Вечером двадцать четвертого июля, через неделю после исчезновения Давида Брауна, Трупер Бентон Роудс выезжал из Хейвена около восьми часов вечера на полицейской машине. Рядом с ним сидел Питер Габбонс, известный друзьям-офицерам как Джинглс. Сгущались сумерки. Не метафорические сумерки, а вполне реальные. Бент Роудс вел машину, а перед глазами его все стояла только что увиденная картина: множество лежащих вперемешку оторванных рук и ног, хотя от отлично знал, кому они принадлежат.
Прекрати думать об этом, – приказал он себе.
Хорошо, согласился его мозг, но думать не прекратил.
– Попытайся все же связаться по рации с Троей, – попросил Бент напарника.
Джинглс нажал на кнопку и попытался вызвать участок, но, кроме легкого потрескивания, ничего не было слышно.
Бент вел машину со включенными фарами на скорости семьдесят миль в час. Странно, почему в районе этого чертова Хейвена не работает рация. Впрочем, разве только это странно сегодня вечером?
Верно, – согласился с ним его мозг. – И кстати, ты узнал кольцо? Узнал руку, которую оно украшало? А как тебе понравилось это месиво? Не хуже, чем в лавке мясника. Ее рука…
Прекрати, я сказал. НЕМЕДЛЕННО!
Ладно-ладно. И все же давай на секунду забудем, что ты не хочешь об этом думать. Как тебе понравилась вся эта кровь?
Прекрати, пожалуйста, хватит!
Сейчас прекращу. Я понимаю, что сойду с ума, если буду все время представлять себе это. Но ее руки, ее ноги… Несколько голов… глаза.
– Где же подкрепление? – растерянно спросил Джинглс.
– Не знаю.
Он тряпкой укрыл эту руку… Это было незачем делать, понимал он, и все же укрыл руку Руфи.
Он сделал это, а начальник пожарной службы, кретин Элисо, ухмылялся, глядя на него как будто перед ним аппетитно дымился ужин, а не лежала убитая милая женщина. Все это было безумием.
– Что же там произошло? – задумчиво проговорил Бент.
– То, что никак не могло произойти. Городской зал взлетел на воздух, как ракета.
– Та веришь, что это возможно?
– Нет. Но нельзя не верить собственным глазам.
– А если даже взлетел… – Бент неотрывно смотрел на дорогу. – Что ты чувствуешь, Джинглс? Что ты почувствовал там? У тебя не было чувства, что там случилось что-то ужасное?
– Может быть… – задумчиво протянул Джинглс. – Может быть. Я безусловно что-то почувствовал.
– Что же?
– Не знаю. – Голос Джинглса задрожал. – Но я так рад, что мы уезжаем оттуда…
И Джинглс, весельчак и задира Джинглс, вдруг заплакал.
Они ехали по шоссе. Сумерки окутали землю. Наступила ночь. Бент был рад этому обстоятельству. Ему не хотелось смотреть на Джинглса… и не хотелось, чтобы Джинглс смотрел на него.
Валяющиеся кругом части человеческих тел… Это было ужасно. Но самым ужасным было видеть руку Руфи с кольцом на среднем пальце, потому что эта рука была настоящей.
Оторванные руки, ноги и туловища в первый момент повергли его в шок, пока он не сообразил, что оторванных рук и ног без крови не бывает. Он оглянулся на Джинглса, чтобы поделиться с ним своей догадкой, и увидел, что тот держит в одной руке дымящуюся голову, а в другой – оторванную ногу.
– Куклы, – удивленно определил Джинглс. – Чертовы куклы. Откуда они здесь взялись, Бент?
Он хотел сказать, что не знает, но передумал и ничего не ответил. И только сейчас, в машине, он вдруг сказал то, что лежало глубоко в памяти и вдруг всплыло на поверхность:
– У нее были куклы. У мисс Мак-Косленд. – И подумал: У Руфи. Думаю, мы были достаточно хорошо с ней знакомы, чтобы я мог называть ее Руфь, как называл ее Страшила. Мог. Ее любили все, кто был с ней знаком. Именно поэтому так нелепо выглядит ее смерть…
– Да, мне кажется, я тоже слышал об этом, – сказал Джинглс. – Ее хобби, верно? Я слышал об этом, но не помню где.
– Верно, хобби. Ее куклы. Я разговаривал как-то о ней со Страшилой…
– Со Страшилой? – переспросил Джинглс. – Страшила Дуган был знаком с миссис Мак-Косленд?
– Да, и очень близко. Страшила был компаньоном ее мужа, пока тот не умер. Так вот, он сказал мне, что у нее около сотни кукол, а может, две сотни. Они, сказал он, ее хобби, хотя однажды она выставляла их в Августе. Он говорил, что она была страшно горда этой выставкой и считала, что это – самое большое дело, которое ей удалось сделать в жизни. А сделала она, как мне известно, немало. Страшила так хорошо отзывался о ней, что мне кажется… ну, что они были близки.
– Куклы… – повторил Джинглс. – А с первого взгляда и не подумаешь. Если бы не отсутствие крови, я бы не…
– Но мы с тобой так и не знаем, зачем они были там. И что она там делала.
Джинглс со страдальческим видом произнес:
– Странно, кому понадобилось ее убивать? Она был такой милой леди!
– Тебе не показалось, что это был несчастный случай?
– Нет. Взрыв не может произойти без причин. А вокруг все пахло паленым маслом. Заметил?
Бент кивнул. Да, он еще никогда не слышал подобного запаха.
– Странная, ненормальная история. Странное место. Мне казалось минутами, что я сам схожу с ума. А ты?
– Похоже… Эти обрывки…
– К черту обрывки! Я имею в виду саму улицу.
– Ее куклы, Бент. Что делали там ее куклы?
– Не знаю.
– У меня есть одна версия: может быть, кто-то ненавидел не только ее, но и ее кукол, поэтому и взорвал их вместе с нею. И не смотри на меня как на кретина. Так бывает иногда.
Вместо ответа Бент попросил Джинглса опять попробовать включить рацию. В эфире царил сплошной шум, напомнивший Бенту старую микроволновую печь своей бабушки.
Взрыв произошел в 15:05. Башенные часы, как всегда, пробили три, отставая на полминуты, а через пять минут – БА-БАХ!..
Внезапно руль в его руках задымился, а фары вспыхнули. От неожиданности Бент чуть не потерял возможность управлять машиной. Автомобиль развернуло, и он оказался поперек дороги.
Мотор заглох, и некоторое время они ошарашенно смотрели друг на друга, сжимая в руках автоматы.
В воздухе царил запах паленой резины.
– Что за чертовщина? – взревел Джинглс, а Бент подумал: Он тоже это почувствовал. Это – часть всего того, что происходит в Хейвене. И он тоже это почувствовал!
Ветер усиливался, напряжение нарастало. Странно, – думал Бент, – ничего страшного не происходит. Но ему страшно. Он напуган до смерти.
Мимо них на бешеной скорости пронесся старенький грузовичок-"пикап", обдав их облаком пыли. Когда гудение мотора перестало быть слышным, Бенту показалось, что Джинглс сказал:
– Я видел этот грузовик в Хейвене, Бент. Он был припаркован перед рестораном.
– Что-что?
Никакого ответа.
Он взглянул на Джинглса. Джинглс с расширенными от изумления глазами на побелевшем лице смотрел на него.
Бент вдруг подумал: Микроволновая связь? Телепатия?
Оттуда, куда умчался грузовик, на них надвигалось облако пыли.
– О Боже! Мне это не нравится! – прошептал Джинглс.