На собрании, которое позже провели в комнате отдыха офицерских помещений на "Титове", присутствовали не только члены правления и офицеры корабля, но и комитет колонистов из Палаточного Города в полном составе. По какой-то неясной для него самого причине пригласили участвовать и Энгера Кастриоту. Наверное, решил он, из-за его должности городского полицейского.
Комната отдыха не была рассчитана на такое количество человек, и некоторым пришлось стоять. Для капитана и его людей были стулья, для членов правления тоже – хотя Кати, как обычно, предпочла занять место среди колонистов.
Капитан, проигнорировав на этот раз патера Уильяма, открыл собрание с необычной для него слащавостью и предложил проголосовать за вынесение гражданину Энгеру Кастриоте благодарности за его действия, которые привели к поражению набега когов. Его поддержали аплодисментами. Даже Лесли Дарлин, без обычного выражения цинизма на лице, присоединился к ним, очевидно решив забыть про пощечину. Энгер покраснел. Для этого ему хватило бы одного только выражения лица Кати.
Капитан насмешливо глянул на него.
– Я так до сих пор и не понял. Откуда ты знал, что нужно делать?
Энгер пожал плечами. Он подозревал, что еще задолго до окончания собрания полетят пух и перья, а нынешняя дружелюбная атмосфера будет дольше прошлогоднего снега.
– Мне стало очевидно, что они сражаются кланами, – сказал он, – и каждый клан несет свой… думаю, вполне можно использовать слово "тотем". Но всех их объединял один высший тотем, тотем всего племени, который они несли на большой платформе. Это явно была их святая святых. Когда Самюэльсон ворвался в одну из групп с топором и свалил их эмблему свастики, этот клан был деморализован и выбыл из сражения. Мне бы уже тогда следовало сообразить, но в разгаре боя некогда было думать. Когда я позже увидел в руках у капитана винтовку с телескопическим прицелом, меня вдруг осенило. Тогда я, – Энгер закашлялся, – поменялся с ним оружием и свалил их верховный тотем, подстрелив двоих когов из тех, что несли платформу. Тотем разбился. Эффект оказался даже лучше, чем я надеялся.
По комнате прошел глубокий вздох.
Бен Тен Эйк, лицо которого было частично закрыто повязкой, обеспокоенно произнес:
– Это не значит, что они больше не вернутся. А к половине оружия, которое у нас есть, нет боеприпасов.
– Можно взять еще со складов корабля, – громыхнул Курро Зорилла. У него одна рука была в повязке, сквозь которую проступила кровь.
Тен Эйк покачал головой.
– Я не это хочу сказать. Половина оружия – старые, нестандартные модели, нестандартных калибров. Большинство ручного оружия и даже спортивное оружие в Палаточном Городе – это реликвии прошлого, привезенные отдельными колонистами. У нас еще есть заряды для моих людей, вооруженных стандартными бластерами, но для этого старья боеприпасов осталось едва ли на один раз.
Поднял голос капитан, странно оптимистичный, если учесть то, что только что было сказано:
– Это переводит нас к сути вопроса. Как вам известно, мы захватили в плен трех когов – двух раненых, одного оглушенного.
– Я за то, чтобы перерезать им глотки, – пробурчал Тед Шеклтон из комитета колонистов.
– Сын мой, – укоризненно произнес патер Уильям, – они тоже дети Великой Силы, как ты и я. И, должен заметить, даже с виду человекоподобны.
– Действительно, человекоподобны, – сказал капитан. – Настолько, что наш врач Френсис Кэлли сообщил мне, что по его мнению коги могут быть подвержены разным земным болезням.
Упало молчание.
– Есть еще один аспект нынешней ситуации, – сказал капитан. Возможно, вы обратили внимание, что с момента обнаружения когов Ричардом Фодором наши два больших флиттера практически все время находились в разведке.
Энгер обратил на это внимание. В особенности на то, что самый большой и быстрый флиттер исчезал на несколько дней кряду.
Капитан Глюк добился самого пристального и безраздельного внимания собравшихся, которого явно и добивался. Он произнес:
– Разведчики обнаружили, что коги, как видно, эволюционировали только на этом континенте. Или, скорее, на этом острове, потому что он недостаточно велик, чтобы заслужить название континента.
Тотчас последовал взволнованный шум со стороны всех, кроме офицеров корабля, которые, надо полагать, уже были знакомы с этой информацией.
– Невозможно! – взорвался Лесли Дарлин. Из всех присутствующих он один очевидно не участвовал в событиях дня, по крайней мере, так можно было судить по состоянию его щегольской одежды.
Капитан повернулся к нему.
– И тем не менее правда. Разведка была в высшей степени тщательной. Ни на одном из остальных континентов и больших островов Новой Аризоны коги не обнаружены.
– Это не так невозможно, как может показаться на первый взгляд, задумчиво вставил Хьюго Милтиадес. – Эволюция может в одном месте пойти по одному пути, в другом по другому. Вспомните о таких животных, как кенгуру в Австралии. Австралия была отрезана от других частей суши так долго, что эволюция на ней пошла своим путем.
Капитан кивнул.
– Возможно, здесь на Новой Аризоне был меньший дрейф континентов, чем на нашей собственной планете, и этот остров был отрезан от остального мира достаточно долго, чтобы коги успели развиться из низших форм животных. Но они еще не успели пройти по пути эволюции настолько, чтобы построить лодки и перебраться на ближайшие части суши.
– Это только один из вариантов объяснения, – тихо сказал Энгер.
Кати, стоявшая рядом с ним, озадаченно нахмурилась, но он больше ничего не сказал.
Капитан легонько похлопал ладонью по столу, как будто напоминая, что по этим вопросам было сказано достаточно. Он обвел собравшихся мрачным взглядом.
– Переходим к делу. Френсис Кэлли полагает, что при минимуме работы в лаборатории он сможет привить трем нашим пленникам-когам такие земные болезни, как корь и оспа.
– История повторяется, – пробормотал Лесли Дарлин. – Исследователи, первопроходцы и миссионеры, несущие блага цивилизации аборигенам.
– Параллель не вполне корректна, гражданин, – злобно проскрежетал Тен Эйк. – Речь идет о жизни и смерти. Либо они, либо мы.
Энгер задумчиво посмотрел на него, но ничего не сказал.
Капитан, раздраженный тем, что его прервали, продолжал:
– Были разговоры о том, что коги разумны, хотя я придерживаюсь мнения, что их очень трудно назвать таковыми. Они не намного разумнее человекообразных обезьян на Земле – если вообще разумнее.
Лесли Дарлин поднял брови. Лицо Энгера Кастриоты посуровело.
– Однако, – угрюмо произнес Глюк, – не исключено, что враги Компании могут сообщить об этом факте на Землю и даже получить некоторую поддержку, особенно среди тех власть имущих, которые предпочтут превратить Новую Аризону в земную колонию, чем оставить ее в собственности Компании.
– Если коги разумны, капитан, – сказал Милтиадес, – Компании Новая Аризона придется свернуться.
Капитан кивнул.
– Да. И, возможно, всем нам придется вернуться на Землю, а земные власти установят связь с когами. С этими недочеловеками, животными, которые без всякого повода с нашей стороны напали на нас и зверски уничтожили сотни две наших самых храбрых колонистов.
– Значит, вы предлагаете…
– Компромисс между Компанией и колонистами, о котором никто кроме нас, собравшихся здесь, не будет знать, и за который мы все будем нести равную ответственность. Если доктор Кэлли подготовит свое бактериологическое оружие, правление аннулирует вторые контракты, подписанные каждым колонистом. Это позволит каждому из них участвовать в доходах Компании, так как они имеют одну долю в Компании Новая Аризона через гражданку Бергман. Мы начали ремонт одного из спасательных катеров. Когда ремонт будет окончен, мы отправим катер к ближайшей базе Космических Сил, чтобы восстановить связь с Землей и продать часть концессий. К этому времени когов не останется, они будут уничтожены таинственной вспышкой заболеваний. Вопрос их разумности просто не будет поднят, поскольку будет неактуальным.
– Собственно говоря, – сказала Кати, – вы обещаете нам то, что нам и без того принадлежит: одно место в правлении и доходы от него.
Капитан смотрел немигающим взором.
– Я также предлагаю вам способ спасти наши жизни и не быть вынужденными покинуть эту планету без гроша в кармане.
Патер Уильям задумчиво произнес:
– Как бы то ни было, они не более, чем животные.
– Если станет известно, что мы намеренно распространили болезни среди когов, мы покроем позором свои имена, – громовым голосом сказал Зорилла.
Вмешался Бен Тен Эйк, повысив голос почти до крика, но тут же снизив его до нормального тона:
– Никто не узнает. Об этом будем знать только мы, здесь присутствующие. – Он, похоже, быстро начал выходить из себя. – О чем мы спорим? Ведь речь идет о наших жизнях!
– И вдобавок, – холодно заметил Кастриота, – в деле замешана большая прибыль. В том случае, если мы все-таки уничтожим их. И никакой прибыли в противном случае.
– Какая альтернатива, шериф? – грубовато спросил Джефф Фергюсон.
– Альтернатив нет! Нам остается только уничтожить их! – почти крикнул Тен Эйк.
Энгер глянул на него с любопытством.
– Я прямо сейчас вижу, по крайней мере, две альтернативы. Мы можем вернуться на корабль, возобновив наши припасы, пока присутствующий здесь Джефф вместе с другими инженерами и механиками сделают для нас более эффективное оружие. У нас есть соответствующие ноу-хау; через неделю-другую мы сможем адекватно защищаться и снова выйдем из корабля. Но есть и лучшая альтернатива. Капитан говорит, что на материках нет когов. Отлично. Мы можем перебраться на материк на флиттерах.
– Мы не можем перевезти тяжелое оборудование на дурацких машинах, парень, – проворчал Фергюсон. – Они недостаточно велики.
– Может, нам удастся построить баржи и лодки, достаточно большие, чтобы все перевезти, – задумчиво произнес Зорилла.
– Это займет слишком много времени, – неприятным тоном сказал капитан. – Есть только один ответ: уничтожить этих животных, раз и навсегда. И Новая Аризона будет нашей!
Энгер Кастриота вскочил на ноги и обвел всех взглядом.
– Капитан продолжает упускать один существенный момент. Животные не добывают руды, не производят бронзу и не делают арбалеты. Они не имеют языка. И не имеют религии.
Энгер вышел первым. Его слова вызвали такую бурю споров, что не было никакого смысла в них участвовать до тех пор, пока страсти не улягутся и все участники споров не обдумают все хорошенько. В любом случае, он не видел конца этим спорам.
Даже Кати, похоже, не имела четкого мнения. Но почему он думал об этом такими словами: "даже Кати"? План капитана давал ей ответ на проблемы, которые она до того не могла решить. Ее колонисты разбогатеют, пусть даже у них окажется только одна доля в компании Новая Аризона на всех.
Он вернулся с "Титова" в Палаточный Город, в палатку, которая служила одновременно тюрьмой и квартирой его и братьев Браннеров. Он вошел, наполовину ожидая увидеть двух своих помощников, и только потом вспомнил, что Джимми пал под мачете когов, а Эд лежит в передвижном госпитале с ампутированной ногой. Дротики, которые коги пускали из духовых ружей, были покрыты сильнодействующим ядом.
Он растянулся на армейской раскладушке, которая служила ему кроватью, и не меньше часа лежал, уставившись в потолок палатки. События развивались быстро. Тен Эйк был прав. Коги вернутся. В них было что-то такое, что толкало их к нападению – пусть даже нападать было неразумно.
Но, разумеется, они не могут напасть немедленно. Они понесли тяжелые потери, им пришлось с позором отступать после того, как их высший тотем был уничтожен.
Сколько времени потребуется оспе или кори, чтобы поразить расу, которая прежде не сталкивалась с этими болезнями? Энгер почти ничего не знал по данному вопросу, но ему вроде бы помнилось, что это время может быть очень коротким. Есть и другие заразные болезни – холера, чума. Правда, Кэлли, похоже, не склонен распространять такие.
Энгер задумался над тем, почему все-таки он не высказал свой главный аргумент против Глюка и тех, кто поддерживал капитана. Через некоторое время он пожал плечами. У него не было доказательств.
У входа в палатку кто-то кашлянул.
Энгер спустил ноги с кровати и сел.
– Войдите.
Это оказался патер Уильям, с беспокойством, написанным на круглом лице. Он похлопывал свой животик сквозь коричневую рясу монаха.
– Я пришел как посланец, сын мой.
– Да? – Энгер глянул на него. – Садитесь, патер Уильям. Посланец от кого?
Монах Храма пожевал губу и произнес:
– Возможно, мне следует уточнить: первый из двух посланцев. Если моя миссия не увенчается успехом, то, насколько я могу судить, следом за мной придет Бен Тен Эйк с отрядом своих людей.
Энгер мрачно хмыкнул.
– Угрозы не вяжутся с вашим саном, а, патер Уильям?
Монах откашлялся, укоризненно глядя на Энгера.
– Сын мой, капитан Глюк переменил то неприятное решение, которое ему однажды пришлось принять. Он пришел к выводу, что действовал тогда поспешно и необдуманно. Теперь, в особенности после твоих отважных действий сегодня днем, он хочет исправить ошибку.
Энгер непонимающе посмотрел на него.
Патер Уильям кивнул.
– Капитан осознал, что ты на самом деле Роджер Бок, член правления Компании, владеющий, соответственно, одной десятой всех доходов.
Энгер Кастриота уставился на него, не веря своим ушам.
Монах Храма похлопал себя по животику на сей раз двумя руками и некоторое время ничего не говорил.
– Потрясающе, – смог наконец пробормотать Энгер. – Но что если я вернусь в свою каюту на "Титове" и вновь приму на себя… мм… обязанности члена правления, а после этого появится кто-то другой, утверждающий, что это он Роджер Бок, и захочет получить свое место?
Патер Уильям кивнул и продолжил речь.
– Капитан хочет, чтобы вы ясно поняли: какие бы шаги не были предприняты в будущем, чтобы посягнуть на принадлежащее вам по праву место в правлении, это место вам гарантировано. Фактически, – при этих словах Монах Храма просиял, – этот вопрос был поставлен на голосование, и большинство членов правления проголосовало "за".
Энгер Кастриота спросил без тени теплоты:
– Вы хотите сказать, что правление проголосовало за то, чтобы предоставить мне долю в Компании вне зависимости от того, являюсь я Роджером Боком или нет?
– Ну, можно изложить это и так.
– Голосовали анонимно?
– Ну, не совсем. Первому инженеру Джефферсону Фергюсону и гражданину Зорилле эта идея не понравилась. Но нас, остальных, было большинство.
– Понятно, – сказал Энгер.
Некоторое время они молчали. Энгер обдумывал услышанное. Такое развитие событий было для него совершенно неожиданным. Наконец, он поднял глаза и произнес:
– Вы говорили, что вы – первый из посланцев. Какое… мм… сообщение доставит Бен Тен Эйк?
– Если моя миссия потерпит поражение, он должен взять тебя под арест и вернуться на борт "Титова", чтобы ты не мог распространить зловредные слухи среди населения колонии.
– Понятно. И даже… гражданка Бергман и комитет колонистов согласились со всем этим?
– Мне неизвестно, как голосовала сама Катерина, сын мой. Комитет удалился на совещание в отдельную комнату, они пришли к соглашению внутри себя, а когда вернулись, Катерина проголосовала "за".
Энгер Кастриота горько хмыкнул и встал.
– Как скоро он появится? Я имею в виду Бена.
– Он со своими людьми ждет в нескольких ярдах от палатки, и… Роджер, сын мой… – его голос был, как всегда, мягким. – Он будет сопровождать нас на "Титов" вне зависимости от того, какое решение ты примешь.
Значит, они не намерены были оставлять ему возможности болтать языком.
– Я понял, патер, – сказал Энгер. – Я собираюсь выйти отсюда. Вы на некоторое время останетесь.
Монах Храма озабоченно нахмурился.
– Но, сын мой, Бен Тен Эйк и его люди ждут перед палаткой. Если они увидят, как ты выходишь, они предположат, что ты намереваешься… ну…
– Распространить зловредные слухи?
– Ну… возможно…
– Отлично. Тогда я поступлю так: выберусь из-под задней стенки палатки, и они меня не заметят. Верно? – Энгер Кастриота взял свою дубинку.
– Но, сын мой… мм… Роджер. Я…
Именно в этот миг что-то щелкнуло в мозгу Энгера Кастриоты. Он произнес, растягивая слова:
– Мне пришло в голову, патер Уильям, что это единственное имя, которым я вас всегда называл. Как ваша фамилия?
– Ну, как тебе известно… Роджер, Монах Храма лишается фамилии, когда принимает обет безбрачия.
– Но какой она была?
– Пешкопи. Очень старый албанский род, насколько мне известно.
Энгер Кастриота очень долго смотрел на своего собеседника. Наконец, он устало произнес:
– Моя собственная фамилия тоже албанская. Вы никогда раньше ее не слышали?
– Бок?
– Кастриота.
Монах Храма покачал головой, отчего затряслись его толстые щеки.
– Нет, по-моему, не слышал. Я никогда не был на родине предков.
Энгер еще некоторое время смотрел на него, затем тоже тряхнул головой, словно в нетерпении. Он полез под кровать и вытащил оттуда один из чемоданов Роджера Бока. Став на колени, он открыл его и, порывшись, нашел то, что ему было нужно.
Он поднялся, вежливо сказал "До встречи" и направился к задней стенке палатки.
Его целью была большая палатка, расположенная недалеко от Административного Здания. Там горел свет, к облегчению Энгера.
Он вошел, не спрашивая разрешения, и увидел Джеффа Фергюсона склонившимся над столом, заваленным инструментами.
– Я думал, вы все еще спорите на "Титове", – сказал Энгер.
Джефф Фергюсон даже не глянул на него.
– Везде разбросано полно всякой всячины, – пробормотал он.
Энгер кивнул на приспособление, над которым тот трудился.
– Что ты делаешь, излучатель смерти для когов?
– Что-то вроде, – угрюмо пробурчал Фергюсон. – Бластера-то у меня нет.
– И это будет работать?
– Нет, – буркнул тот. – Кто я по-твоему, чокнутый профессор из фантастики?
– Послушай, – сказал Энгер, – я тут скоропостижно пришел к выводу, что ты, пожалуй, один из двух-трех человек, которые совпадают со мной во мнении по поводу этой колонии. Ты хочешь что-нибудь предпринять по этому поводу?
– Что именно? – подозрительно проворчал Фергюсон.
Энгер рассказал. Это заняло у него целых десять минут, включая возражения Фергюсона, которые нужно было опровергать.
Джефф состроил недовольную рожу.
– Ничего не выйдет. У меня даже оружия нет.
– Об этом я позабочусь. Ты можешь достать миниатюрный передатчик?
– Он у меня уже есть. Зорилле как-то нужно было несколько штук. У него была идея поймать несколько дурацких животных, прицепить на каждого "клопа", так что можно будет проследить за их передвижением, выяснить, где у них водопой. Мы со Спарксом ему помогали, выслеживали "клопов" искателем.
– Хорошо. Где они держат когов?
– В Административном Здании.
– Встречаемся там через полчаса, Джефф.
Энгер Кастриота покинул палатку инженера и осторожно пробрался к большей из игорных палаток. Он исходил из предположения, что Тен Эйк уже разыскивает его, и не хотел, чтобы на этой стадии развития событий его беспокоили преследованием.
От того, как пойдет дело сейчас, зависело все дальнейшее. Если после сегодняшнего страшного сражения в городе никто не играет в азартные игры и не пьет, то будет непонятно, что делать.
Но того, чего он опасался, не произошло. Наоборот, похоже было, что сражение подействовало как стимулятор. Когда Энгер с трудом проталкивался в импровизированный игорный зал, ему показалось, что сегодня здесь собрался весь город. Он направился прямиком к столам, где играли в креп.
Крупье с перевязанной головой поднял глаза.
– Привет, шериф. Ну и стрельба была сегодня!
Энгера приветствовали с одобрением. Большинство в точности не знало, что он сделал, но все слышали, что шериф – герой дня.
Энгер взял кости.
– Сегодня мой счастливый день, – объявил он. Он бросил на стол бластер, с которым сражался против когов. – Я не хочу ставить оружие против денег. Пусть кто-нибудь поставит против меня другую пушку.
Крупье нахмурился. На этом заведение не получит процентов. Потом он пожал плечами. Шериф есть шериф, а сегодня он вдобавок герой Палаточного Города.
Кто-то тихо сказал:
– Это бластер Барни.
Энгер Кастриота перевел ледяной взгляд на говорившего. Это был один из лесных жителей, которые помогали раненому Барни добраться до безопасного места. Энгер произнес тоном хладнокровного убийцы:
– Это мой бластер, и я оставлю мокрое место от того, кто скажет, что это не так.
Кто-то другой сказал:
– Мне плевать, чей он. Он стоит в десять раз больше собственного веса золотом. Вот, – он вынул свое собственное оружие и бросил на стол.
Все взгляды устремились на оружие, большинство взглядов сверкало жадным блеском. В Палаточном Городе осталось мало оружия, укомплектованного боеприпасами, как и говорил Бен Тен Эйк на собрании.
Пока внимание собравшихся было отвлечено, Энгер Кастриота подменил кости заведения на те, которые он вынул из чемодана Роджера Бока. Он случайно отметил несколько дней назад, что они одинаковы по цвету и стандарту игорных домов.
Он быстро встряхнул их и выбросил на стол.
Семь.
– Ставлю оба пистолета против винтовки, – сказал он.
– Принимаю.
На стол легла бластерная винтовка.
На этот раз он немного наклонил руку, как научился делать на "Титове", когда впервые нашел эти кости. Как давно это было! Выпало девять. Он продолжал перекатывать кости таким образом, чтобы они упали так, как ему было нужно. Выпала еще одна девятка.
– Ставлю винтовку против винтовки, – отрывисто сказал он, забирая оба пистолета.
На стол легла вторая винтовка. Энгер встряхнул кости.
Семерка.
Он заткнул за пояс пистолеты и сгреб обе винтовки.
– Дай-ка мне взглянуть на эти кости… шериф, – холодно сказал крупье.
Пистолет, который он выиграл, был старинным револьвером. Энгер Кастриота, глядя прямо в глаза банкомету, повернул барабан, как будто затем, чтобы проверить, заряжено ли оружие. Револьвер был заряжен, и все это отчетливо понимали. Взгляд Энгера был бесконечно ледяным. Из его глаз веяло пустотой смерти.
– Мне не нравится, на что ты намекаешь, парень.
Глаза крупье метнулись вправо, затем влево. Позади него стояли два мускулистых охранника, которые должны были прийти на помощь по первому сигналу. Они не шевельнулись.
Энгер что-то пробурчал и опустил кости в карман. Затем повернулся и без единого слова вышел из палатки, не торопясь.
Оказавшись снаружи, он прибавил шагу. На лбу его выступили бисеринки холодного пота. Теперь надо было действовать быстро. Крупье молчать не станет. В своем бизнесе он наверняка не единожды видел такие кости. Может быть, только шок от того, что они оказались в руках популярного Энгера Кастриоты, удержал его, чтобы не заговорить сразу.
Энгер шел боковыми дорогами, на случай, если его уже преследуют, или его разыскивает Тен Эйк. Он встретился с нервничающим Фергюсоном почти точно через полчаса, которые назначил.
– Где ты пропадаешь? – воскликнул встревоженный инженер. И затем:
– Дзен! Где ты набрал такой чертов арсенал?
– Потом расскажу. Мини-передатчик с тобой?
– Спрашиваешь! Я же сказал, что он у меня есть.
Джефф, как всегда, готов сцепиться. Ну, не исключено, что им как раз понадобится такое качество.
– Пойдем, – сказал Энгер. – Добудем кога.
Эта часть плана оказалась легкой. Они просто вошли в Административное Здание, вооруженные до зубов, и Энгер сказал одному из четырех охранников, стерегущих трех маленьких темнокожих человечков:
– Мы пришли забрать того, который не ранен.
Охранник пожал плечами.
– Пожалуйста, шериф. Только присматривайте за ним хорошенько. Эти маленькие обезьяны горазды на всякие штучки, за ними нужен глаз да глаз.
Когда темнокожего человечка подтолкнули к ним поближе, Энгеру Кастриоте стало окончательно ясно, что называть когов животными просто нелепо. В коге было даже что-то симпатичное.
Руки кога были связаны веревкой у него за спиной. Охранники проверили узлы, а Энгер и Джефф тем временем изнывали от нетерпения. Однако, они не могли показать, что спешат, чтобы не вызвать подозрений. С чего бы им торопиться?
Они покинули Административное Здание и направились прямиком к посадочному полю.
– Ты уверен, что управишься с четырехместным? – спросил Энгер.
– Я управлюсь с любым, парень, – с негодованием ответил Джефф. – В них есть защита от дурака. Любой может управиться с дурацким флиттером.
– Ладно, ладно, – сказал Энгер. – Давай быстрее. Если Бен Тен Эйк нас заметит, мы влипли.
В этот самый момент сзади раздался выстрел.
– Бери его и быстро вперед! – рявкнул Энгер. – Я прикрою. Быстро во флиттер!
Джефф исчез в темноте, подталкивая перед собой маленького темнокожего человечка и яростно ругаясь на бегу.
Энгер вытащил бластер, направил его туда, откуда стреляли, но вверх, и выстрелил три коротких очереди. Затем он перепрыгнул вправо, насколько мог далеко, и быстро скользнул еще на несколько шагов в сторону.
И едва успел. Ему ответил залп огня не меньше, чем из четырех ружей, которые залили огнем то место, откуда он стрелял несколькими секундами ранее.
Энгер повернулся и побежал в том направлении, где скрылся Джефф с их пленником. Через пятьдесят футов он повернулся и, выхватив винтовку, которая висела у него за плечом, выпустил четыре-пять выстрелов настолько быстро, насколько успевал нажимать на курок. Затем он бросился на землю и отчаянно откатился в сторону, стремясь уйти из-под ответного огня.
Преследователи продолжали идти за ними, но уже не так торопились.
Энгер снова вскочил на ноги и на предельной скорости помчался к посадочному полю. По крайней мере, преследователи не догадались, куда он бежит. Пока не догадались.
Однако, до них быстро дошло, в чем дело, когда рев прогревающихся двигателей прорезал ночной воздух. Послышались стрельба и топот ног.
Энгер Кастриота по-волчьи улыбнулся и со всех ног бросился к флиттеру.
Джефф держал для него дверцу открытой. Энгер забрался в машину, но не закрыл дверцу. Он высунулся наружу и стрелял из бластера, пока не опустошил обойму. Стрелять он продолжал в воздух, но враги-то этого не знали.
Флиттер подпрыгнул вперед, вверх, на мгновение замер, словно лошадь, которая замирает и чуть подается назад перед тем, как сорваться в бешеный галоп. Потом машина устремилась в ночь и исчезла из поля зрения тех, кто стоял внизу, бесполезно потрясая кулаками и оружием.
– Тен Эйк, – проворчал Энгер. – Он взял след и хочет пострелять.
– Не могу его обвинять, – буркнул Фергюсон. – Как там наш дурацкий пленник?
Энгер Кастриота сидел на одном из передних сидений, рядом с инженером. Ког находился сзади. Энгер обернулся проверить маленького темнокожего человечка, и как раз вовремя. Тот собирался напасть на них, его худые скрюченные руки казались когтями.
– Дзен! – возмутился Энгер, усмиряя пленника тыльной стороной правой руки. – Охранник был прав. Они горазды на всякие штучки.
– Где ты хочешь спустить его?
– По-моему, стоит это сделать в направлении поляны, где они впервые напали на Фодора. На полдороги туда. Гарантии у нас нет, но это будет ближе, чем если мы выбросим его здесь, а время дорого. Я надеялся, что у нас хватит времени испортить остальные машины.
Джефф грубовато буркнул:
– У нас едва хватило времени смотаться в этой машине. Счастье, что нас всех троих не поджарили.
– Ты успел закрепить на нем этот мини-передатчик?
– Нет.
– Лучше сделай это сейчас.
– Держи управление, парень.
– Я не знаю, как летать на этих штуках.
– Она летит сама. Не будь чертовым сопляком.
Энгер Кастриота вздохнул и осторожно взял рычаги управления флиттера.
Примерно через полчаса они увидели внизу поляну и опустились на нее.
Энгер выпрыгнул наружу и подтолкнул кога, руки которого были опять связаны. Маленький темнокожий тип был определенно напуган их шумным продвижением по воздуху, но не до полного ужаса. Он неуклюже выбрался из флиттера и вызывающе уставился на белых людей, которые возвышались над ним.
Энгер хотел бы, чтобы у них был какой-то способ поговорить друг с другом, но его явно не было. Впоследствии какой-нибудь жест дружбы мог принести свои плоды. Он покачал головой, развернул кога и развязал его.
Энгер показал на деревья.
Ког удивленно воззрился на него. Он наверняка ждал, что его убьют. Он быстро повернулся и затрусил прочь. Ни разу не оглянувшись, он исчез среди деревьев. Его путь лежал на северо-восток.
– Что теперь? – проворчал Джефф.
– Ничего, я думаю. Пока, по крайней мере. Ночью в этих лесах он вряд ли делает три мили в час. Ты его различаешь на своем искателе?
– Чертовски хорошо. Я прицепил к нему двух "клопов", на всякий случай.
Их накрыла темная тень, меньше чем в пятидесяти футах над ними, и из ее брюха открыли огонь.
– Давай убираться отсюда! – заорал Фергюсон. – Это урод Тен Эйк!
