Что ж, с чем-чем, а с чувством юмора у высоких судей было все в порядке. Воссоединив душу и тело, они подарили скифу жизнь с таким расчетом, чтобы тут же отнять ее, сохранив таким образом доброе расположение Аримана. Окно света переместило скифа точнехонько перед мордой дракона, который не задумываясь плюнул пламенем в спину внезапно возникшего перед ним человека.
Халат и доспех вспыхнули мгновенно, загорелись и волосы. Скилл с диким криком кинулся к речке, виднеющейся неподалеку. Сотню отделявших от воды шагов он пролетел на едином дыхании и, не задерживаясь сиганул в воду. Речка в этом месте оказалась неглубокой. Барахтаясь на мелководье, скиф с трудом загасил огонь. За спиной послышались рев и топот. Скилл обернулся. К реке спешил многоглавый дракон, не желавший упускать свою добычу.
Еще луну назад Скилл не поверил бы в увиденное, но сегодня он был склонен верить во все, даже в такую нелепицу, будто Земля представляет собой шар, висящий без всякой опоры. К тому же дракон выглядел очень правдоподобно. Вообразите только! Огромная сине-зеленая туша, переваливающаяся на четырех толстых, словно колонны ногах, и увенчанная шестью хищными, выплевывающими пламя головами. Скилл не раздумывал ни мгновение. Путаясь в полах полусгоревшего халата, он бросился бежать по реке, пока не добрался до глубокого места. Как только вода дошла ему до груди, скиф нырнул.
Общепринято мнение, будто кочевники никудышные пловцы, ведь они живут в степях, где слишком мало воды. Все верно. Но Скилл происходил из рода воинственных царских скифов, которые жили на Благодатном острове, окруженном соленым морем. Не в пример другим скифским мальчишкам, знавшим с малолетства лишь лук да коня, Скилл любил море. Должно быть, эту любовь привил ему отец, почитавший все эллинское – вино, веселые праздники, развратных гетер, а также соленое море, которое эллины называли Гостеприимным. Он научил сына плавать и нырять. С годами Скилл делал это все лучше и лучше, побивая в состязаниях своих сверстников эллинов. Это умение не раз выручало его позднее. Пригодилось оно и сейчас.
Глубоко вдохнув, Скилл ушел под воду. Обрывки халата мешали плыть, пришлось избавиться от них. Следом отправился мешок с золотом. Облегчив себя таким образом, скиф усиленно заработал руками. Воздуха хватило на двадцать энергичных гребков. Затем Скилл вынырнул, вдохнул и вновь ушел на дно. Лишь после девятого или десятого погружения, отплыв достаточно далеко от места, где бушевал дракон, Скилл позволил себе обернуться.
Занятная картина предстала его взору. Разъяренный тем, что упустил верную добычу, дракон что есть сил лупил хвостом по воде, пуская время от времени острые султанчики пламени. Все живое бежало от этой ярости – Скилл чувствовал как его тела то и дело касаются рыбешки, спешащие уплыть подальше от обезумевшего монстра.
Проплыв еще немного и убедившись, что дракон не сможет увидеть его, Скилл вылез на берег. Неподалеку какой-то крестьянин разбивал землю мотыгой. Скиф подошел к нему и сообщил:
– Дракон взбесился.
– Ажи-дахака? – равнодушно переспросил крестьянин. – На него частенько находит.
– И ты так спокойно говоришь об этом?
– А чего волноваться? Если он вдруг решит прогуляться по нашим полям, мы укроемся в городе.
– Ну а если он надумает посетить город?
– Ничего не выйдет. Ариман обвел город магическим кругом. Ажи-дахака не сможет переступить через эту черту.
– А где находится город?
– Вон там за холмами. – Крестьянин указал рукой направление. – Мы зовем его Синий город.
– В Черном я уже побывал. Надеюсь, Синий окажется погостеприимней, пробормотал Скилл. – Спасибо, приятель.
Скиф было направился прочь, но его остановил окрик:
– Постой! Ты забыл расплатиться со мной!
– Расплатиться? – удивился Скилл. – За что?
– За ответы, которые я тебе дал.
Скилл изумился еще более.
– В ваших краях требуют плату за ответы?
– А то как же! Мудрая мысль дорого стоит!
– Это точно, – не мог не согласиться скиф. – Но я не заметил у тебя обилия умных мыслей.
– Плати! – настаивал крестьянин.
– Видишь ли, – примирительно начал Скилл, – еще несколько мгновений назад я был богат словно лидийский царь Крез до тех пор, пока его не обчистили парсы Куруша. Но, спасаясь от дракона, я был вынужден бросить в воду мой кошель с золотом. У меня не осталось ни одной монетки, чтобы отблагодарить тебя.
– Так ты отказываешься платить?!
– Я бы и рад, но у меня нет денег.
– Отдай мне свой лук!
Скилл начал терять терпение.
– Приятель, твоя наглость переходит всякие границы!
– Ах ты, голодранец! Не хочешь платить, тогда получай!
Подняв над головой мотыгу, крестьянин с криком бросился на скифа. Тот едва успел увернуться, иначе мотыга расколола бы его череп надвое. Скилл сорвал с плеча лук и острая стрела уставилась в грудь нападавшего. Но крестьянин не обратил на эту угрозу никакого внимания и вновь атаковал. Номад разжал пальцы правой руки, но – проклятье! – отсыревшая тетива еле-еле послала стрелу вперед; та лишь оцарапала руку противника. Не дожидаясь более точного удара скиф бросил лук и кинулся бежать, полагая, что острие мотыги вот-вот вонзится ему в спину.
Однако крестьянин и не думал преследовать беглеца. Он посчитал, что незнакомец образумился и оставил свой лук в уплату за полученные советы. Но Скилл придерживался иного мнения. Выхватив из ножен акинак, он двинулся к обидчику.
– Верни мой лук!
– И не подумаю!
В голосе крестьянина звучала столь непогрешимая уверенность в своей правоте, что Скилл на мгновение засомневался. Но лишь на мгновение, ибо лук был для него куда важнее халата или мешка с золотом. Не говоря более ни слова, он напал на крестьянина. Тот оказался неплохим бойцом и поначалу успешно уходил от выпадов Скилла, но вскоре клинок порезал ему правую руку, затем рассек бедро. Хлынула кровь. Движения крестьянина замедлились и скиф без труда покончил с ним, вонзив акинак в живот и круговым движением вывернув наружу все внутренности.
Хрипя, противник рухнул на свежевскопанную землю. Скилл вовсе не хотел, чтобы его обвинили в убийстве. Поэтому он спихнул мертвое тело в воду, предварительно набив халат камнями. Затем он повесил на плечо лук и отправился в город.
Синий город был довольно странным местом. Первое, что сразу бросалось в глаза, это отсутствие стен и вооруженной стражи. Скилл поинтересовался у одного из прохожих:
– Почему город не окружен стенами, подобно другим городам? Почему на улицах не видно вооруженной стражи?
– Нам нечего бояться, чужестранец. Волшебный круг Аримана хранит нас от любых неприятностей. Поэтому нам не нужны ни стены, ни вооруженная стража.
– Но я не видел никакого круга.
– Верно. Он невидим. Когда-то Ариман обвел своим магическим посохом черту, внутри которой и был возведен город. Эта черта навечно предохраняет нас от любых бед.
– Спасибо, – сказал Скилл.
– Не за что, незнакомец. Ты должен мне две серебряные монеты.
Скилл совсем позабыл о мерзком местном обычае требовать плату за каждое слово, каждый жест, каждый шаг. Не вдаваясь в излишние подробности насчет отсутствия денег, скиф двинул горожанина кулаком в челюсть и, когда тот рухнул на землю, обыскал его. Улов оказался небольшой – три серебряные монетки, возможно полученные за прежние ответы.
Помимо отсутствия стен и стражи Синий город обладал еще одной очень привлекательной с точки зрения скифа особенностью. Скупые до невозможности горожане были крайне беспечны. Они держали свои кошели поверх халатов, и пиршественные чаши прямо у раскрытых окон. Скиф вспомнил воровские навыки, приобретенные во время скитаний по Ионии. Несколько ловких движений и четыре пухлых кошеля нашли пристанище за широкими отворотами сапог скифа. Две украденные серебряные чаши он тут же на улице продал вполцены какому-то барыге. Теперь он был вполне обеспечен и мог подумать об ужине и ночлеге.
Немного поплутав – он не рисковал более вступать в расспросы – Скилл нашел харчевню со странным названием "Лысый конь".
– Надеюсь, здесь не кормят кониной!
С этими словами Скилл опустился по выщербленной лестнице в погребок. Посетителей было немного. Они пили имбирное пиво и поглощали нехитрую, но приятно пахнущую стряпню. У Скилла засосало под ложечкой. Сев за свободный столик, он заорал:
– Эй, хозяин! Большой кусок мяса и кувшин вина. Тоже большой! У меня был трудный день.
По столу покатилась золотая монета.
– Бегу, мой господин! – завопил стоявший за стойкой толстомордый кабатчик.
Ждать и вправду пришлось недолго. Вскоре перед Скиллом стояла здоровенная миска, доверху наполненная кусками жирной баранины.
– А где вино? – грозно спросил Скилл.
Лицо кабатчика расплылось в улыбке.
– Уважаемый господин должен заплатить мне за ответ.
– Сколько? – мысленно помянув всех дэвов, ахуров и иже с ними, спросил Скилл.
– Две серебряных монеты за два ответа.
– Почему два?
– Я ответил на вопрос: сколько. А теперь уважаемый господин должен мне три монеты.
Ворча, Скилл вытряхнул из кошеля требуемую сумму и расплатился, после чего потребовал:
– Вина!
– В моей харчевне нет вина. Здесь подают лишь имбирное пиво.
– Хорошо, тогда пива. Большой кувшин. И смотри, кабатчик, чтоб было холодное и неразбавленное!
– Будет исполнено! – Ловко зажав меж пальцами золотую монетку, кабатчик удалился.
Не дожидаясь пока принесут пиво Скилл впился зубами в кусок мяса. Поначалу он глотал почти не разжевывая, по мере насыщения стал есть медленнее, выбирая куски помягче и посочнее. Мясо оказалось неплохим, а пиво холодным, хотя, право, оно не стоило трех монет, уплаченных за ответы. Утешало лишь, что эти деньги достались даром.
Насытившись, Скилл отодвинул от себя опустевшее блюдо и начал бесцеремонно рассматривать соседей, не забывая при этом прикладываться к кувшину с пивом.
Горожане, сидевшие за ближайшими столиками, не заинтересовали скифа. Это были типичные скряги, готовые удавиться из-за мелкой серебряной монетки. Порядком поношенная одежда их выглядела так, будто ее только вчера достали из пронафталиненного сундука, дважды выстирали и трижды прогладили. Попивая жидкое пиво, скряги искоса поглядывали на Скилла, чей помятый вид не мог не привлечь внимания, но в разговоры не вступали.
Но в харчевне был человек, мало походивший на горожанина. Прямой нос, каштановые волосы, небольшая с проседью бородка – все это выдавало в нем иноземца, скорей всего эллина. Несмотря на почтенный возраст, глаза человека были необычайно живы, что свидетельствовало об остром уме. "Эллин", как мысленно окрестил его скиф, кидал в его сторону заинтересованные взгляды. Наконец он не выдержал и пересел за столик Скилла.
– Не возражаешь.
Фраза звучала как утверждение. Как и Скилл, этот человек уже наверняка имел не одну возможность убедиться, что в Синем опасно задавать вопросы.
– Пожалуйста! – радушно ответил Скилл.
– Я вижу, ты гость.
– Да, ты не ошибся. Да и ты, по-моему, тоже.
– Точно! – Человек широко улыбнулся. – Никак не могу привыкнуть к этой идиотской манере требовать плату за любой вопрос-ответ. Предлагаю, раз уж мы оба гости, в этом городе, будем отвечать друг другу бесплатно.
– Идет! – обрадовался Скилл.
Скиф приложился к кувшину, а "эллин" тем временем внимательно рассматривал его лицо. Наконец он сказал:
– Если меня не подводят глаза, ты родился в одном из северных кочевых племен. Ты киммериец? – Вопрос дался "эллину" с заметным трудом.
– Почти угадал. Я скиф. А кто ты?
– Эллин. Меня зовут Дракон.
– Дракон? – удивленно переспросил Скилл. – Какое странное имя!
– Странное? Ничуть. Лет двадцать тому назад мое имя гремело по всей Элладе. Каждый эллин знал имя Дракона, великого афинского законодателя.
– Постой, постой… – Скилл наморщил лоб. – Где-то я действительно слышал твое имя. Точно! Философ Ферон как-то называл мне имя Дракона, но только по его словам ты жил не двадцать, а сто лет тому назад.
Дракон покачал головой.
– Как летит время… Я хотел сказать: как летит время в этом городе. Всего десять лет здесь и целых сто на земле. Умерли дети, ушли в землю внуки…
– Но как ты очутился в этом городе?
Смахнув с ресниц печальную слезинку, Дракон выразительно посмотрел на кувшин. Скилл перехватил этот взгляд и заорал.
– Хозяин, еще пива!
Заказ был тут же выполнен и Дракон начал говорить.
– Благодарю. – Он сделал глоток. – Я родился в Афинах в знатной эвпатридской семье. Мои родители очень заботились обо мне, я получил блестящее образование. Происхождение, незаурядный ум, храбрость быстро выдвинули меня в ряд самых выдающихся людей города. Уже в тридцать лет я был избран архонтом. Когда начались беспорядки, учиненные безумцем Килоном, я был в числе тех, кто руководил осадой Акрополя. Сторонники Килона были безжалостно перебиты и народ доверил мне навести порядок. Твердый порядок! Чтобы не допустить повторения кровавых смут в будущем, я установил новые законы, согласно которым любое, даже самое незначительное преступление, сурово каралось. Украл гроздь винограда с участка соседа распрощайся с рукой, покусившейся на чужое добро; увел чужого быка или коня – прочь с плеч голову! Чернь возмущалась, но недолго – за мной была сила. В Аттике восстановились покой и порядок. Но, победив в схватке с людскими пороками, я не смог устоять пред недовольством богов, решивших, что я стремлюсь сокрушить их алтари. Громовержец Зевс сослал меня в Подземный мир. И вот я здесь уже долгих десять лет, а на земле минуло целое столетие.
Тяжко вздохнув, Дракон наклонился к кувшину, кадык на морщинистой шее быстро задвигался.
– Сочувствую твоему несчастью, Дракон. Я и сам попал сюда не по доброй воле. – Скилл кратко пересказал свою историю, начиная от налета на дворец в Парсе и кончая встречей с драконом Ажи-дахакой. – Но я полагал, что этот город, как и прочие подземные земли принадлежат Ариману. Причем здесь Зевс?
– Синий город действительно находится под властью Аримана. Он же является верховным правителем этого мира. Но здесь есть города, которым покровительствуют другие боги. Патронами Серебряного города являются эллинские Зевс и Аполлон, Бронзового – латинский Марс и вавилонский Мардук, Золотого – персийский Ахурамазда и финикийский Ваал. Здесь есть и другие города, но я в них не бывал. Я долго жил в Серебряном городе, но в конце концов мне стало невыносимо скучно и тогда я решил перебраться сюда; сменить, так сказать, обстановку.
– Какой-то он странный, этот Синий город.
– Да, вначале и мне было немного не по себе. Потом привык. Хотя не ко всему. Трудней всего привыкнуть к этой дурацкой привычке требовать плату за каждый ответ. Поначалу горожане совершенно разорили меня, но со временем я приспособился. Человек ко всему приспосабливается.
– А где ты берешь деньги?
Дракон несколько сконфузился.
– Стыдно признаться. Когда я жил в Серебряном городе наместник-архонт выдавал мне ежемесячно приличную сумму, позволявшую худо-бедно сводить концы с концами, но перебравшись сюда я лишился этого скромного пособия. Чтобы не умереть с голоду мне пришлось начать воровать. Первое время все шло довольно гладко. Местные жители при всей своей скаредности чрезвычайно беспечны. Но сказалось отсутствие сноровки. Меня схватили за руку и били кнутом у позорного столба. Меня, Дракона! – В глазах эллина заблестели слезы. – После этого они стали внимательно смотреть за мной. С тех пор мне лишь изредка удается стащить пару монет или кусок чего-либо съестного. Чтобы не умереть с голоду, я вынужден просить милостыню или смиренно дожидаться, пока какой-нибудь гуляка не угостит меня бокалом пива или бросит кусок жилистого мяса. Но все они неимоверные скряги!
– А почему ты не вернешься назад?
– Не могу. Проклятый Ажи-дахака не выпускает из города ни одного человека. Войти в город – пожалуйста, вернуться обратно, – Дракон развел руки, – увы!
– Какая скотина! – возмутился Скилл. – Ну ничего, старик! Теперь заживем! Мне конечно далеко до знаменитых сирийских воров, но мои руки достаточно ловки, чтобы срезать чужой кошель. А насчет того, чтобы схватить меня – пусть попробуют! Тогда они познакомятся с тридцатью моими подружками. – Скилл указал рукой на лежащий на краю стола горит. – Все как одна острые, звонкие, беспощадные. Как бы ты не клял этот городишко, но, разобраться по сути, это славное место. Особенно для ребят вроде меня. Столько олухов и ни одного стражника. Скажи, здесь хоть есть стража?
– Нет.
– Кто же тогда схватил тебя?
– Простые горожане.
– А порол?
– Тоже они.
– Ну и порядочки! – развеселился скиф. – Попробовал бы какой-нибудь дрянной горожанин высечь меня! Эх ты, старик! А еще Дракон! Ну ладно, теперь заживем! Как сыр в масле будем кататься! – Язык скифа стал заплетаться. – А теперь, Дракон, веди меня в какую-нибудь конуру, где бы я мог выспаться. Хозяин, счет!
Скилл расплатился и поддерживаемый Драконом вышел на улицу. Было темно. Горожане сидели по домам, редкие прохожие сторонились двух подвыпивших гуляк.
– Веди меня. Дракон!
– Осторожнее, тут выщербина, Скилл.
Наутро скиф проснулся с сильной головной болью. Продрав глаза, он обнаружил, что находится в совершенно незнакомой комнате, за окном шумит гомон незнакомого города, а рядом с ним, свернувшись клубочком на грязной циновке, спит незнакомый старик.
– Где я? – пробормотал Скилл, хватаясь руками за гудящую голову. Так ничего и не вспомнив он толкнул кулаком старика. – Ты кто?
– Дракон.
– А-а-а!
В памяти мгновенно возникли плюющий огнем Ажи-дахака, "Лысая лошадь", дрянное пиво и пьяные разговоры со стариком-эллином.
– Ладно, кончай дрыхнуть. Пойдем опохмелимся. И вообще, пора перебираться из этой конуры.
Забежав в ближайшую харчевню, они подлечились парой бокалов пива. Затем Скилл договорился с хозяином заведения насчет комнаты для двух постояльцев, причем забывшись спросил о размере платы и был вынужден дать сверху лишнюю монету. Мгновение спустя он компенсировал эту утрату, стащив у кабатчика золотое кольцо. После этого Скилл продолжил знакомство с достопримечательностями Синего города, обнаружив, что он весьма невелик и располагает тремя храмами Аримана, семью дюжинами лавок и пятнадцатью харчевнями и постоялыми дворами. Храмы Скилл обходил стороной, зато лавки и харчевни посещал усердно, так что, вернувшись к Дракону, он бросил на пол мешок, доверху набитый ворованным золотом и серебром и вдрызг пьяный рухнул на постель.
Утром старик сообщил Скиллу, что принесенной им добычи должно хватить по крайней мере на три месяца.
– Мало! – сказал вошедший во вкус Скилл. – Старик, я хочу обеспечить тебе достойную старость.
К вечеру он вернулся еще с одним мешком. То же самое повторилось и на третий день.
А на четвертый Скилл сказал себе:
– Хватит.
Он пошел в лавку оружейника и купил небольшой, окованный бронзой щит, и два острых ножа. Затем он долго и придирчиво выбирал себе лошадь, остановившись в конце концов на молодой серой кобылке.
– Ты, конечно, не Черный Ветер, – сказал он ей, хлопая по холке, – но вполне сойдешь. Я буду звать тебя Тента.
На расспросы старика Скилл ответил:
– Дракон, этот город наскучил мне. Здесь слишком все доступно. Мне не хватает риска и страсти. А кроме того я должен выручить моих друзей, томящихся в плену у Аримана.
Эллин огорчился его решению и тогда Скилл пообещал взять его с собой, после чего ушел шататься по харчевням. На этот раз он не пил и не срезал кошельки, а расспрашивал гуляк, щедро платя за ответы полновесной монетой.
К вечеру он уже знал довольно много. Прежде всего он уяснил систему подземного мира. В центре его располагался Синий город, сосредоточие всех магических сил, которые были заключены в трех храмах Аримана. Девяносто девять жрецов следили за порядком в этом странном мире. Они не вмешивались в жизнь горожан, контролируя главным образом соблюдение магических обрядов, а также помыслы людей сосланных в подземный мир из верхнего, как его здесь именовали, мира. Ссыльные делились на две категории: сосланные навечно, подобно Дракону, или приговоренные к какому-либо испытанию, как это было в случае со Скиллом.
Кроме Синего города в подземном мире было еще восемь городов. Связанные дорогами попарно, они прикрывали четыре выхода во внешний мир. Скиллу надлежало идти по самому трудному маршруту – минуя Ажи-дахаку через города Серебряный и Золотой. Лишь один из тех, с кем говорил Скилл, бывал в Серебряном городе. Он уверял Скилла, что оттуда нет дороги ни вперед, ни назад.
– Серебряный город очаровывает, словно сказочная фата-моргана. Попадая в него, ты оказываешься в хрустальной клетке.
"Странно, Дракон уверял меня, что без труда выбрался из него", подумал скиф, а вслух сказал:
– Нет уж! Миражей я насмотрелся вдоволь, хрустальная клетка была тоже чересчур близко. Мне бы только попасть туда, а уж выбраться я сумею!
О Золотом городе не смог рассказать никто.
Совсем немного смог узнать Скилл и о Ажи-дахаке. Судя по рассказам горожан, это огромное чудище жило близ моста через огненное кольцо. Чем оно питалось – неизвестно. Трупы погибших в поединке с драконом храбрецов обычно находили нетронутыми. Когда-то дракон неплохо летал, но со временем совершенно обленился. Теперь он поднимался в воздух лишь изредка, чтобы поразмяться. Дракон был жесток и абсолютно бестолков. Все шесть его голов извергали жгучую смесь, воспламеняющую одежду и кожу. Другим его оружием был огромный хвост, один удар которого валил замертво и человека, и лошадь. Именно хвостом Ажи-дахака убил двух парфинских витязей, сосланных в подземный мир по велению Ахурамазды. На вопрос, чем можно сразить Ажи-дахаку, горожанин, взяв еще одну серебряную монетку, ответил:
– Ничем. Его кожа крепче стали. Многие пробовали поразить его в глаз, но он мгновенно смыкает веки и острия стрел и копий разлетаются вдребезги. Ажи-дахаку нельзя убить ничем!
В голосе говорившего звучала непоколебимая уверенность, но она не смутила скифа, так как тот уже убедился, что любое живое существо смертно, будь оно создано хоть самим Ариманом.
Узнав все, что только возможно, Скилл перешел к осуществлению второй части своего плана – изучению места предстоящих действий.
Все было в точности так, как предупреждали доброжелательные рассказчики. Помимо черты Аримана, которая была неопасна для людей, но непреодолима для дракона, город был окружен еще огненным кольцом.
Вероятно между огненным кольцом и Ажи-дахакой существовала какая-то таинственная связь. Едва скиф приблизился к кольцу, как солнце над его головой закрыла огромная тень. Ажи-дахака спешил покарать наглеца, осмелившегося подступиться к запретной границе. Скиллу пришлось спешно ретироваться и искать спасения во рву с водой.
Беспрепятственно к огненному кольцу можно было приблизиться лишь в одном месте – около моста. У Скилла мелькнула шальная мысль: подкупить кого-нибудь из горожан и пока тот будет отвлекать Ажи-дахаку, они с Драконом успеют улизнуть по мосту. Он рассказал об этой идее эллину, тот расхохотался.
– Да, ты с большой пользой провел время в харчевнях! – В голосе Дракона звучал едкий сарказм. – Твои рассказчики даже не удосужились сообщить тебе, что моста через огненное кольцо как такового нет. Мостом служит длинный хвост Ажи-дахаки. Именно так я перебрался через огненное кольцо, когда прибыл в Синий город.
Это известие несколько охладило пыл Скилла и направило его изыскание по иному пути. Необходимо было позаботиться о надежной переправе. Но из чего ее сделать? В окрестностях города не было ни одного дерева, достаточно длинного, чтобы его можно было перекинуть между двумя берегами огненного кольца. Веревка для этой цели не годилась – огненные пары пережгли бы ее в единый миг. Не стоило даже пытаться соорудить переправу из веток, камней или земли. Эти материалы мгновенно растворялись в огненном кольце.
Скилл почувствовал, что попал в безвыходное положение. Вот если бы у него были крылья! Где ты, Тента?!
Дракон как мог пытался развеять мрачные думы товарища.
– Да брось ты эту затею! Неужели нам здесь плохо живется? С твоими руками в этом городе можно стать первым богачом!
– Нет, я должен выбраться отсюда! – упрямо твердил Скилл. – Меня ждут друзья. А кроме того мне противна даже сама мысль, что Ариман все же победил меня!
Он решил лично удостовериться в истинности слов Дракона насчет неприступности огненного кольца. За хорошую плату Скилл нанял двух отчаянных мальчишек, велев им дразнить и отвлекать Ажи-дахаку, а сам отправился к огненному кольцу. В правой руке он держал здоровенное полено, под подолом халата тихо квохтала украденная курица.
Пока Ажи-дахака бушевал с противоположной стороны города, Скилл добежал до кольца и, изо всех сил размахнувшись, бросил в него полено. Оно мгновенно вспыхнуло ярким пламенем. Следом отправилась курица. Не успев даже коснуться поверхности кольца, курица превратилась в огненный шар. По воздуху поплыли горящие перья.
Из-за спины послышался надсадный вой. То спешил Ажи-дахака. Отчаявшись, Скилл швырнул в кипящую жидкость камень, который разлетелся на мелкие осколки.
Чтобы спастись от ярости чудовища пришлось вновь нырять в реку. Скилл вернулся домой весь продрогший, в грязи, и не раздеваясь рухнул на постель.
Он уснул и увидел во сне сфинкса. Девичье лицо улыбалось. С сочувствием и легкой ехидцей.
– Сломался? – спросил сфинкс.
– Вот еще!
– А что ж повесил голову?
– Если ты такой умник, – разозлился Скилл, – разгадай эту загадку!
– Да она столь проста, что я постеснялся бы загадать ее попадающим в мой оазис!
– Ну-ка! – пытаясь придать тону голоса незаинтересованность, процедил скиф.
Сфинкс улыбнулась.
– Ладно уж. Ты пощадил меня, за это я помогу тебе. Вспомни скоморохов на площадях Парсы.
– И что?
– Как ловко прыгают они с помощью своих деревянных шестов…
Скилл наморщил лоб.
– Ты предлагаешь мне перепрыгнуть через огненное кольцо с помощью шеста?
– С помощью деревянного шеста! – подчеркнул сфинкс. – Выточи его из тиса. Тисовый шест как раз выдержит несколько мгновений, достаточных, чтобы перелететь через кольцо.
– Но я не один. Со мной товарищ. Эллин по имени Дракон. Он стар и не сможет перепрыгнуть через огненное кольцо.
– Я слышал о нем. Тебе не стоило бы брать его с собой. – Сфинкс осуждающе покачал головой. – Но если уж ты так решил, то быть посему. Замани Ажи-дахаку в огненное кольцо. Хотя броня дракона крепка, она не выдержит соприкосновения с плазмой огненного кольца. Но даже кольцу потребуется немало времени, чтобы пожрать чудовище. За это время твой приятель успеет перебежать по телу Ажи-дахаки на другую сторону. И еще запомни: если тебе придется бежать по телу рухнувшего в кольцо Ажи-дахаки, надень сапоги с деревянными подошвами.
– Но они же вспыхнут!
– Чепуха! Они спасут тебя от огненной жидкости. Металл не всегда самое прочное! И последний, личный совет, подумай на досуге: откуда Дракон узнал твое имя?
– При чем здесь мое имя?! – хотел было воскликнуть Скилл и в этот миг проснулся. Сердце гулко бухало, во рту ощущался кисловатый осадок.
– И приснится же такое! – вслух выругался Скилл и потянулся к кувшину. О чудо! Вместо прокисшего пива в рот хлынула ароматная струя сказочного ионийского вина. Подарок сфинкса! В голове звонко ударили молоточки: "Откуда Дракон узнал твое имя?"
Скилл едва дождался рассвета. Разбудив Дракона, он рассказал ему о вещем сне. Но тот лишь недоверчиво усмехнулся.
– Попробуй вот это! – Разгорячившись, Скилл протянул скептику кувшин.
Дракон отпил и скорчил недовольную гримасу.
– Эка невидаль! Обыкновенное выдохшееся пиво!
– Пиво?! – изумился скиф. – А ну, дай сюда!
Выхватив кувшин из рук эллина, он сделал глоток. Дракон не соврал. В кувшине действительно было вчерашнее пиво.
– Тебе почудилось, – зевая сказал эллин. – А все оттого, что ты слишком жаждешь вырваться из этого города.
– Может быть, это был сон. Может быть, я пил кислое пиво. Но все же попробую.
– И погибнешь напрасно.
Скилл покачал головой.
– Нет, я не погибну. Я верю в судьбу, а судьба говорит, что смерть ждет меня лишь через долгие тридцать лет. Полжизни впереди. Так что, выше голову, Дракон! Мы перехитрим Ажи-дахаку и выберемся из этого города!
В тот же день Скилл отправился в тисовую рощу и изготовил прочный, в восемь локтей длиной, шест. Ширина огненного кольца не превышала пятнадцати локтей, так что этого шеста должно было вполне хватить. Памятуя о совете сфинкса, скиф заказал у башмачника новые кожаные сапоги. Мастер очень удивился, услышав, что клиент просит сделать деревянные подошвы, но, опасаясь потерять серебряную монету, в расспросы вдаваться не стал. Еще одни башмаки, но с медной подошвой, Скилл заказал для Дракона.
– Ты еще вспомнишь мои слова, когда твои деревянные каблуки займутся огнем. Я же положу под пятки толстый слой мокрой шерсти. Такой броне не страшен никакой огонь!
– Но сфинкс…
– Плевать я хотел на какого-то сфинкса! Я великий Дракон!
Порой этот эллин бывал совершенно непереносим!
Вечером башмачник принес заказанную обувь. Щедро расплатившись с ним, скиф сказал Дракону:
– Завтра утром.
– Как завтра? – забеспокоился Дракон. – Я думал мы будем готовиться еще несколько дней.
– Все готово, – ответил Скилл. – У нас есть конь, шест, новые башмаки, золото – чтобы не чувствовать себя обделенными в Серебряном городе. Чем раньше мы решимся на это, тем лучше. Пока сердце не успело остыть!
Дракон больше не противоречил. Он сел на ложе и стал застегивать сандалии.
– Ты куда-нибудь собираешься? – спросил Скилл.
– Пойду посижу напоследок в харчевне.
Скиф осуждающе покачал головой.
– Не делай этого. Завтра нам нужно иметь свежую голову.
– Я выпью одну маленькую кружечку. Мигом туда и обратно.
Дракон не соврал. Он и вправду вернулся очень быстро. От него кисло пахло пивом и страхом…
Кто хочет прожить долго, должен спать чутко. Скилла разбудил тихий шорох – слабое позвякивание металла. Сна как не бывало. Тихо освободив из ножен лежавший рядом акинак, он встал с ложа и крадучись направился к двери. Неясный шум шел отсюда. Скилл присмотрелся. Меж дверными филенками, едва различимыми в кромешной темноте, плясал тонкий язычок ножа. Кто-то пытался откинуть дверную защелку. Но без особого успеха. Умудренный воровским опытом, Скилл в первый же вечер погнул металлическую пластину с таким расчетом, чтобы защелку можно было открыть лишь приложив немалое усилие.
Нож продолжал безрезультатно дергаться в дверной щели. Тогда Скилл решил помочь ночному визитеру. Медленно, чтобы стоящий снаружи человек ничего не заподозрил, он передвинул щеколду вверх и прижался к стене.
Последнее усилие ножа, запор звякнул и поддался. Один за другим в комнату вошли четверо. Тускло блеснули клинки. Не говоря ни слова, убийцы двинулись к ложам Скилла и Дракона. И в этот момент скиф нанес первый удар.
Сочный треск – то череп одного из нападавших разлетелся надвое. И тут же второй схватился за вспоротый живот. Двое других обернулись. Тот что повыше выбросил вперед руку с ножом. Скилл увернулся и нанес новый удар. Отточенное лезвие акинака отсекло врагу кисть и тут же на противоходе вспороло печень. Устрашенный гибелью своих товарищей последний убийца бросился к выходу, но легконогий скиф настиг его и поразил в спину. С трудом вырвав загнанный по самую рукоять акинак, скиф осторожно разбудил Дракона.
Тот всполошился.
– Что случилось?
– Тихо! – прошипел Скилл, настороженно внимая ночным шорохам. – Уже светает. Пора идти.
– Куда идти? Куда? – хрипел не до конца очнувшийся Дракон.
– К огненному кольцу.
– Брось шутить! Ночь на дворе.
И тут Скилл по настоящему разозлился.
– Вставай, идиот! Нас только что пытались прирезать. Если бы я не услышал как ломают запор, мы бы уже пускали кровавые пузыри.
Это подействовало. Дракон немедленно проснулся. С помощью кресала он высек огонь и, пока Скилл собирал вещи, осмотрел убитых.
– Жрецы Аримана, – поделился он со скифом увиденным.
– О нет, – простонал Скилл. – Только этого мне не хватало. Ариман ни за что не простит мне смерти четырех своих жрецов.
– Не простит, – подтвердил Дракон.
– Тогда надо спешить!
Стараясь делать как можно меньше шума, они покинули харчевню и отправились к огненному кольцу. Ведомая на поводу Тента негромко цокала копытами. По дороге Скилл объяснил Дракону, что он должен делать.
– Слушай внимательно. Ты сядешь в кустах и будешь ждать пока я не угроблю дракона. Если, конечно, я смогу его угробить. В том случае, если Ажи-дахака упадет в огненное кольцо, мы сумеем выбраться из города вдвоем. Если же выйдет так, что я сумею перепрыгнуть через кольцо или дракон сожрет меня, возвращайся назад. В переметной суме достаточно золота и серебра. Тебе хватит их не меньше, чем на год.
– Я буду вспоминать о тебе, – с чувством произнес Дракон.
– Не каркай! – разозлился Скилл.
Вскоре вдалеке показалась массивная туша Ажи-дахаки. Распрощавшись с Драконом, нежно прижимавшим к груди суму с монетами, Скилл оседлал Тенту и не спеша двинулся вперед. Он не торопил события, лошадь также не горела желанием приближаться к шестиголовому чудовищу, которое уже почуяло неладное и подслеповато щурило глаза.
Пора!
– Хоу, Тента!
Скилл ударил пятками под ребра кобылы, та понеслась вперед. Когда до Ажи-дахаки осталось не более пятидесяти шагов, Скилл осадил лошадь и сорвал с плеча лук.
Вжик! Вжик! Вжик! – Три стрелы отправились точно в глаза зверя. Две со звоном отскочили от успевших сомкнуться век, но третья вонзилась в живую плоть. То была первая боль, испытанная Драконом за столетия. Боль и унижение.
Страшно заревев, Ажи-дахака выплюнул шесть языков пламени. За спиной мчавшейся назад Тенты встала стена огня. Издавая дикий вопль, дракон переполз через пылающую траву и пытался раскрыть крылья.
Заметив, что чудовищу никак не удается взлететь, Скилл натянул поводья и, преодолевая сопротивление перепугавшейся лошади, вновь атаковал дракона. Еще три стрелы поразили крайнюю справа, самую злобную голову. Одна пробила глаз, другая вонзилась в вытянутый язык.
Харкая пламенем, Ажи-дахака двинулся на Скилла. Но Тента без особого труда унесла хозяина от обезумевшего от ярости монстра.
Скилл отскакал на приличное расстояние и приготовился к новой атаке, но опоздал. Воздух развалили раскаты грома. Раскинув огромные перепончатые крылья, Ажи-дахака поднялся в воздух и пикировал на Скилла.
– Бежать! Но куда?
Повинуясь неясному порыву, скиф погнал лошадь вдоль огненного кольца. Рев становился все невыносимей, пока не перерос в звериный визг. В левом ухе Скилла что-то лопнуло, тонкая струйка теплой крови брызнула на шею.
Пора! Скилл рванул поводья, поворачивая Тенту влево. И в тот же миг рядом выросла стена пламени. Монстр промахнулся. Гигантская тень пронеслась мимо и полностью закрыла солнце.
Ободряюще шлепая по холке дрожащей лошади, Скилл вновь погнал ее вдоль кольца.
Тень, затмившая солнце, начала расти в размерах. В уши ворвался рев. Ажи-дахака возвращался. Скиф натянул тетиву и пустил стрелу, целясь в перепонку крыла. Слева, затем справа выросли столбы огня. Дракон изменил тактику и пристреливался к дерзкому всаднику. Третий ослепительный султан вырос прямо перед мордой Тенты. Кобылка взбрыкнула и стала на дыбы. Затем раздался грохот и все поглотила стена огня.
Очнулся Скилл от запаха паленой кожи. Своей собственной. Горела не только кожа. Дымились халат, рубаха и башмаки. Жирно чадила земля. Вытолкнув изо рта окровавленный ком, Скилл повернул голову. Прямо перед его лицом слепо таращились мертвые глаза Тенты. Бедняжка сломала себе шею.
Сверху нарастал надсадный вой. Очумело мотая головой, Скилл подобрал с земли буковый шест.
– Кольцо… Кольцо… Прыгать! – Губы шептали, словно заставляя мозг отдать приказ к действию. Скилл собрал последние силы и побежал. Он несся по выжженной траве, чувствуя как его настигает черная тень, а горячие языки пламени лижут спину. Еще немного… Еще несколько шагов! Скилл напряг в страшном усилии мышцы, оттолкнулся от земли и, бросив тело на шест, перелетел через огненное кольцо. Перед его глазами мелькнули оскаленные пасти дракона. Раздался ужасный грохот. Словно рухнула гигантская гора.
Превозмогая боль в разбитом теле, скиф вскочил с земли и бросился прочь от огненного кольца, которое бурлило, кипело и взрывалось фонтанами раскаленных брызг.
Скилл позволил себе обернуться лишь отбежав на приличное расстояние. То было грандиозное зрелище. Посреди огненного кольца бился в агонии Ажи-дахака. Увлекшись охотой на дерзкого человечка, он не рассчитал траекторию полета и врезался в границу, отделявшую Синий город от прочих земель Подземного мира. Затем он рухнул вниз и умирал в страшных объятиях огненного кольца. Вот гигантская туша монстра дернулась в последний раз и застыла. Глаза покрылись морщинистыми пленками век.
Ажи-дахака умер! Великий дракон, побежденный некогда драконоборцем Траэтоной, а теперь скифом Скиллом, умер! Не стало еще одного жуткого творения Аримана.
Удивительно, но Скиллу вдруг стало жаль монстра. Ажи-дахака посвятил свою жизнь лишь одному – беззаветному служению Хозяину, он жил лишь ради его прихотей, не зная ни счастья, ни радостей, он и умер лишь по его прихоти, разбившись о невидимую стену запрета.
Однако надо было спешить. Скоро туша Ажи-дахаки исчезнет в кипении огненного кольца и Дракон никогда не сможет вернуться в Серебряный город. Скилл поспешил назад. Осторожно ступая по мертвому телу монстра, он пересек кольцо и закричал:
– Дра-а-акон!!!
Повторного приглашения не требовалось. Эллин видел, чем закончилась схватка и бежал навстречу Скиллу. Подобрав на ходу лежавший неподалеку от мертвой лошади лук, Дракон задыхаясь предстал перед Скиллом.
– Мы победили. Дракон! Победили! А теперь быстрее на тот берег!
– Да, ты победил дракона, – задумчиво произнес эллин. – Ты победил дракона-монстра, посмотрим, сможешь ли ты одолеть дракона-человека.
С этими словами Дракон бросил лук и золото наземь и выхватил из-под полы туники короткую трубку, как две капли воды похожую на ту, что были у живых мертвецов Аримана.
Скиф остолбенел от неожиданности.
– Дракон, что ты? Ты в своем уме? Не шути…
– Какие могут быть шутки! – Эллин осклабился. – Это жезл Аримана. Он поопаснее твоего лука. Поэтому стой на месте. И не пытайся бежать.
– Имя! – воскликнул Скилл. – Откуда ты знал мое имя?!
– Догадался, щенок! Его мне сказал Ариман! Ты сделал большую глупость, взяв меня с собой.
– Я сделал глупость раньше, – прошептал Скилл. – Ведь сфинкс предупреждал меня прошлой ночью…
– Старый дурак еще поплатится за это. А ты напрасно пытался бежать из города и вновь нанес ущерб Ариману. Живи ты спокойно и он оставил бы тебя в покое.
– Ты предал меня. Но как ты мог?
– Предал? Я верный слуга Аримана. Я был им всю свою жизнь и останусь навечно. Когда моя душа будет призвана в Чинквату, Ариман дарует мне новое тело, и я буду вновь служить ему долгие годы. Ты растаял от моих побасенок про Элладу и несчастного изгнанника Дракона. Да, я был эллином. Я был архонтом. Но я отнюдь не несчастлив… Проклятые афиняне изгнали меня, и я поклялся отомстить. И поэтому я служу Ариману, так как он ненавидит эллинов, и недалек тот день, когда Эллада падет под натиском черных легионов. И тогда Ариман вернет мне Афины. Я вновь буду править этим городом. Править, как угодно Ариману! А сейчас сойди на землю. Мы дождемся, когда огненное кольцо поглотит старого Ажи-дахаку, после чего вернемся в Синий город, где тебя уже поджидают жрецы Аримана.
Упершись в предателя невидящим взором, Скилл сделал шаг вперед.
– Обожди! – Дракон остановил его движением руки. – Сначала брось в кольцо свой акинак.
Скиф медленно расстегнул перевязь, меч прокатился по броне Ажи-дахаки и зацепился за одну из чешуек.
– Ладно, – решил Дракон. – Стой где стоишь. Я подниму меч сам.
Настороженно поглядывая на Скилла, Дракон задрал ногу и наступил на хвост поверженного монстра.
Скилл вздрогнул от дикого крика. Широко разинув рот, эллин орал, а ноги его обтекали белые сверкающие искры, рожденные слиянием Ажи-дахаки и огненного кольца. Притянутые медными подошвами, эти искры пронизали тело Дракона, заставляя его биться в страшных конвульсиях. Вырвался из ослабевших рук и исчез в пламени жезл Аримана. Искры поднимались все выше и выше, вот они обняли живот и доползли до сердца. Крик оборвался. Схватившись за горло, Дракон рухнул в лаву огненного кольца. Тело его вспыхнуло и исчезло в языках пламени.
В этот миг туша Ажи-дахаки вздрогнула и начала распадаться. Скиф поспешно схватил лук и сумку с золотом. Балансируя на трескающейся броне Ажи-дахаки, скиф перебежал на другой берег, спрыгнул на землю и замер. Рот медленно раскрылся от изумления. Да, такого он не ожидал. Броня дракона оплывала прозрачными каплями, обнажая нутро – чудовищное сплетение хитроумных механизмов. Ажи-дахака не был живым существом, но лишь механической куклой!
Кукла!!!
Скилл сел на землю и уронил сразу ослабшие руки на колени. Он не шевелился до тех пор, пока на противоположном берегу не собралась толпа возбужденных горожан, указывавших перстами на догорающие останки Ажи-дахаки и на недвижного скифа.
Вскоре к горожанам присоединились жрецы Аримана. Их взгляды горели злобой и Скилл поспешил уйти.
Темнело. Скиф вступил в темный первобытный лес. Не боясь никого и ничего, заснул.
Когда же он открыл глаза вновь, над лесом пылало огромное солнце.
А в сумрачной, продуваемой горными ветрами, пещере мудрец Заратустра скажет льву, смирно лежащему у его ног:
– ЧТОБЫ У СВЕРХЧЕЛОВЕКА НЕ БЫЛО НЕДОСТАТКА В СВОЕМ ДРАКОНЕ, СВЕРХДРАКОНЕ, ДОСТОЙНОМ ЕГО, ДЛЯ ЭТОГО ДОЛЖНО ЕЩЕ МНОГО ГОРЯЧЕГО СОЛНЦА ПЫЛАТЬ НАД ПЕРВОБЫТНЫМ ЛЕСОМ! [Ф.Ницше "Так говорил Заратустра"]
И вместе со Скиллом он посмотрит на ослепительный диск солнца. И солнце заглянет в их души.