1
Мешочная Луна пошла на убыль. И вместе с собой забирала летнюю жару. После полнолуния миновало четыре дня, когда старый музыкант из дворца мэра (Мигуэль играл там задолго до того, как Торина избрали на эту должность, и скорее всего продолжал играть и после возвращения Торина на его ранчо) показался у дома, в котором жили Сюзан и ее тетка. С собой он привел роскошную гнедую кобылу, вторую из трех обещанных лошадей, и Сюзан сразу же узнала Фелицию. Одну из своих любимиц.
Сюзан обняла Мигуэля и покрыла его заросшие бородой щеки поцелуями. Старик улыбался всеми оставшимися зубами.
– Gracias, gracias [Спасибо, спасибо ({исп.}).]. Тысяча благодарностей, старый отец.
– Da nada [Не за что ({исп.}).], – ответил он, передавая ей поводья. – Это подарок мэра.
Она провожала старика взглядом, а улыбка медленно сползала с ее лица. Фелиция покорно стояла рядом, ее темно-коричневая шерсть блестела на солнце. Иметь такую лошадь – мечта многих. Вот и Сюзан поначалу казалось, что обломилось счастье. Но теперь она понимала, что эта лошадь – еще одна приманка, загоняющая ее в ловушку. Она доказала свою "чистоту". Теперь богатый человек слал ей подарки. Хотя… Фелиция никакой не подарок, так же как и Пилон. Мэр просто выполнял условия контракта. Тетя Корд могла изображать ужас, но Сюзан смотрела правде в глаза: она согласилась продать себя, как обычная шлюха, и нечего искать оправдания.
Тетя Корд высунулась из окна кухни, когда Сюзан вела подарок (по ее разумению, возвращенную собственность) в конюшню. Крикнула, что лошадь красивая и забота о ней отвлечет Сюзан от ненужных мыслей. Сюзан уже собралась ответить резкой репликой, но сдержалась. После ссоры из-за рубашки в их отношениях установилось хрупкое перемирие, и Сюзан не хотелось нарушать его первой. Ей и без того хватало забот. Еще одна ссора с теткой, и она просто сломается, как сухая ветка под сапогом. {Потому что молчание – золото,} как-то ответил ей отец на вопрос, почему он зачастую предпочитает промолчать. Тогда ответ озадачил ее, теперь было понятно, что он хотел ей сказать.
Фелицию она поставила рядом с Пилоном, обтерла, задала корм. Пока кобыла жевала овес, Сюзан осмотрела ее копыта. Подковы ей не понравились. поэтому она сняла с крюка отцовскую кожаную сумку для подков, подогнала длину ремня под себя, повесила сумку на плечо и отшагала две мили до конюшни и постоялого двора Хуки. Сумка живо напомнила ей об отце, и Сюзан чуть не расплакалась. Она думала, что он пришел бы в ужас, узнав, что с ней стало, может, даже отвернулся бы от нее. И ему понравился бы Уилл Диаборн, в этом она не сомневалась. Уилл бы отцу понравился, и он бы сказал, что лучшего кавалера ей и не надо. То была последняя капля.