Рассвет занялся над Ардайгом. Из башни на горе Эйд литавры посылали свои древние молитвы. Тень от здания Адмиралтейства легла поперек Ойсса, она отливала синевой в тумане, скрывающем раннее движение на реке. На суше же черные тени поглотили Замок Афон.
И все-таки Брехдан Айронрид решил принять землян здесь, а не в своем новом гнезде.
"Он потрясен, – думал Абрамс. – Он быстро оправился, но ему нужна помощь предков".
Войдя в зал для аудиенций, человек обычно был ошеломлен, как будто попадал в сон. Ему требовалось время, чтобы понять то, что он видит: пропорции длинного мощеного пола, высоких стен, узких окон, скругленные сверху и снизу; зубчатые своды под потолком были неправильными по земным канонам, но в то же время обладали своим собственным "порядком". Маски на выцветших гобеленах и шуршащих боевых знаменах не содержали никакой человеческой символики. Потому что это был Старый Вилвидх, когда машины еще не сделали все одинаковым, стандартным. Это был кладезь Мерсеи. Нужно было увидеть подобное место, чтобы окончательно понять, что мерсеяне никогда не станут родственной землянам расой.
"Жаль, что здесь нет моих предков", – подумал Абрамс.
Вместе с молчащим Хоксбергом он приближался к помосту. Гулко звучали их шаги. В воздухе пахло фимиамом. Абрамс вспомнил Даяну.
"У меня тоже есть место в космосе, не надо забывать об этом".
Под вырезанным из черного дерева драконом в черной мантии ожидал их Владыка Вах Инвори. Мужчины поклонились ему. Он поднял короткое копье и ударил им о пол, приветствуя их. Он сказал резко:
– Свершилось злое дело.
– Какие новости, сэр? – спросил Хоксберг. Глаза его ввалились, уголок рта охватил нервный тик.
– По последним данным, истребитель блокировал детекторную систему Флэндри на гиперволне. Он может поймать его, но на это потребуется время. А между тем оба корабля ушли за пределы досягаемости.
– Я выражаю, Протектор, мое глубочайшее сожаление. И выдвигаю обвинение против этого преступника. Если его поймают живым, с ним можно обращаться, как с обычным пиратом.
"Да, – подумал Абрамс, – его выжмут да еще и протащат через гипнозонд, хорошо хоть, он не знает никаких жизненно важных военных секретов. А его свидетельские показания обо мне не сделают мое положение хуже, чем сейчас; Господи, пусть уж лучше его сразу убьют".
– Мой лорд, – сказал он, – вам и Владыке я выражаю официальный протест. Доминик Флэндри выполняет императорское поручение. Как минимум, он должен представить перед трибуналом. Но его дипломатическая неприкосновенность не может быть отменена простым приказом.
– Он был аккредитован не правительством Его Величества, а мной лично, – раздраженно сказал Хоксберг. – То же самое касается и вас, Абрамс.
– Успокойтесь, – приказал ему Брехдан.
Хоксберг с изумлением смотрел на массивное зеленое лицо, выражавшее полное спокойствие. Брехдан остановил свой взгляд на Абрамсе.
– Командующий, – сказал мерсеянин, – когда прошлой ночью вас задержали, вы заявили о том, что у вас есть информация, которую я должен лично услышать. Когда мне это передали, я согласился. Вы хотите поговорить наедине?
"Так, началось, я как-то хвалился Доминику, что ни при каких обстоятельствах не удастся вытащить из меня ни слова, а если удастся, то они поплатятся за это; ну вот, сейчас я совершенно безоружен, чтобы оправдать хвастовство. Моим бедным мозгам придется поработать, мне нельзя попасть в камеру для допросов".
– Я благодарю Владыку, – сказал Абрамс, – но дело касается и лорда Хоксберга тоже.
Сердце Абрамса бешено колотилось, но говорил он спокойно:
– Все дело в законе, Владыка. По Альфзарской конвенции Мерсея подтвердила принятие правил войны и дипломатии, которые развивались и действуют на Земле. Вы их переняли, и это говорит о том, что они действуют. Если же вы сейчас хотите объявить нас персонами нон-грата и отослать, у правительства Его Величества не будет оснований для претензий. Но принимая любые другие действия против нас, вне зависимости от источника нашей аккредитации, вы даете повод для разрыва отношений, если – не для войны.
– Дипломатический персонал не имеет права заниматься шпионажем, сказал Брехдан.
– Но, Владыка, предполагается также, что и правительство, к которому они посланы, не будет шпионить за ними. Фактически Двир Крюк был внедрен ко мне в качестве шпиона. Едва ли это дружественный акт, Владыка, тем более в преддверии переговоров. Так получилось, что его симпатии лежали в стороне землян…
Брехдан слегка улыбнулся.
– Я не верю, что так получилось, командующий. У меня такое впечатление, что ваши маневры были предприняты для того, чтобы известить его, где вы выйдете с ним на связь. Примите мои комплименты вашему искусству.
– Владыка, правительство Его Величества будет возражать против таких утверждений.
– Как смеете вы говорить за Империю! – взорвался Хоксберг.
– А как смеете вы, мой лорд! – ответил Абрамс. – Я всего лишь делаю прогнозы, а согласится Владыка или нет – это совсем другое дело.
Брехдан потер подбородок.
– Обвинения и контробвинения. Возражения и контрвозражения…
– Да, без сомнения.
– Как вы думаете, что предпримет Империя?
– Это компетенция Министерства Политики, Владыка. И что оно решит, зависит от ряда факторов, включая и настроение. Если курс, выбранный Мерсеей, покажется разумным, Земля будет склонна ответить соответствующим образом.
– Я полагаю, что разумный курс для нас подразумевает и отказ от взаимных обвинений, – сухо сказал Брехдан.
Абрамс развел руками.
– Ну, что еще? Нужно ли говорить, что Двир и Флэндри действовали импульсивно, без моего ведома? И разве мы не поступим мудро, если не будем из-за них затрагивать честь целых планет?
– М-м… Да, хорошо сказано. Хотя, честно говоря, я разочарован в вас. Я бы следил за своими подчиненными.
– Владыка, то, что случилось с Флэндри, уже ни вы, ни я не контролируем. Он и его преследователи ушли далеко за пределы досягаемости, и связи с ними нет. Может, это звучит высокопарно, но я все же хочу послужить Империи!
– Это мы еще посмотрим, – злобно сказал Хоксберг.
– Я проси вас помолчать, – произнес Брехдан. – Нет, командующий, на Мерсее ваши слова совсем не высокопарны, – он склонил голову. – Мое почтение. Лорд Хоксберг меня очень обяжет, если будет считать вас невиновным.
– Сэр, – запротестовал виконт, – его обязательно надо держать под домашним арестом в посольстве, пока мы находимся здесь. Что случится с ним по возвращении, будет зависеть от того, как он служил, от его правительства.
– Я настоятельно прошу командующего остаться с персоналом, – сказал Брехдан. Он подался вперед всем телом. – А сейчас, посланник, пришла ваша очередь. Если вы хотите продолжать нынешнее обсуждение, то и мы – тоже. Но есть ряд непременных условий. Волей случая Флэндри может спастись, а он владеет военным секретом. Таким образом, мы должны отправить быстроходного курьера в ближайшие региональные штаб-квартиры землян с нашим общим донесением. Если Земля откажется от него и будет вместе с Мерсеей участвовать в его задержании или уничтожении, тогда она докажет свое искреннее желание мирных отношений, и Велики Совет Его Высочества будет рад внести соответствующие коррективы в свою политику. Вы приложите к этому свои усилия?
– Конечно, сэр! Конечно!
– Земная Империя, однако, очень далеко, – продолжал Брехдан. – Я не думаю, что Флэндри направится к ней. Наши патрули для страховки перекроют наиболее вероятные маршруты. Но ближайшая база землян находится на Старкаде, и если ему каким-то образом удастся ускользнуть от нашего истребителя, я думаю, он наверняка полетит туда или на Бетельгейзе. Этот район обширен и неизвестен, так что у наших разведывательных кораблей будет ничтожный шанс перехватить его, пока он не окажется поблизости от места своего назначения. Следовательно, если он уйдет от преследования, я бы хотел охранять его подходы к месту назначения. Но поскольку у моего правительства не больше желания раздувать конфликт, чем у вашего, вы должны сообщить своему командованию, что эти корабли не представляют никакой угрозы для них и не нужно им высылать подкрепление. Пожалуй, лучше даже, если они будут содействовать нам. Вы подготовите для них такие приказы?
– Немедленно, сэр, – сказал Хоксберг. Надежда возвращала его к жизни. Он совершенно не обращал внимания на взгляд Абрамса.
– Скорее всего это окажется ненужным, – сказал Брехдан. – Истребитель предполагал настигнуть его в течение трех дней. Ему понадобится еще немного времени, чтобы доложить нам об исполнении задания. Мы могли бы пока быть спокойными так же, как и правительство Его Величества, а сейчас нам лучше приняться за работу. Проводите меня, пожалуйста, в соседний офис, – он поднялся и на секунду остановил свой взгляд на Абрамсе.
– Командующий, – сказал он, – ваш молодой человек заставляет меня гордиться тем, что я разумное существо. Подумать только, чего могли бы достичь наши расы, если бы объединились! Удачной охоты.
Абрамс не мог говорить. Его душили слезы. Он поклонился и вышел. В дверях мерсеянская охрана встала по обе стороны от него.
Обзорные экраны были заполнены звездами, беспощадно яркими на фоне бесконечной космической ночи. Космический корабль монотонно гудел, набрав скорость.
Флэндри и Персис только что закончили свою работу. Она подавала ему инструменты, еду – все, что только могла, чтобы угодить Флэндри. В бесформенном комбинезоне, с волосами, схваченными шарфом, с масляным пятном на носу, она была более желанна, чем прежде. А может, так было просто потому, что рядом ходила смерть?
Мерсеянский истребитель давно уже, век тому назад, передал приказ остановиться, когда вошел в зону гипервибрационной досягаемости. Флэндри не подчинился.
– Тогда приготовьтесь отдать богу душу, – сказал капитан истребителя и отключился. Минуту за минутой, час за часом он следовал за ними, пока приборы не засигналили о его приближении.
Персис схватила Флэндри за руку. Ее рука была ледяной.
– Я не понимаю, – сказала она тонким голосом, – ты говорил, что он может выследить нас по нашему волновому следу. Но космос так велик. Почему бы нас не перейти на досветовую скорость? Тогда пусть он нас ищет.
– Он слишком близко, – сказал Флэндри. – Даже и тогда был уже близко, когда мы узнали, что он у нас на хвосте. Если мы отключим вспомогательные мощности, он сразу поймет, где мы находимся, ему понадобится пролететь совсем немного, чтобы увидеть нейтринный след нашего двигателя.
– А мы не можем его тоже отключить?
– Не пройдет и одного дня, как мы погибнем. Все зависит от этого. Нам останется лишь гадать, что произойдет раньше: задохнемся мы или замерзнем. Если бы у нас было оборудование для поддержания жизни в отключенном состоянии, но у нас его нет. Это не военный и даже не исследовательский корабль. Это лишь небольшое спасательное судно, которое "Королева Мэгги" могла тащить на себе.
Они направились в комнату контроля.
– Что же случится? – спросила она.
– Ты имеешь в виду теоретически? – Он был признателен ей за то, что она дала ему возможность поговорить. Когда он молчал, тишина давила на него. – Смотри, мы летим быстрее света, совершая великое множество квантовых скачков в секунду, которые не пересекают промежуточного контакта пространства. Можно сказать, что большую часть времени мы находимся вне действительной Вселенной, хотя мы в ней – так долго, что не замечаем разницы. Наш "друг" должен попасть в ту же, что и у нас, фазу. То есть… настроить свои квантовые скачки на ту же частоту и тот же фазовый угол, что и у нас. Это делает каждый корабль весьма солидным объектом для другого, как будто они двигаются на обычной гравитационной передаче с обычной скоростью, а не со световой.
– Но ты говорил что-то о поле.
– Ах, это. Ну, что заставляет нас совершать квантовые скачки? Это пульсирующее световое поле, генерируемое вспомогательным мотором. Поле окружает нас и простирается с определенным радиусом. Насколько велик радиус и на массу какой величины он может воздействовать, зависит от мощности генератора. Большой корабль может идти бок о бок с меньшим, схватить его своим полем и буквально тащить с равнодействующей псевдоскоростью. Именно так и происходит большинство операций по захвату и взятию на абордаж. Но истребитель не настолько велик по сравнению с нами. Ему не нужно подходить так близко, чтобы наши поля пересеклись. Иначе его лучи и артиллерия не смогут поразить нас.
– А почему мы не сменим фазу?
– Стандартный боевой прием. Я уверен, наши "друзья" ожидают от нас именно этого. Но одна сторона может сменить фазу так же быстро, как и другая. Затем последуют бесконечные расчеты схем маневров противника. Рано или поздно оба вернутся в фазу и будут в ней достаточно долго, чтобы оружие могло поразить цель. Нет, мы поступим иначе. Наш единственный шанс – это то, над чем мы работали.
– Она прижалась к нему. Он чувствовал, что она дрожит.
– Ники, мне страшно.
– Думаешь, мне не страшно? – губы их были совершенно сухими, когда слились в поцелуе.
– Давай, пошли по местам. Если мы прорвемся, Персис, о лучшем попутчике я не могу и мечтать.
Они сели, и Флэндри, не смея оставаться серьезным, добавил:
– Нам, конечно, не быть долго вместе, но у тебя есть билет до рая, я же, без сомнения, отправлюсь в другом направлении.
Она снова сжала его руку.
– Я тоже. Т-т-ы так легко от меня не отделаешься.
Раздались сигналы тревоги. Тень пересекла звезды. Она стала увеличиваться, когда улучшилась фазировка. Тень приняла очертания торпеды, затем отчетливо стали просматриваться орудийная башня и ракетные установки. Флэндри приложил глаз к окуляру своего импровизированного прицельного телескопа. Пальцы его лежали на кнопке. От нее тянулись провода.
Мерсеянский истребитель стал полностью виден ему. Звездный свет блестел на металле. Флэндри знал, насколько тонок этот металл. Силовые экраны много отражали, но ничто не могло защитить от ядерной энергии: ничто, кроме скорости, с помощью которой можно оторваться, но для этого нужна низкая масса. Что ни говори, а он чувствовал себя так, как будто его преследует динозавр.
Истребитель приближался, увеличиваясь на экранах. Зная, что его жертва безоружна, он двигался спокойно и осторожно, на всякий случай, чтобы иметь возможность увернуться. Правая рука Флэндри потянулась к переключателю передач… Так… так… Он продвинулся чуть вперед, к зоне, где, как он знал, должны быть моторы истребителя.
Замигал индикатор. Гиперполя слегка соприкоснулись в первый раз. Через секунду их контакт будет достаточно прочным, чтобы выстрелить лучом или ракетой. Персис, следившая, как он учил, за показаниями на приборной доске, прокричала:
– Давай!
Флэндри переключился на тормозной вектор. Не имея оборудования и компьютеров боевого корабля, он прикинул на глазок, каким должен быть его удар, и нажал на кнопку.
На экране истребитель проскочил вперед относительно него. Из открытого люка корабля Флэндри вылетело вспомогательное судно, предназначенное для полетов в атмосфере, но способное передвигаться за счет импеллеров везде, где существовала гравитация. Поля вступили в контакт сразу же, как только он изучил их. На высокой относительной скорости, псевдо- и кинетической, судно протаранило истребитель.
Флэндри не видел, что произошло. Он моментально сменил фазу и сконцентрировал внимание на том, чтобы поскорее избавиться от этого чертова соседства. Если все сработало так, как он надеялся, его воздушное судно прошило обшивку мерсеянина с разрушительной скоростью несколько километров в секунду. В пространстве просвистели обломки, плоть, соединения двигателя. Истребитель не был разбит окончательно. После такого удара его можно было еще починить. Но прежде чем корабль станет дееспособным, Флэндри будет за пределами досягаемости. Если он станет уходить зигзагами, его вряд ли найдут.
Он мчался среди звезд. Часы отсчитывали одну минуту, две, три, пять. Он перевел дух. Персис расплакалась. По прошествии десяти минут он почувствовал, что может перейти на автопилот, откинулся и прижал ее к себе.
– Получилось, – прошептал он. – Сатана на Сириусе! Какая-то жалкая калоша сделала это военное судно.
Зачем он своего сиденья и, радостно вскрикивая, начал прыгать, пока корабль не загудел.
– Мы победили! Та-ран-тул! Мы победили! Открой шампанское! Господи! Слава тебе! Ты милостив к нам! – Он увлек Персис и закружил ее в танце. Ну, давай! Мы победили! Кружите вашу даму! Я восхищен, я восхищен, я восхищен!
Наконец он успокоился. К этому времени Персис взяла себя в руки. Она выскользнула из его рук и предупредила:
– До Старкада очень далеко, дорогой, ив конце пути поджидает опасность!
– А-а-а, – сказал энсин Доминик Флэндри, – но ты забываешь, что это только начало нашего путешествия.
По ее устам скользнула улыбка:
– Что вы имеете в виду, сэр?
Он ответил лукаво:
– Что Старкада очень далеко.