Леонид закончил рассказ. Костер к этому времени потух. Завороженные волшебной легендой воины забыли подбросить в него сучья. Царь кашлянул, чувствуя сухость в горле.
– Ну все, друзья мои. Скоро рассветет. Нужно немного отдохнуть перед боем.
– Царь, как же все-таки закончилась эта история? – спросил один из молодых воинов.
– Никто не знает, – ответил Леонид. – Киммериец прав – король Конан исчез, и никто никогда не слышал его имени.
Леонид поднялся и пошел прочь от костра. Спартиаты безмолвно смотрели ему вслед. Провожаемый их пристальными взглядами царь подошел к небольшому полотняному шатру, разбитому специально для него, и скрылся внутри. Он собрался уже было лечь на постеленный на землю плащ, но вдруг ощутил чье-то присутствие. Напротив входа стояла небольшая закутанная с ног до головы фигурка, различимая в кромешной темноте лишь кошачьими глазами Конана. Почувствовав, что царь смотрит на нее, фигурка тряхнула головой, откидывая на спину капюшон, скрывавший лицо. Мягкий переливчатый голос произнес:
– Это была чудесная сказка, Юльм!
Юльм – именно так его нарекли при рождении. Осталось лишь пять человек, помнивших это имя. Она была шестой, но он полагал, что она мертва. Впрочем, так считали все.
В первое мгновенье, до того, как ночная гостья произнесла свои слова, он полагал, что пришла другая. Он решил, что пенорожденная нашла минутку и заглянула в его шатер, чтоб насладиться последней любовной ночью. Но этот голос принадлежал не Афо. Он был столь же нежен и мелодичен, но в нем слышалась великая сила, равной которой, быть может, не обладал ни один из живущих на земле. Этот голос принадлежал женщине, рожденной повелевать и решать судьбы народов, планет, целых Галактик. Это был страшный и в то же время прекрасный голос. Таким же было и ее лицо, смутное белеющее в ночном сумраке. Она улыбалась, ожидая, как он отреагирует на ее внезапное появление.
– Не думал увидеть тебя здесь, Леда.
– Ты неподражаем! – тихо воскликнула девушка, медленно приближаясь к спартиату. Она была хрупкой и едва доставала ему до груди, но он знал сколь обманчиво впечатление ее беззащитности. Он предпочел бы сразиться с двумя саблезубыми тиграми или гигантским питоном, чем с этой миниатюрной девушкой, которая едва ли могла удержать в руке тяжелый титановый меч. Меня восхищает твое спокойствие. Командор, услышав мой голос, потерял дар речи.
Леонид усмехнулся.
– Жизнь отучила меня удивляться. Что привело тебя ко мне?
Девушка подошла к гиганту вплотную, тонкие пальцы пробежали по тугому бугру бицепса.
– Ну не будь так скучен. Мы ведь не виделись целую вечность.
– Пожалуй, дольше. Однако я не страдал от тоски по тебе.
– Еще бы! Земные красотки должны быть без ума по тебе, а ты всегда искал в женщине лишь женщину. Но разве я не нравилась тебе?
Девушка улыбнулась, блеснув в темноте белой полоской безупречных зубов.
– Нет! – отрезал Леонид.
– Жаль… – судя по голосу, гостья была искренне огорчена. Почему-то мне всегда казалось, что я тебе небезразлична.
Спартиат слегка смутился.
– Прошло столько лет…
– Но тем не менее ты влюбляешься в артефакта с моим лицом! Это должно быть очень любопытно – заниматься любовью с артефактом!
– Она непохожа на тебя.
– Верю. Она добрее.
– Да.
– Ласковей. – Леонид кивнул. – Она умеет влюбляться, в то время как моя страсть основана на расчете. Командор создает себе странных артефактов… – Леда помедлила, затем жестко произнесла:
– Ее уже нет на свете.
Леонид вздрогнул.
– Почему?
– Она умерла.
– Что произошло?
– Это неважно. Я сообщила тебе факт, но не обязана раскрывать причины и следствия.
Спартиат попытался улыбнуться. Улыбка вышла жалкой.
– Мне будет недоставать ее. Впрочем, наша разлука продлится недолго. Зачем ты пришла?
– Я хочу спасти тебя.
– С чего это вдруг такая милость?
– Это не милость. Просто нас, посвященных, осталось слишком мало, а ты самый приличный из нас всех. Было бы несправедливо, если б жили Русий, Командор или Кеельсее, а умер ты.
– Я так не считаю. Каждый выбирает свою судьбу.
Леониду надоело стоять и он присел на свой плащ. Леда приблизилась к нему вплотную. Теперь их лица оказались на одном уровне – столь царь был огромен, а девушка – миниатюрна – и атлант смог в полной мере оценить красоту гостьи.
– Ты стала еще прекрасней, – сказал он.
– Мне приятно услышать это именно от тебя. Я хочу помочь.
– Ты станешь уговаривать меня оставить моих воинов и уйти с тобой?
– Вовсе нет. Одно твое слово и я уничтожу мидийское войско.
Юльм с интересом взглянул на девушку.
– Ты и впрямь можешь сделать это?
– Да.
Тогда он покачал головой.
– Нет. Это означало бы признать, что я слабее их. А кроме того это было бы несправедливо по отношению к мидянам. Я желаю равного боя.
– Ничего себе равный! – с искренним возмущением воскликнула девушка. – На каждого твоего воина приходится по тысяче врагов!
– Не так много.
– Да, – согласилась она, – при условии, если бы ты имел под началом тысячу Конанов. Но ведь они обычные люди, пусть даже готовые умереть.
Леонид молчал, не зная, что возразить.
– Решай быстрее, – поторопила Леда. – Светает.
– Нет, – сказал Атлант. – Я не хочу играть в подобные игры. Это битва людей!
– Ну хорошо. Тогда хотя бы возьми вот это. – Девушка извлекла бластер и протянула его Леониду. Тот решительно отказался от соблазнительного подарка.
– Не нужно. У меня есть меч. Еще тот. Помнишь, какие выковывал Грогут.
– Помню, – сказала Леда и Юльму показалось, что ее глаза затуманились легкой печалью. Но может быть, это только показалось. – Отличные были клинки!
– Да, отличные, – согласился атлант.
Леда вздохнула.
– И все же жаль, что умрешь именно ты. Проводи меня до горы. Я оставила там свой телепортатор.
– Ладно. Только давай выйдем здесь. – Юльм указал рукой на заднюю стенку шатра.
– Ты не хочешь, чтобы меня видели?
– Да, я не хочу, чтоб воины знали, что в эту ночь у меня была женщина.
– У тебя ее не было, – грустно улыбнулась Леда. – Хотя могла бы быть! Режь!
Юльм рассек ножом холстину, и они выбрались сквозь образовавшуюся щель наружу. Светало. Звезды растворились в молочной дымке, ползущей с горных вершин. Из мидийского лагеря долетали крики часовых.
– Их пять тысяч, – внезапно произнесла Леда. – Они ударят вам в спину.
– Я знаю, – сказал Юльм. – Мы повернемся к ним лицом.
– Ответ, достойный завершить фарс.
Леда произнесла эту фразу со злобой. Больше она не сказала ни слова. Они незаметно прошли через посты. Часовые-феспийцы мирно спали. Леонид не стал будить их, хотя в иной раз подобная беспечность вызвала б его гнев. Сегодня бдительность была уже ни к чему.
Коробка телепортатора лежала в дупле вяза. Леда извлекла ее и испытующе посмотрела на Юльма. Он понимал, что еще не поздно, что скажи заветное "да", и он, и тысячи забывшихся в тяжелом сне воинов останутся живы. Но он не сказал "да". Леда простилась с ним взглядом, коснулась рукой телелуча и исчезла. Телепортатор остался лежать на траве, искушая. Тогда Леонид поднял его, широко размахнулся и швырнул эту последнюю надежду на спасение в глубокую щель, рассекавшую горный склон.
Ночь прошла, и наступал день.
Последний день лета.