* * *
"В Ксанаду, – как пишет Самюэль Тейлор Колридж, – Кубла Хан приказал построить прекрасный дворец снов. Там, где Альф, священная река, несет свои воды сквозь горы. недоступные людям."
Оригинал существовал только в опиумных снах Колриджа, но здесь, на Марсе, этот сон стал явью, благодаря неограниченной удаче и личности Хоррама Кабира. Эксцентричный человек, глава многонациональной империи, он мог бы быть признан императором, но этого ему было мало – он хотел иметь свое собственное Ксанаду и, как истинный могол двадцать первого века, он создал его, да так, что это окупилось.
Таким вот образом и возник этот необычный дворц развлечений: шикарная гостинница, курорт… и казино. До того я держался подальше от азартных игр, потому что был настолько сообразителен, что мог признать: существуют вещи, на которые я не гожусь. Однако, мое новое "я", как я убедился, оказалось еще более сообразительным. Я сидел здесь уже почти целый земной год, но, в виду особого положения, в котором я очутился, у меня не было никогда должной отваги, чтобы почтить своим присутствием Туристическую Зону. Однако, прежде всего, я оказался на Марсе попросту потому, что очень хотел увидеть мир, все равно какой мир. Я наслушался полных энтузиазма рассказов о том, как мои приятели из института теряли все деньги во время ежегодного набега на Ксанаду… я, кажется, уже больше не мог этого выдержать…
Теперь, когда я выходил из лифта, в холл, мой здравый рассудок пробовал убедить меня, что я должен немедленно прекратить свой отдых, упаковать деньги и бежать, бежать без оглядки. Но меня сейчас интересовало кое-что другое. Кто-то хотел встретиться со мной. И это была не полиция!
Я прошел через забитый людьми холл к информационному отделу.
Один из младших служащих подошел ко мне со скучающей миной на лице, дергая полы своего шелкового халата.
– Чем я могу служить вам, сэр?
– Я – Этан Ринг. Кто-то спрашивал меня, – От неприязни к этому прощелыге я поправил свой вишневый жакет, доходящий до колен, стараясь выглядеть таким же скучающим.
– Сейчас я проверю, сэр. Одну минуту, он на мгновение отошел, а я повернулся в сторону холла, чтобы при случае убедиться, что за мной никто не следит. Ничего подозрительного видно не было. Шум разгоаоров растекался в приглкшенных звуках музыки Баха, которую играл настоящий смычковый оркестр. Большинство из прогуливающихся гостей были одеты так же кричаще и напыщенно, как и я.
– Мистер Ринг? – молодой человек наконец вернулся. – Это вы выиграли вчера пятьдесят тысяч сейей?
Я посмотрел на него. Пятьдесят тысяч международных кредитных карточек, о боже, да это же почти триста тысяч долларов!!!
– Хм, да, это я.
Выражение полного недоверия прекрасно заменяет выражение абсолютного отсутствия заинтересованности, даже на открытом и честном лице Йарроу.
Теперь на лице служащего вырисовывался страх, может быть, зависть, но уж наверняка не скука.
– Ох, ваши… ваши гости ждут вас в Зале Петуха.
– Благодарю.
Я пошел туда и немного задержался у входа, чтобы бросить взгляд на ожидающих меня людей. Однако я не имел никакого понятия, кого я должен был увидеть. И тогда внезапно я понял, увидев ее.
Она сидела одна на диване у полукруглого окна и улыбалась мне.
И я уже знал, что если мой гость – не она, то этот другой, каким бы он ни был, может катиться к черту.
Я сошел вниз по нескольким ступенькам спиральной баллюстрады и направился через центр зала по полу, покрытому ярко-голубым персидским ковром, к ней. Все доходило до моего сознания так четко, как в последние минуты жизни… Я видел теперь только ее, каскад вьющихся черных волос, словно покрывало, спадающих на плечи, темные глаза, бирюзовое плитье, открывающее одно плечо, и хрустальные бусы, которые, словно вспененная волна, доходили до самого края платья. Вчера вечером, в казино, при странном фосфоресцирующем свете Ледовых Пещер, эта поблесквающая пена бусинок сверкала всеми цветами радуги…
Вчера вечером, когда я играл у стола больших ставок, она стояла рядом со мной… и в то же время, когда Этанак был погружен в горячку игры и даже не среагировал на ее присутствие этот проклятый идиот Йарроу влюбился. А это значило…
– Я люблю тебя, Дева, Приносящая Счастье, – выпалил Йарроу, прежде, чем я успел его сдержать. – Все, что у меня есть, принадлежит тебе.
…Это признание шокировало ее, и неудивительно.
– Все пятьдесят тысяч сейей? – спросила она.
Я выпрямился, искренне сожалея о том, что не могу подвергнуться операции по удалению части мозга. Части, принадлежащей этому болвану Йарроу!
– Может быть будет лучше, если я выйду и подойду еще раз?
– Будем считать, что ты уже сделал это, – на этот раз она улыбнулась. – Добрый день, Этан. Садись. Что-нибудь выпьешь?
Я сел напротив нее, хотя у нее было желание, чтобы я сел рядом с ней.
– Благодарю, но я не могу смотреть. По-моему, я вчера достиг своего полного насыщения…
– Но все же ты не забыл обо мне… – она подперла лицо ладонями и немного погрустнела. – Я уже думала, что ты не придешь…
– Забыть о тебе? – в душе я проклинал последними словами пустоту в записях Этана там, где она должна была быть вчера зарегистрированной. – Я попросту не могу понять, как я мог позволить, чтобы ты меня оставила.
– Ты выпил Райского Молока несколько больше, чем нужно, – ее улыбка стала еще более грустной, и я почувствовал себя довольно глупо.
– Я постараюсь тебе возместить…
– Ты уже сделал это…
– Да? – неуверенно сказал я, побаиваясь, что сейчас она скажет мне, каким именно образом я это сделал.
– Выиграв пятьдесят тысяч сейей. Выигрывая в каждой игре…
Я застыл. Мне как-то не приходило в голову, что для нее все дело заключалось в деньгах. Моя гордость получила мощную затрещину. Но любовь слепой нищий: если она хотела денег, я мог ей их предоставить…
– Я могу делать это каждый вечер, если только ты будешь рядом со мной, Дева, Приносящая Счастье.
Она подняла брови.
– Ты действительно готов это сделать?
– Действтельно.
На лице ее появилась болезненная грусть и как бы тревожное удивление.
– Ты хочешь сказать, что это счастье не имеет с этим ничего общего, и что ты можешь все это повторять когда угодно? Не так ли, Микаэль Йарроу?
Теперь у меня было уже совсем глупое выражение лица. Я был раскрыт. Может быть, это я сам был настолько пьян и неосторожен, что сказал ей, что меня зовут Микаэль Йарроу?
Теперь у меня было уже совсем глупое выражение лица. Я был раскрыт! Но ведь до этого она называла меня Этан…
– Не могла ли ты повторить то, что уже сказала? Я что-то не совсем расслышал.
– А ты шустрый, Йарроу. Когда ты играешь, то можешь вычислять вероятность выигрыша со скоростью света. У казино нет ни одного шанса. Но это еще не все. Твой показатель интеллекта искусственно усиливается компьютером Этанак-500.
Я отрицательно покачал головой.
– Мисс Счастье, если я поведал вам все это вчера вечером, то приношу свои извинения. В действительности меня зовут Этан Ринг и я работаю в Институте Программирования. Когда я выпиваю больше нормы, то не только становлюсь более проворным, но и при случае становлюсь болезненным вруном.
– А еще большим вруном ты становишься, когда трезв, – она взяла меня за руку и повернула ее ладонью вверх, как будто намереваясь прочитать что-то по линии судьбы.
– Должна тебе сказать… Этан Ринг, что отпечатки пальцев не могут лгать. А вот эти отпечатки принадлежат Микаэлю Йарроу, гражданину США, которого на Земле разыскивает полиция по обвинению в краже, саботаже, и государственной измене. За твою голову обьявлена награда в пятьсот тысяч долларов.
Она смотрела на меня с убийственным спокойствием. Я понял, что должен был чувствовать принц, когда Золушка превратилась в грязную нищенку.
– Порядок, – я стиснул пальцы. Стиснул в кулак и вырвал свою руку из ее. – У меня в комнате находятся жетоны стоимостью в триста тысяч долларов. Если ты действительно знаешь, что я могу сделать, то ты должна знать, что я могу дать тебе в два раза больше, чем правительство США и за более короткий срок. Миллиона долларов хватит, чтобы заткнуть тебе ротик?
Снова удивление – искреннее или деланное?
– Значит, ты был бы готов потратить такие большие деньги?
Я нахмурил бровь.
– Трудно сказать, что я был бы этому сильно рад. Но если хочешь знать, то да, я сделал бы это. Я сделал бы все, чтобы избежать приятного знакомства с Депаратаментом Здоровья, Воспитания и Общественной опеки.
– Понимаю. И это облегчает дело, – она взглянула на небо через окно, которое, как и ее настроение, становилось все более пасмурным. – Увы, меня не интересуют деньги.
– Да ты просто ненормальная патриотка, – я не мог скрыть своего удивления. – Итак, о чем идет речь?
– Меня зовут Хацелора Тахаши, – сказала она и подала ине белую визитную карточку.
Я осторожно взял ее и прочитал:
МОИ МЫСЛИ СВОБОДНЫ
– Насколько я понял, ваши мысли ужасно дороги, – попытался я неловко пошутить. Я узнал этот девиз – девиз Союза Свободомыслящих – арендуемого хранилища разума, выдающего взаймы необычную сообразительность своих сотрудников и их способности для решения трудных проблем. Взаймы всем учреждениям, организациям и правительствам, которые склонны платить очень высокую цену.
– Вы хотите втянуть меня в свои ряды? Но для этого не нужно шантажировать!
Она покачала головой.
– Принимая во внимание твои конфликты с американским правительством, ты не слишком бы нам пригодился. Я попросту хотела бы получить во временное пользование твои уникальные способности. Ты вправе спросить, для чего? Для реализации определенного маленького плана, связанного с работой компьютера. Только и всего. Ты поможешь мне, и я забуду, что видела тебя когда-то. Если же ты решишь отказаться…
– То не проживу достаточно долго, чтобы успеть об этом пожалеть.
Можно себе представить, какая бы встреча ожидала блудного сына Америки после его возвращения. Началось бы это с отключения Этанака из гнезда в моем позвоночнике, и наверняка этим бы не кончилось.
Хацелора Тахаши, опершись о ярко-голубую кожу диванной подушки, наблюдала за мной. Пять минут назад я задумывался над тем, почему она только сейчас появилась в моей жизни, а теперь я хотел знать только одно когда она снова из нее исчезнет?
– Мисс Счастье, похоже, что ты действительно знаешь, как схватить любого за горло! И поверь мне, что это не комплимент. А теперь к делу. Ты сказала – просто одна небольшая услуга и больше мы не увидимся, не так ли? – я улыбнулся. – Мы можем считать, что наш договор вступил в силу?
– Да, – она расслабились, и я неожиданно понял, в каком она была напряжении, – пожалуй, нам пора идти.
– Идти? – удивился я. – Куда идти?
– На улицу. Нам надо кое с кем встретиться, – она подала кому-то знак рукой через окно. – Около двадцати минут третьего должен начаться дождь. Ты, наверное, не хотел бы пропустить это зрелище, не так ли?
