими дешевками, как у тебя… извини, я понимаю, что в эти дни лучших не достать, но {настоящими} револьверами, из каких стреляли в те времена, когда мой отец был мальчишкой. Большие, с рукоятками из сандалового дерева.
Дипейп смотрел на старика, чувствуя, что получил нужные ему ответы. {Они ведут себя как стрелки,} отметил Джонас. А когда Рейнолдс засомневался, резонно указав, что они слишком молоды, Джонас сказал, что они, возможно, подмастерья. Теперь по всему выходило, что босс попал в десятку.
– {Из сандалового дерева,} – повторил Дипейп. – говоришь, из {сандалового дерева,} старина?
– Да. – Старик видел, как загорелись глаза Дипейпа, понял, что ему поверили. И расправил грудь. – Да.
– То есть стрелок. Отец одного из этих юношей – стрелок.
– Да, стрелок. Один из последних властителей. Их род угасает, но мой отец знал его хорошо. Стивен Дискейн из Гилеада. Стивен, сын Генри.
– И тот, кого ты недавно видел…
– Его сын, внук Генри Высокого. Остальные тоже высокого происхождения, тоже из лордов, но этот ведет свой род от самого Артура из Эльда, пусть и по боковой линии. В этом можно не сомневаться. Так же верно, как и то, что ты ходишь на двух ногах. Так я заработал металл?
Дипейп уже собрался кивнуть, но тут вспомнил, что не спросил старого козла, а про какого из трех щенков идет речь.
– {Трое} молодых людей, – промурлыкал он. – {Трое} высокорожденных. Револьверы у них были?
– На виду – нет. – Старикан мерзко рассмеялся. – Но были наверняка. Аккуратно запрятанные в одеяла. Готов поспорить на что угодно.
– Ясно, – кивнул Дипейп. – Думаю, ты выиграешь. {Трое} молодых людей, один из них сын властителя, {стрелка.} Как ты думаешь, Стивена Дискейна из Гилеада. – Вроде бы он уже слышал эту фамилию.
– Стивена Дискейна, именно так.
– А как представился тебе этот молодой лорд?
Старый козел насупил брови, пытаясь припомнить:
– Дирфилд? Дирстайн? Не помню…
– Ничего, я знаю, о ком ты говоришь. И ты заработал свой металл.
– Правда? – Старый козел придвинулся, дохнул на него горьковатым запахом травы. – Золото или серебро? Что я получу, друг мой?
– Свинец. – Дипейп выхватил револьвер и дважды выстрелил старику в грудь. Можно сказать, оказал ему услугу.
А теперь Дипейп скакал в Меджис… обратный путь, полагал он, займет куда меньше времени: нет нужды останавливаться в каждом занюханном городке и задавать вопросы.
Над его головой что-то пролетело. Голубь, темно-серый, с белым колечком на шее, опустился на скалу чуть впереди, чтобы передохнуть. Любопытная птичка, подумал Дипейп. Не дикий голубь. Улетел из клетки? Он сомневался, что в здешних местах кто-то будет держать домашнюю зверушку, разве что полудикого пса, чтобы отпугивать грабителя (хотя едва ли он смог ответить на вопрос, а что можно украсть у местных жителей), но всякое случается. Во всяком случае, поджаренный на костре голубь – не самый плохой ужин. Дипейп вытащил револьвер, но прежде чем взвел курок, голубь снялся со скалы и полетел на восток. Дипейп все равно выстрелил вслед. На этот раз ему не повезло. Голубь пошел было вниз, но выровнялся, вновь набрал высоту и исчез в том направлении, в котором следовал и Дипейп. Какое-то время он посидел, думая о том, что Джонас будет доволен результатами его поисков, а потом двинул лошадь вперед, к Меджису, где находились мальчишки, с которыми он еще не посчитался. Возможно, они лорды, возможно, сыновья стрелков, но в нынешние времена умирают и такие, как они. Как убедительно доказал старый козел, мир "сдвинулся".