Что нетривиального можно сделать, если нет вдохновения? Юля беспрерывно думала об этом… и досада на друзей все усиливалась – почему они не могут ей помочь?! Да, конечно, в своей судьбе каждый разбирается сам – но иногда это просто несправедливо!
Увлечение Евгением оборвалось ошеломляюще внезапно – так опьянение бесследно смывается таблеткой пентарина или стремительно ускользает, оставляя лишь смутные тени эмоций, только что виденный сон…
Юля не хотела видеть Евгения (особенно с тонечкиным перстнем в руках!) и надеялась, что он предупредит о своем визите – чтобы куда-нибудь уйти на это время. Но он появился внезапно, а Лиза неизвестно зачем устроила целый прием, и Юле пришлось-таки выходить к столу, поддерживать разговор… постоянно чувствуя отчаянную эманацию безмолвных признаний в любви!
Евгений не понял, в чем дело – еще бы, таким, как он, все и всегда надо объяснять! – и до самого последнего момента надеялся, что Юля пойдет за ним. Но она не пошла, потому что слишком хорошо ощущала, насколько он чужой для эсперов, и в первую очередь для нее самой… Исследователь, случайно влюбившийся в "подопытный экземпляр" – что может быть грустнее для обоих?
Юля не испытывала неприязни, но ей было грустно и неловко. Раньше, влюбляясь, она боялась быть брошенной (хотя сама оставляла своих кавалеров легко и не без внутреннего злорадства: извечная женская месть!) – теперь же впервые испытала непривычный болезненный стыд и мучилась этим, не понимая, в чем дело…
Впрочем, перед друзьями Юля скрывала свои эмоции и держалась с достоинством. Последнее дело раскисать перед расставанием – так и запомнят печальной медузой, еще чего не хватало! Поэтому она с удовольствием возилась по хозяйству (от работы в больнице ее ненавязчиво, но твердо освободили), обсуждала с друзьями их планы на будущее и по вечерам до одурения размышляла над разрисованной картой. Ну куда податься, черт возьми?!
Иногда Юля думала о возможном замужестве… но будущее с Евгением представлялось ей теперь совсем не в радужном свете. Кем она станет для него? Домохозяйкой? Вечным консультантом? Или того хуже, легко доступным объектом изучения? Хорошо убегать от печалей к приятному и влюбленному в тебя парню… но от него-то убегать будет уже некуда!
В общем, Юля откровенно тянула время, боясь неизвестного будущего, пока не уловила случайно обрывок фразы Дэна, который настойчиво убеждал Ингу уезжать сдавать экзамены, пока не поздно, "а он приедет, как только сможет – не может же эта канитель тянуться вечно!" Только тогда она поняла, что ее бесконечные колебания и нерешительность задерживают всех остальных.
И в самом деле, Роман и Марина давно готовы уехать – сидят и ждут неизвестно чего… Инга собирается поступать в медицинский, готовится, каждый вечер читает учебники – а ведь сроки экзаменов даже на подготовительное отделение уже проходят! Да, нехорошо получается… Все равно время не остановишь, сколько ни тяни…
За этими невеселыми размышлениями Юля просидела до глубокой ночи – и наконец решила: все, хватит! Пора ехать, и немедленно первым же автобусом! Сидение на месте больше ни к чему не приведет! Нет хороших идей – реализуем идею среднюю: вернуться в столицу, а там либо поискать работу, либо вернуться в институт, либо… да какая разница! Ко всем приятелям в гости по очереди сходить, и то месяц уйдет! А там, в крайнем случае, можно и домой отправиться…
Юля торопливо собиралась, стараясь сохранить задор и смелость внезапного решения. Неожиданно пришла уверенность, что не надо ни с кем прощаться: "долгие проводы, лишние слезы", а друзья поймут и простят ее невежливость! В конце концов, она же не навеки исчезает…
…В тот же миг, уловив юлину эманацию, проснулся Роман. Он кинулся было к ее комнате, но в гостиной совершенно неожиданно натолкнулся на Юргена. Несмотря на глубокую ночь, тот не спал: сидел за столом и о чем-то думал.
– Юрген! – удивился Роман. – Что ты здесь делаешь?
– Рад, что ты меня узнал, – мрачно съязвил Юрген. – Куда это ты несешься?
– Юля хочет уйти! Я почувствовал ее эманацию и проснулся…
– Так не терпится устроить прощание? По-моему, уходить лучше по-английски! Во всяком случае, это она та решила, а не я!
Роман взглянул на Юргена чуть ли не с ненавистью: он почувствовал, что Юрген не пустит его к Юле, даже если они подерутся прямо здесь (хотя в драке Юрген не мог рассчитывать на успех). Но в его словах ощущалась какая-то властная логика:
– Я не намерен ей мешать, потому что ничем больше не могу ей помочь. Как и ты, кстати! И кто угодно…
– Ты с самого начала знал, что мы погубим ее!
– Ты тоже знал. Но предпочел забыть мои слова, особенно, когда она стала твоей любовницей. И… да что говорить! Все сложилось так, как показали звезды!
– Но ведь звезды указывают не все! Неужели нельзя изменить судьбу?!
– Можно. Даже тонечкино предсказание можно было изменить, как выяснилось! А уж ее предсказания были точнее гороскопов…
– Если бы только она была здесь…
– То абсолютно все было бы по-другому, – отрезал Юрген и после короткой паузы спросил: – А Сэм ничего по этому поводу не говорил? Вы, вроде, с ним как-то беседовали… Не заглядывал он в юлино будущее?
– А, да что – Сэм! Тебе я верю больше – в отношении Юли, по крайней мере.
– Но все-таки?
– Да то же самое он говорил, что и ты: она должна вернуться к нормальным людям и вскоре погибнуть.
Юрген вздохнул:
– Железная логика: Сэм говорил то же, что и я, но мне ты веришь больше…
– Но почему Юля должна вернуться к нормальным людям! – не обращая внимания на усмешку Юргена, воскликнул Роман. – Это же действительно медленная смерть для эсперки… Если бы я только мог остаться с ней!
– А ты предлагал ей?
– Конечно!
– Бессовестный! А Марина?
– Вот-вот, она сказала то же самое…
– А думала при этом… впрочем, прошу прощения: это не мое дело, – поспешил сказать Юрген, встретив взгляд Романа. – Но не мешай ей сейчас, прошу тебя! Что бы Юля ни решила, ей надо расстаться с "Лотосом", и честное слово, она выбрала не худший способ!
– Если только этой ночью она не простудится насмерть или не свернет себе шею на переправе! – сказал Роман, но уже без прежнего запала.
– Лучше один раз умереть, чем всю жизнь мучаться!
С последним Роман не мог не согласиться. Тем более что Юрген сказал чистую правду: никто из них сейчас не был в состоянии помочь Юле…