* * *
– Я всегда хотела, чтобы кто-нибудь подбил мне глаз, – сказала Хана. – Это моя мечта еще с того момента, когда я родилась на свет.
Прежде, чем осуществить задуманное, я вызвал по телефону местную полицю и теперь мы лежали на постелях в комнате, наполовину меньшей, и, будьте уверены, гораздо менее приятной, чем моя комната в гостинице. Сначала Нтебе и Крауса поместили вместе с нами, но вскоре, по причинам, о которых я мог только догадываться, их снова увели.
Дверь камеры открылась. Спотыкаясь, вошли окровавленные, но не связанные мои друзья. Они посмотрели на меня, как будто убийство было следующим их преступлением, которое они намеревались совершить. Дверь со звоном закрылась за ними.
Хана встала. Я сделал то же самое.
– Вы двое ложитесь на кровати, – сказала она. – Вам это нужнее, чем нам.
Нтебе посмотрел на меня. – Ты, сын гиены!
Он прошел мимо меня, и тяжело опустился на нары.
– Думаю, у меня сотрясение мозга. Ничего серьезного, но выгляжу я паршиво, – сказал я, обращаясь к Хане.
– Это его рук дело! – отозвался Краус, укаывая на меня дрожащей рукой. – Он специально сделал это. А ведь я мог рассказать им, кто он такой. но не сделал этого! – Он обернулся и начал молотить кулаками в дверь. – Полиция! Полиция!
– Базиль, прошу тебя! – сморщился Нтебе, – не забывай, где ты находишься. У тебя здесь есть телефон.
– Подожди, – Хана покачала головой, решительным жестом кладя руку на телефонную трубку, прежде, чем Краус успел дотянуться до нее. – Что здесь происходит? О чем вы говорите? Успокойся, Базиль…
Он глубоко вздохнул.
– Твой уважаемый компьютер натравил на нас этих типов, когда пошел в туалет. Эти Защитнички обвинили нас в том, что мы поносили их, почем зря! Что ты им там рассказывал, Йарроу? – Я постарался сохранить безразличное выражение лица.
– Мы попросту поговорили о дынях.
Теперь я знал: что бы ни произошло, мне удалось их уберечь и одновременно отомстить.
Краус подошел ко мне, неожиданно совершенно спокойный и, пока я стоял, думая, что он намеревается предпринять, он протянул вперед руку и вырвал штепсель Этанака из моего позвоночника.
Впервые нас столь грубо разьединили. Я зашатался и сел за стол…
– Краус! Почему ты не засунешь свой нос в ухо и не выдуешь эти куриные мозги? – Хана поморшилась от злости.
Он покраснел, но я был у него в руках, и он хорошо об этом знал.
– Ты наслал на нас этих фанатиков, чтобы помешать нам реализовать наш план? Признавайся!
– Это все выдумки. – Я пожал плечами. – Можете жаловаться на меня, куда хотите.
– Мы сделаем гораздо хуже, если не доберемся до компьютера Кабира… – Нтебе сжал руки в кулаки.
– Но почему? – Хана нахмурила брови. – Почему он это сделал? Ведь должна же быть причина, которая… – ее голос звучал чуть ли не умоляюще.
Краус открыл чемоданчик Этанака и начал в нем рыться, словно обезьяна, ищущая банан.
– Перестань, Базиль, – Хана подошла и мягко закрыла крышку чемоданчика. – Никогда ничего не порть, пока не убедишься, что потом не придется раскаиваться… Итак – какова была причина такого его поведения? Йарроу, что ты скажешь?
Я посмотрел на них и покачал головой.
– Когда вы в конце концов поймете, что вам нельзя подвешивать меня за уши, чтобы я соглашался с вами сотрудничать? Разве вам никто никогда не говорил, что слово "пожалуйста" – это волшебное слово!
Я рассказл им обо всем. Об орудиях для ломки костей, об угрозах, вообще обо всем.
– Вы должны быть довольны, что Рингу пришла в голову такая отличная идея, чертовы зазнайки, потому что Салад с самого начала знал наши намерения, – закончил я свою речь.
Я взял Этанак из рук Крауса. Никто не пытался помешать мне. Я включил его в позваночник и снова ощутил приятное чувство возвращения к действительности, что заставило меня окончательно забыть о гневе. Я бросил взгляд на Крауса и примирительно улыбнулся. – Прошу прощенмя, – сказал он с такой миной, как будто говорил искренне.
– Мы все просим у вас прощения, Ринг, – добавила Хана. – И благодарим вас всех, Йарроу, Ринга, Этанака.
Я кивнул.
– Я хотел бы еще сказать тебе, Йарроу-Ринг, – сказал Нтебе, – что для нас это было… это не было развлечением, – Нтебе закашлялся и наклонился, пряча лицо в ладонях.
– Это правда, что мы не должны вынуждать тебя помогать нам. Но подборка ключа к этому компьютеру – это не каприз. Это мог бы быть ключ к свободе для угнетенного народа. Кому-кому, а тебе это должно понравиться. – Он вытянулся на кровати, прикрывая ладонью глаза. – Поскольку мы ошиблись относительно места, где находится компьютер, все сейчас сводится только к философским дискуссиям.
Лицо Ханы и Крауса выражали то же самое, что и голос Нтебе. Краус сел, а потом и лег на другую койку.
Хана оперлась о стену и покачала головой.
– Ведь я сказал же вам, что знаю, где находится настоящий вход в компьютер Кабира!
– Что? – девушка посмотрела на меня так, как будто я заявил, что я женщина.
– Когда я прослушивал тайны электронного компьютера казино, то узнал, куда направляется корреспонденция для Хоррама Кабира. А это значит, что…
Что-то звякнуло, дверь отворилась и появился Барнбаум, страж общественного порядка, который недавно привел всех нас сюда.
– Все в порядке, мадам. Вы с мужем свободны. Просим у вас прощения за доставленное беспокойство.
– Мужем? – спросил я Хану взглядом. Неужели она меня обманывала? Неужели один из этих…
– Пойдем, любовь моя, – она взяла меня под руку и потянула к двери. Он еще не совсем пришел в себя, – извиняюще улыбнулась она полицейскому. Краус и Нтебе начали подниматься со своих лежанок, но Барнбаум покачал головой и сказал:
– А вы двое пока останетесь здесь. Еще не установлено, являетесь ли вы жертвами или же зачинщиками всей этой драки.
Хана задержалась у двери.
– Сколько времени уйдет на выяснение, офицер? Нам не хотелось бы покидать своих друзей.
– Ничем не могу помочь, – пожал плечами полицейский. – Вы свободны, а они нет. Я не знаю, сколько времени продлится расследование.
И он жестом выпроводил нас в холодный, жестокий мир.
– И что же теперь? – Хана отклонилась назад, опираясь на металлическую спинку скамейки. Площадь, как и большинство преднаазначенных для туристов мест, на Елисейских Полях по причине царящей снаружи низкой температуры, находилась под землей. Мы сидели, словно бездомные сироты, глазея на туристов, осматривающих освещенные витрины торговых центров.
– Ну что ж, может быть, я брошу это вон туда и выскажу какое-нибудь желание. – Я вытащил наружу кредитную карточку, единственную вещь, которая у меня еще осталась, показал на фонтан посреди площади.
– Я хотела б, чтобы мы поскорее сделали что-нибудь для освобождения Нефаса и Базиля! – она ударила кулаком по колену. – К черту! Если Салад подозревает, что ты открыл им правду, то дорога каждая минута!
Она откинула волосы со лба.
– Но ты же можешь мне сказать, по крайней мере, где находится Кабир?
– Он стал монахом.
– Ты шутишь?
– Нет. Он отправился в монастырь, находящийся поблизости от полюса. В этом монастыре обитает одна из странных групп с Земли, из местности под названием Дабро Дамо.
– Я слышала о них. Но я ни за что не могу вообразить себе Хоррама Кабира, перебирающим четки в христианском монастыре.
– Очень сомневаюсь в том, что он делает это. Правда, кто знает? У этого человека настолько эксцетричные привычки, что он велит присылать себе информацию курьером, а не через компьютер. Спорю на все, что имею, что вход в компьютер там же, кде и он, в монастыре. Никому и в голову не пришло сы искать компьютерную систему в каком-то захудалом монастыре.
– Но туда не пускают женщин! – она посмотрела на меня. – Туда не пускают даже ни одна животное женского пола, чтобы оно не помешало этим монахам в молитвах, и не отвлекало от высоких помыслов.
Ее губы задрожали, как будто она не знала, рассмеяться ей или зарыдать. Наконец она рассмеялась.
– Я не знаю, почему смеюсь… Это ужасно!
Она оперлась на мое плечо… и положение с моей точки зрения неожиданно изменилось на куда более приятное.
Некоторое время спустя мы вышли, чтобы отдохнуть немного на свежем воздухе.
– Что бы нам сделать в первую очередь – спросила она, – все наши вещи в этой проклятой гостинице.
Я снова достал кредитную карточку. – У меня есть пятьдесят тысяч сейей, а это гораздо больше, чем нам сейчас необходимо, чтобы достать все, что может пригодиться.
