Род Уокер, съежившись, сидел на ветке дерева. Он не двигался два часа, и еще долгое время ему предстояло просидеть неподвижно. В небольшом леске поблизости от него маленькое стадо годовалых оленей щипало траву; если один из них подойдет поближе, Род попытается схватить его. Он был очень голоден.
Его мучила и жажда, так как в течение всего дня он не пил. Кроме того, его слегка лихорадило. Три длинные полузажившие царапины на левой руке вполне объясняли его лихорадку, но Род не обращал внимания ни на царапины, ни на лихорадку: он был жив, он собирался и дальше оставаться живым.
Олень подошел поближе; Род сдерживал дрожь волнения. Однако олененок поднял голову, посмотрел на ветвь и повернул обратно. Он не мог видеть Рода; вероятно, мать научила его опасаться свисающих ветвей – или опыт борьбы за существование сотен и тысяч поколений отпечатался в его генах.
Род перевел дыхание и вновь лег. Один из оленей неизбежно совершит ошибку, тогда он поест. Он не мог думать ни о чем, кроме пищи… пищи, а также того, как сберечь свою шкуру, как напиться без опасения попасть в засаду, как заснуть без опасения проснуться в брюхе какого-нибудь местного хищника.
Заживающие раны на руке показывали, как дорого стоило ему обучение. Он отошел уж слишком далеко от дерева и не имел даже времени, чтобы выхватить нож. Он совершил невероятный прыжок и подтянулся на раненых руках. Существо, ранившее его, принадлежало к тому же виду, что и зверь, загнавший его на дерево в день прибытия. Род считал, что это был лев. На это счет у него была своя теория, но он не был в состоянии действовать в соответствии с ней.
Он был очень истощен и утратил счет времени. Род считал, что время, отведенное на экзамен по выживанию, истекло, но он не представлял себе, как долго лежал на развилке ветвей, ожидая, пока подживут его раны; сколько времени прошло, пока он, подгоняемый голодом и жаждой, спустился вниз. Он предполагал, что сигнал к возвращению был дан в то время, когда он лежал без сознания, но не беспокоился и даже не думал об этом. Он больше не интересовался экзаменом на выживание; его интересовало, как выжить. Несмотря на ухудшившиеся обстоятельства, его шансы выжить теперь были выше, чем когда он только что прибыл на планету. Он уже не был наивным горожанином, перестал многого бояться, чего боялся раньше, зато с осторожностью относился к вполне на первый взгляд безопасному. Создания с дикими голосами, которые он принял за "стоборов", больше не пугали его. Он видел одного из них при дневном свете и слышал его голос. Оно было не больше его ладони и напоминало рогатую ящерицу с привычками древесной жабы. Единственным его талантом был голос: оно могло втрое увеличивать объем воздушного пузыря на шее, затем с силой выталкивать оттуда воздух, издавая дикие, пугающие рыдания.
Но это было все, что оно могло делать. Род предположил, что это его любовная песня; он все еще называл этих существ "стоборами".
Он изучил вьющиеся лесные растения, такие прекрасные в свете утренней зари, но жалящие сильнее, чем крапива, ядовитые и вызывающие своим ядом оцепенение. На других растениях были большие плоды, напоминающие виноград, такие соблазнительные и приятные на вкус; на собственном горьком опыте Род убедился, что они действовали как сильнейшее слабительное.
Он знал, что здесь есть крупные хищники, хотя по-настоящему не рассмотрел ни одного из них. Об их присутствии свидетельствовали полусъеденные тела антилоп, а также звериные тропы в кустах. Насколько он мог судить, здесь не было лазающих по деревьям хищников, достаточно крупных, чтобы напасть на человека, однако он не был в этом окончательно убежден и всегда спал чутко, ожидая опасности.
Поведение стада подсказало ему, что здесь должны быть хищники, охотящиеся, как он сейчас охотится, хотя ему посчастливилось не встретиться ни с одним из них. Олени спокойно паслись, подходили к небольшим деревьям, но ни один не приближался к тому, на котором притаился Род.
Спокойно, парень… кажется, один подходит. Род схватил рукоять "Леди Макбет" и приготовился прыгнуть, как только грациозное маленькое существо окажется под ним. Но в пяти метрах от него олененок заколебался, заметив, что отделился от стада, и повернул обратно.
Род метнул нож. Он услышал тупой звук, с которым лезвие ножа вонзилось в мышцу, увидел, что рукоять торчит из плеча оленя. Он спрыгнул на землю, чтобы завершитть охоту. Олень замотал головой, повернулся и побежал. Спрыгнув, Род не дотянулся до него. Когда он поднялся на ноги, поляна была пуста. Горькие мысли охватили его: ему не следовало бросать нож, пока оставлась надежда воспользоваться более надежным способом. Он занялся изучением следов.
Род помнил первую заповедь охотника-спортсмена: раненое животное нужно преследовать и прикончить, не давая ему страдать и медленно умирать. Однако в своем поведении он не мог руководствоваться правилами спортивной охоты: он вынужден преследовать раненое животное потому, что нуждался в пище, а главным образом потому, что без ножа он погибнет.
Олень не оставлял кровавых пятен, и его следы перемешивались с сотнями других. Род трижды возвращался на поляну и начинал поиски заново, пока ему не удалось найти первое кровавое пятно. Теперь идти по следу было легче, но он все еще немного отставал от раненого животного, которое двигалось гораздо быстрее, чем он мог следовать за ним. Его добыча оставалась со стадом, которое остановилось на новом пастбище в полукилометре от первого. Род оставался в укрытии и стал оттуда наблюдать. Однако казалось, что "его" оленя в стаде не было.
Но кровавый след вел сюда; Род следовал за стадом, и оно вновь обратилось в паническое бегство. Ему трудно было успевать за стадом; изучая след, он заметил, что раненый олень свернул в кусты и отделился от стада. Это облегчило и в то же время затруднило преследование: облегчило, ибо не нужно было больше отличать одного оленя от множества других; затруднило, так как пробираться сквозь кусты гораздо труднее и опаснее и в любую минуту можно из охотника превратится в жертву; наконец, в кустах очень трудно находить следы. Но он не унывал, зная, что раненое животное вскоре вынуждено будет лечь и зализать рану. Род надеялся вскоре найти оленя.
Но животное не останавливалось; казалось, его воля к жизни была не менее сильной, чем у Рода. Он преследовал оленя бесконечно и уже начинал задумываться, что он будет делать, когда стемнеет. Он д о л ж е н вернуть свой нож.
Внезапно он обнаружил, что перед ним два следа. Кто-то наступил на свежий, только что проложенный след маленькой антилопы, наступил на пятно крови.
Сдерживая волнение, обострив до предела свои чувства, Род молча двигался вперед. И вновь обнару жил след… человека! Отпечаток человеческой ноги в обуви – и таким дикарем он стал, что даже не почувствовал облегчения; находка сделала его еще более осторожным.
Двадцать минут спустя он нашел их – человека и оленя. Олень, добитый вторым охотником, лежал на земле мертвый. Человек, который оказался юношей моложе Рода и значительно ниже его, свежевал тушу. Род отпрянул в заросли. Отсюда он наблюдал и обдумывал положение. Охотник, казалось, был всецело занят своим делом… а это дерево нависает как раз над тем местом, где он…
Через несколько минут Род находился на ветке этого дерева, без ножа, но с большим шипом, зажатым в зубах. Оттуда он поглядел вниз и увидел, что его противник находится как раз под ним. Род взял шип в правую руку и стал ждать. Охотник под ним отложил нож в сторону и наклонился над тушей. Род прыгнул.
Он ощутил перед собой тело противника, одетое в комбинезон. Придавив свой шип к шейным позвонкам противника, он схватил его за незащищенное горло. Человек под ним перестал сопротивляться.
– Так-то лучше, – одобрительно сказал Род. – Заключили мир?
Ответа не было. Род слегка прижал шип.
– Я с тобой не в игрушки играю, – жестко сказал он. – У тебя только один шанс остаться живым. Заключим мир, поклянись в этом, и мы поедим вместе. Но при малейшей неосторожности с твоей стороны ты больше никогда не сможешь есть.
Мгновение его противник колебался, затем послышался сдавленный голос:
– Мир.
По-прежнему держа шип у горла своего пленника, Род дотянулся до ножа, которым тот разделывал тушу. Это была его собственная "Леди Макбет". Он вложил нож в ножны, ощупал тело своего противника и обнаружил нож там, где и ожидал. Сжав найденный нож в руке, он отбросил шип и поднялся:
– Можешь встать.
Юноша встал и угрюмо поглядел на него.
– Отдай мой нож.
– Потом… если будешь себя хорошо вести.
– Я сказал "мир".
– Да, ты сказал это. Повернись, я хочу убедиться, что у тебя нет другого оружия.
– Я потерял его… У меня ничего нет, кроме ножа. Отдай его мне.
– Где потерял?
Парень не ответил. Род сказал:
– Хорошо, повернись, – и погрозил отнятым ножом.
Противник повиновался. Род быстро и тщательно осмотрел его, опасаясь, что его оружие может быть спрятано под одеждой. Сам Род был одет только в грязные шорты. Другой одежды, если не считать царапин на теле, у него не было.
– Не находишь ли ты, что одежда ни к чему в этом жарком климате? – весело спросил он. – Хорошо, можешь повернуться. Держись на расстоянии.
Юноша повернулся все еще с кислым выражением лица.
– Как тебя зовут, крошка?
– Джек.
– А фамилия? Я – Род Уокер.
– Джек Доде.
– Какой колледж, Джек?
– Институт "Понс де Лион".
– А я из "Высшей школы Патрика Генри".
– Курс Мэтсона?
– Да, самого Дьякона.
– Я слышал о нем. – Джек был поражен.
– А кто о нем не слышал? Но кончим пережевывать одно и то же. Давай лучше поедим. Ты покараулишь, пока я ем, а потом подежурю я.
– Тогда отдай мой нож. Он мне нужен для еды.
– Не торопись. Я отрежу тебе один или два куска.
Род продолжил разрез, начатый Джеком, и срезал шкуру с правого плеча, затем вырубил два больших куска нежного мяса. Один кусок он бросил Джеку и начал грызть другой, бросая время от времени взгляды по сторонам.
– Ты смотришь по сторонам? – спросил он.
– Конечно.
Род продолжал набивать рот мягким теплым мясом.
– Джек, как могли допустить до испытания такого коротышку, как ты? Ты же еще слишком молод.
– Держу пари, что я не моложе тебя.
– Сомневаюсь.
– А я доказал свою пригодность.
– Каким же образом?
– Я здесь и я жив.
Род усмехнулся:
– Ты доказал это. Молчу. – Он вырезал толстую кость, расколол ее и высосал из нее мозг. – Хочешь еще мяса?
– Хочу.
Род вырезал еще один хороший кусок. Джек взял его, поколебался, затем выпалил:
– Хочешь соли?
– Соль? У тебя есть соль?
Казалось, Джек сожалел о своем неосторожном признании:
– Немного. Но я ее очень берегу.
Род протянул свой кусок:
– Дай немного… Сколько не жалко.
Джек достал небольшую баночку, отсыпал оттуда немного соли на порцию Рода, поколебался и добавил еще.
– А разве ты не брал с собой соли?
– Я? – Род отвечал, не отводя глаз от соли, один вид которой наполнил его рот слюной. – О, конечно! Но… со мной произошел несчастный случай.
Он решил, что сейчас не стоит объяснять, что он стал жертвой нападения. Джек тщательно закрыл и упрятал баночку с солью. Они спокойно жевали, продолжая наблюдать за окружающим. Род тихо сказал:
– Джек, за тобой шакал.
– Больше никого нет?
– Нет. Но давай заберем мясо и уйдем отсюда: мы привлекли внимание. Сколько ты заберешь?
– Заднюю ногу и кусок печени: больше я не смогу унести.
– И, конечно, не сможешь съесть прежде, чем оно испортится. – Род принялся отрубать заднюю ногу оленя. Он отрезал часть оленьей кожи с брюха и с ее помощью подвесил свою долю через плечо. – Хорошо, парнишка. Держи свой нож. Спасибо тебе за соль.
– О, не стоит.
– Желаю тебе успешно завершить испытание. Будь осторожен.
– И тебе того же. Удачи!
Род постоял немного. Затем как бы с неохотой проговорил:
– Джек, не хочешь ли объединиться со мной?
Он тут же пожалел о сказанном, вспомнив, как он неожиданно напал на парня. Джек облизнул губы:
– Ну… я не знаю.
Род почувствовал себя оскорбленным.
– В чем дело? Ты меня боишься?
– Нет, я думаю, ты хороший парень.
У Рода прявилось неприятное подозрение:
– Ты боишься, что я потребую часть твоей соли?
– Что ? Конечно, нет. Я и так поделюсь с тобой солью.
– Я не возьму ее! Я только думаю…
Род замолчал. Он подумал, что оба они пропустили возврат.
– Я не считаю тебя сумасбродом, Род. Ты прав. Мы должны объединиться.
– Но мне не нужны подачки! Я могу продолжать испытание один.
– Я уверен, что можешь! Но все же давай объединимся. Договорились?
– Ну… идет!
Договор был заключен, и Род возглавил их союз. Это само собой разумелось: он просто говорил, что делать, и Джек исполнял.
– Ты пойдешь впереди, – приказал Род, – а я прикрою тыл.
– Хорошо. Куда мы направимся?
– К тому холму вниз по течению. Там мы найдем подходящие для ночлега деревья, лучших не найти. Хорошо бы добраться до них засветло – поэтому пошли и больше не будем разговаривать.
Джек с сомнением сказал:
– Хорошо. Ты уверен, что это лучший способ проводить ночь?
Род удивился:
– Ты хочешь ночевать на земле? Как же ты тогда так долго остаешься живым?
– Первые ночи я проводил на деревьях, – спокойно ответил Джек. – Но, возможно, что нашел место получше.
– Да? Что же это?
– Пещера.
Род подумал немного. Пещера может оказаться ловушкой. Но его соблазняла перспектива растянуться во сне.
– Давай осмотрим ее, если она не слишком далеко.