В тот полдень Абрамс зашел в офис, где работал Флэндри. Он прикрыл дверь и сказал:
– Ну ладно, сынок, можешь отключиться.
– Буду только рад, – ответил Флэндри. Замечательная идея приготовить серию расшифрованных интервью для компьютера принадлежала не ему, тем более, что шансы отыскать в этом что-нибудь стоящее были близки к нулю. Он отпихнул бумаги на середину стола, откинулся и размяло затекшие мышцы. Чем обязан?
– Камердинер лорда Хоксберга только что звонил мажордому, они возвращаются завтра утром. Рассчитывают прибыть около четвертого периода, что соответствует четырнадцати или пятнадцати сотням земного первоначального меридиана, в четверг.
Флэндри втянул в себя воздух, крутнулся на кресле и посмотрел на своего шефа:
– Сегодня ночью?
– Да, – Абрамс кивнул. – Меня не будет. По причинам, которые тебе не нужно знать. Скажу лишь, что собираюсь напроситься в гости к одной местной важной шишке, чтобы сконцентрировать на себе все внимание.
– И получить частичное алиби, если случится что-нибудь не так, сказал Флэндри, лишь отчасти думая об этом. Все его помыслы были заняты тем, чтобы контролировать пульс, легкие, давление. Одно дело было ринуться импульсивно на мерсеянскую подводную лодку, совсем другое – с бесконечным риском играть по правилам, которые каждую минуту меняются, сохраняя хладнокровие на протяжении энного количества часов.
Он посмотрел на часы. Без сомнения, Персис уже спала. В отличие от служащих ВМС, которые научились адаптироваться к неземным дневным периодам, меняя вахты, работники посольства разбивали мерсейские сутки на две части, на два полных "дня". Персис следовал этой практике.
– Предположим, меня поставили в резерв, – сказал Флэндри, – еще одна причина, чтобы побыть вместе.
– Умница, – сказал Абрамс. – Заслуживаешь, чтобы тебя погладили и дали собачий пряник. Я думаю, твоя прекрасная леди сделает то же самое.
– Я все же ненавижу себя… что использую ее таким образом.
– В твоем положении я бы наслаждался каждой секундой. К тому же не забудь о своих друзьях на Старкаде. В них сейчас стреляют.
– Д-да, – Флэндри поднялся, – как насчет непредвиденных обстоятельств?
– Будь под рукой, либо у нее, либо у себя в комнате. Наш агент назовет себя с помощью слова, которое я еще придумаю. Он может выглядеть очень забавно, но доверяй ему. Я не могу дать тебе особенных приказов. Среди других причин мне бы не хотелось говорить даже столько, сколько я сказал, несмотря на то, что мы здесь не прослушиваемся, как нас уверяют. Делай все, что сочтешь нужным. Сильно не торопись. Даже если все откроется, ты еще можешь избежать последствий. Но и долго тоже не раздумывай. Если же ты должен будешь действовать, тогда никакого геройства, никаких спасений, не считаться ни с одной живой душой. Просто вывези эту информацию.
– Да-да, сэр.
– Звучит скорее как: "да-да, сыр", – Абрамс засмеялся. Он, похоже, расслабился. – Возможно, вся операция окажется скучной и отвратительной. Ну, кто ж… повторим некоторые детали?
Позднее, когда сумерки прокрались в город, Флэндри отправился в апартаменты для гостей. В коридоре было пустынно. Будет идеально, если его наглость окажется для лорда Хоксберга полным сюрпризом. Тогда легче спровоцировать гнев виконта. Однако, если это не сработает, если Персис узнает, что он приезжает, и выставит Флэндри? О скандале должен узнать весь состав. У него был план, как устроить это.
Он позвонил в дверь. Через некоторое время услышал ее заспанный голос:
– Кто там?
Он помахал рукой у сканера.
– О, что случилось, энсин?
– Могу я войти, донна?
Она отошла, чтобы накинуть халат. Ее волосы были распущены, и она очаровательно покраснела. Он вошел и закрыл дверь.
– Нам не нужно так осторожничать, – сказал он. – Никто не наблюдает. Мой босс уехал на ночь и на добрую половину завтрашнего дня. – Он положил руки ей на талию. – Я не мог упустить такой случай.
– Я тоже, – она поцеловала его и долго не могла оторваться.
– Почему бы нам просто не спрятаться здесь? – посоветовал он.
– Мне бы очень хотелось, но лорд Оливейра…
– Позвони дворецкому, объясни, что ты недомогаешь и хочешь побыть одна до завтра. А?
– Не очень вежливо… Нет, черт возьми, я сделаю это. У нас так мало времени, дорогой.
Флэндри стоял позади видеофона, пока она говорила.
Если дворецкий упомянет о прибытии Хоксберга, он должен использовать план "Б". Но этого не случилось. Персис была краткой. Она заказала еду и выпивку и повесила трубку. Флэндри отключил аппарат.
– Я не хочу, чтобы нам мешали, – пояснил он.
– Замечательная идея, – улыбнулась она.
– У меня есть еще лучше.
– У меня тоже, – ответила Персис.
В ее замыслы входило подкрепиться. В кладовой посольства чего только не было, а в апартаментах находилась небольшая раздаточная, где можно было приготовить ужин, который она знала, как подать. Они начали с яиц по-бенедиктински, икры, аквавита и шампанского. Спустя несколько часов они продолжили перигордианской уткой с гарниром и бордо. Флэндри слегка захмелел.
– Мой Бог, – в порыве воскликнул он, – где все это было раньше?
Персис усмехнулась.
– Я, кажется, дала тебе силы, которых хватит, чтобы начать новую карьеру. У тебя все признаки первоклассного гурмана.
– Так что у меня две причины, по которым я тебя никогда не забуду.
– Только две?
– Нет. Я просто глупец. Как минимум, миллион причин. Красота, ум, очарование – да что это я говорю без конца?
– Когда-то ведь ты должен отдохнуть. И я очень люблю слушать тебя.
– Хм? Я не слишком-то преуспел в этом. После тех людей, с которыми ты встречалась, мест, на которых побывала…
– Каких мест – спросила она быстро, с поразительной горечью. – До этой поездки я нигде не бывала дальше Луны. А люди, хрупкие, расточительные люди, с их интригами и сплетнями, темными делами, слова, за счет которых они живут, – всего лишь слова, и так далее, и далее, и далее. Нет, Доминик, дорогой мой, ты помог мне понять, что я упустила. Ты разрушил стену, которая закрывала от меня вселенную.
"Неужели и впрямь так угодил?" – Флэндри не позволил смутиться сознанию, он утопил его в роскоши этого момента.
Они лежали рядом, наслаждаясь старинной музыкой, когда дверь опознала лорда Хоксберга и впустила его:
– Персис? Послушай, где… Великий Император! – Он застыл под сводчатым входом в спальню. Персис вскрикнула и потянулась за халатом. Флэндри вскочил на ноги.
"Но ведь еще темно! Что же случилось?.."
Блондин выглядел явно изменившимся – в зеленой охотничьей одежде с бластером на поясе. Его лицо потемнело под солнцем и ветром. Какое-то мгновение оно отражало удивление. Потом черты его застыли. Глаза горели, как голубые звезды. Он положил руку на оружие.
– Так-так, – сказал он.
– Марк… – воскликнула Персис, подавшись вперед. Он не обратил на нее никакого внимания.
– Так это вы причина ее недомогания? – спросил он Флэндри.
"Ну вот, приехали. Не по графику, правда, но дело все-таки стронулось". – Флэндри ощущал пульсацию крови, пот бежал по ребрам. Это хуже, чем страх, он понимал, как смешно выглядит. Ему удалось усмехнуться.
– Нет, лорд, вы.
– Что вы имеете в виду?
– Вы недостаточно были мужчиной.
Живот Флэндри напрягся, ощущая оружие Хоксберга. Было странно слышать при этом, как весело звучал Моцарт.
Бластер остался в кобуре. Хоксберг почти не двигался.
– Как долго это продолжалось между вами?
– Это моя вина, Марк, – воскликнул Персис, – целиком моя, – слезы текли по ее щекам.
– Нет, моя милая, – сказал Флэндри, это полностью моя идея. Должен сказать, мой лорд, что вы поступили не лучшим образом, приехав без предупреждения. Что теперь?
– Теперь вы под моим арестом, щенок. Оденьтесь. Идите к себе в комнату и оставайтесь там.
Флэндри с трудом повиновался. Казалось, все шло гладко, выше всяких ожиданий. Значительно выше! Хоксберг не был разъярен, казалось, он был рассеян, голос его оставался спокойным.
Персис направилась к нему.
– Я тебе все расскажу, Марк, это я виновата, – плакала она. – Отпусти его. Делай со мной, что хочешь, только не с ним!
Хоксберг оттолкнул ее.
– Хватит болтать, – оборвал он, – ты думаешь, меня хоть сколько-то интересуют твои грешки, когда такое творится?
– Что случилось? – резко спросил Флэндри.
Хоксберг обернулся и долго, целую минуту, осматривал его с головы до ног.
– Удивительно, если вы действительно не знаете, – сказал он наконец. – Очень удивительно.
– Мой лорд, но я действительно не знаю, – в голове у Флэндри зашумело. Что-то было не так.
– Как только известие дошло до Дангодхана, мы, естественно, сейчас же прилетели обратно, – сказал Хоксберг. – В данный момент они по моему приказу за Абрамсом. Но вы – какова здесь ваша роль?
Я должен выбраться отсюда, агент Абрамса должен иметь возможность связаться со мной".
– Я ничего не знаю, мой лорд. Я пойду к себе.
– Стоп!
Персис сидела на кровати, закрыв лицо руками, и тихонько всхлипывала.
– Оставайтесь здесь, – сказал Хоксберг, доставая бластер. – Ни шагу отсюда, ясно? – Он направился в другую комнату, держа Флэндри в поле зрения, и подошел к видеофону. – Хм. Отключено? – он щелкнул выключателем. – Лорда Оливейру.
Нависло тяжелое молчание, пока сигналы летали по многочисленным выходам сканеров. Экран мигнул, и появился посол.
– Хоксберг! Какого дьявола?
– Только что вернулся, – ответил виконт. – Мы узнали о покушении на картотеку премьера Брехдана. Покушение, похоже, было успешным. Агенту удалось скрыться. Премьер обвинил меня в причастности. Мысль слишком тривиальная. Кто-то хочет сорвать мою миссию.
– Я… – Оливейра собрался с мыслями. – Не обязательно. Земля не единственная соперница Мерсеи.
– Я говорил то же самое. А сейчас приготовьтесь действовать и составьте подробный отчет, когда получите официальную ноту. Нам надо продемонстрировать добрые намерения. Я уполномочил мерсеян арестовать командующего Абрамса. Его доставят сюда. Заключите его под страху!
– Лорд Хоксберг! Он Имперский офицер и аккредитован в дипломатический корпус!
– Он будет задержан землянами. На основании полномочий, данных мне Его Величеством, я беру командование на себя. Никаких разговоров в кулуарах, если вы не хотите, чтобы вас освободили от занимаемой должности.
Оливейра побледнел, но поклонился.
– Очень хорошо, мой лорд. Я должен запросить разрешение на это по установленной форме.
– Вы получите его, как только мне представится случай. Следующий этот молодой парень Флэндри, ассистент Абрамса. Так получилось, что он тут у меня под рукой. Я думаю пока сам допросить его. Но приготовьте пару человек сопровождать его под арест, когда я скажу. А вы тем временем поднимите свой штат, начинайте составлять планы, объяснения и отводы и будьте готовы к визиту из иностранного отдела Брехдана.
Хоксберг повесил трубку.
– Достаточно, – сказал он. – Вы, пойдемте выйдем и поговорим.
Флэндри двинулся. Ночной кошмар висел над ним. В глубине его сознания мелькнула мысль: "Абрамс был прав: не хотелось бы делать драму из этого; что с ним случится? Со мной? С Персис? С землей?"
– Садитесь, – Хоксберг указал бластером на кресло и тотчас направил ствол опять на Флэндри. Свободной рукой он достал из кармана плоскую коробочку. Похоже было, что он слегка расслабился. Может, начал получать удовольствие от неожиданной сцены?
Флэндри опустился в кресло. "У него психологическое преимущество, он смотрит сверху, да, мы сильно недооценивали его светлость".
Персис стояла в проходе, обхватив себя руками, глотая слезы. Глаза ее покраснели.
Хоксберг открыл щелчком коробочку – Флэндри подсознательно заметил, как гравированное серебро блеснуло флюоресцентным светом, – и вставил меж зубов сигару.
– Какая у вас роль в этом представлении? – спросил он.
– Никакая, мой лорд, – произнес, заикаясь, Флэндри. – Я не знаю. Я имею в виду, если… если бы я имел к этому отношение, разве был бы я здесь сегодня ночью?
– Возможно, – Хоксберг спрятал портсигар и извлек зажигалку. Он перевел взгляд на Персис. – А ты что скажешь, любовь моя?
– Я ничего не знаю, – прошептала она. – И он тоже. Клянусь тебе.
– Склонен поверить тебе, – зажигалка скрипнула и испустила пламя. Хотя в данном случае тебя довольно-таки цинично использовали.
– Нет, он бы не сделал этого!
– Хм, – Хоксберг бросил зажигалку на стол и выпустил дым через ноздри. – Вполне возможно, что вас обоих оставили в дураках. Мы узнаем это, когда прозондируем Абрамса.
– Вы не можете так поступит! – вскричал Флэндри. – Он офицер.
– На Земле, конечно же, смогли бы, мой мальчик. Я сию минуту распорядился бы провести это и рискнул бы последствиями, если бы у нас было оборудование. У мерсеян, оно, конечно, есть. Если возникнет необходимость, я рискну еще больше и передам Абрамса им. Моя миссия слишком важна, чтобы заниматься крючкотворством. Вы можете нас избавить от больших неприятностей, если все расскажете, энсин. Если ваши показания подтвердят, что мы, земляне, непричастны… вы понимаете?
"Придумай ему историю, какую-нибудь историю, любую историю, которая отведет от тебя подозрения".
Мозги Флэндри заклинило.
– Как бы мы смогли организовать это дело, – пробормотал он. – Вы же видели, какая слежка установлена за нами.
– Когда-нибудь слышали об агентах-провокаторах? Я никогда не поверю, что Абрамс поехал просто прокатиться. – Хоксберг поставил видеофон на "запись". Начинайте сначала, продолжайте до самого конца, как закончите, остановитесь. Прежде всего почему Абрамс выбрал именно вас?
– Ну, я… наверное, ему был нужен помощник.
"Что же произошло? Все шло так последовательно, шаг за шагом. Собственно, я так и не решил, идти в разведку или нет, но как бы там ни было, я там оказался".
Персис расправила плечи.
– Доминик проявил себя на Старкаде, – сказала она жалобно, – сражаясь за Империю.
– Прекрасная фраза, и так звучит! – Хоксберг стряхнул пепел с сигары. – Ты что, совсем потеряла голову от этого ухаря? Впрочем, не имеет значения. Может, ты заметила, что я и сам работаю на Империю? Слово "работа" звучит менее романтично, чем "сражение", но от нее больше пользы в конечном счете, да? Продолжайте, Флэндри. Чего он хотел добиться? Что вы знаете об этом?
– Он… он надеялся многое узнать здесь. Он никогда не отрицал этого. Но шпионить – нет. Он не глуп, мой лорд. Его просто перехитрили. Я спрашиваю вас, как бы он мог создать эти неприятности?
– Предоставьте мне право задавать вопросы. Когда вы впервые сошлись с Персис и почему?
– Мы… я… – он видел страдание на ее лице и полностью осознавал, что значит сделать чувствительное существо чьим-то орудием. – Я виноват. Не слушайте ее. По пути…
Дверь открылась. Не было никаких сигналов, за исключением тех, которые раздались при появлении Хоксберга. Но эта штука, что проскользнула внутрь, к ней замок не был приспособлен! Персис завизжала. Хоксберг, выругавшись, отпрыгнул назад. Нечто представляло из себя опаленное и искореженное железо, из обрубленной его руки текла кровь, серая кожа туго обтягивала лицо или то, что от него осталось. Существо с грохотом упало на пол.
– Энсин Флэндри, – позвало оно. Голос был еще слышен, но он был не контролируем и у него отсутствовал тон. Свет то появлялся, то исчезал на сканерах, которые служили этому существу глазами.
Флэндри стиснул зубы: "Агент Абрамса? Надежда Абрамса разбита и умирает у моих ног?"
– Продолжай, – Хоксберг тяжело дышал. В кулаке его был зажат бластер. – Поговори с ним.
Флэндри замотал головой так, что растрепались его взмокшие от пота волосы.
– Говори, тебе сказано, – скомандовал Хоксберг, – или я убью тебя, а Абрамса выдам мерсеянам.
Существо, которое лежало в крови у закрытой уже входной двери, казалось, ничего не замечало.
– Энсин Флэндри. Кто из вас Флэндри? Скорее. Мешугга. Он велел мне сказать "Мешугга".
Флэндри, не думая, поднялся со своего кресла и встал на колени прямо в лужу крови.
– Я здесь, – прошептал он.
– Слушайте, – голова его вращалась, глаза мигали очень тускло, сервомотор гремел внутри разбитого корпуса, – запоминайте. В картотеке о Старкаде… эти цифры. – Он прокашлял их одну за другой в дуодецимальной системе на Эриау. Флэндри запомнил их сразу, сказалась его подготовка. Ему не нужно было понимать, да он и не понял, но и повторять не потребовалось, каждая фонема ярко запечатлелась в его мозгу.
– Это все? – спросил Флэндри не своим голосом.
– Да. Все, – рука из металлических усиков искала его, пока он ее не сжал. – Ты запомнишь мое имя? Я был Двир Танисийский, когда-то меня называли Веселым. Вот во что меня превратили. Я был внедрен в ваш воздушный корабль. Меня послал командующий Абрамс. Вот почему он ушел отсюда, чтобы вывести меня из-под наблюдения. Но в катушку со Старкадом была введена сигнализация. Меня подстрелили при попытке скрыться. Я бы прибыл раньше, но сильно ослаб и время от времени отключался. Вы должны вызвать корабль и спасаться, я думаю. Запомните Двира.
– Мы всегда будем помнить.
– Хорошо, а сейчас дайте мне умереть. Если вы откроете основную крышку, вы сможете отключить мое сердце, – голос его дрожал, но слова еще можно было различить. – Я не могу долго удерживать Сивиллу в мозгу. Он отравлен, у него кислородное голодание. Клетки отмирают одна за другой. Отключите мое сердце.
Флэндри снял усики, обвившиеся вокруг его руки и потянулся к крышке. Он почти ничего не видел и не ощущал запаха смазки и оплавленной изоляции.
– Не двигаться, – сказал Хоксберг. Флэндри не слышал его. Хоксберг подошел ближе и пнул его. – Отойди отсюда, я сказал. Он нам нужен живым.
Флэндри выпрямился.
– Но вы не можете…
– Можем и сделаем, – у Хоксберга искривились губы, сигара выпала изо рта прямо в растекающуюся лужу крови, – Великий Император! мне все ясно. Он должен был достать информацию, передать ее тебе, а тебя бы с позором отправили домой, когда я застал вас с Персис, – он прервался на минуту и с триумфом посмотрел на нее, – улавливаешь, моя дорогая? Ты была не более чем объект.
Она устремилась прочь от них, зажав одной рукой рот, другой отмахиваясь от всего мира.
– Сивилла, Сивилла, – доносилось с пола, – ох, скорее!
Хоксберг попятился к видеофону:
– Надо вызвать медика. Если мы поторопимся, этого малого можно будет спасти.
– Неужели вы не понимаете, – взмолился Флэндри. – Эти цифры, в них заключено что-то важное о Старкаде, а у вашей миссии не было никакого шанса. Мы должны сделать так, чтобы наши люди узнали.
– Предоставьте мне самому беспокоиться об этом, – сказал Хоксберг. Вам угрожает обвинение в измене.
– За то, что я пытался выручить Империю из беды?
– За саботирование официальной делегации. За попытку проводить свою политику. Вы и Абрамс подменили собой Его Величество? Ну, вам покажут…
Флэндри шагнул вперед. Хоксберг вскинул бластер.
– Назад! Не успеешь моргнуть, как от тебя ничего не останется, – его свободная рука потянулась к трубке.
Флэндри стоял над Двиром в день своего Страшного суда.
Персис побежала наперерез.
– Марк, нет!
– Отойди, – Хоксберг навел оружие на энсина. Руки Персис обвились вокруг него. Неожиданно она схватила его за правое запястье. Она бросилась вниз, увлекая за собой бластер. – Ники! – закричала она.
Флэндри прыгнул. Хоксберг ударил Персис кулаком. Удар пришелся по голове. Девушка обмякла. Но Флэндри уже подоспел. Хоксберг ударил и его. Одной рукой Флэндри нарисовал удар, а кулаком другой нанес удар в солнечное сплетение. Хоксберг согнулся, и тут Флэндри ткнул ему куда-то за ухо. Ноги лорда подкосились, и он рухнул на пол.
Флэндри подхватил бластер и нажал на кнопку видеофона: – Воздушный корабль к посольству, – приказал он на Эриау.
Повернувшись, он наклонился к Двиру и открыл переднюю панель. Это и был выключатель, о котором говорил Двир. Флэндри снял предохранитель.
– Прощай, друг, – сказал он.
– Одну минуту, – донеслось из механизма. – Я потерял ее. Так темно. Шум… Вот теперь…
Флэндри повернул выключатель. Огоньки в глазах Двира погасли, он лежал, не шелохнувшись.
Персис, поверженная ударом Хоксберга, сотрясалась от плача. Флэндри подошел и поднял ее.
– Я должен прорываться. Не исключено, что мне это не удастся сделать. Хочешь поехать со мной?
Она прижалась к нему.
– Да, да, да. Они могли бы убить тебя.
Он обнял ее одной рукой, в другой был зажат бластер, наведенный на Хоксберга, который ерзал и задыхался от кашля. Изумление озарило Флэндри, как свет звезды.
– Почему ты помогла мне? – спросил он тихо.
– Я не знаю. Забери меня отсюда!
– Хорошо!.. Может быть, я сделал что-то значительное для людей, если эта информация действительно важная, а, похоже, так оно и есть… Иди, надень платье и туфли. Причешись. Найди мне чистую пару брюк. Эти все в крови. Скорей. – Она обхватила его еще крепче и всхлипнула. Он похлопал ее. – Быстренько, я сказал. Или я буду вынужден тебя оставить.
Она побежала. Он ткнул Хоксберга ногой.
– Вставайте, мой лорд.
Хоксберг поднялся на колени.
– Вы сумасшедший, – выговорил он, хватая воздух ртом. – Неужели вы серьезно рассчитываете спастись?
– Я серьезно рассчитываю попытаться. Давайте мне ваш пояс с кобурой, – Флэндри надел пояс на себя. – Мы пойдем к кораблю вместе. Если кто-нибудь о чем-то спросит нас, вы удовлетворитесь моей версией и скажете, что я принес вам известия, которые не могут ждать, и мы направляемся лично доложить мерсеянским властям. Как только я замечу что-нибудь неладное, я начинаю стрелять, и вы будете первым, кто получит заряд бластера. Ясно?
Хоксберг потер синяк за ухом и посмотрел со злостью на него. Флэндри отбросил все сомнения, жажда деятельности обуяла его. Адреналин пел в его венах. Никогда он не воспринимал все так остро: эту сверхэлегантную комнату, сверкающие злостью глаза напротив него, очаровательные движения Персис, появившейся в огненно-красном платье, аромат пота и ярости, вздохи вентилятора, жар под кожей, перекатывание мышц, угол, образованный локтем Хоксберга, куда он нацелил свое оружие… Черт возьми, он был жив!
Сменив брюки, он сказал:
– Поехали, вы первый, мой лорд. Я буду идти сзади на расстоянии шага, как и подобает моему чину. Персис – рядом с вами. Наблюдай за его лицом, дорогая. Он может попытаться предупредить их. Если у него из носа вылетит сигнальная ракета с просьбой о помощи, скажи мне, и я дам ему пинка.
Ее губы дрогнули.
– Нет, ты не можешь так поступить. Только не с Марком.
– Он только что мог поступить так со мной. Мы уже ввязались, кстати сказать, в не очень благородную игру. Если он будет хорошо себя вести, он останется жив. Может быть. Вперед!
Когда они выходили, Флэндри отдал честь тому, кто лежал на полу, посмотрел на него в последний раз из коридора, и дверь закрылась за ними. За углом им встретилась пара молодых сотрудников, направлявшихся в их сторону.
– Все в порядке, мой лорд? – спросил один из них. Рука Флэндри потянулась к кобуре. Он громко прочистил горло.
Хоксберг кивнул.
– Направляемся на Афон, – сказал он. – Срочно. С этими людьми.
– В апартаментах секретный материал, – добавил Флэндри, – не выходите и присмотрите, чтобы другие не вошли.
Он ощущал их взгляды, они, как пули, впивались ему в спину. Действительно ли удастся ему выбраться отсюда? Возможно. В конце концов посольство – не полиция и не военный центр и не приспособлено технически к насилию, хотя, правда, все-таки совершает насилие для подавления других. Опасность лежала за его пределами. Конечно, уже сейчас за этим местом наблюдали. Двиру каким-то чудом удалось пробраться незамеченным.
Их вновь остановили в холле и вновь им удалось пройти, обменявшись словами на ходу.
Густой сад, покрытый росой, сверкал под Литиром и серпом Нейхевина. Воздух был прохладным. Он трепетал от отдаленного шума машин. Прибыло быстроходное судно Абрамса.
"Господи, я вынужден оставить его здесь!"
Судно опустилось на посадочную полосу, двери открылись. Он быстро завел их внутрь и включил свет. – Сядьте на консоль, – приказал он пленнику, – Персис, принеси полотенце из носовой части. Мой лорд, мы намереваемся прорваться сквозь их кордоны безопасности. Что-то надо им сказать. Поверят они, что мы миролюбиво направляемся в Дангодхан?
Хоксберг скривил лицо.
– Когда там нет Брехдана? Не будьте смешным. Кончайте комедию и облегчите свое положение.
– Так мы его, пожалуй, усложним. Когда они свяжутся с нами, скажите, что мы едем к вашему кораблю, чтобы взять какую-нибудь вещь, которую вам надо показать Брехдану в связи с этим инцидентом.
– Вы думаете, они поверят этому?
– Думаю, что да. Мерсеяне не так строго придерживаются правил, как земляне. Им кажется, что благородному начальнику свойственно действовать по своему усмотрению, не заполняя сначала двадцать различных справок. Если они нам не поверят, я отключаю замки безопасности и иду на таран с их флайером. Так что будьте паинькой. Персис, дай полотенце, я свяжу ему руки… Не сопротивляйтесь, или я изобью вас.
Тут он осознал, что значит сила и власть, как они действуют. Когда владеешь инициативой, у противника срабатывает инстинкт подчинения, если у него нет самообладания. Но ни на секунду не следует ослаблять давление.
Хоксберг сел на свое место и не причинял никакого беспокойства.
– Ты не сделаешь ему больно, Ники? – умоляла Персис.
– Нет, если я смогу этого избежать. Разве у нас было недостаточно неприятностей? – Флэндри сел в кресло пилота. Судно взмыло вверх.
Со стороны консоли донеслось жужжание. Флэндри замкнул цепь. С экрана на них смотрел мерсеянин в униформе. Он видел только верхнюю часть их тел.
– Стоп! – приказал он. – Служба безопасности.
Флэндри слегка подтолкнул Хоксберга. Виконт произнес:
– Э… мы должны слетать к моему кораблю…
Ни один человек не удовлетворился бы ответом, так неуверенно произнесенным. Этого не было достаточно и для мерсеян, разбирающихся в тонкостях человеческого поведения. Но здесь был всего лишь офицер планетарной полиции, назначенный сюда, потому что он оказался на дежурстве во время чрезвычайной ситуации. Флэндри рассчитывал на это.
– Я проверю, – сказало зеленое лицо.
– Неужели вы не понимаете? – настоял Хоксберг. – Я дипломат. Сопровождайте, если хотите, но вы не имеет права задерживать нас. Поезжайте, пилот.
Флэндри нажал на гравитаторы. Корабль резко пошел вверх. Ардайг лежал далеко внизу, мерцающая паутина, пятно света. Повернувшись к экранам заднего обзора, Флэндри заметил два темных объекта, циркулирующих рядом и неотступно следующих за ним. Они были меньше размером, чем их судно, но у них – броня и вооружение.
– Прекрасная работа под конец, мой лорд, – сказал он.
Хоксберг быстро восстанавливал спокойствие.
– Вы и сами неплохо поработали, – ответил он. – Я начинаю понимать, почему Абрамс считает вас перспективным.
– Спасибо, – Флэндри сконцентрировал внимание, чтобы набрать скорость. Противоакселеративное поле было не совсем точно настроено, тяжесть ускорения сильно ощущалась, и если бы не компенсация, ему вряд ли удалось вздохнуть.
– Но все равно из этого ничего не выйдет, – продолжал Хоксберг, информация быстро летает туда и сюда. Нашему эскорту прикажут повернуть нас обратно.
– Надеюсь, не прикажут. На их месте я бы вспомнил, что "Королева Мэгги" была объявлена мерсеянским пилотом безоружным мирным судном. Я бы держал наготове свои силы и смотрел, что они будут делать. В конце концов Брехдан должен был убедиться в вашей искренности.
Ардайг скрылся из вида. Горы и долины сияли под лунным светом, облака белым одеялом накрывали планету. Завывание воздуха становилось все тоньше и затем смолкло. Звезды, по-видимому, ясные, проносились мимо них.
– Чем больше я думаю об этом, – сказал Хоксберг, – тем больше мне хотелось бы, чтобы вы были на моей стороне, ибо я прав. Миру нужны умные люди еще больше, чем войне.
– Давайте сначала установим мир, а? – пальцы Флэндри барабанили по клавишам компьютера. Как что-то совершенно обычное, он запомнил шесть элементов космической орбиты вокруг Мерсеи. Пертурбация не представляла пока большой разницы.
– Это как раз то, что я пытаюсь сделать. Я говорю вам, мы можем его достичь. Вы слушали этого фанатика Абрамса. Дайте и мне, в свою очередь, сказать.
– Конечно, – Флэндри слушал вполуха. – Начните с объяснения, почему Брехдан не раскроет тайну Старкада.
– Вы думаете, у нас нет секретов? Брехдан должен защищать себя. Если мы будем нагнетать ненависть и страх, конечно, мы придем к страшной войне.
– Если Землю загонят в угол, я согласен с вами, мой лорд, она сожжет все и вся дотла.
– Вы когда-нибудь смотрели на это с точки зрения мерсеян?
– Я не сказал, что мы поступим мудро, если не оставим им выхода, кроме как попытаться уничтожить нас, – Флэндри пожал плечами, – но это, пожалуй, для государственных деятелей, как мне говорили… Я только работаю здесь. Пожалуйста, помолчите и дайте мне высчитать посадочную кривую.
Корих пылал уже где-то на краю планеты. Восход был золотым и аметистовым, усыпанный мириадами звезд.
Вновь зажужжало переговорное устройство.
– Дальновидные, – сказал мерсеянин, – вы можете находиться на своем корабле очень недолго, и мы будем сопровождать вас.
– Сожалею, – сказал Хоксберг, – это совершенно невозможно. Я еду за материалом, который предназначен только для одного Протектора Брехдана. Вы можете войти, как только он будет у меня на судне. И сопроводить меня прямо в Замок Афон.
– Я передам ваши слова моему начальнику и подожду решения.
– Отключились, – сказал Хоксберг.
– Ты замечательный! – воскликнул Персис.
Хоксберг громко рассмеялся.
– Только не воображай, что твой пылкий молодой герой вовлек меня в это предприятие своим священным порывом. И серьезно: я полагаю, что вы рассчитываете сбежать на вспомогательном судне. Это исключено. Космический патруль настигнет вас задолго до того, как вы разовьете сверхскорость.
– Если только я ее сразу не разовью, – сказал Флэндри.
– Но, черт возьми, парень! Ты же знаешь концентрацию вещества. Она близка к солнечной. Если в корабль попадет мельчайший камешек…
– Мы должны рискнуть. Обстоятельства будут благоприятствовать нам, особенно если мы нормально выйдем из плоскости эклиптики.
– Вас засекут, ведь вы будете в пределах досягаемости в течение одного светового года. Более мощный корабль может настигнуть вас. И настигнет.
– Это не ваше дело, ведь вас там не будет, – сказал Флэндри. – Не мешайте, я занят.
Прошло несколько минут. Он едва заметил, когда им позвонили и разрешили процессии Хоксберга пройти на корабль одним. Он обосновал причины, почему им позволили это сделать: на "Королеве Маргарите" никого нет, и она не вооружена; двум-трем человекам понадобилось бы несколько часов, чтобы завести ее; за это время любой военный корабль, который окажется под рукой, может взорвать ее.
"Должно быть, Хоксберг искренен. Пусть будет по его. И посмотрим, что получится", – подумал Флэндри.
Огромный конический цилиндр появился в поле зрения. Флэндри связался с компьютерами и машинами, находящимися внутри. Шлюзы корабля широко открылись, и он проскользнул внутрь. Шлюзы закрылись, воздух устремился в башню. Флэндри заглушил мотор и поднялся.
– Я вынужден обезвредить вас, мой лорд, – сказал он. – Вас обнаружат, когда войдут сюда.
Хоксберг посмотрел на него оценивающе.
– Вы не передумали? – спросил он. – Земля не должна терять таких, как вы.
– Нет, извините.
– Предупреждаю вас, вы будете объявлены вне закона. Я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как вы исчезаете. После всего того, что случилось, лучший способ продемонстрировать свою честность – это вместе с мерсеянами помешать вам.
Флэндри потянулся к бластеру. Хоксберг сказал:
– Убив меня, вы лишь ненадолго оттянете это дело.
– Не бойтесь! Персис, дай еще три-четыре полотенца. Ложитесь, мой лорд.
Хоксберг сделал так, как ему велели. Посмотрев на девушку, он сказал:
– Не впутывайся в это. Останься со мной. Я скажу, что ты тоже была пленницей. Ненавижу, когда убивают женщин.
– Да, здесь их не так уж и много, будет лучше, если ты так и поступишь, Персис, – согласился Флэндри.
Некоторое время она стояла, не шелохнувшись.
– Ты хочешь сказать, что простил меня, Марк? – спросила она.
– Ну да, – ответил Хоксберг.
Она наклонилась и легонько поцеловала его.
– Кажется, я верю тебе. Но нет, спасибо. Я уже сделала свой выбор.
– После того, как твой дружок обошелся с тобой?
– Он вынужден был так поступить. – И Персис помогла быстро связать Хоксберга.
Вместе с Флэндри она покинула корабль. Звуки их шагов отдавались эхом в освещенных переходах. Им не надо было далеко идти, чтобы попасть в другую башню. Стройный корпус главного вспомогательного судна неясно вырисовывался над ними. Флэндри знал эту модель: чудесная вещь, прочная и универсальная, с запасами топлива и еды, которых хватит на путешествие в несколько сот парсеков. И очень быстроходное судно! Не то, чтобы оно могло обогнать обычный боевой корабль… преследование – дело долгое, а у Флэндри было несколько идей по поводу того, что сделать, если враг подойдет близко.
Он быстро проверил системы. Вернувшись из контрольного помещения, Флэндри обнаружил Персис в кресле второго пилота.
– Я не помешаю тебе? – робко спросила она.
– Как раз наоборот, – ответил он, – только ничего не говори, пока мы не разовьем сверхскорость.
– Хорошо, – пообещала она. – Я ведь не полный ноль, Ники. Если ты танцовщица из низшей касты, то быстро научишься выживать. Космос – другое дело, конечно. Но это первый раз, когда я что-то сделала для других, а не для себя. Очень хорошее ощущение. Страшно, конечно, но хорошо.
Он провел рукой по ее спутанным темным волосам, гладкой щеке и утонченному профилю. Пальцы коснулись подбородка, и он поцеловал ее в губы.
– Не знаю, как тебя благодарить, – прошептал он. – Я делал это главным образом из-за Макса Абрамса. Мне было бы очень зябко и неуютно лететь одному с его призраком. А сейчас у меня есть для кого жить. Это ты!
Он сел. Почувствовав его прикосновение, мотор проснулся.
– Поехали, – сказал Флэндри.