3
По пути назад смятение, поселившееся в их душах, исчезло: соленый ветер, дующий в лицо, позволил быстро забыть про тлен и безысходность каньона и червоточины.
Спуск они пересекали по диагонали, чтобы не так утомлять лошадей.
– Что теперь, Роланд? – спросил Ален. – Ты знаешь?
– Нет. Честно признаюсь, нет.
– Неплохо бы начать с ужина, – радостным голосом внес предложение Катберт и постучал пальцами по грачиному черепу.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Да, – согласился Катберт, – и вот что я тебе скажу, Роланд…
– Пожалуйста, Уилл. Раз мы вернулись на Спуск, я для тебя Уилл.
– Да, конечно. Так вот что я тебе скажу, Уилл: мы не можем до бесконечности пересчитывать сети, лодки, бочки и железные обручи. Всю ерунду мы практически пересчитали. А насколько я понимаю, прикидываться дураками будет гораздо сложнее, как только мы перейдем к лошадям.
– Да. – Роланд остановил Быстрого, огляделся. Лошади, везде лошади, скачущие и пасущиеся под луной на серебристой траве. – Но я вновь повторяю вам, {дело не только в лошадях.} Нужны они Фарсону? Да, возможно. Так же как и Альянсу. И волы тоже. Но лошади есть везде, пусть и не такие хорошие, как эти, однако, как говорят, в шторм сгодится любая гавань. А если не лошади, тогда что? Пока мы этого не узнаем или не придем к выводу, что нам этого никогда не узнать, будем вести себя как прежде.
Часть ответа ожидала их в "Полосе К". На перилах крыльца сидел голубь и чистил хвост. Когда он перелетел на руку Роланда, тот заметил, что у него то ли ободрано, то ли опалено крыло. Должно быть, какой-то кот сумел подобраться слишком быстро, подумал Роланд.
Голубь принес очень короткую записку, но она объяснила многое из того. чего они не понимали. {Я должен увидеться с ней вновь,} подумал Роланд, прочитав записку, и волна радости захлестнула его. Сердце учащенно забилось, а губы разошлись в улыбке под холодным светом Мешочной Луны.