– Левую руку, – голос тощего человека был равнодушным. – Освободите запястье.
Уильям Бейли отвернул манжету; тощий человек приложил к руке что-то холодное и кивнул в сторону ближайшей двери:
– Сюда, первая плита справа, – сказал он и отвернулся.
– Одну минуту, – начал Бейли, – я хотел…
– Давай, иди, приятель, – ответил тощий человек. – Все происходит быстро.
Бейли почувствовал острую боль в сердце.
– Вы имеете в виду – вы уже… с этим уже закончено?
– Именно для этого ты здесь, верно? Первая плита, дружище. Пойдем.
– Но не прошло и двух минут, как я здесь…
– А чего ты ждешь? Органной музыки? Послушай, приятель, – тощий человек мельком взглянул на стенные часы. – У меня сейчас перерыв, понимаешь?
– Я думал, у меня, по крайней мере, будет время для… Для…
– Имей совесть, приятель. Ты делаешь это сам, я же не обязан тащить тебя силой, понимаешь? – Тощий человек распахнул дверь, проталкивая Бейли сквозь трупный запах и запах химикатов, и указал на койку, стоящую в узкой, занавешенной нише.
– На спину, руки и ноги вытянуть.
Бейли принял требуемое положение; он приподнялся, когда тощий человек стал обвязывать ремнями лодыжки.
– Расслабься. Просто, если мы опаздываем, и я не возвращаюсь к клиенту в течение, скажем, двух часов, и он деревенеет… Ну, ящики выпускают одного размера, понимаешь, о чем я говорю?
Мягкая теплая волна захлестнула Бейли, когда он откинулся на спину.
– Эй, ты ничего не ел в последние двенадцать часов? – Лицо тощего человека стало расплываться, превращаясь в розовое пятно.
– Я оооуууммм… – услышал Бейли свой голос.
– О'кей, спи крепко, приятель, – прогремел голос тощего человека и замер.
В последнее мгновение, когда над ним уже смыкалась бесконечная темнота, Бейли подумал о словах, высеченных на гранитном портале Центра эвтаназии: "…пусть придут ко мне уставшие, бедные, утратившие надежду, жаждущие свободы. Для них я поднимаю светильник у бронзовой двери…"
