Огонь нападающих не накрыл маленькую поляну, на которой высадились Энгер и Джефф, чтобы отпустить пленника. Преследователи промахнулись, но по барабанному шуму было понятно, что они возвращаются на второй заход.
Джефф не выключал двигатели флиттера. Он ударил по рычагам управления, и машина взмыла вверх. Энгер склонился над панелью управления, отключая даже самое слабое освещение.
– Их машина быстрее нашей, – мрачно пожаловался Джефф.
– А ночью?.. – спросил Энгер.
Инженер озадаченно нахмурился, продолжая манипулировать приборами. Флиттер набирал высоту, не давая возможности преследователю снова занять положение, из которого он мог бы открыть по ним огонь.
– Ну конечно же, во имя дзен! Как они вообще нас нашли, черт его дери?
– Прошло только несколько минут, как мы сели, а они уже появились!
Джефф Фергюсон зажал себе рот рукой.
– Ну что я за чертовский идиот! Я же сам установил эту дурацкую штуку. Ну-ка подержи управление.
– Я тебе говорил, что не умею летать на…
– Заткнись, парень. Ты все можешь.
Инженер опустился на пол и принялся возиться под панелью управления.
– В чем дело? – возмутился Энгер. – Возьми управление! Этот их пилот может летать вокруг меня кругами.
– Вот оно, – с отвращением пробурчал Джефф, не обращая на него внимания. Он выбрался наверх с маленькой схемой, к которой были подсоединены несколько проводов. Он выбросил передатчик в окно, и он полетел вниз, к лесу. Энгер увидел, как почти сразу же темный силуэт второй машины ушел вниз быстрым нырком.
– Пока мы собирались выслеживать искателем нашего кога, – пробурчал Джефф, – Тен Эйк и его ребята уже выслеживали нас. Каждый из этих летательных аппаратов имеет встроенный передатчик, чтобы его можно было найти в случае катастрофы.
Энгер с облегчением покачал головой.
– Значит, теперь мы можем в темноте обмануть их, верно? Давай снова сядем и посмотрим, где наш приятель.
– Знаешь, парень, в твоей идее может оказаться одна дыра, – проворчал Джефф.
– Как это?
Джефф Фергюсон спокойно продолжал полет, не глядя на сидящего рядом.
– Парни, которые обследовали дурацкий остров всю неделю на этих флиттерах, больше десятка раз видели когов. Но все они были небольшими группами. Иногда чертовы охотничьи отряды, иногда рыбаки в чем-то, типа выдолбленных каноэ, иногда небольшие поселения из дурацких домов на сваях, сделанные из чего-то вроде бамбука. Но ни одного большого города.
Энгер облизал пересохшие губы.
– Это совпадает с тем, как они сражаются. Они живут кланами, не больше нескольких сотен человек вместе, включая женщин и детей.
– Ну да. Что я хочу сказать, нет никакого большого города, к которому может привести наш парнишка. – Джефф принялся смотреть вниз, чтобы найти поляну, подходящую для посадки. – Он всего лишь отправится домой. И что это нам даст, парень? Он приведет нас к какой-нибудь дурацкой бамбуковой хижине.
– Мы рискуем, – обеспокоено признал Энгер. – Но я заметил во вчерашнем сражении кое-что, чего больше никто вроде бы не заметил. Я думаю, у них есть центр, штаб-квартира, ну, храм, что ли, часовня, называй, как хочешь. И я надеюсь, что наш ког отправится туда с докладом.
Джефф проворчал что-то скептически и перевел глаза на стрелку искателя.
– Он направляется вон туда. Сейчас я где-нибудь сяду, и, может, нам удастся чуток вздремнуть, пока парнишка вышагивает свои дурацкие мили. Мы стряхнули с хвоста старину Тен Эйка.
Погоня сквозь ночь продолжалась. Время от времени они поднимались в воздух, пролетали несколько миль, снова садились. Они не хотели подбираться слишком близко к когу из страха, что он догадается, что его преследуют, и, чтобы не навести их на след, изберет другое направление.
Он двигался быстрее, чем ожидал Энгер Кастриота. Очевидно, путешествие по ночным тропам не пугало кога и не несло в себе больших препятствий.
Однажды они заметили на расстоянии флиттер Бена Тен Эйка, который явно продолжал их разыскивать, хотя микропередатчика у них на борту давно уже не было. Они укрылись на крошечной поляне. Шансы Тен Эйка снова обнаружить их были крайне малы.
С рассветом они продолжили погоню за своей добычей, держась как можно ближе к верхушкам деревьев – не только для того, чтобы не быть замеченными бегущим когом, но чтобы еще снизить и без того составляющие один на тысячу шансы Бена Тен Эйка заметить их. Если бы он увидел их при дневном свете, им бы пришлось бросить дело, которое они затеяли, чтобы бежать.
Приближался полдень, когда Джефф вывел Энгера из дремоты, проворчав:
– Он остановился.
– Что?
Энгер потряс головой, чтобы мысли прояснились, и мутным взором уставился на стрелку искателя.
– Он остановился. Может, прилег поспать. Дзен! Представляю, как ему это нужно.
Энгер, полностью проснувшись, качал головой, на этот раз в знак отрицания.
– Нет. Если бы он собирался спать, он бы сделал это ночью. Он рассчитал, что находится достаточно близко к тому месту, куда собирался направиться, чтобы добраться туда без остановок. Замедли ход, Джефф, и продолжай приближаться к нему.
– Не боишься, что он нас заметит?
– Теперь это неважно. Но лучше набери высоту. На этой высоте до нас может долететь стрела из арбалета.
Джефф всматривался в лес под ними, обескураженно качая головой.
– Внизу ничего нет. А мы уже почти над ним, где бы он ни… Эй!
Энгер Кастриота раскрыл глаза так же широко, как инженер.
– Это здесь, – выдохнул он.
Джефф, наконец, оторвал взгляд от руин под ними и посмотрел на своего товарища обвиняющим взглядом.
– Ты чертовски хорошо знал, что здесь будет.
– Помнишь платформу, которую несли четыре кога, на которой была их святыня? – проворчал Энгер.
– Фаллический символ?
– Вот именно. Никто к нему внимательно не присматривался. А присмотреться стоило. Наверное, все были чересчур взволнованы. Потом же коги унесли обломки. В общем, как бы то ни было, это не был фаллический символ. Это была копия космического корабля. А там внизу – оригинал.
Джефф смотрел вниз, выпучив глаза, и медленно проникался пониманием.
– Его почти поглотили эти чертовы джунгли. Но… Дзен, так это ведь значит…
Губы Энгера дрогнули.
– Это значит, что коги не человекоподобны. Коги – люди. Джефф, спустись ниже. Непохоже на то, чтобы внизу было поселение. Это должно быть что-то вроде… ну, часовни.
– Я могу сесть на самый верх, – пробурчал Джефф, – рядом с люком. Похоже, он открылся при падении.
– Не волнуйся так.
Энгер вытащил бластер и осмотрел его. Оружие Барни было не заряжено. Энгер что-то сердито пробурчал, сообразив, что ему следовало выиграть или купить в игорной палатке дополнительных боеприпасов к их оружию. Он бросил бластер на заднее сиденье.
Остальное оружие он тщательно осмотрел. Они понятия не имели, что ждет их внизу.
– Там сбоку висят дурацкие веревочные лестницы, – сказал Джефф. Они, наверное, пользуются этим люком, как входом. Карабкаются по лестницам наверх и спускаются вниз, в джунгли.
– Отступать нет смысла, – сказал Энгер. – Мы должны вернуться назад с убедительным доказательством. Если они не выбросили все из корабля, а я в этом сомневаюсь, мы можем найти корабельный журнал или что-то в этом роде.
Они осторожно опустились на упавший космический корабль, лежащий на боку и протянувшийся на тысячи футов.
– Это старый Кондор, – буркнул Джефф. – Они давно уже не используются.
– Он лежит здесь очень долго, – пробормотал Энгер. – Прикрой меня, Джефф. Я хочу подобраться поближе к люку.
– Сам себя прикрывай, – мрачно ответил Джефф. – Я тоже иду. Я этого не пропущу даже за десять пивоваренных заводов. Отдай мне обратно винтовку.
Они покинули прикрытие флиттера и направились ко входу в изломанные останки старого космического корабля.
Как только они показались на виду, из входа появились четверо темнокожих человечков в долгополых одеяниях, словно осуществляя некую церемонию. Они напевали что-то, лишенное смысла для новоприбывших. Их одеяния были ярко-оранжевыми, а головы начисто выбриты.
Четверо, продолжая песнопения и время от времени качая головами в унисон, выстроились в прямую линию. Затем, словно не было ничего более очевидного, вытащили из-под своих одеяний четыре бластера и прицелились.
– Эй! – завопил Джефф и потянулся за своим собственным оружием.
– Не смей! – хрипло сказал Энгер, хватая грубияна-инженера за руку. Нас поймали. Они могут нас разнести на куски. Постарайся выглядеть дружелюбно.
– Выглядеть дружелюбно! – простонал Джефф.
Песнопение окончилось. Медленно, словно продолжая церемонию, четверо прицелились еще тщательнее. Их пальцы сжали оружие.
Значит, это все, обреченно подумал Энгер. Нужно было позволить Джеффу сыграть свою игру. Тогда бы у них оставался еще какой-то, пусть крошечный, шанс.
Четыре фигуры в оранжевых одеяниях, с торжественным выражением на лицах, пропели в унисон:
– Банг, банг, банг!
Затем опустили оружие и уставились, не веря своим глазам, на двух белых людей – как будто они искренне верили, что те должны исчезнуть.
Энгер Кастриота прикрыл глаза в облегчении.
– Во имя Дзен! – не выдержал Джефф. – Чертовы штуки не заряжены!
– И судя по тому, как они выглядят, не заряжены уже век или даже больше, – заметил Энгер.
Еще одна фигура, заметно старше первых четырех, появилась из люка, моргая в свете полуденного солнца. Этот человек был бритоголов, как и остальные, но имел полоску седой бороды и был согбен от возраста. В остальном он был в точности таким же, как остальные, только на его шее висела копия космического корабля, сделанная, как решил Энгер, из золота. Теперь он заметил, что у четверых тоже были такие символы, только поменьше и, похоже, из бронзы.
Энгер и Джефф уставились на него.
Старик одарил их ответным взглядом. Наконец, он просопел:
– Но ведь вы говорите на священном языке.
Энгер покачал головой и сказал:
– Мы говорим на земной бейсике. Мы с Земли.
– Но воины доложили, что вы – белые дьяволы, не пускающие нас на Небесный Корабль, который наконец прибыл, как гласит пророчество.
У Энгера хватило присутствия разума отрицательно покачать головой.
– Мы не дьяволы, мы ваши братья – земляне. Мы пришли помочь вам либо вернуться на Землю, либо остаться здесь на Новой Аризоне и воспользоваться плодами нашей технологии… ээ… магическими устройствами, которые облегчают жизнь.
– Новая Аризона? – с сомнением повторил старик. И затем понимающе кивнул. – О да, но мы назвали этот мир Новым Бали. Не знаю почему именно так, причина потеряна в прошлом – вместе со многим другим.
Четыре человека помоложе в одеяниях взирали на все это, не в силах поверить. Один из них произнес, менее уверенно пользуясь языком, чем старик:
– Но… значит… крестовый поход… это все была огромная ошибка!
Джефф горько пробормотал:
– Ошибка, которая убила две или три сотни людей, парень. Не считая твоих собственных ребят.
Их встретил эскорт в добрых десяти милях от Палаточного Города. Эскорт, состоящий их двух одноместных флиттеров. Их сопроводили к посадочному полю, держа под прицелом бластеров быстрых одноместных машин.
Разведчики, должно быть, сообщили о прибытии, потому что к тому времени, как они появились над летным полем, там уже собралась значительная толпа, и с каждой минутой прибывали новые и новые зрители, как со стороны Палаточного Города, так и со стороны "Титова".
Энгер мимолетно задумался, что за историю распространили капитан и Тен Эйк. Тот факт, что они с Фергюсоном забрали четыре драгоценных оружия и один из флиттеров колонии, должен был сделать историю более убедительной.
Флиттер, которым воспользовался Тен Эйк прошлой ночью, уже был на поле. Когда они устремились на посадку, Энгер Кастриота увидел главного офицера, который торопился со стороны "Титова", на ходу застегивая ремень кобуры. С ним был отряд из четырех людей его службы безопасности.
Джефф, разумеется, пожелал сесть именно там, где толпа была гуще всего. Машина остановилась, они открыли дверцу и появились наружу сначала Энгер, затем Джефф, последним – Высший Жрец.
– Вы оба арестованы… – рявкнул было Тен Эйк, но тут его глаза выкатились при виде согбенного старого человечка с полоской седой бороды, с золотым символом космического корабля на шее и в ярко-оранжевом одеянии.
– Чьей властью мы арестованы? – рявкнул в ответ Энгер. Он различал капитана, Зориллу, патера Уильяма, Кати, которые торопились к месту происшествия. Да, а вон и Лесли Дарлин. Скоро тут будет вся колония.
– Властью правления Компании Новая Аризона! – выкрикнул Тен Эйк, отводя глаза от Высшего Жреца и обращая взгляд обратно на Энгера. – Руки вверх, пока мы заберем ваше оружие.
– Компании Новая Аризона не существует, – громко, чтобы все расслышали, произнес Энгер.
– Чертовски верно, – проворчал Джефф. – Нет даже планеты Новая Аризона. Это дурацкое место называется Новый Бали.
Энгер проигнорировал беснующегося Тен Эйка и повернулся к капитану, который наконец прибыл на место действия.
– Сэр, позвольте представить вам Гадйя Мада, Главного Жреца бали. Они называют себя бали, а не коги.
Капитан шевелил губами, как полудохлый карп. Его взгляд отчаянно перебегал с Тен Эйка и его вооруженных людей на Энгера, а затем на Гадйя Мада.
– Что это значит? Схватить…
С безграничным спокойным достоинством темнокожий человечек произнес:
– Огромное удовольствие для меня, капитан. Значит, это вы командуете Небесным Кораблем?
Все присутствующие уставились на Жреца, не в силах вымолвить ни слова. Капитан Глюк был среди онемевших первым.
– Предлагаю, – сухо сказал Энгер, – созвать еще одно собрание всех колонистов.
Хотя отношения изменились, в основном собрание расположилось в том же порядке, который принимало в прошлые разы. Капитан и члены правления сидели за столом, лицом ко всем колонистам. С одной стороны на этот раз сидели двенадцать членов комитета колонистов, и с ними Кати. С другой стороны стояла бывшая команда, и те из колонистов, кого Бен Тен Эйк привлек в свою полицию безопасности.
Насколько это было возможно, присутствовали все колонисты. Даже лесные поселенцы и пилоты флиттеров, которые в прошлый раз стояли на страже на случай неожиданного нападения. Даже те из пациентов госпиталя, которые могли ходить, или чьи кровати можно было перенести, не причиняя им вреда.
В общем, насколько это было возможно, присутствовали все.
И все взгляды были устремлены на Энгера Кастриоту и темнокожего человечка рядом с ним.
Энгер первый раз в своей жизни должен был произнести речь перед большой аудиторией. Но он знал, что от его слов зависит, что произойдет теперь на Новой Аризоне – или Новом Бали, если угодно, – и будет ли дальнейшее кровопролитие.
Он перевел взгляд на Кати Бергман и обрел силы. А, затем, как будто притягиваемый магнитом, на патера Уильяма Пешкопи, и нашел нечто, чему не знал названия.
– Ну, гражданин, – рявкнул капитан. – Рассказывайте нам вашу чушь.
Энгер перевел взгляд на него и обратился будто к нему, но громко, чтобы расслышали все.
– Пару лет назад Мэтью Хант открыл эту планету и согласно земным законам колонизации заявил требования на нее. Чтобы усилить капитал, он организовал Компанию Новая Аризона, но даже после этого капитала было недостаточно.
– Мы это наверстаем сразу же, как только продадим несколько концессий на минералы, – рявкнул капитан, окончательно перейдя на резкий тон.
Энгер покачал головой.
– Вы уже прекрасно понимаете, что этого не будет. Я только что употребил неверное слово. Хант не открыл Новую Аризону. Планета уже была открыта в результате несчастного случая, который произошел с космическим кораблем "Годдард", который разбился при посадке. Как и у нас, их электронное оборудование было настолько повреждено, что они не смогли связаться с Космическими Силами или кем-нибудь еще, кто мог бы их спасти.
Энгер поднял руку, предупреждая возражение капитана, и теперь обратился уже прямо к колонистам.
– Нам до сих пор еще неизвестны все факты. Мы даже не знаем в точности, как давно это случилось. Вероятно, мы найдем ответы на эти вопросы, когда у нас будет время пересмотреть оставшиеся бумаги на космическом корабле "Годдард", который лежит в пятидесяти милях к северо-западу отсюда.
Тем не менее, можно предполагать, что "Годдард" перевозил либо колонистов, либо рабочих на какую-то планету из Соединенных Планет, на которой высокая температура и тропическая растительность. Возможно, небольшой рост на той планете тоже послужил бы преимуществом. Не знаю. Как бы то ни было, что-то случилось, и пришлось совершать посадку здесь. Может быть, капитан "Годдарда" облетел несколько раз вокруг планеты, чтобы найти самое подходящее место для посадки. Если так, то он пришел к тому же выводу, что и наши собственные офицеры, и попытался посадить "Годдард" на этом острове. Корабль разбился.
Энгер набрал побольше воздуха и посмотрел на Гадйя Мада, который сидел на полу на корточках, привычных для жителей южных стран уже тысячелетия.
– Надо полагать, у них все очень быстро развалилось. Я думаю, что офицеры и команда корабля принадлежали преимущественно к другой расе, не были малайцами. Вероятно, большинство их были кавказцами, и это объясняет нынешние легенды о белых дьяволах. Можно предположить, что офицеры и команда "Годдарда", или по крайней мере большинство из них, старались оставить себе припасы и оборудование корабля. Можно предположить, что между ними был конфликт, и в конце концов победили малайцы.
Молчание теперь было полным. Никаких протестов, никаких возгласов недоверия. Все было слишком очевидно.
– Когда первоначальные запасы истощились, когда оборудование развалилось на части, колонисты с "Годдарда" вернулись назад к природе. Их память о родной планете постепенно тускнела, пока не стала религией. Религия учила, что однажды прибудет Небесный Корабль, который вернет их в… землю обетованную, так надо ее назвать, вероятно.
На борту "Годдарда" были и мужчины, и женщины, а эта планета гостеприимна. Изгои процветали. Они расселились по всему острову, а обломки "Годдарда" стали святым местом, центром религии, монастырем для неофитов. И, наконец, Небесный Корабль прибыл, как и было предсказано космический корабль "Титов". Но к изумлению Гадйя Мада и его народа, на нем прибыло большое количество тех, кого можно было принять только за белых дьяволов из легенды. Среди вождей велись споры, и было решено, что ничего не остается, кроме, как напасть и вызволить Небесный Корабль из рук святотатцев.
Энгер Кастриота пожал плечами. Он вдруг устал говорить.
– По-моему, суть этой истории я сообщил. Остальное вы можете представить сами.
Тен Эйк быстрее всех понял все значение сказанного.
С рукой на кобуре он быстро обежал глазами свой вооруженный отряд, затем снова вернулся взглядом к столу в центре, к капитану и должностным лицам Компании.
– Значит, наш прекраснодушный Энгер Кастриота признает, что на нас напали без провокации с нашей стороны. Что колония Новая Аризона действовала в рамках самозащиты, согласно закону и морали. И теперь в ее права входит продолжение этой защиты, вплоть до полного уничтожения врага-агрессора.
Курро Зорилла неуклюже взгромоздился на ноги, качая тяжелой головой.
– Номер не пройдет, Бен. Я тебя насквозь вижу. Номер не пройдет. Невозможно скрыть тот факт, что эти бали, как они себя называют, открыли эту планету задолго до того, как Мэтью Хант вообще появился на сцене. Он, сам того не зная, не имел никаких прав требовать суверенности. Должно быть его разведчики садились в других областях планеты. Он не знал о существовании бали. У Компании Новая Аризона нет никаких прав на существование. Фактически, как сказал Энгер, она просто не существует. Планета теперь является земной колонией, и, вне всякого сомнения, власти в Величайшем Вашингтоне направят сюда обычное сборище чиновников, ученых и техников сотни категорий, чтобы они осуществляли колонизацию должным образом.
Он резко сел.
Тен Эйк горячо начал:
– Но…
– Заткнись, Бен, – рявкнул капитан.
Тед Шеклтон из комитета колонистов неожиданно прыснул.
– Ах, черт, значит любой на этой планете имеет столько же прав, как и остальные. Никто не лучше другого. У меня столько же прав на то, что я могу здесь сделать, как и у каждого. Это настоящая колония! Каждый за себя, и черт побери последних!
Лесли Дарлин заговорил в первый раз за все время, хотя на протяжении речи Энгера его лицо сменило дюжину выражений. Теперь он, похоже, обрел уверенность.
– Верно, старина, – мягко сказал он. – Только знаешь ли, не торопись так сильно.
Он посмотрел на капитана, патера Уильяма и офицеров корабля, включая Тен Эйка.
– А вы, ребята, погодите сворачиваться. Давайте признаем, что требование Мэтью Ханта о суверенитете было неправомочным. Но Компания Новая Аризона по-прежнему существует. Только теперь Новая Аризона ей не принадлежит.
К нему обратились хмурые взоры, хмурые и озадаченные.
– Ей, тем не менее, принадлежит практически все, что есть ценного на планете. "Титов" и его механические мастерские, большинство оружия, даже палатки, в которых сейчас все вы, колонисты, живете, – все это собственность Компании. Я должен еще добавить, что все вы связаны с Компанией контрактами, хотя должен признать, что подписанные вами вторые контракты вряд ли соответствуют земным законам. И все же, первые контракты остаются в силе.
Он победоносно поглядел на капитана и членов правления.
– С практической точки зрения эта планета по-прежнему наша.
Доктор Хьюго Милтиадес тоже встал. Его лицо побагровело от гнева.
– Вы хотите сказать, что намерены продолжать эксплуатировать этот новый мир ради исключительной выгоды вашей маленькой клики?
Лесли Дарлин бросил на него насмешливый взгляд, не потрудившись ответить.
Капитан пожевал губы.
– Нам следует собрать исполнительное заседание для обсуждения новых аспектов, – задумчиво произнес он. – Действительно, пройдет много времени, прежде чем прибудут даже представители с Земли. У нас нет средств коммуникации. – Он кивнул, так же задумчиво. – К тому времени, когда они будут здесь, порядки уже давно будут установлены.
Вмешался Фергюсон:
– Не так много времени, как вам кажется, шкипер. Я изъял из герметично запечатанных аварийных запасников "Годдарда" достаточно деталей оборудования, чтобы отремонтировать наше радио. Через неделю оно у нас со Спарксом заработает.
– И пусть никто не думает саботировать этот проект, – резко сказал Спаркс. – Я буду спать в радиорубке, пока работа не будет закончена.
Капитан сердито уставился на своего бывшего первого инженера.
– Кажется, вы забыли, мистер Фергюсон, что вы владеете частью Компании и всей ее собственности, и что ваши интересы совпадают с нашими.
– Ну да, а, кроме того, я дурацкий гражданин этой дурацкой планеты и чертовски хочу быть в ладах с моими согражданами, парень. Я могу и самостоятельно прожить. Мне не нужна возможность заставлять людей работать на меня под угрозой, что иначе они умрут от голода. Я могу сам делать свою работу.
– Легче, легче, – протянул Лесли. – Никто не говорит о том, чтобы заставлять кого-то умирать от голода, мой дорогой Джефф. Это всего лишь вопрос выживания наиболее приспособленных. Мы, владельцы механизмов корабля, его орудий, библиотеки, оружия, похоже, самые приспособленные. Следовательно, мы извлечем немного больше выгоды из нашего нового дома, чем те, кто не владеет такими вещами.
Курро Зорилла, более похожий на быка, чем когда-либо, взгромоздился на ноги. Он посмотрел на Лесли Дарлина без всякого выражения и медленно произнес:
– Когда я учился в школе, я читал о британских предпринимателях, в первые дни Австралии, которые решили там основать новую промышленную колонию. Они рассчитали, что это даст им экономию за счет дешевой рабочей силы и дешевого сырья. Они снарядили большой корабль, со всеми необходимыми машинами и припасами, и взяли большое количество тех, кого посчитали за рабочий скот, подписавших контракты, и отвезли это все в Австралию. Но они совершили одну ошибку. Они перевезли все, кроме условий, которые действовали в Англии. Видите ли, оказавшись в Австралии, эти люди вовсе не должны были непременно работать на компанию. Земли хватало на всех. При первой же возможности эти люди завели свои собственные фермы, или ранчо, или что-нибудь еще. Ценные машины компании стояли без дела и покрывались ржавчиной.
– На чьей ты стороне, Зорилла? – рявкнул Бен Тен Эйк. – У тебя же полноправное место в правлении. Ты в высшей степени заинтересован в оборудовании, на которое у нас монополия.
Зорилла пожал могучими плечами.
– Я на той же стороне, что и Джефф Фергюсон. Я не возражаю, чтобы нашим оборудованием пользовались все. Конечно, я рад, что оно у нас есть. Но я не настолько глуп, чтобы пытаться использовать его таким образом, что моя жена – а она колонистка, джентльмены, – бросит меня из-за того, как я поступил с ее друзьями и родственниками. Или чтобы меня подстрелили темной ночью, или чтобы мой дом сжег кто-то, у кого на меня зуб.
– Все это следует отложить для обсуждения на исполнительном заседании правления, – проворчал капитан.
– Не забудьте, что я член правления, когда будете собирать заседание, капитан Глюк, – нежно сказала Кати.
Энгер Кастриота, временно забытый в горячке спора, незаметно просочился назад и обошел вокруг, к тому месту, где стояла Кати, крайняя в группе комитета колонистов.
– Пойдем отсюда, – шепнул он ей. – Это может продолжаться бесконечно, и никто ничего не решит. Потом найдется дюжина людей, которые будут рады нам пересказать все, что говорилось.
Она прошла вместе с ним несколько шагов, так что их голоса уже не были слышны толпе, и озабоченно произнесла:
– Но мой долг – быть там.
Он взял ее за руку и потащил прочь, причем она сопротивлялась на удивление слабо. Он привел ее на небольшой холмик, возвышающийся над уровнем равнины, откуда можно было смотреть во всех направлениях: на возвышающуюся громаду "Титова", на Палаточный Город, на собрание колонистов, на расстилающиеся недавно обработанные поля и сцену вчерашнего сражения; на общие могилы его жертв.
Они стояли и смотрели на все это, и его настроение передалось ей.
– Знаешь, – медленно сказал Энгер, – на самом деле большинство из тех, кто сейчас спорит, в конце концов придут к одному и тому же. Даже Лесли. Он умен и образован, и у него есть воля к жизни. Он отлично покажет себя в этом нашем новом мире, неважно к какой социоэкономической системе мы в результате придем. То же самое – капитан и Бен Тен Эйк, если его, конечно, не поджарят в результате его слишком быстрого стремления достичь положения, которое он, по его мнению, заслуживает. И Зорилла, и Джефф, и офицеры. Все они счастливо умрут здесь на Новом… Бали, окруженные процветающими отраслями хозяйства и выводками детей.
– Ты так уверен? – спросила она.
– Угумм. Лесли ошибался. Пионеры – это не средние идиоты и не неудачники. Они действительно не в ладах с обществом, они недовольны им что означает как раз, что они не в силах выдержать нелепые ограничения и излишества напыщенного общества статус кво, откуда они происходят. Это в основном люди с высокой степенью компетентности: те, кто не таков, быстро опускаются на дно и не попадают даже в кандидаты в пионеры. Среди нас, конечно, есть несколько средних идиотов, но их быстро убивают в пьяных драках, или их добивает сок джунглей, который они пьют, бесконечно ноя, что хотят обратно домой. В то время, как настоящие пионеры селятся в лесах или работают, не покладая рук, как Зорилла со своими животными, или Фергюсон и Спаркс с их новыми идеями, о том, как адаптироваться к новому окружению.
Он на мгновение задумался, затем сказал:
– Зорилла, должно быть, понял это очень давно. Что суть вопроса заключается не в том, чтобы уничтожить Новую Аризону варварской эксплуатацией, а в том, чтобы развить ее и вместе с ней всех колонистов. Я подозреваю, что это он испортил радио и спасательный катер.
– Да, – тихо сказала Кати. – Он сказал мне, после той сцены, когда капитан обвинил меня и хотел лишить меня места в правлении, что он бы признался – но ты первым засвидетельствовал мое алиби. Как ты думаешь, а патер Уильям справится?
Энгер сухо рассмеялся.
– Как сказал бы Лесли, патер Уильям всегда будет с нами. Да, я думаю, он справится. Совсем не так, как первоначально предполагал он и его организация, но он будет строить храмы, а затем школы и больницы, и привлечет неофитов, чтобы переложить на них свои обязанности, когда он уйдет на покой.
– Твой тон говорит, что ты не придерживаешься ни одной из Объединенных Религий, – сказала она. – Я думала, что поэтому ты должен быть против его деятельности.
Энгер покачал головой.
– Я не очень уверен насчет моего собственного отношения к религии. Высшим религиозным верованием человека было стремление к совершенству, которого, быть может, не существует в самом человеке – по крайней мере пока. Однако, сам факт, что он способен к этому стремиться, свидетельствует о его неизбежном росте. Что касается Храма, религию нельзя реформировать, уничтожая ее священнослужителей, посланников, капелланов, мулл, гуру и так далее. Религия существует в умах людей. Если они достаточно поумнеют, чтобы отвергнуть организованную религию с ее недостатками, они отвергнут ее. Не раньше.
– Женская интуиция подсказывает мне, что ты выяснил фамилию патера Уильяма.
Энгер продолжал смотреть вдаль.
– Ты и это знала?
– Да. Но как это согласуется с твоей… твоей миссией?
Энгер медленно произнес, по-прежнему не глядя на нее:
– Патер Уильям сделал две вещи, когда принял обет Монаха Храма. Он отказался от фамилии и поклялся в безбрачии. У него никогда не будет потомков. Когда-нибудь, Кати, мы и наши дети будем присутствовать на похоронах последнего из Пешкопи, который умрет, довольный жизнью.
Кати протестующе фыркнула.
– Должна сказать, это самое неподобающее предложение руки и сердца, о котором я когда-либо слышала.
