На заре ступенчатый пик Горы Посмотрика плавал в море тумана. Для тех немногих, кто уже встал, небо попросту становилось из черного серым. То была не ядовитая дымка из-за обрыва, но сплошное облако водяного тумана, достаточно густого, чтобы слепой мог в нем выиграть соревнования по стрельбе. Команде и колонистам, всем и каждому стоило шагнуть за порог своих домов, как дома исчезали. Люди ходили и работали во вселенной десяти ярдов в диаметре.
В семь часов полиция Исполнения двинулась в лес ловушек, по взводу с каждого конца. Желтые противотуманные фонари светили в сторону леса от ближайшего участка стены. Свет едва достигал деревьев. Так как люди, сторожившие этой ночью, ушли домой, поисковики не имели представления, что за зверя они ищут. Некоторые думали, что, должно быть, колонистов.
В девять они встретились посередине, взаимно пожали плечами и ушли. Ни люди, ни животные не обитали в лесу-ловушке – ничего крупнее большого насекомого. Тем не менее, четыре воздушных автомобиля вылетели в туман и опрыскали лес из конца в конец.
В девять тридцать…
Иисус Пьетро разрезал грейпфрут пополам и перевернул одну половинку. Мякоть грейпфрута выпала дольками в его чашку. Он спросил:
– Поймали этого кролика?
Майор Йенсен остановился, не донеся до губ первого глотка кофе.
– Нет, сэр, зато поймали пленника.
– В лесу?
– Нет, сэр. Он стучал камнем в ворота. Человек на воротах ввел его в Госпиталь, но с этого момента дело становится немного неясным…
– Йенсен, оно уже неясно. Почему этот тип стучался в ворота? ужасная мысль вдруг пронзила его. – Он не из команды?
– Нет, сэр. Это Мэттью Келлер. Идентификация полная.
Грейпфрутовый сок пролился на поднос с завтраком.
– Келлер?
– Он самый.
– Тогда кто же был в машине?
– Сомневаюсь, что мы когда-либо это узнаем, сэр. Не искать же мне добровольцев осмотреть тело?
Иисус Пьетро смеялся долго и громко. Йенсен был чистокровный колонист, хотя он и его предки так долго несли службу, что их произношение и манеры стали чисто командскими. Ему ни в коем случае не подобало шутить с начальством на людях. Наедине же он мог его позабавить – и у него хватало ума понимать разницу.
– Я старался придумать способ встряхнуть Исполнение, – сказал Иисус Пьетро. – Это может подойти. Ну, так Келлер явился к воротам и стал бить в них камнем?
– Да, сэр. Привратник арестовал его и позвонил Уоттсу. Уоттс прождал полчаса, а потом снова вызвал привратника. Привратник не помнил, что произошло после того, как они с пленным добрались до Госпиталя. Он вернулся на свой пост и этого тоже не может объяснить. Он, конечно, должен был доложиться Уоттсу. Уоттс посадил его под арест.
– Уоттс не должен был ждать полчаса. Где был Келлер все это время?
– Капрал Фокс обнаружил его перед дверями банка органов, выстрелил в него и отнес в виварий.
– Значит, оба они с привратником нас поджидают. Хорошо. Я не усну, пока все это не распутаю. – Иисус Пьетро с замечательной поспешностью окончил завтрак.
Потом ему в голову пришло, что загадка значительно глубже. Как Келлер вообще добрался до Плато Альфа? Охрана не пропустила бы его через мост.
На машине? Но ведь во все это замешана только одна машина…
Хобарт паниковал. Более напуганного подозреваемого Иисусу Пьетро не приходилось видеть, и отчитывать его было неинтересно.
– Не знаю! Я провел его в двери, в большие двери. Я его вел перед собой, чтобы он не мог на меня прыгнуть…
– А он прыгнул?
– Не помню ничего такого.
– Удар по голове мог лишить тебя памяти. Сиди спокойно. – Иисус Пьетро обошел вокруг стула, чтобы осмотреть скальп Хобарта. Обезличенная вежливость Главы пугала сама по себе. – Ни шишек, ни ссадин. Голова у тебя болит?
– Я себя отлично чувствую.
– Ну, вы прошли в двери. Ты говорил с ним?
Тот затряс седеющей головой.
– Угу. Я поинтересовался, чего это он барабанил в ворота. Он не сказал.
– А потом?
– Я вдруг… – Хобарт остановился и конвульсивно сглотнул.
Иисус Пьетро слегка повысил голос:
– Продолжай.
Хобарт заплакал.
– Прекрати. Ты начал говорить о чем-то. О чем?
– Я вдруг, – он еще раз сглотнул, – вспомнил, что должен быть на воротах.
– А как же твой пленник?
– Не помню!
– Ох, пошел вон, – Иисус Пьетро нажал на кнопку. – Отведите его назад в виварий. Подать мне Келлера.
Вверх по лестнице, направо, потом налево…
ВИВАРИЙ. За большой дверью рядами стояли койки с жалкими матрасами. Все кроме двух были заняты. Здесь пребывало девяносто восемь пленных всех возрастов от пятнадцати до пятидесяти восьми и все спали. На каждом были наушники. Они спали спокойно, спокойнее обычных спящих, глубоко дыша и с выражением мира на лицах, не потревоженным дурными снами. Место было странно спокойно. Они спали рядами по десятеро, некоторые тихо храпя, другие бесшумно.
Даже сторож выглядел сонно. Охранник сидел на обычном стуле возле двери, опустив на грудь двойной подбородок и сложив руки на животе.
Больше четырех веков назад группа русских ученых наткнулась на изобретение, благодаря которому сон мог устареть. Кое-где так и вышло. В двадцать четвертом веке в редком уголке известной вселенной не знали об аппарате искусственного сна.
Возьмите три легких электрода. Теперь берите морскую свинку человека – и кладите его на спину с закрытыми глазами. Два электрода положите ему на веки, а один прикрепите к затылку. Пропустите сквозь мозг слабый пульсирующий ток от век к затылку. Ваша морская свинка тотчас отключится. Через пару часов выключайте ток и она получит то же, что и за восемь часов сна.
Предпочитаете не выключать ток? Отлично. Это ей не повредит. Просто она будет спать дальше. Ее ураганом не разбудишь. Изредка придется пробуждать ее, чтобы поесть, попить, справить нужду и размяться. Если не собираетесь держать ее долго, разминки можно и не устраивать.
Подозреваемым в виварии предстояло пробыть как раз недолго.
За дверью раздались тяжелые шаги. Охранник вивария вскочил и насторожился. Когда дверь открылась, он стоял по стойке "смирно".
– Садись сюда, – сказал один из сопровождающих Хобарту. Хобарт сел. По его впалым щекам текли слезы. Он надел наушники, уронил голову и заснул. По лицу его разлилось умиротворение. Охранник покрупнее спросил:
– Который здесь Келлер?
Сторож вивария сверился со списком.
– Девяносто восьмой.
– Отлично. – Вместо того, чтобы снять с Келлера наушники, полицейский подошел к панели с сотней кнопок. Он нажал номер девяносто восемь.
Когда Келлер зашевелился, оба приблизились к нему, чтобы надеть наручники. Затем наушники сняли.
Мэтт Келлер открыл глаза.
Его новые сопровождающие тренированным движением поставили его на ноги.
– За нами, – весело сказал один. Мэтт в замешательстве последовал, куда его тянули. Через миг они оказались в коридоре. Мэтт бросил назад один взгляд, прежде чем дверь закрылась.
– Подождите минутку, – запротестовал он, дергаясь, как от него и ожидалось, в наручниках назад.
– Тебе хотят задать несколько вопросов. Слушай, я лучше понесу тебя, чем эдак тащить. Хочешь идти сам?
Угроза обычно утихомиривала пленников – как и на этот раз. Мэтт перестал упираться. Он ждал, что проснется покойником, эти минуты сознания были для него бесплатным подарком. Должно быть, он кого-то заинтересовал.
– Кто хочет меня видеть?
– Джентльмен по фамилии Кастро, – бросил охранник покрупнее. Диалог шел обычным порядком. Если Келлер – средний подозреваемый, ужасное имя Главы парализует его мозг. Если он сохранит здравый рассудок, то все-таки предпочтет использовать это время для подготовки к допросу, чем рискнет ультразвуковым шоком. Оба охранника так долго занимались своим делом, что привыкли считать пленников безликими, взаимозаменяемыми.
"Кастро". Это имя эхом прокатилось в голове Мэтта.
"Что же, по-твоему, ты делал, Келлер? Ты явился сюда как по письменному приглашению. Хотя у тебя есть тайное оружие, так ведь, Келлер? Что ты, по-твоему, делал, Келлер? ЧТО ТЫ ПО-ТВОЕМУ…"
Секунду подозреваемый шел между охранниками, потерявшись в собственных страхах. В следующий миг он метнулся назад, словно рыба на двух лесках. Охранники разом откинулись в противоположные стороны, чтобы растянуть его между ними; потом поглядели на него с веселым отвращением. Один сказал: "Тупица!" Другой вытащил пистолет.
Они стояли; один – с генератором ультразвука в руке, и оглядывались в явном замешательстве. Мэтт снова дернулся и охранник поменьше пораженно уставился на свое запястье. Он пошарил на поясе, достал ключ и отомкнул наручники.
Мэтт потянул всем весом вторую стальную цепочку. Охранник побольше гневно взвыл и потянул к себе. Мэтт налетел на него, ненароком боднув в живот. Возвратным движением руки охранник ударил его в челюсть. Лишившись на миг способности двигаться, Мэтт смотрел, как охранник достает из кармана ключ и размыкает оставшиеся наручники на своем запястье. Глаза у охранника были странные.
Мэтт попятился; две пары наручников свисали у него с рук. Стражники повели глазами – не на него, а просто примерно в его сторону. С глазами у них что-то определенно было не так. Мэтт безуспешно попытался вспомнить, где он уже видел этот взгляд. У привратника прошлой ночью?
Охранники повернулись и не торопясь пошли прочь.
Мэтт потряс головой, больше сбитый с толку, чем обрадованный и повернул обратно, туда, откуда пришел. Вот и дверь в виварий. Он всего раз мельком посмотрел назад, но остался уверен, что видел там Гарри Кейна.
Дверь оказалась заперта.
"Пыльные Демоны, опять то же самое", – Мэтт занес руку, передумал, снова решился и трижды хлопнул по двери ладонью. Дверь тотчас открылась. Выглянуло круглое лицо без выражения – и сразу выражение обрело. Дверь начала закрываться. Мэтт резко распахнул ее и вошел.
Округлый сторож с округлой физиономией толком не знал, что делать. По крайней мере, он не забыл, что Мэтт уже лежал здесь. Мэтт был ему за это признателен. Он радостно ударил сторожа в двойной подбородок. Когда тот не упал, Мэтт его ударил снова. Наконец полицейский потянулся за пистолетом и Мэтт крепко ухватил его за запястье, не давая достать оружие, после чего снова ударил. Сторож свалился на пол.
Мэтт забрал у охранника ультразвуковой пистолет и сунул в карман штанов. Рука болела. Он потер ее о щеку, тоже пострадавшую, и пробежал глазами ряды спящих. Там была Лэни! Лэни с бледным лицом, с одной тонкой царапиной от виска к подбородку, наушники скрыты рыжеватыми волосами, полная грудь едва вздымается во сне. А вон Худ, с виду – будто спящий ребенок. Что-то начало распрямляться внутри Мэтта Келлера, тепло разливалось по конечностям. Столько часов провел он наедине со смертью. Вон верзила, заменивший его за стойкой в ту ночь. П_о_з_а_в_ч_е_р_а н_о_ч_ь_ю! Вон Гарри Кейн, человек-куб, даже во сне он силен.
Полли здесь не было.
Мэтт посмотрел еще, внимательней, и по-прежнему ее не нашел.
Где же она? Перед его мысленным взором на миг мелькнули баки-аквариумы в банке органов. В одном баке была кожа – кожи, целиком снятые с людей, между ними едва оставалось место для свободно циркулирующей жидкости. На скальпах росли волосы – короткие и длинные, светлые, и темные, и рыжие; волосы колыхались под тихим дуновением жидкости. К_л_а_с_с_ы о_т_т_о_р_ж_е_н_и_я C2, nr, 34. Мэтт не помнил, чтобы видел там космическую чернь волос Полли. Может быть, они колыхались в баке-аквариуме, а может быть и нет. Он их не высматривал.
Мэтт заставил себя судорожно оглядеться. Вот этот ряд кнопок? Он нажал одну. Кнопка под нажатием пальца выскочила подальше. Больше ничего не произошло.
Э, да какого черта! Он начал нажимать все подряд, пробежал пальцем по ряду из десяти кнопок, и по следующему ряду, и по следующему. Мэтт выключил шестьдесят кнопок, когда услыхал движение.
Спящие просыпались.
Он выключил остальные кнопки. Звуки пробуждения становились громче: зевки, неуверенные голоса, стук, судорожные вздохи страха, когда пленники вдруг осознавали, где они. Чистый голос позвал:
– Мэтт? Мэтт!
– Я здесь, Лэни!
Она пробиралась к нему между людьми, слабо поднимающимися со своих коек. Потом она очутилась в его объятиях и они вцепились друг в друга, словно буря старалась их растащить и унести в разные стороны. Мэтт вдруг почувствовал слабость, будто мог теперь дать себе расслабиться.
– Значит, ты не смогла уйти, – проговорил он.
– Мэтт, где мы? Я пыталась добраться до обрыва в пустоту…
Кто-то взревел: "Мы в виварии Госпиталя!" Голос словно топором прорубил подымающийся бедлам. Гарри Кейн. Вождь принял надлежащую ему роль.
– Верно, – вежливо сказал Мэтт.
Глаза Лэни, в двух дюймах от его глаз, были непроницаемы.
– О. Так тебе тоже не повезло.
– Повезло. Мне пришлось прийти сюда самому.
– Что… как?
– Хороший вопрос. Я толком не знаю…
Лэни захихикала.
Сзади донесся крик. Кто-то заметил на одном из вновь пробудившихся форму полиции Исполнения. Вой беспримесного ужаса перешел в агонизирующий вопль и резко оборвался. Мэтт увидел дергающиеся головы, услышал звуки, на которые попытался не обращать внимания. Лэни больше не смеялась. Суматоха стихала.
Гарри Кейн влез на стул. Он сложил руки рупором и взревел:
– Заткнитесь, вы, все! Кто знает план Госпиталя, пусть выходит сюда! Собирайтесь вокруг меня! – В толпе произошло движение. Лэни и Мэтт все еще прижимались друг к другу, но теперь уже не отчаянно. Их головы повернулись, следя за Гарри и признавая тем самым его главенство. Остальные, смотрите! – орал Гарри. – Вот люди, способные вывести вас отсюда. Через минуту мы должны начать прорываться. Следите за… – он назвал восемь имен. Одно из них было имя Худа. – Некоторых из нас подстрелят. Пока хоть один из этих восьми еще движется, следуйте за ним! Или за ней. Если все восемь падут, и я тоже, – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть сказанное, – разбегайтесь! Чините как можно больше неприятностей! Иногда единственная разумная вещь – это паника! А теперь кто нас вывел из этого? Кто нас разбудил? Есть такой?
– Я, – сказал Мэтт.
Гул толпы окончательно смолк. Все вдруг уставились на Мэтта. Гарри сказал:
– Как?
– Я не совсем уверен, как я сюда попал. Я хотел бы поговорить об этом с Худом.
– Отлично, держись ближе к Джею. Келлер, так ведь? Мы признательны, Келлер. Что значат эти кнопки? Я видел, как ты с ними возился.
– Они выключают то, что заставляло вас спать.
– Кто-нибудь остался на койках? Если так, отпустите его сейчас. А теперь нажмите кто-нибудь снова эти кнопки, чтобы все выглядело, как неисправность питания. Так ведь и было, Келлер? Ты случайно проснулся?
– Нет.
Гарри Кейн вроде удивился, но когда Мэтт не стал развивать тему, он пожал плечами.
– Уотсон, Чек, начинайте нажимать кнопки. Джей, убедись, что ты рядом с Келлером. Остальные, готовы двигаться?
Все молчали, включая Мэтта. К чему задавать вопросы, на которые никто не знает ответов? Мэтт чувствовал невыразимое облегчение оттого, что покуда кто-то другой принимал решения. Они с таким же успехом могут оказаться ошибочными, но девяносто восемь повстанцев способны показать себя могучей силой, даже двигаясь в неверном направлении. А Гарри Кейн прирожденный вождь.
Лэни освободилась из объятий Мэтта, но продолжала держать его за руку. Мэтт ощутил висящие на руках наручники. Они могут помешать. К нему приблизился Джей Худ, помятый с виду. Он пожал Мэтту руку, ухмыльнулся, но ухмылка не вязалась со страхом в глазах и он как бы не хотел отпускать его руку. Был ли хоть кто-то из находящихся в комнате не в ужасе? Если и был, это был не Мэтт. Он достал из брючного карман излучатель ультразвука.
– Все вперед, – сказал Гарри Кейн и распахнул дверь толчком широкого плеча. Они потоком вылились в холл.
– Я отниму у вас всего минуту времени, Уоттс, – Иисус Пьетро лениво развалился в кресле. Он любил загадки, и рассчитывал вволю насладиться и этой. – Я хочу, чтобы вы в деталях описали, что произошло вчера ночью, начиная со звонка Хобарта.
– Но никаких деталей нет, сэр, – старшему сержанту Уоттсу уже надоело повторять одно и то же. Голос его становился ворчливым. – Через пять минут после вашего звонка позвонил Хобарт и сказал, что у него пленник. Я велел ему привести того в мой кабинет. Он не явился. В конце концов я связался с воротами. Хобарт был там, все верно, б е з своего пленника и не мог объяснить, что произошло. Мне пришлось посадить его под арест.
– Его поведение было загадочно и в другом. Поэтому я вас спрашиваю: отчего вы не вызвали привратника раньше?
– Сэр?
– Ваше поведение не менее загадочно, чем поведение Хобарта, Уоттс. Почему вы решили, будто Хобарту понадобится полчаса, чтобы добраться до вашего кабинета?
– Ох. – Уоттс заерзал. – Ну, Хобарт и говорит, что эта птичка припорхнула прямо к воротам и давай колотить в них камнем. Когда Хобарт сразу не появился, я решил, что он, должно быть, задержался допросить пленника, разузнать, зачем он это делал. В конце концов, – поспешно пояснил он, – если бы Хобарт прямо привел пичугу ко мне, он, вероятно, так никогда и не узнал бы, для чего она стучала в ворота.
– Очень логично. А вам ни на каком этапе не приходило в голову, что эта "пичуга" могла одолеть Хобарта?
– Но у Хобарта был ультразвуковик!
– Уоттс, вы когда-нибудь ходили в рейд?
– Нет, сэр. Как бы я мог?
– После позавчерашней облавы вернулся человек с носом, размазанным по всему лицу. У него тоже был ультразвуковик.
– Д-да, сэр, но ведь это же был р_е_й_д, сэр.
Иисус Пьетро вздохнул.
– Спасибо, старший сержант. Выйдите, будьте так добры. Ваша пичуга должна прибыть с минуты на минуту.
Уоттс откланялся с явным облегчением.
Кое-что он неплохо подметил, подумал Иисус Пьетро, хоть и не то, что хотел. Вероятно, вся охрана Госпиталя воображает, будто пистолет ipso facto неодолим. А почему, собственно? Охранники Госпиталя никогда не ходят в рейды на территории колонистов. Мало кто из них вообще видел колониста иначе, как в бессознательном состоянии. Изредка Иисус Пьетро устраивал потешные налеты, в которых колонистов изображали стражники. Те особенно не возражали: щадящее оружие не причиняло никаких неприятных ощущений. Но люди с пистолетами всегда побеждали. Весь опыт охранников говорил им, что пистолет – король, что человек с пистолетом никогда не должен бояться человека без пистолета.
Что же делать? Чередовать охранников с теми, кто ходит в облавы, на достаточный срок, чтобы они могли набраться некоторого опыта? Нет, элита, участвующая в рейдах никогда этого не потерпит.
А с чего ему тревожиться об Исполнении?
Разве на Госпиталь когда-нибудь нападали? Никогда – он на плато Альфа. Воинство колонистов не сможет сюда добраться.
Но Келлер добрался.
Иисус Пьетро воспользовался телефоном.
– Йенсен, узнайте, кто нес охрану на мосту Альфа-Бета прошлой ночью. Разбудите их и отправьте сюда.
– На это понадобится по крайней мере пятнадцать минут, сэр.
– Отлично.
Как Келлер мимо них проскочил? На Плато Гамма был один автомобиль, но он уничтожен. Не покинул ли его пилот? Не было ли у Келлера водителя? Ил и… колонисты разузнали, как пользоваться автопилотом?
Да где же, во имя Пыльных Демонов, Келлер?
Иисус Пьетро принялся расхаживать по комнате. У него не было причин беспокоиться, однако он беспокоился. Инстинкт? Он не верил, что у него есть инстинкты. Телефон произнес голосом секретарши:
– Сэр, вы вызывали двоих охранников?
– Охрана моста?
– Нет, сэр. Внутренняя охрана Госпиталя.
– Не вызывал.
– Спасибо.
Щелк.
Вчера ночью что-то включило устройства наземной тревоги. Не кролик. Может быть, Келлер сначала пытался пройти через стену. Если наземная охрана дала пленнику убежать, а потом соврала в рапорте – он с них шкуру спустит!
– Сэр, эти охранники настаивают, что вы за ними посылали.
– Ну, а я чертовски уверен, что нет. Скажите им… минуточку. Пошлите их сюда.
Они вошли – два дородных мужика, покорный вид которых, безусловно, прикрывал гнев на то, что их заставили ждать.
– Когда я за вами посылал? – спросил Иисус Пьетро.
Тот, что побольше, сказал, искушая Иисуса Пьетро назвать его лжецом:
– Двадцать минут назад.
– Вы должны были сначала взять пленника?
– Нет, сэр. Мы отвели Хобарта в виварий, положили его на упокойку и сразу вернулись.
– И вы не помните, чтобы…
Охранник поменьше побелел.
– Дьявол! Мы действительно должны были кого-то взять. Келлера. Какого-то Келлера.
Иисус Пьетро разглядывал их полные двадцать секунд. Лицо его было странно неподвижным. Потом он включил интерком.
– Майор Йенсен. Включите сигнал "Пленники на свободе".
– Обожди минутку, – сказал Мэтт.
Ватага колонистов оставила их позади. Худ заставил себя остановиться.
– Что ты делаешь?
Мэтт метнулся назад в виварий. Один человек лежал лицом вниз с надетыми наушниками. Вероятно, он посчитал себя в безопасности, когда встал с койки. Мэтт сдернул с него наушники и влепил две сильных оплеухи, а когда веки у того задрожали, Мэтт рывком поднял его на ноги и толкнул к двери.
Уотсон и Чек кончили нажимать кнопки и выбежали, обогнув Худа.
– Ну же! – взвыл Худ из дверей. В голосе его была паника. Но Мэтт застыл, как вкопанный, от того, что творилось на полу.
Охранник. Его разорвали на куски!
Мэтт снова был в банках органов, намертво застыв от ужаса.
– Келлер!
Мэтт нагнулся, схватил что-то, мягкое и мокрое. Выражение лица у него было очень странное. Он шагнул к двери, мгновение колебался, потом вывел на ее блестящей металлической поверхности две широкие дуги и три маленькие замкнутые кривые. Он швырнул теплое назад, повернулся и побежал. Двое мужчин и Лэни мчались по коридору, пытаясь догнать ватагу.
Ватага скатилась по ступеням, точно водопад: плотная масса, бегущая, толкающаяся и задевающая за стены и, в общем, создающая чертовски много шума. Вел ее Гарри Кейн. В сердце у него была холодная уверенность, сознание, что он первым падет, когда они встретят вооруженную охрану. Но к тому времени ватага наберет такую инерцию, что ее нельзя будет остановить.
Первый вооруженный охранник оказался в нескольких ярдах за первым углом. Он обернулся и вытаращился так, словно глазам его предстало чудо. Он не пошевелился, когда толпа настигла его. У кого-то достало разума схватить его пистолет. Им завладел высокий светловолосый человек, тотчас пробившийся вперед, размахивая оружием и вопя, чтобы его пропустили. Ватага перетекла через обмякшего полицейского-исполнителя.
Этот коридор оказался длинным, по обе его стороны шли двери. Казалось, все двери распахнулись разом. Человек с пистолетом сжал в кулаке спусковой крючок и медленно повел оружием туда-сюда. Головы, высунувшиеся из дверей, замирали, а потом вслед за ними выпадали тела. Ватага колонистов замедлила движение, пробираясь между упавшими членами и получленами команды. Тем не менее, когда ватага прошла, у всех упавших остались сильные или смертельные повреждения. Исполнители пользовались щадящим оружием, так как пленники нужны были им нетронутыми. У ватаги не было этого повода к милосердию.
Теперь толпа растянулась, проворные опережали медлительных; меж тем, Кейн достиг уже конца коридора. Он обогнул угол в сопровождении шести человек.
Два полицейских, лениво прислонившиеся к противоположным стенам с дымящимися чашками в руках, повернули головы посмотреть, откуда шум. На миг они замерли, как заколдованные… а потом их чашки далеко разлетелись, оставляя за собой спиралевидные туманности коричневой жижи и пистолеты взметнулись, словно солнечные зайчики. В ушах Гарри Кейна зажужжало и он упал. Но последний мимолетный взгляд на коридор сказал ему, что полицейские падают тоже.
Он лежал, будто поломанная кукла, с кружащейся головой и помутневшим взглядом, с телом, онемевшим, как у ощипанной мороженой курицы. Мимо него и через него протопотали ноги. Сквозь завесу оцепенения он тускло ощутил пинки.
Четыре руки резко подхватили его за лодыжки и запястья и он поехал дальше, раскачиваясь и подпрыгивая между своих спасителей. Гарри Кейн был доволен. Он держался низкого мнения о толпах. Эта толпа вела себя лучше, чем он ждал. Сквозь шум в ушах до него донеслась сирена.
У подножия лестницы они настигли хвост ватаги – Лэни впереди, Мэтт и Джей Худ следом. Мэтт выдохнул:
– Стой!.. Есть пистолет.
Лэни поняла, что к чему и замедлила бег. Мэтт может охранять тыл. Если они попытаются добраться до передней части ватаги, то их затрут в середине и ультразвуковик окажется бесполезным.
Но никто не нападал ни них с тыла. Впереди послышался шум и они прошли мимо распростертых тел: сначала полицейский, потом ряд мужчин и женщин в лабораторных халатах. Мэтт обнаружил, что его желудок пытается вывернуться наизнанку. Злоба мятежников ужасала. Ужасала и ухмылка Худа: оскал убийцы, исказивший его черты ученого.
Снова замешательство впереди. Двое мужчин остановились поднять тяжко простершуюся фигуру и продолжали бег. Гарри Кейн выбыл из действия.
– Надеюсь, кто-нибудь стал во главе! – крикнул Худ.
В коридорах взвыла сирена. Ее силы хватило бы поднять Пыльных Демонов и загнать их, скулящих, на небеса в поисках толики спокойствия. От нее дрожал бетон, сотрясались кости людей. Сквозь сирену глухо донесся дребезжащий лязг. Посреди ватаги, разделив ее надвое, упала железная дверь. Один из людей впечатляюще умер под дверью. Хвост ватаги из дюжины мужчин и женщин расплескался по стальной двери и откатил.
Ловушка. Обратный конец коридора тоже был заблокирован. Но по обе его стороны проходили другие двери. Один человек отделился, пробежал вдоль коридора, повертел головой туда-сюда, кратко заглядывая в открытые двери и не обращая внимания на запертые.
– Сюда! – крикнул он, взмахнув рукой. Остальные без слов последовали за ним.
Это была комната отдыха, расслабления, обставленная четырьмя широкими диванами, креслами, двумя карточными столами и огромным кофейным автоматом. И с панорамным окном. Когда Мэтт подоспел к двери, окно уже зияло настежь, оскалившись острыми ми зубами. Человек, который нашел комнату, обивал стекло стулом.
Почти беззвучное гудение – и Мэтт почувствовал цепенящее действие ультразвука. От дверей! Мэтт ударил по двери и луч исчез.
Автоматика?
– Бенни! – крикнула Лэни, подхватывая один из концов дивана. Человек у окна бросил стул и схватился за другой конец. Это был один из сопровождающих Лэни ночью на вечеринке. Вместе они обрушили диван на оконный переплет, на битое стекло. Колонисты стали перелезать через диван.
Худ нашел шкаф и открыл его. Все равно, что растворил ящик Пандоры. Мэтт увидел, как над Худом сгрудилось полдюжины человек в белых халатах. Через секунду они разорвали бы его в клочья. Мэтт воспользовался ультразвуковиком. Все бессильно упали, включая Худа. Мэтт выволок его, перекинул через плечо и полез вслед за остальными через диван. Худ был тяжелее, чем выглядел.
Мэтту пришлось уронить его на траву и упасть следом. Через газон вдалеке видна была склоненная наружу стена Госпиталя, поверх нее шла проволока, склоненная внутрь. Очень тонкая проволока, еле видная в слабом тумане. Мэтт подобрал Худа, огляделся вокруг и увидел остальных бегущими вдоль здания с высоким человеком по имени Бенни во главе. Пошатываясь, Мэтт двинулся за ними.
Они добрались до угла – похоже, у Госпиталя миллион углов – резко остановились и, сгрудившись, подались назад. Нарвались на охрану? Мэтт положил Худа, поднял ультразвуковик…
Из выбитого панорамного окна вопросительно появилась рука с пистолетом. Мэтт выстрелил и человек упал. Но Мэтт знал, что там должны быть еще. Пригнувшись, он подобрался под окно и резко выпрямился, стреляя внутрь. Полдюжины полицейских выстрелили в ответ. Правый бок и рука Мэтта онемели, он выронил пистолет, потом и сам упал под окном. Мгновение спустя они появились из-за подоконника. Человек по имени Бенни бежал к нему. Мэтт швырнул ему ультразвуковик первого полицейского и левой рукой подобрал свой.
Бенни люди внутри не ожидали. Они старались выстрелить из-за подоконника в Мэтта, а для этого им приходилось высовываться. Через полминуты все было кончено.
Бенни сказал:
– Сразу за этим углом автомобильная площадка. Охраняемая.
– Они знают, что мы здесь?
– Не думаю. Пыльные Демоны послали нам туман. – Бенни улыбнулся своему пистолету.
– Хорошо. Мы можем воспользоваться этими пистолетами. Тебе придется понести Джея: у меня не действует рука.
– Только Джей умеет летать.
– Я умею, – сказал Мэтт.
– Майор Йенсен. Включите сигнал "Пленника на свободе".
Тотчас раздалась сирена – еще раньше, чем Иисус Пьетро успел поменять решение. Миг он был уверен, сверхъестественно уверен, что свалял дурака. Это может в немалой степени стоить ему лица…
Но нет. Келлер н_а_в_е_р_н_я_к_а сейчас выпускает пленников. Келлера здесь нет, следовательно, Келлер на свободе. Первым его действием будет освобождение остальных Сынов Земли. Если бы охрана вивария задержала его, сюда позвонили бы; но сюда не звонили, следовательно, Келлер преуспел.
Но что, если Келлер мирно спит в виварии? Глупости. Почему бы охранники вдруг про него забыли? Их поведение слишком напоминает поведение Хобарта прошлой ночью. В дело вмешалось чудо, чудо из тех, которые Иисус Пьетро начинал уже связывать с Келлером. У такого чуда должна быть некая цель.
Оно всегда должно освобождать Келлера.
А в коридорах наверняка полно взбешенных мятежников.
Это очень плохо. У Исполнения есть мотивы пользоваться щадящим оружием. У мятежников нет – ни мотивов, ни самого щадящего оружия. Они убьют всех, кто попадется им на пути.
Сейчас стальные двери должны уже стоять по местам, вибрируя в усыпляющих частотах. Сейчас опасность уже должна быть позади – почти наверняка. Если мятежники не успели выбраться из коридоров.
Но сколько вреда они уже причинили?
– Пошли со мной, – сказал Иисус Пьетро двоим охранникам. – Пистолеты держать в руках, – добавил он через плечо.
Охранники вышли из ступора и бросились вдогонку. Они не имели малейшего понятия, что происходит, но Иисус Пьетро был уверен, что они опознают колониста вовремя, чтобы его уложить. Они послужат надежной защитой.
Дюжина колонистов, двое из них парализованы. Семь трофейных пистолетов.
Мэтт остался в укрытии за углом, нехотя подчинившись приказу Бенни. С ним остались две женщины: Лэни и тигрица средних лет, с очень звучным голосом, по имени Лидия Хэнкок, а также двое выбывших – Джей Худ и Гарри Кейн.
Мэтт хотел бы участвовать в схватке с охраной автоплощадки, но не мог противиться логике. Поскольку он единственный, кто умеет летать на автомобиле, ему пришлось остаться, в то время, как остальные выбежали на поле со включенными ультразвуковиками.
Автопорт был большим, плоским участком лужайки, поросшим разновидностью мутантной травы, способной пережить неограниченное потоптание. По зелени проходили почти белые линии, очерчивающие посадочные площадки. Примерно в центре двух площадок находились автомобили. Возле машин перемещались люди, обслуживая их и убирая из-под машин металлические канистры. В четырех футах от травы под рассеянным солнечным светом висел туман, клубившийся вокруг бегущих мятежников
Они находились на полпути к машинам, когда со стены Госпиталя на них развернули ультразвуковик величиной с прожектор. Мятежники сразу попадали, словно сено под косой. То же произошло с механиками возле автомобилей. Потерявшие сознание люди лежали по всему посадочному полю, а над ними клубился туман.
Когда большой ультразвуковик повернули в сторону угла, Мэтт убрал голову. Все равно он почувствовал онемение, слабое и далекое по сравнению с омертвелостью правой руки.
– Не подождать ли нам, пока его повернут в другую сторону, а потом кинуться на них?
– По-моему, мы у них в руках, – произнесла Лэни.
– Перестань! – сердито прикрикнула миссис Хэнкок. Мэтт встретился с ней ее впервые пятнадцать минут назад и никогда не видел без нынешнего гневного выражения. Она была яростной, объемистой и уютной, естественной в любой ситуации. – Мы будем у них в руках не раньше, чем нас поймают!
– Иногда что-то не дает людям меня видеть, – сказал Мэтт. – Если хотите рискнуть, то, может быть, оно защитит нас всех, пока вы будете рядом со мной.
– Свхнлся т нпржений, – голос Худа был неразборчив, едва понятен. Одним глазом он смотрел на Мэтта. Гарри тоже очнулся, неподвижный и настороженный.
– Это правда, Худ. Не знаю, почему так, но это правда. Я думаю, это должна быть псиспособность.
– Все, кто верит в пси-силы – психи.
– Ультразвуковик повернули в другую сторону, – сказала Лэни.
– У меня рука не действует. Лэни, вы с миссис…
– Зовите меня Лидией.
– Вы с Лидией перекиньте Худа мне через левое плечо, потом возьмите Гарри. Держитесь ближе ко мне. Помните: мы просто пойдем. Не пытайтесь спрятаться. Если в нас выстрелят, я принесу вам извинения, когда представится такой случай.
– Извнсь счс.
– Ладно, Худ. Мне очень жаль, что из-за меня нас всех убили.
– Пдет.
– Пошли.
