Дверь открылась, и они во главе с Катериной вошли внутрь. Роджер Бок тут же понял, что имел в виду Лесли, когда советовал прикрывать нос в отделении третьего класса. Не успели они пройти нескольких футов, как их охватил смрад переполненного помещения. Прошло каких-нибудь сорок восемь часов, а запах пота, мочи и других животных испарений уже заглушал все остальное.
Капитан остановился и, как истинный пруссак, стал сурово ждать. Очевидно настало время инициативы Кати и ее родственников.
Будущие колонисты сидели или лежали на своих койках, стоявших в шесть ярусов. Нижняя койка отстояла от палубы всего на один дюйм, а верхняя не доставала до потолка нескольких дюймов. Когда пассажир лежал на верхней койке, его лицо отстояло от потолка всего на два – три дюйма. Узкие проходы между койками были завалены багажом, грязной одеждой. Неопрятные дети шумели, пытаясь затеять игру, матери пытались переодеть и успокоить грудных детей.
Род Бок смотрел на них в испуге. Неужели и пассажиры "Мэйфлауэра" когда-то пересекли Атлантику в таких же условиях? Он напряг живот. Как будут реагировать на них больные клаустрофобией. Несомненно, думал он, каждый колонист перед стартом прошел тщательный медосмотр.
Прошло лишь сорок восемь часов, но в этих отсеках уже чувствовалось отчаяние. Род недоумевал, как их кормят, как работают туалеты, что делали с больными.
А больше всего он недоумевал, какая будет вонь через неделю. Две недели. Сколько времени займет путешествие до Новой Аризоны? Он не имел никакого представления. Он сомневался, что даже самый непритязательный человек сможет выжить месяц в таких условиях.
К ним подошли три человека: двое мужчин и одна женщина. Это был комитет. Как видно в него входил цвет интеллигенции, чистоты и здоровья колонистов. В них не было и тени раболепия перед капитаном и членами правления Новой Аризоны. Скорее наоборот. Была открытая враждебность.
Катя как судья стала сбоку и представила гостей:
– Капитан Глюк, гражданин Роджер Бок и первый инженер…
– Фергюсон, – вставил Джефф.
– Разрешите представить доктора Флоренс Джеймс, доктора Хьюго Милтиадеса и доктора Френсиса Кэлли, членов комитета, избранного для взаимодействия с командованием корабля и правлением компании Новая Аризона.
– Доктор? – воскликнул капитан. – Доктора медицины?
Хьюго Милтиадес, которому на вид не было и сорока, был старшим из них. Он кивнул головой.
– Думаю, что вы будете довольны видеть нас на борту, капитан Глюк. Ходят слухи, что бортовой врач отказался сопровождать "Титов" и выполнять свои обязанности.
– Паникер, – проворчал Фергюсон.
Милтиадес холодно посмотрел на него.
– Нет, не трус, гражданин Фергюсон, скорее разумный человек. Его глаза снова остановились на капитане. – Наши проблемы, капитан, в основном медицинские – или скоро станут таковыми.
Хозяин корабля, широко раздвигая ноздрями и ощущая человеческие испарения, не подавал вида. Он ответил:
– Гражданка Бергман сообщила мне, что среди вас есть недовольные.
Флоренс Джеймс была сухопарой женщиной фанатичного вида. Она резко сказала:
– Недовольные на борту "Титова", капитан, числом в две тысячи двести шестьдесят три. Если нет кого-нибудь еще в офицерском отделении.
Капитан проигнорировал ее. Он воскликнул:
– Надеюсь, у вас есть представитель, ведущий переговоры. Я не могу тратить время на беспорядочную болтовню.
Доктор Милтиадес сказал:
– Пища плохого качества, но с этим еще можно мириться. Беда в том, что ее не хватает. Наши дети уже голодают.
Капитан вскрикнул:
– Перед тем, как вступить на борт "Титова", вы знали, что он будет полностью загружен не только пассажирами, но и оборудованием, необходимым для основания новой колонии. Рацион был рассчитан опытными пищевиками. На борту достаточно пищи для того, чтобы доставить пассажиров корабля в Новую Аризону. Однако, у нас не было места для того, чтобы брать с собой дополнительные деликатесы, к которым вы, конечно, привыкли. Все должны чем-то пожертвовать. У нас просто нет возможности обеспечить вас завтраками, полдниками, обедами и ужинами.
– Такими как в офицерском отделении, – прошептала Кати.
– Кроме того, – дипломатично сказал Хьюго Милтиадес, протягивая список, – необходимо немедленно предоставить нам средства дезинфекции и медикаменты, а также место для бортового госпиталя, включая комнату под изолятор.
– Изолятор! – вскрикнул изумленный капитан. – Черт возьми! Вы думаете это пассажирский лайнер с тысячами кубических футов помещений? Бортовой госпиталь! Разве вы…
Глаза Джеффа Фергюсона путешествовали по отсеку. Теперь уже он прервал капитана своим бормотанием:
– Болезнь.
– Что? – вспылил капитан.
– Вы уже слышали, – буркнул Фергюсон. – В этом проклятом месте она и появится.
Доктор Френсис Кэлли, до сих пор хранивший молчание, сказал:
– Я согласен с вашим инженером, капитан. Если космическая болезнь возникнет в этом ограниченном пространстве, она распространится по всему кораблю быстрее чумы. Так или иначе, она должна появиться у нас. Лучшее, что мы можем сделать – это изолировать пациентов с появлением первых симптомов болезни.
Флоренс Джеймс заметила:
– Это не просьба, капитан. Это – ультиматум. Больше еды, бортовой госпиталь и изолятор. Возможно, в дальнейшем будут новые требования.
Тот парировал:
– Еды больше нет.
Фергюсон задумчиво проворчал:
– Мы могли бы переоборудовать третий отсек под госпиталь, переместив оборудование в семнадцатый.
Капитан воскликнул:
– В третьем хранится не только твое оборудование, но и запасы провизии для Новой Аризоны.
– Мы могли бы переместить их в подсобку камбуза третьего класса, сэр, сказал Джефф Фергюсон.
– А что мы будем делать, сукин сын, когда мы доберемся до Новой Аризоны? Умрем от голода?
Фергюсона задел такой тон. Он сказал:
– Мы решим эту проблему на месте. Если это планета девятнадцатой категории, то там будет достаточно местной еды, пригодной для нас. Животные, рыба, фрукты… пополнят наши запасы.
Капитан в замешательстве посмотрел вокруг.
Доктор Френсис Кэлли сказал бесстрастно:
– Космическая болезнь.
Капитан вскрикнул:
– Я должен обсудить это с правлением. О нашем решении вам сообщит гражданка Бергман. Видит дзен, я постараюсь больше не общаться с рабочим скотом лично.
Он повернулся и со злостью зашагал к выходу.
Род Бок уже повернулся, чтобы идти, как вдруг раздался крик. Это было резкое, пронзительное, истерическое улюлюканье ненависти и смерти. В считанные мгновения этот вопль превратился в рев льва-убийцы или в боевой крик каратиста. Он парализовал всех, кто находился рядом.
Краем глаза Род Бок заметил источник этого безумного вопля. Огромное дикое существо в лохмотьях выкатилось со второго яруса коек, схватив по дороге что-то похожее на кусок трубы.
Продолжая кричать, он растолкал соседей и направился к капитану. Его глаза были неподвижны, волосы взъерошены, а тело – он был голым до пояса мокрое от пота.
Позади себя Род услышал взволнованное дыхание Джеффа Фергюсона и начало крика Кати. А может это была доктор Джеймс, которая вроде не была похожа на истеричку?
Труба приблизилась на расстояние бокового удара, животное уже почти достигло своей цели. Род Бок почувствовал запах ненависти, появляющийся во время драки, или опасности для жизни, или во время приступа безумия.
Без слов он шагнул вперед левой ногой, правая оставалась полусогнутой. Когда тот приблизился в стремительном рывке, Бок схватил его правое плечо своей правой рукой и молниеносным ударом локтя поразил его подбородок. Одновременно правой ногой он шагнул за спину противника. Размахнувшись ею, он ударил его по ноге, выдвинутой назад и повалил на пол. Затем он схватил запястье правой руки, державшей трубу и уже не отпускал ее. Левым каблуком Род надавил ему солнечное сплетение и прижал к полу.
От момента, когда Род шагнул вперед и до агонии умирающего человека, прошло не более двух секунд.
Все еще полусогнутый Род Бок отступил назад. Его лицо светилось азартом убийцы. Но поняв, что дальнейшей атаки не последует, он опустил руки.
Двое из докторов тут же опустились на колени перед павшим обезумевшим колонистом.
Фергюсон быстро подошел и схватил руку Рода Бока. Он проворчал теперь уже бессмысленные слова:
– С тобой все в порядке?
Род молча отстранил его.
Капитан крикнул докторам:
– Что с этим человеком? Это был такой же бессмысленный вопрос, как и вопрос Фергюсона.
Флоренс Джеймс посмотрела на них и сказала отрешенно:
– Он мертв.
Капитан посмотрел на нападавшего, Рода Бока, а затем на Фергюсона и Кати Бергман. Он резко сказал членам комитета:
– Позаботьтесь о нем. – Потом, обратившись к своей делегации: Пойдем.
Кати сказала голосом, которого Род не слышал раньше:
– Я останусь здесь на некоторое время!
Род шагнул к ней, протянул руку и сказал:
– Я не…
Капитан крикнул:
– Достаточно, гражданин Бок. Нам сообщат о дальнейших событиях.
Род услышал обозленный гул, пронесшийся по отсеку. Он снова посмотрел на Кати, еще раз посмотрел на покойника, покачал головой и последовал за хозяином корабля и Фергюсоном, державшим дверь отсека.
Доктор Кэлли, молчавший до сих пор, бросил капитану вслед:
– Теперь вы поймете, что изолятор необходим. Надеюсь, вы узнали симптомы болезни этого несчастного.
В коридоре капитан резко обратился к стоявшим там космонавтам.
– Собаку к этой двери. Я пришлю вам подкрепление. Без моего разрешения никому не входить.
– Гражданка Бергман, – сухо сказал Род.
Капитан замолчал на минуту. Затем сказал:
– Кроме гражданки Бергман, конечно.
Он повернулся и пошел к транспортеру.
Фергюсон посмотрел на Рода Бока. В его глазах кроме уважения было еще что-то.
– Что там произошло? – спросил он. – Я не успел ничего сообразить, был как в тумане.
Род Бок сухо сказал:
– Это был несчастный случай. Он повернулся, чтобы идти за капитаном.
Джефф Фергюсон проворчал:
– В том-то и дело, что нет, приятель.
Род сказал тихо.
– Между прочим, Джефф. Я заметил, что в корабельной гостиной недостаточно освежающих напитков.
Фергюсон заворчал от отвращения.
– По такому поводу можно было бы напиться, но в космосе не положено и капли спиртного. Даже для пассажиров первого класса. Об этом знают все.
Род прокашлялся и продолжал тихим голосом.
– Я нечаянно захватил с вещами бутылку древнего коньяка.
Глаза Джеффа загорелись.
– Приятель, – сказал он, – я зайду к тебе после дежурства. Нам кажется есть что вспомнить и обсудить.
Капитан Бруно Глюк, несгибаемый как всегда, повернулся к ним, прежде чем садиться в свое кресло. Его стеклянные глаза были холодны, как и раньше, но слова с трудом слетали с его губ.
– Я оставлю свои комплименты для более подходящего случая, гражданин Бок. Однако, хочу сказать, что недооценил вас. Ваше присутствие на Новой Аризоне поможет осуществлению моих планов в большей степени, чем я думал.
На это нечего было сказать. Род Бок промолчал.
Позже, в своей каюте, прежде чем направить тему разговора в нужное русло, Род ответил Джеффу Фергюсону на вопросы относительно схватки в спальне.
Фактически, дожидаясь пока инженер освободиться, он прокрутил все события в деталях. Насколько он понимал, другой альтернативы не было. Нападавший был сумасшедшим, убийственно безумным и вооруженным. Теоретически было возможно, чтобы Глюк, Фергюсон и Бок втроем справились с ним, не причинив ему большого вреда. В действительности, обезумевший маньяк покушался лишь на одну жизнь, жизнь капитана.
Ненавистный колонистам и, возможно, даже собственной команде, он оставался единственным человеком на борту, способным привести "Титов" к Новой Аризоне. Другие офицеры были недостаточно знакомы с таким типом корабля.
Нет, капитан был незаменим. Род Бок сделал единственно возможную вещь. Он как можно быстрее обезвредил нападавшего. К несчастью, тот стал жертвой. В пылу драки не всегда удается рассчитать удары.
Итак, это была космическая болезнь.
Она могла поразить так сильно и так быстро.
Когда Джефф Фергюсон постучал в дверь, Род уже приготовил стаканы и поставил бутылку в нижний ящик конторки.
Он разлил по рюмкам коньяк и некоторое время терпел комментарии инженера по поводу схватки, делая вид, что его способности в ведении рукопашного боя – такая же неожиданность для него самого. Он понимал, что инженер не верил, но это была единственно возможная позиция для него. Не мог же он рассказать, что провел большую часть сознательной жизни, обучаясь убивать. Что тренировки включали монгольскую Хоппа Кен и индийскую Нанпа Кен, которые теперь доступны лишь студентам, изучающих древние боевые искусства.
Как и в автобаре, несколько земных дней назад, Род выпил по первой рюмке с Джеффом Фергюсоном. Затем, воспользовавшись тем, что другой расчувствовался, начал уклоняться, разбавляя свои порции водой, а то и выливая их украдкой. Он хотел напоить его, а затем выудить у него интересующую информацию.
Наконец, когда было исчерпано большинство общих тем, он сказал вяло.
– Много новичков взяли в этот раз?
– До черта! – проворчал Джефф, прикладываясь к стакану. – Двенадцать проклятых лопухов. Никто другой не согласился бы лететь на "Титове".
Рода Бока интересовало нечто другое. Он снова наполнил стаканы и сказал:
– Ты не замечал, что люди одной национальности стремятся служить в своих областях. Например, люди шотландского происхождения становятся инженерами, а вот англичане скорее становятся палубными офицерами. Большинство стюардов – французы и итальянцы.
– Я бы не сказал, парень. Шотландцы – такие же хорошие шкиперы, как эти…
– О, я не имею ничего против шотландцев, – перебил его Род, симулируя опьянение. – Я просто говорю о тенденции. Например, эти двенадцать новичков. Как их зовут?
Опьяневшему Джеффу Фергюсону понадобилось целых пять минут, чтобы вспомнить их всех. И когда он закончил, Род Бок уставился на него.
У него пересохло во рту.
– Ты уверен?
Джефф допил свою рюмку и с надеждой посмотрел на две-три унции, оставшиеся в бутылке.
– Уверен в чем, парень?
– Это все члены команды, подписавшие контракт при наборе экипажа "Титова"?
– Конечно, я уверен в этом, черт возьми. И ни одного проклятого шотландца среди них, черт возьми.
В отчаянии Род вылил ему остатки коньяка.
– Больше не могу, – объяснил он. – С меня хватит.
– Когда я набираюсь, не могу отказать себе в лишней рюмочке, – лукаво сказал Джефф. Он тут же опрокинул ее, как будто Род мог передумать и потребовать свою половину.
Род решил незаметно продолжить разговор.
– Ты хочешь сказать, что в экипаже нет никого, скажем, с фамилией Пешкопи?
Фергюсон посмотрел на него, как в тумане.
– Фешкопти? Что это за имя?
– Пешкопи, – сказал Род. – Думаю, что это албанское имя, или что-то в этом роде.
– Никогда не слышал о нем, – сказал пьяный инженер, поднимаясь на ноги и покачиваясь.
Выпивка закончилась, и он хотел уже идти.
– Никогда не слышал такого имени. Конечно… на "Титове" таких нет.
Род Бок долго еще смотрел на двери, после прощальных слов благодарности.
Он повернулся к конторке, нашел сообщение, которое он получил… когда? Не раньше недели назад. Вообще говоря, он должен был уничтожить его, когда принял имя Роджера Бока. Почему-то он так и не сделал этого.
Он прочел телеграмму еще раз.
ПОСЛЕДНИЙ УЦЕЛЕВШИЙ ПЕШКОПИ САДИТСЯ НА БОРТ
К/К ТИТОВ ДЛЯ ПОЛЕТА НА НОВУЮ АРИЗОНУ
ПОМЕШАТЬ СТАРТУ НОВЫЙ АЛЬБУКЕРК ЧЕТВЕРГ
Но как он окончательно убедился сегодня ночью на борту "Титова" Пешкопи не было. Просто не было. На минуту им завладела мысль, которая успокоила его. Может один из трусов, там в автобаре, который в последнюю минуту испугался вступить на борт корабля и столкнуться с опасностями космоса.
Мог ли Пешкопи быть среди этих людей?
Нет, законы вероятности были против.
Потом другая мысль осенила его. В поспешном сообщении не указывался пол жертвы. Пешкопи на борту "Титова" мог быть женщиной. В случае, если она была замужней, фамилия могла быть другой.
В этот момент в дверь снова постучали.
Это был Курро Зорилла, латиноамериканец, член правления компании Новая Аризона. Мощные плечи, толстый живот, короткие ноги и длинные руки были по мнению Рода Бока рудиментами.
Ничего не выражающий взгляд его охватил пустую бутылку и два стакана.
– А я-то думал, где эта пьянь опять нализалась, – прогремел он. – Ты пытался что-нибудь выпытать у него?
Род Бок посмотрел на гостя. Он также выпил изрядное количество коньяка и должен был следить за своими словами, когда начнется разговор. Приход Зориллы был загадкой. Бок ничего не ответил.
Зорилла сел на стул, который только что освободил Фергюсон. Из бокового кармана он достал длинную сигару, откусил конец своими красивыми белыми зубами и выплюнул его на пол – скорее бессознательно, чем с умыслом.
Наконец Род спросил:
– Чем могу быть полезен, гражданин?
Зорилла выдыхал дым и созерцал своего хозяина.
– Я слышал, что вы убили этого свихнувшегося колониста в спальне. Вначале я не заметил, что вы способны на это, но теперь вижу, что вы можете… Бок.
– Это был несчастный случай, – тихо сказал Род.
Зорилла снова затянулся, следя за тем, чтобы не погасла сигара.
– Может быть, – прогремел он. – Итак, восемь голосов из десяти имеются на борту "Титова"… Бок. Мэтью Хант находится на Земле. Эти восемь голосов контролируют экспедицию.
Это ничего не означало. Пока. Род Бок присел на край койки, скрестил ноги и стал осторожно ждать.
Зорилла продолжал:
– Из этих восьми капитан Глюк полностью контролирует один голос, свой, и рассчитывает взять под контроль второй. Тот, который делят его пять старших офицеров. Остальные из нас: я, Дарлин, Фодор, Патер Вильям контролируют по одному голосу.
Род сказал просто так:
– Еще Катерина Бергман. Она имеет один голос.
Латиноамериканец вынул сигарету изо рта и покачал головой.
– Две тысячи колонистов контролируют ее голос. Они будут колебаться в зависимости от того, что им будет выгодно.
– Поэтому? – сказал Род.
– Поэтому, когда мы приземлимся и надо будет принимать важные решения, такие, как заключение соглашений по нефти или минералам, я хотел бы располагать большим количеством голосов.
Все прояснилось. Начали появляться группировки. Род думал, к кому примкнет Лесли Дарлин. Если кому-либо удастся получить пять голосов, другие будут вытеснены.
– Итак, – сказал Род, кивая, – вы хотите получить возможность пользоваться моим голосом.
Зорилла бессмысленно посмотрел на конец сигары и отрицательно покачал головой:
– Я хочу пользоваться голосом Роджера Бока, – прогремел он.
Род посмотрел на него, как будто не понимая о чем речь.
Зорилла полез в карман и достал бумажник. Он порылся в нем тупыми пальцами и, наконец, выудил то, что хотел. Он поднял его так, чтобы хозяин мог увидеть его, но не схватить.
– Насколько я знаю, – прогремел Зорилла, – существует лишь одно фото Роджера Бока на борту "Титова".
Теперь Род узнал его. Оно было в большом конверте с бумагами среди багажа Бока в первый день полета. Это фото было очевидно необходимо для свидетельства о прохождении карантина. Он проклинал себя за то, что не выбросил его в мусорный бачок.
– Так это вы обыскивали мою комнату?
Зорилла с трудом кивнул и положил бумажник в карман.
– Видите ли, я встретился с молодым Боком, сентиментальным сопляком, в баре клуба Далекие Горизонты накануне старта. Он хотел сыграть в карты со смехотворно большой ставкой. Во всяком случае я знал, что вы не настоящий Бок, когда вы были представлены в гостиной. Но мне были нужны доказательства. – Он похлопал себя по карману. – Это доказательство.
– И, – сказал Род безучастно.
– И с этого момента вы будете голосовать так же, как и я. Мне наплевать, почему вы выдаете себя за Бока и, что вы будете с этого иметь. Но пока вы носите это имя, вы – мой человек. Ясно?
