В коридоре даже стены были металлическими. Присутствовали здесь и другие, незнакомые ему материалы, но следов камня не было видно. Чимал почти бежал за девушкой мимо бесконечного ряда совершенно одинаковых дверей. Внезапно она остановилась.
– Моя, – сказала она. Было видно, что страх перед неизвестным все еще не отпустил ее, и она не вполне понимает, что происходит.
– А как ты узнала? – подозрительно спросил он, боясь возможной ловушки.
– По номеру.
Он посмотрел на черные цифры, кивнул головой и толкнул дверь. Он втащил девушку вовнутрь, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной.
– Какой маленький дом, – сказал он.
– Это комната.
Ширина комнаты не превышала размеров человеческого роста, длина равнялась двум таким ростам. На возвышении лежало нечто, что могло служить циновкой для спанья, в вдоль стен находились шкафы. Кроме того, в стене была еще одна дверь, и он открыл ее. За ней оказалась комната еще меньших размеров, содержавшая сиденье с крышкой и ряд непонятных устройств, вделанных в стену. Из этой комнаты, похоже, выхода не было.
– У тебя есть еда? – спросил он.
– Нет, конечно нет, Не здесь.
– Вы едите?
– Но не в комнате же! За тей когхом вместе с другими. Таков обычай. Еще одно странное слово. Его голова уже болела от обилия их. Следовало узнать, где он очутился и кто такие эти люди, но вначале он должен был отдохнуть: усталость превратилась в серое покрывало, угрожающее оплести его и задушить. Если он уснет, она может позвать на помощь, у нее была коробочка, которая разговаривала с ней. Она и прислала ей помощь, когда они встретились в первый раз.
– Сними это, – велел он ей, указывая на ее пояс.
– Но в присутствии других этот не делают, – возразила она в ужасе.
Чимал слишком устал для том, чтобы вести споры. Он ударил ее по лицу.
– Сними.
На ее белой коже остался красный след от удара. Она зарыдала и что-то сделала с поясом. Тот упал на пол. Чимал схватил его и отбросил к дальней стене.
– Из той маленькой комнатки с сиденьем есть выход? – спросил он, и когда она отрицательно покачала головой, втолкнул ее в эту комнатку. Потом он закрыл дверь и лег возле нее, чтобы она не могла выйти, не потревожив его при этом. Он положил руки под голову, прижал к груди вещь, из которой убивают, и мгновенно заснул.
Сколько прошло времени, прежде чем он открыл глаза, было непонятно. Все так же горел свет под потолком. Он переменил положение и снова уснул.
Его раздражали толчки. Он что-то пробормотал во сне, но не проснулся. Он лишь пошевелился, чтобы уйти от источника раздражения, но тот продолжал ему мешать. Открыв отуманенные сном глаза, он никак не мог понять, где находится. Моргая, он смотрел на убегающую от него через комнату черную фигуру. Хранительница Оружия была уже у двери, когда он обрел способность понимать. Он заставил себя вскочить, потянулся и как раз успел поймать ее за лодыжку. Едва лишь он коснулся ее, как она утеряла всяческую способность к сопротивлению и лишь рыдала, пока он тащил ее по полу и закрывал дверь. Склонившись над ней, он потряс головой, отгоняя остатки сна. Тело его все еще болело, а голова кружилась от усталости, несмотря на отдых.
– Где вода? – спросил он, толкая ее. Она лишь громче застонала, открыла глаза, полные слез, и сжала кулаки. – Перестань. Я тебе больно не сделаю. Просто мне нужна помощь. – Несмотря на свои слова, он рассердился на нее, когда она ничего не ответила, и снова пнул ее. – Говори.
Все еще рыдая, девушка повернулась и показала на комнату, в которой он ее держал. Он заглянул в нее и увидел, что в маленьком сиденье под крышкой на шарнирах имеется большой сосуд с водой. Когда он наклонился, чтобы отпить из него, девушка тревожно вскрикнула. Сна села и в ужасе замотала головой.
– Нет, – удалось ей выдавить из себя. – Нет. Эта вода… она не для питья. Там, на стене, в нодрене, вода, которую можно пить.
Обеспокоенный ее явной тревогой, Чимал заставил ее войти в комнату и объяснить ему действие приспособлений. Она даже не взглянула на маленький стульчик с сосудом, но сняла со стены другой сосуд с холодной водой, которая побежала из трубки, когда она как-то по особому ее потрогала. Напившись, он стал указывать на другие приспособления в комнате, и она принялась объяснять ему, что это такое. Душ привел его в восхищение. Он настроил его таким образом, чтобы струя воды была обильной и горячей, сорвал с себя макстили и встал под нее. Дверь осталась открытой, и поэтому он мог видеть девушку. Когда она снова вскрикнула, закрыла лицо руками и отбежала к противоположной стене, он перестал обращать на нее внимание. Действия ее были настолько непонятны, что он и не пытался в них разобраться – пусть делает, что хочет, лишь бы не пыталась вновь убежать. Он нажал на кнопку, и на него брызнула мыльная пена. Вначале ему стало очень больно, но потом израненое тело почувствовало себя гораздо лучше. Потом он повернул ручки так, чтобы струя воды стала совсем холодной, а затем нажал другое устройство, и его обдало струей теплого воздуха. Пока его тело высыхало, он прополоскал макстили, выжал и снова надел.
Впервые с тех пор, как он вошел в дверь в скале, у него было время посидеть и подумать. До сей поры на него действовали различные события, а он на них реагировал. Теперь, возможно, он мог получить ответы на множество волновавших его вопросов.
– Повернись и прекрати этот шум, – сказал он девушке и опустился на циновку для спанья. Она была очень удобной.
Она царапала пальцами стену, как будто хотела проложить себе путь сквозь нее. Потом, через некоторое время, она нерешительно оглянулась и посмотрела на 'него. Увидев, что он сидит, она полностью повернулась к нему и застыла, сцепив перед собой пальцы.
– Вот так-то лучше. – Ее лица было белой маской, глаза обведены красными кругами, под ними – темные тени от долгого плача. – А теперь скажи мне, как тебя зовут.
– Наблюдатель Оружия.
– Ладно, Оружейница. Что ты здесь делаешь?
– Выполняю свою работу, как приказано. Я – трепиол мар…
– Я хочу знать не то, что делаешь здесь ты, но что все вы здесь делаете в этом туннеле под горами.
В ответ она покачала головой.
– Я… я тебя не понимаю. Каждый из нас выполняет свою работу и служит Великому Созидателю, как это велит нам наш долг…
– Хватит. Твои слова ничем не значат. – Они говорили тем же языком, но слова были новыми, и он не мог понять, как заставить ее понять его. Пожалуй, следует начать с самом начала и при этом не спешить. – Перестань бояться. Я не хочу причинить тебе вреда, Это ваш Главный Наблюдатель посылает за вещью, которая убивает. Сядь. Сюда, рядом со мной.
– Я не могу, потому что ты… – ужас помешал ей закончить.
– Что я?
– Ты… ты… ты не покрыт.
Чимал мог это понять. У этих людей из пещеры табу насчет хождения непокрытыми. У них в долине женщины обязаны прикрывать верхние части тела хайпили, когда входят в храм.
– Я ношу макстили, – сказал он, указывая на льняную ткань. – Других покрытий у меня здесь нет. Если у тебя есть, я сделаю так, как ты хочешь.
– Ты сидишь на одеяле, – сказала она.
Он обнаружил, что на циновке для спанья лежат покровы, и верхний из них сделан из мягкой и богатой ткани. Когда он обернул ее вокруг себя, девушка с облегчением вздохнула. Она не села рядом с ним. Вместо этого она нажала кнопку в стене, и от нее отскочило маленькое черное сиденье. Она опустилась на него…
– Начнем, – проговорил он. – Вы прячетесь здесь в скале, но вам известно о моей долине и моем народе. – Она кивнула. – Хорошо, пойдем дальше. Вам известно о нас, но нам неизвестно о вас. Почему?
– Нам велено быть Наблюдателями.
– И тебя зовут Наблюдательницей Оружия. Но почему вы наблюдаете за нами тайно? Что вы делаете?
Она беспомощно покачала головой.
– Я не могу говорить. Подобное знание запрещено. Убей меня, так будет лучше. Я не могу говорить… – она с такой силой прикусила нижнюю губу, что крупная капля крови выступила на ней и потекла по подбородку.
– Я должен знать эту тайну, – спокойно возразил он. – Я хочу знать, что происходит. Вы – из внешнего мира, лежащего за пределами моей долины. У вас есть металлические инструменты и все, чего лишены мы, и вы знаете о нас – но вы скрываетесь. Я хочу знать почему…
Низкий гул, нечто вроде величественной песни, наполнил комнату, и Чимал мгновенно вскочил на ноги, держа наготове вещь, которая убивает.
– Что это? – спросил он, но Наблюдательница Оружия его не слушала. Едва лишь возник этот звук, она вскочила на ноги, потом опустилась на колени и склонила голову над сложенными вместе ладонями. Она бормотала молитву или пела какую-то песню, и слова ее терялись, поглощенные более громким звуком. Звук раздавался трижды, и при третьем его повторении она взяла в руки маленькую коробочку, что свисала с ее шеи на тонкой веревке, и обнажила один из пальцев. При четвертом повторении она крепко прижала отходящий от коробочки металлический прут, так что он ушел в коробочку, а потом медленно вернулась на место. Тогда она выпустила коробочку и принялась вновь укутывать свой палец. Но прежде чем она успела это сделать, Чимал потянулся, поймал ее за руку и перевернул ладонью вверх. На ее руке остались царапины от шипов на пруте, и даже выступило несколько капель крови. Весь ее палец был покрыт крохотными шрамами. Оружейница отдернула руку и быстро натянула одежду, скрыв палец.
– Вы делаете много странном, – сказал он и взял коробочку из ее рук. Она подвинулась ближе к нему, когда он посмотрел на маленькие окошечки. Цифры были те же, что и раньше – или нет? Не стояла ли справа, с краю, цифра три? Теперь там находилась цифра четыре. Охваченный любопытством, он нажал на этот прут, хотя тот и причинял ему боль. Оружейница вскрикнула и вцепилась в коробочку. Теперь последней цифрой было пять. Он выпустил коробочку, и девушка отскочила от него, прижимая к груди предмет, и отбежала в дальний угол комнаты.
– Очень странные вещи, сказал он, глядя на пятна крови на своем пальце. Прежде чем он успел заговорить снова, в дверь негромко постучали, и чей-то голос произнес:
– Наблюдательница Оружия!
Чимал прыгнул к ней и положил ладонь на ее губы. Она закрыла глаза, содрогнулась и обмякла. Но упасть не упала: он держал ее крепко.
– Наблюдательница Оружия! – повторил тот же голос. Потом другой голос сказал:
– Ее здесь нет. Открой дверь и загляни.
– Подумай о ненарушимости уединения! Что, если она там, за дверью, а мы войдем?
– Если она там, то почему не отвечает?
– Она не отчиталась за фемио йербф, может быть, она больна.
– Главный Наблюдатель приказал нам найти ее и сказал, что мы должны заглянуть в ее отсек.
– Сказал ли он, чтобы мы заглянули к ней в отсек или в ее отсек? Это большая разница.
– Он сказал "в".
– Тогда мы должны открыть дверь.
Едва лишь дверь начала открываться, как Чимал сам распахнул ее и ударил в живот человека, стоящем за ней. Тот сразу же рухнул на пол, увлекая за собой вещь для убийства, которую держал в руках. Второй человек побежал, но у него не было оружия, и Чимал легко догнал ем, ударил кулаком в бок и втащил в комнату.
Глядя на три бесчувственных тела, Чимал решал, что же ему делать. Скоро на поиски придут другие люди, это ясно, так что здесь он оставаться не может. Но где он сможет спрятаться в этом странном месте? Ему нужен проводник, а легче всего иметь дело с девушкой. Он поднял ее, перебросил через плечо и поднял вещь, которая убивает. Выглянув в коридор, он увидел, что тот пуст. Он быстро вышел из комнаты и двинулся в направлении, противоположном тому, откуда пришли двое.
Здесь тоже было много дверей, но прежде чем начать поиски, ему следовало отойти на некоторое расстояние. Он повернул за один угол, потом за другой. Он был начеку и каждое мгновение ожидал встречи с кем-нибудь. Пока что этого не произошло. Еще один поворот привел его в небольшой зал, вновь с каменными стенами, заканчивающийся широкой дверью. Не желая возвращаться назад, он потянул за ручку, и дверь открылась. Он держал оружие наготове, но за дверью его никто не ждал. За ней оказалась очень большая вытянутая в длину пещера. Она была разделена на множество отсеков, в каждом из которых находились лари и бесчисленные полки. Нечто вроде кладовой. Вполне подойдет, пока девушка не придет в себя, а тогда он заставит отвести себя в такое место, где есть еда и где безопасно. Может быть, даже здесь есть еда, такое предположение не казалось невозможным. Он прошел в дальнюю часть пещеры, в темный отсек, куда доходило мало света, и опустил ее на пол. Она не пошевелилась, и он оставил ее лежать, а сам пошел вдоль отсеков, открывая коробки и заглядывая на полки. В одном из ларей он обнаружил много черной одежды странной формы. Развернув одно из одеяний, он обнаружил, что длинные его части напоминают по форме руки и ноги. То была одежда, которую он видел на Наблюдателях. Взяв два комплекта, он вернулся к девушке, Она все еще не двигалась. Поднеся одежду поближе к свету, он попытался понять, каким образом она надевается. Воздух здесь был прохладнее, чем в комнате Оружейницы, и он не возражал против том, чтобы надеть на себя что-то теплое.
После целого ряда проб и после того, как один из комплектов одежды он в ярости изорвал на куски, он обнаружил, что в том месте, где должен находиться подбородок одетого в костюм, на материале маленькая металлическая кнопка и что она способна двигаться, если ее потянешь вниз. А когда она двигалась, одежда разделялась пополам до выступов ног. Таким образом он открыл множество вещей, но с отвращением отбросил одежду, когда обнаружил, что ноги его проталкиваются в нижние части комплекта лишь наполовину. Должно быть, одежда была сделана на разные размеры, а ему попался самый маленький. Наверное, можно было найти и большой комплект, и в этом случае ему должна была помочь девушка. Чимал подошел к ней, но она все еще лежала с закрытыми глазами и хрипло дышала; кожа ее имела сероватый оттенок, а когда он коснулся ее, то обнаружил, что она холодная и слегка влажная. Он подумал, не случилось ли чего. Может быть, она поранилась, когда падала? Движимый любопытством, он нащупал кнопку у нее под подбородком и потянул ее вниз. Одежда разошлась надвое. Насколько он видел, ранена она не была. Кожа ее была белая, как бумага, и под ней ясно проглядывали ребра. Грудь ее была неразвита, как у девочки-подростка, и, глядя на это обнаженное тело, он не испытывал абсолютно никаких чувств. Талию ее обвивал широкий пояс из какого-то сером вещества, поддерживаемый веревкой, продернутой спереди за концы пояса. Он дернул за веревку, расстегнул пояс и увидел, что в тех местах, где пояс касался тела, кожа была красной и воспаленной. Проведя пальцем по внутренней стороне пояса, он обнаружил, что поверхность его была неровной и шероховатой, как если бы ее усеивало множество колючек кактуса. Это было выше его понимания. Он отбросил его в сторону и оглядел твердые части костюма, как бы скрепляющие мягкие. Возможно, она была очень слабой, и эти части помогали ей держаться прямо. Но неужели здесь все настолько слабы? Он разнял кусок металла, поддерживающий ее голову, и тот отошел в сторону, увлекая за собой капюшон. Ее снятые бритвой волосы чуть-чуть отросли и стояли на голове темным ежиком. До чего же все это трудно понять! Он застегнул на ней одежду, надвинул на голову капюшон, сел на корточки и задумался. Так он сидел некоторое время, прежде чем она открыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
Она быстро заморгала и оделась. Только после этого она ответила:
– Хорошо, я думаю. Просто я очень устала,
На этот раз Чимал решил запастись терпением. Если он ударит ее, она снова начнет плакать, и опять ничего не получится.
– Ты знаешь, что это такое? спросил он, указывая на штабели одежды.
– Это вебин… Откуда ты их взял?
– Их здесь очень мною. Я хотел одним из них покрыть свое тело, но все слишком маленькие для меня.
– У них внутри есть номера, вот, смотри, – она села и указала на в внутреннюю сторону одного из костюмов.
– Я покажу тебе, где они лежат. Найди мне подходящий.
Оружейница была готова прийти к нему на помощь, но когда она захотела встать, ей это не удалось. Он помог ей подняться на ноги. На этот раз его прикосновения уже не беспокоили ее – она приняла их как необходимую помощь. Он подвел ее к ларям, и она указала на самый последний из них.
– Вот здесь должны лежать самые большие, – сказала она.
Она закрыла глаза и отвернулась, когда он развернул один из комплектов и принялся влезать в него, Одежда мягко окутала его, и телу сразу стало тепло и уютно.
– Ну вот, теперь я похож на всех остальных, – сказал он. Она посмотрела на него, и взгляд ее сделался не таким напряженным.
– Теперь мне можно уйти? – нерешительно спросила она.
– Очень скоро, – солгал он ей. – Только ответь на несколько вопросов. Здесь есть еда?
– Я… не знаю. Я была в кладовой только один раз, очень давно…
– Каким словом ты назвала это место?
– Кладовая. Место, где хранят вещи.
– Кладовая, я запомню это слово. И я узнаю, что означают многие другие слова, прежде чем покину это место. Ты можешь узнать, есть ли здесь еда?
– Да, думаю, можно посмотреть.
Чимал следовал за ней на расстоянии в несколько ярдов, готовый кинуться и схватить ее, если она попытается бежать, однако вплотную он к ней не подходил, создавая у нее иллюзию свободы. Она нашла несколько упакованных брусков и сказала, что это неприкосновенный запас – такая еда, которую можно есть только в случае, когда любая другая оказывается вне пределов досягаемости. Прежде чем вскрыть один из них, он отнес их в укромный уголок, облюбованный им ранее.
– Вкус не очень хороший, – сказал он ей, сняв прозрачную упаковку и попробовав находящуюся под ней пасту.
– Она очень питательная, – возразила ему девушка. Потом, поколебавшись, она попросила дать попробовать и ей. Он дал ей пакет после том, как она объяснила ему, что означает новое слово.
– Ты живешь здесь всю свою жизнь? – спросил он, облизнув пальцы.
– Да, конечно, – ответила она, удивленная его вопросом.
Чимал начал не сразу. Вначале он тщательно все обдумал, Эта девушка должна знать все то, что хочет узнать он… Но как заставить ее рассказать все ему? Он понимал, что для того, чтобы получить нужные ответы, ему нужно задавать правильные вопросы, как будто перед ним был ребенок, а разговор их был игрой с особыми правилами.
– Ты когда-нибудь выходила отсюда во внешний мир, в долину?
Она казалась испуганной.
– Конечно, нет. Это невозможно. – Внезапно ее глаза расширились. – Я не могу тебе сказать.
Чимал быстро переменил тему.
– Вы знаете о наших богах? – спросил он, и она кивнула в знак согласия. – Вы знаете о Коатлики? Коатлики, которая входила в эти пещеры?
– Я не могу тебе сказать об этом.
– Похоже, вы можете сказать мне лишь об очень немногом. – Но, говоря это, он улыбался ей, а не угрожал, как мог это сделать ранее, и она едва заметно улыбнулась ему в ответ. Он продолжал: – А ты не думала над тем, как я мог попасть в это место, где ты меня нашла?
– Я об этом не думала, – честно согласилась Оружейница. Неизвестное явно не вызывало особого любопытства. – Как же ты туда попал?
– Я последовал из долины за Коатлики. – Неужели не было способа получить у девушки какую-то информацию? Что она хотела услышать? – Я хочу вернуться. Как ты думаешь, я смогу?
Она села и радостно кивнула:
– Да, я думаю, что именно это тебе и следует сделать.
– Ты мне поможешь?
– Да. – Потом ее лицо потемнело. – Ты не можешь этого сделать. Ты расскажешь им о нас, а это запрещено.
– Если я расскажу им, разве мне поверят? Или же они предпочтут отвести меня в храм и там высвободить из моей головы плененного бога.
Она задумалась.
– Да, именно так бы и произошло. Жрецы убили бы тебя в храме. Остальные поверили бы в то, что тобою овладели боги.
"Ты многое о нас знаешь, – подумал он, – а я не знаю о вас ничего, кроме того, что вы существуете. Нужно это изменить". Вслух же он сказал:
– Я не могу вернуться тем путем, которым пришел, но есть, может быть, другой путь…
– Я не знаю другого, кроме том, что используется для кормления хищников. – Рука ее взметнулась ко рту, а глаза расширились – она поняла, что сказала слишком много.
– Хищники, конечно же, – он почти выкрикнул эти слова, вскочил на ноги и принялся расхаживать по отсеку туда-сюда. – Именно это вы и делаете. Вы их кормите. Вы приносите им своих принесенных в жертву и мертвых, вместо того чтобы их хоронить. Вот так мясо попадает на уступ. Не боги приносят его туда.
Оружейница пришла в ужас:
– Мы вовсе не кормим их плотью мертвых. Они едят мясо тивов… Внезапно она прервала себя. – Больше я ничего не могу тебе сказать. Я вообще не могу с тобой говорить, потому что начинаю сообщать тебе то, что не должна.
– Ты скажешь мне гораздо больше. – Он потянулся к ней, но она отпрянула от него, и глаза ее налились слезами. Так не годится. – Я тебя не трону, – сказал он, отодвигаясь в дальний угол отсека, – так что не нужно бояться. – Как же заставить ее помочь ему? Он кивнул в сторону вороха одежды и конца пояса, высовывающегося из-под нее. Он вытащил его и показал ей. – Что это такое?
– Монасин. Он не должен здесь находиться.
– Объясни мне слово. Что оно означает?
– Подавление. Это священный хранитель чистоты, ясности мыслей. – Она вдруг замолчала, ахнула, и рука ее взметнулась к талии. Кровь прилила ей к лицу, когда она обнаружила, что произошло. Он кивнул:
– Да, это твой. Я взял его у тебя. Теперь ты зависишь от меня. Ты отведешь меня к тому месту, куда садятся хищники? – Когда она покачала головой, он сделал шаг к ней и сказал: – Нет, отведешь. Ты отведешь мена туда, чтобы я смог вернуться к своему народу, и тогда ты сможешь забыть обо мне. Когда я окажусь в долине, то уже не смогу причинить тебе вред. Но если я останусь с тобой, я знаю, что сделаю с твоим табу. На этот раз я сделаю большее. Я расстегну на тебе одежду, сниму ее…
Она упала, но сознание не потеряла. Он не помог ей встать, потому что понимал, что его прикосновение может завести ее страх настолько далеко, что она уже не сможет ничем ему помочь. Теперь она находилась как раз в нужном для него состоянии.
– Вставай, – сказал Чимал, – и отведи меня туда, Больше ты ничего сделать не сможешь.
Он отступил, и она поднялась, цепляясь за полки. Когда она пошла вперед, он двинулся на расстоянии шага за ней, не касаясь ее, с вещью, которая убивает, наготове.
– Не подходи к людям, – предупредил он ее. – Если кто-нибудь попытается нас остановить, я его убью. Значит, если такого человека позовешь ты, то можешь считать, что это ты его убила.
Чимал не знал, значит ли для нее что-нибудь такое предупреждение и поэтому она избирает пустынные коридоры, или же в этих местах всегда так пустынно, но как бы то ни было, а они никого не встретили. Лишь однажды послышались шаги в боковом проходе, но когда они дошли до нем, там никого не оказалось.
Прошло много времени, прежде чем они вошли в туннель, ответвляющийся от главной пещеры. Оружейница, шатаясь от усталости, молча указала на него, но согласно кивнула, когда Чимал спросил ее, ведет ли этот туннель к месту их назначения. Он очень напоминал ему тот путь, которым он пришел сюда. Полом служил гладкий камень, тогда как стены и потолок были более шершавыми и хранили на себе следы инструментов, вырезавших их. Но было и важное отличие: к полу были прикреплены два тонких металлических прута. Они стелились по полу и исчезали в глубине прямого как стрела туннеля.
– Отпусти меня, – попросила она.
– Мы останемся вместе до конца пути. – Не было надобности объяснять ей, что он вовсе не собирается покидать эти туннели, но лишь собирает сведения о них.
Путь был очень долгим, и он пожалел, что не захватил с собой воды. Наблюдательница Оружия просто качалась от усталости, и им пришлось дважды останавливаться на отдых. В конце туннель расширился, превратившись в более широкую пещеру. Металлические прутья уходили в глубину другого туннеля, начинающегося от конца первом.
– Что это? – спросил Чимал, оглядывая незнакомое место.
– Там выход, – сказала она, указывая рукой. – Если хочешь выглянуть, подними вон то прикрытие, а здесь расположены приборы, открывающие дверь.
В том месте, куда она указывала, в стену была вделана широкая металлическая панель с диском в центре ее. Диск отошел в сторону, когда он его толкнул, и открылось отверстие, в которое можно было смотреть. Он смотрел в расщелину между двух скал на дневное небо. Вдалеке, кажущиеся голубыми с такого расстояния, маячили утес и гряда пиков за деревней Заахил. Прямо перед ним виднелся уступ, ка котором маячил темный силуэт хищника. Широко расправив крылья, тот помедлил мгновение и устремился к солнечному свету.
– Говорит Наблюдательница Оружия, – услышал он слова и быстро обернулся. Она отошла в другой конец пещеры и говорила в металлическую коробочку, висевшую на стене. – Он здесь, со мной. Немедленно приходите и заберите его.