Всю ночь Пол слышал в отдалении варварское громыхание барабанов. За час до рассвета его атакующий отряд был готов. В полном молчании они двинулись на юг и отшагали две мили по травянистой равнине, повторяющей линию берега. Пол знал, что перед самым рассветом они увидят тончайший серпик молодой красной луны. В царящей сейчас темноте флот вестойцев, возможно, продвигался на север. Все звуки – действительные или мнимые заглушал неумолчный бой барабанов. Что касается сухопутной армии, она могла быть в нескольких милях к югу, а могла обнаружиться за следующим пригорком.
Ум Пола сражался с альтернативами. Что лучше? Держать ли весь отряд под своим началом, не дробя на группы? Ждать ли в лесу новостей о том, как прошла атака Эбро Сэмираа на северо-востоке? "Не думай об этом. Нет времени". Что ж, если не ум, то хотя бы его тело достойно встретило вызов. Мускулистые ноги бесшумно несли Пола вперед. Все чувства обострились до предела. Винтовка, пистолет, полевой бинокль, охотничий нож были легкой ношей. Впереди Пола высилась огромная фигура Миджока – более темная тень на фоне теней земли и неба. Это еще не был рассвет; лишь намек на то, что – в пяти тысячах миль отсюда – восточного берега континента коснулись лучи солнца. Миджок нес щит, обтянутый сложенной вдвое шкурой азониса. Его единственным оружием была семифутовая палица, поскольку самый маленький из его пальцев был слишком велик, чтобы пролезть в спусковой крючок винтовки. Миджок нес дозор в паре с Полом, однако за ночь они перемолвились лишь парой слов. Пол решил, что Миджок погружен в глубокие размышления. Возможно, он пытается на привычном фоне старого мира представить себе контуры нового? Но человек не мог угадать, что происходить в голове лесного гиганта. Они не несли на себе затхлого бремени вины и компромиссов, которое клонит к земле человека. Им были присущи как сила, так и слабость невинности. Пройдут века, прежде чем страна их мыслей дождется своего исследователя.
Эбро Пэкриаа по правую руку от Пола двигалась легко, как ветерок в траве. Она и ее низкорослые воины презирали щиты, равно как луки и стрелы – оружие для робких мужчин. Они никогда не метали копья, а применяли их для ближнего боя. Единственным их оружием помимо копий служили кинжалы из белого камня. Отряд продвигался по лугу, выстроившись в три шеренги. Между шеренгами по приказу Полы были оставлены широкие промежутки. За правым флангом были сосредоточены лучники. В общей сложности отряд насчитывал четыре сотни бойцов – против шести тысяч.
Поросший деревцами невысокий холм обозначился темным силуэтом ярдах в пятидесяти от берега. Он возвышался над лугом примерно на десять футов.
– Мы встретим их здесь, – сказал Пол.
Как и было договорено заранее, Пэкриаа поставила сотню своих копейщиц между холмом и берегом, еще две сотни – с его западной стороны, и сотню лучников – в засаде позади холма. Пол и Миджок взобрались на холм и продрались сквозь заросли на его южную сторону, где к ним присоединилась Пэкриаа. Это отняло у них не много времени, но непроглядная тьма ночи успела заметно просветлеть. На небе почти не было облаков. Когда настанет день (если настанет), он будет жарким, безветренным и прекрасным. Синие светляки исчезли, как обычно перед рассветом. Планета Люцифер представала их взору тремя серыми тайнами – непознанная протяженность озера, луга и неба. Но в этот час зыбкого полумрака, когда утро все еще было скорее догадкой, нежели фактом, собственную реальность неожиданно обрели фигуры деревьев. На западе Пол заметил проступающие из тьмы контуры низких холмов, которые отгораживали их от Западного Атлантического океана.
В семидесяти-восьмидесяти милях за ними Дороти встречает рассвет у моря. Пол знал, что внимательный взгляд ее карих глаз устремлен не на бескрайнюю океанскую ширь, а на воды пролива, который лежит между островом и материком, между Дороти и Полом. Она держит на руках его дитя, и другая, пока неведомая жизнь, зреет в ее чреве. И Энн Брайен на острове вместе с ней – Энн, чей беспокойный и скрытный ум по-прежнему протестует против того сплетения противоречий и неисполненных обещаний, что составляет жизнь на Люцифере – как, впрочем, и везде. Престарелая великанша Кэмон, Рэк, Мьюзон, Сэмис, Арек, и дети лесных гигантов, которым не устаешь удивляться и которые вызывают столько любви… "Нет времени". Миджок вглядывался в сумрак, укрывшись на западной стороне холма.
– Хорошо спрятались. У тебя отличные воины, Эбро Пэкриаа, – сказал гигант, чьи знания о войне были почти столь же теоретическими и туманными, как его сведения о Земле, родине его друзей-черинов.
Принцесса пигмеев не ответила. Пол подумал со сдержанным гневом: "Неужели она даже сейчас не понимает, что Миджок – один из нас, что он лучший из нас…" Но Пэкриаа внимательно глядела на юг. Быть может, она не слышала слов гиганта. И она протянула вперед руку, показывая.
Итак, после целого года ожидания, слухов, догадок; после года, в течение которого Лэнтис Вестойская, Королева всего мира, была для них полумифическим ужасом, символом тирании и опасности, но не живым существом из плоти и крови; после года, который, по словам Эда Спирмена, был "потрачен впустую на философскую чушь", – Пол наконец увидел их.
Увидел он, собственно говоря, колыхание травы и скопление пятнышек, которые подпрыгивали, перемещались и приближались. Писклявый голос Пэкриаа был спокоен:
– Они идут быстро. Хотят добраться до нашего леса раньше, чем рассветет и появятся омаша. Твой план хорош, Пол. Мы задержим их на открытом месте; омаша будет, чем поживиться.
Каким-то образом человек принимает суровую действительность. Пол был воспитан в традициях милосердия, мирного труда, интеллектуального постижения. Но сейчас он без колебаний сказал себе, что пятно, мелькающее в телескопическом прицеле, – это всего лишь мишень. "Как бы я поступил, если бы сражался только за себя самого?" Держа пятнышко в фокусе прицела, Пол спросил:
– Твои воины готовы к тому, что я буду стрелять из огненной палки? И точно ли они знают, что не должны бросаться в атаку, пока не получат приказа от тебя?
– Да, – с теплом в голосе отозвалась Пэкриаа. – И то, что самый главный – ты, они тоже знают.
Пол нажал на спуск.
"Слишком рано. И слишком тихо, черт его побери". Искусные производители оружия двадцать первого века на Земле приглушили звук выстрела до будничного хлопка. Дикари на равнине, возможно, даже не заметили вспышки огня при выстреле. Чтобы на них воздействовать, больше подошли бы ослепительная вспышка и грохот от запуска ракеты. Как можно их напугать глупым хлопком и искоркой? Даже несмотря на то, что одно из пятнышек пропало. Скорее всего, Пол впервые в жизни убил человека.
Он бросил взгляд на запад, прикидывая, как скоро предрассветную серость окрасят шафрановый и алый цвета. Молодая красная луна… ага, вон там. Окровавленное серебро изогнутого клинка над противоположным берегом озера.
И еще Пол увидел лодки.
Они находились в полумиле от берега. К северу от них лодок больше видно не было, но это ничего не значило: это могли быть передовые каноэ флота. Шум от лодок с барабанами на юге не прекращался. Эти лодки останутся стоять на якорях в укрытии, чтобы неистовый барабанный бой доносился до врагов как будто со всех сторон.
Ведущая лодка приблизилась и стала хорошо видна. Плетеная крыша на носу лодки доходила до самого планшира. Корма и борта были открытыми, чтобы дать место двум гребцам. Пол увидел лицо женщины-пигмея, работающей веслами левого борта. У нее был плотно сжатый рот, и непроницаемо-суровым выражением она живо напомнила ему Пэкриаа. Еще он невольно вспомнил четвертованного посла Эбро Пэкриаа, голову и руки которого Королева всего мира прислала вместо ответа. Но тут Полу пришли на ум слова Кристофера Райта: "Месть была одним из первых открытий обезьяны", и жажда мщения угасла, а гораздо более уместной показалась мысль: "Стреляй точно в голову, чтобы она и не почувствовала"…
Выстрел получился не самым удачным. Слабый крик донесся со стороны лодки. Женщина выронила весло и схватилась за раненую руку. Гребец правого борта не поняла, что происходит, и продолжала тупо грести. Каноэ завернуло влево. Следующая лодка врезалась носом в переднюю, сорвала циновки. Из лодки посыпались прятавшиеся под циновками воины, беспорядочно колотя по воде руками и ногами. А сухопутная армия продолжала наступать…
Пятнышки, которые были лысыми красными головами; белые черточки наконечников копий. Простая арифметика – меньше сотни винтовочных патронов; четыре сотни воинов; мятущаяся, но гневная душа; и преданность восьмифутового гиганта с большой дубиной. Против шести тысяч одной только сухопутной армии.
– Пэкриаа, они идут одной колонной – идиоты! Пошли своих лучников на запад напасть на них с фланга.
Пэкриаа сбежала вниз с холма. Пол дважды выстрелил по голове колонны. Легкая сумятица; но колонна не остановилась. Лодок сорок – пятьдесят выбились из общего строя и рванулись к берегу, как осы из растревоженного гнезда. "Еще одна ошибка… хотя нет – если это отвлечет их от лагеря, то не ошибка". Сотня воинов Пэкриаа за холмом со стороны реки стойко ждали приказа. Пол махнул рукой, и этого было достаточно. Они рассыпались вдоль берега, кроясь в траве и подобравшись для прыжка, как кошки в засаде. По мере того, как светало, их тела проступали из сумрака знакомой яркой медью кожи, черным цветом юбок, белой боевой раскраской… Миджок вывернул наполовину вросший в землю валун и швырнул его в ближайшую лодку, разбив ее в щепы. Но воины только попрыгали в воду и поплыли к берегу.
– Миджок! Будь при мне!
Голова колонны была теперь меньше, чем в двух сотнях ярдов. Пол механически выстрелил и увидел, как еще одно живое существо повалилось на землю и замерло.
– Теперь мы покажемся им. Пэкриаа, Миджок!
Они спустились по южному склону холма в тот самый момент, когда лучники выпустили по колонне стрелы. Берег огласился криками, воем, топотом, ударами друг о друга камня и дерева. "Рассвет… рассвет… и где же Эд Спирмен на шлюпке, тысяча проклятий?"
Задние ряды колонны напирали на передние; порядок сбился. Несколько дюжин женщин-копьеносцев бросились на лучников Пэкриаа. Второй рой стрел, а за ним и третий, уложили большинство – маленькие мужчины стреляли искусно. Вестойских лучников видно не было.
– Сейчас, Пэкриаа!
Окрик принцессы поднял из травы ее копейщиц, крывшихся западнее холма. Они ринулись вперед, как красные пули, держа копья в левой руке параллельно земле. Атакующий отряд ударился о колонну; копья поднялись и опустились, и поднялись вновь.
Вестойцы не раскрашивали тела белой краской. На их вождях были надеты зеленые головные уборы. Травяные юбочки вестойцев были совсем коротенькими. Воины Лэнтис легко умирали. И так же легко убивали.
На некотором расстоянии от головы колонны – ибо это все еще была колонна, гигантская движущаяся машина, которая не могла остановиться, раскачивалось какое-то высокое сооружение, трудноразличимое в утреннем сером сумраке. Носилки? Лэнтис Вестойская, Королева всего мира собственной персоной? Пол задержался на бегу, чтобы дважды выстрелить по высокому силуэту. Затем он и Миджок оказались в гуще свалки: мелькающие со всех сторон копья с наконечниками из белого камня, окровавленные тела. Миджок был одновременно разъярен и ошеломлен. Пол увидел, как Пэкриаа вонзила копье между ребер противницы, и выдернула оружие из поверженного тела. Сама принцесса была невредима. По ее маленькому крепкому телу стекал пот, зубы оскалились в дьявольской усмешке. Вместе с двумя капитанами в пурпурных юбках Пэкриаа бросилась на группу вопящих врагов, которые только начинали осознавать, что происходит.
Арифметика по-прежнему действовала. Эта колонна была, вероятно, лишь одной из многих, которые шли вдоль озера, чтобы достичь леса Пэкриаа раньше, чем с холмов слетят омаша – искать добычи среди живых или мертвых.
Миджок, отмахиваясь щитом, углубился в ряды неприятеля, и принялся крушить их палицей. Он сметал все вокруг. Миджок обрел хладнокровие, и даже воинственный клич не срывался с его губ – гигант берег дыхание. Он методично бил врагов, как человек, сражающийся со стаей крыс.
Пэкриаа вскочила на тело мертвого врага и закричала, показывая на неуклюжее сооружение, которое привлекло внимание Пола:
– Лэнтис! Там Лэнтис!
Носилки медленно двигались к центру беспорядка на плечах шести женщин. Пол снова дважды выстрелил по ним. Он мельком увидел тощую фигурку в высоком зеленом головном уборе. Королева спрыгнула с носилок, схватила копье, и между ней и Полом оказались воины охраны. Пол выстрелил по ним, свалил одну из охранниц. Миджок заметил его действия и изменил направление атаки. Гигант двигался среди пигмеев, как бульдозер, прокладывающий путь через кусты. Пэкриаа испустила вопль безумной ярости и рванулась вперед. Копье в ее руке казалось продолжением тела. Из раны на бедре принцессы текла кровь; синяя юбочка была сорвана; тело ее блестело от пота, яркой краски и еще более яркой крови. Она казалась безумным духом боя. Пэкриаа врезалась в гущу воинов, окруживших Лэнтис, и Пол больше не мог стрелять.
Но дрогнула Лэнтис только при виде пробивающегося к ней гиганта. Так показалось Полу. Он вновь мельком увидел угрюмое лицо Королевы всего мира, услышал ее пронзительный окрик. Прежде чем Миджок успел добраться до нее, Лэнтис вместе с охраной отступила назад и скрылась за массой воинов. Пол крикнул, отзывая Миджока назад. Вслед за предводительницей вся вестойская армия обратилась в бегство.
– Пэкриаа! – Пол бросился вслед за принцессой и схватил ее за плечо. – Не преследовать!
Пэкриаа глянула на него совершенно обезумевшими глазами. Полу показалось, что она готова вцепиться зубами ему в запястье.
– Верни воинов! Пусть нападут на вестойцев из лодок! Из лодок!
Пэкриаа поняла. От ее визгливого вопля у Пола зазвенело в ушах. Приказ подействовал. Копейщицы Пэкриаа развернулись и воющей ордой обрушились на берег – на помощь тем, кто уцелел из первой сотни их товарищей. У берега хаотически сгрудились брошенные лодки. Даже гребцы выпрыгнули на сушу, чтобы убивать и умирать.
Миджок во второй раз врезался в ряды пигмеев. И это было концом сражения. Надо полагать, некоторые вестойские воины заметили, как гигант расправлялся с их собратьями из сухопутной армии. Несколько копейщиц позабыли все традиции и метнули в Миджока копья. Но он легко отразил их щитом – а безоружным воинам осталось только ждать гибели. Тем временем отряд пигмеев Пэкриаа продолжал свою кровавую работу, пока песок не стал краснее разгорающейся на востоке зари, и больше никого из врагов не осталось в живых.
– Назад! – крикнул Пол.
– Нет! – вскричала Пэкриаа и показала на юг.
Пол поскользнулся на чем-то мокром, еле удержался на ногах, и наклонился к Пэкриаа, вопя ей в самое ухо:
– Омаша! Их будут здесь целые полчища! Пусть они воюют с Лэнтис! Мы уже потеряли сотню воинов…
Пэкриаа пришла в себя, и ее лицо мгновенно исказилось горем.
– Мои люди… мои люди…
– Да. И остальные лодки по-прежнему движутся на север. Твои воины должны подобрать раненых и возвращаться.
Внезапно наступившая тишина казалась странной после шума боя. Раненых оказалось немного. Копье разит беспощадно. А шлюпка землян не появилась… Миджок держал перед собой щит обеими руками. Палицу он отбросил прочь.
– Кладите раненых сюда. Я могу унести шестерых… даже семерых.
Когда щит был нагружен, Миджок с трудом поднял его. Лицо его исказилось от усилия – и от внутренних переживаний.
– Пол… В бою я сказал себе, что снова оказался в прежних временах. Прежде мы всегда убивали пигмеев, если могли. Но новые законы… ох, Пол, эти законы…
– Война переворачивает все законы. Но законы истинны. Это напоминает восхождение на гору, Миджок. Мы поскальзываемся, падаем вниз и начинаем взбираться заново. В войне нет ничего хорошего. Только необходимость. Это выбор между одним злом и другим. А теперь иди как можно быстрее, друг. Не жди нас.
Миджок побежал характерным размашистым шагом, держа щит перед собой, чтобы раненых поменьше трясло.
Пэкриаа не двинулась с места, пока последние из выживших не заняли свое место в походном строю. Пигмеи были весьма дисциплинированны. Некоторые лучники уже доставали особые блестящие стрелы, которые завывали в полете и иногда отпугивали омаша. Отряд был готов. Пол попытался было пересчитать воинов, но махнул рукой. Меньше трех сотен. Лучники почти не понесли потерь.
– Ты ранена, Эбро Пэкриаа, – сказал Пол. – Тебе будет трудно идти. Я тебя понесу.
– Благодарю тебя, – равнодушно отозвалась Пэкриаа.
Пол забросил за плечо винтовку на ремне и подхватил на руки пигмейскую принцессу, нагую и скользкую от крови и едко пахнущей краски. Она весила меньше сорока фунтов. Принцесса запрокинула в голову и, глядя в небо, прошептала:
– Пусть меня больше не называют Эбро. Я – жалкий ребенок Пэкриаа, слабая и глупая, как мужчина. Я могла преследовать ее. Я могла прикончить ее. Но я позволила ей уйти. Я превратилась в красного червяка. И я обвиняю в этом тебя, Пол-Мейсон. Тебя и твоих друзей. Всех вас, кроме Сирса, потому что он – бог, у которого есть окно в другой мир.
– Перестань! Мир, который Сирс показывает тебе в микроскопе, Пэкриаа, – это тот же самый мир, где мы живем. И Сирс сам говорил тебе об этом. А я говорю, что есть новый путь…
Принцесса не слушала. Пол посмотрел вверх. В небе по-прежнему не было ни коричневых крыльев омаша, ни шлюпки. Но время было обманчиво; при безоблачном небе рассвет на Люцифере наступал внезапно. Сражение, которое казалось бесконечным, как сердечный приступ, на самом деле было лишь стычкой передовых отрядов – и продолжалось всего минут десять, от первого выстрела Пола и до отступления. Пэкриаа качала головой из стороны в сторону, но глаза ее были сухими.
– Я предала Исмар, Создательницу и Разрушительницу, Говорящую Голосом Грома в Сезон Дождей…
– Пэкриаа…
– Мои люди сожгут меня в яме для кэксма. Я прикажу им. Я должна была стать Королевой всего мира! – Не делая попытки вырваться из рук Пола, принцесса обрушила на него свой гнев – скорее вызывающий жалость, чем опасный. – Зачем вы пришли? Вы, небесные люди, говорящие новые слова! У нас была своя жизнь, и мы не нуждались в вас. Мы были храбры – а вы при помощи слов сделали нас слабыми. Ваша дружба – все равно что трава с зелеными цветками, которая убивает личность. Вы превратили нас в детей. Вы разбили нашу прекрасную статую богини и сказали, что Исмар никогда не существовала. И ты снова говоришь мне слова?
Пэкриаа хлопнула себя по бедру, выпачкав пальцы в свежей крови.
Но что там такое? Неужели выстрелы? Выстрелы в лагере!
Пэкриаа продолжала причитать, обессиленно привалившись к груди Пола:
– И вот ты несешь меня. Я даже не могу тебя ненавидеть. Вы украли нашу силу. Жрецы были правы… О Исмар! Помоги мне, Исмар!
Пол бросился бежать. Стрельба шла вовсю, из винтовок и из пистолетов. Если так стрелять, патроны скоро кончатся. Пол услышал крики. Он поравнялся с бегущими воинами и обогнал их. Миджок, бегущий далеко впереди, вдруг отклонился влево.
И тут появилась шлюпка.
Она величественно поднялась в воздух близ озера, над водами которого подобно туману стелился дым от горящих каноэ. Развернувшись над лесом, шлюпка вновь пикировала на вражеские лодки. Пигмеи посыпались в воду. Серебристый нос шлюпки покачнулся, словно выражая пренебрежение. На одно лишь мгновение включились дюзы, превратив в ничто ближайшие каноэ. Соседние тотчас занялись пламенем, как факелы. Толчок дюз подбросил шлюпку вверх. Но со стороны каменной крепости продолжала доноситься стрельба и вопли, а на берегу перед ней сгрудились нападающие пигмеи.
Надо полагать, передовые соединения озерного флота проскользнули к крепости под покровом тьмы. Пол совершенно позабыл о Пэкриаа. Принцесса выскользнула из его рук, дождалась своих воинов, схватила копье и помчалась на берег, увлекая их за собой.
Этот акт трагедии был уже почти сыгран. Каноэ больше не приближались к берегу – Эд Спирмен постарался. Лодок было еще много, очень много, но они держались на приличном расстоянии, бестолково сбившись в кучу. Пол дождался момента, когда шлюпка оказалась прямо над ним, и махнул рукой на юг. Спирмен немного изменил курс и скользнул вниз, чтобы поджечь еще одну группу лодок – но двигался он в южном направлении. Снова из дюз вырвался огромный язык пламени, затем оружие Спирмена поднялось, выровнялось и, стремительно рванувшись вперед, исчезло из виду.
Пол представил себе безрадостную усмешку Спирмена и твердый, внимательный взгляд серых глаз на показателе топлива. И когда топливо закончится – все. Шлюпка еще какое-то время будет стоять просто так, как медленно разрушающийся памятник…
Оставшиеся в живых после схватки на берегу пигмеи заносили раненых в крепость. Вражеские лодки не приближались. Кристофер Райт находился внутри крепости, с ранеными. На лице его была написана горечь врача, который почти ничем не может помочь.
– Док, скольких мы потеряли здесь?
– Пол! Миджок! Я уже почти не надеялся… Миджок, ты ранен? Пол, они напали на нас, едва стало светать. Даже не было времени напомнить Эду, чтобы он летел к тебе…
– Он поступил правильно. Здесь он был нужнее. Мы задержали сухопутную армию, но они все равно будут здесь.
В небе наконец появились коричневые пятнышки. Омаша взмыли в воздух с холмов, где они во множестве обитали на каменных карнизах. Все пятнышки двигались на юг.
– Смотри, Пэкриаа! Сейчас Лэнтис будет вести две войны одновременно!
Принцесса замерла, как статуя, – нагая, неподвижная. Но ее отчаяние при виде омаша уступило место свирепой радости. На юго-западе небо потемнело от тел хищных тварей. Омаша ничего не боялись, а пожирали все. Пол оказался прав. И при мысли о том, что произойдет на юге, ему стало дурно.
– Так сколько человек, док?
– Сорок, если не больше. Берег обороняли воины Кэмисйаа, и наши женщины из лесных гигантов, которые умеют стрелять.
Пол обернулся и встретил вымученную улыбку лесной девушки Лиссон с золотистой шерстью. Бурая Тейрон смотрела спокойно. Две другие женщины, юная Элрон и старая Кэрисон, казались гораздо более удрученными. Элрон разглядывала свою винтовку, как живое существо. Райт сказал:
– С помощью Эбро Бродаа я заставил остальных не показываться из леса, где ты их расставил по местам. С правого фланга прибежал Сьюрок. Я отправил его обратно с приказом Сирсу и остальным пока сидеть тихо. Пэкриаа… – Райт направился к принцессе. – Позволь мне перевязать рану. Она кровоточит.
Пэкриаа не возразила.
Лодки сгрудились на озере в четверти мили от крепости. Пол потянулся за полевым биноклем, и обнаружил, что потерял его. В этот момент к нему обратилась низкорослая Эброшин Низана, которой Пол приказал оставаться в крепости. Она медленно и тщательно подбирала слова, так как не слишком хорошо владела английским.
– Командующий! Эбро Сэмираа есть вернуться. План хороший. Они пересекли речку, застигли врага когда темно. Мало кто сбежал. Мы потеряли двадцать. Среди них Эбро Дьюриаа. Я не знаю, как ее убили. – Капитан провела маленькой семипалой ступней по земле. Ее улыбка была совершенно человеческой. – Тех, кто вернуться, Токрайт послал на запад. – Низана была озадачена, но неодобрения не выражала. – Почему мы на западе самый сильный? Вестойцы идут вдоль берега озера.
Пол ответил, слегка кривя душой:
– Прямой путь их армии к деревне Эбро Пэкриаа – к твой деревне лежит через запад. Пленных взяли?
– Эбро Сэмираа не нравится взять пленных. Мы и на берегу не оставили живых. Плохо?
Пол подавил усталый вздох.
– Может быть, это неважно.
Он перевел взгляд на раненых, среди которых двигались Миджок и крепкая, спокойная Тейрон. Пол заметил кучу тряпок – все, что осталось от земных шортов, курток и комбинезонов. Одежда была разорвана на бинты. Идея, без сомнения, принадлежала Райту, и была хороша: материя, которую пигмеи делали из коры, сильно уступала по качеству. "Когда война закончится, мы сможем ходить и нагими…" Одна из женщин-пигмеев при приближении Тейрон рванулась в сторону. Наверное, она была из дальней деревни, и у нее не хватило выдержки стерпеть прикосновение гигантских существ, которых она всегда считала дикими зверями. Пол шагнул вперед и опустился на колени рядом с женщиной. Он надеялся ободрить ее своим присутствием, пока Тейрон меняла повязку на животе. Брюшную полость женщины пронзило вражеское копье. Наверняка произошло внутреннее кровотечение.
– Ты из северной деревни?
Похоже, она обиделась, что он не помнит ее в лицо.
– Я из деревни Эбро Бродаа.
И, несмотря на то, что гиганты явно казались ей отталкивающими, она обратилась с вопросом не к Полу, а к Тейрон:
– Эбро Бродаа сказала нам, что мы… мы все – родня. Это… это…
– Это правда, – сделав над собой усилие, ответила Тейрон.
И пока Пол пытался найти еще слова, чтобы подтвердить, объяснить, утешить, раненая умерла.
Сейчас высоко в небе парили лишь несколько омаша. Остальные, должно быть, уже обнаружили армию Лэнтис, которая собиралась продолжать наступление. Увы, прожорливость крылатых бестий тоже имеет предел; и копья способны разить их плоть. Тем временем, поскольку шлюпка скрылась, лодки пигмеев причалили к берегу, и воины приступили к высадке. Наступившая тишина была временной – как затишье перед штормом.
Пол удержал лесную девушку Лиссон, которая собиралась стрелять по высаживающимся.
– Побереги патроны. – Он показал на высокий куст на лугу в сотне ярдов от крепости. – Мы подождем на опушке леса, пока они не дойдут до куста, и только тогда начнем стрелять. Если мы проиграем схватку здесь, то все должны двигаться на запад от озера. Запомни: на запад. Теперь беги и передай всем эти два приказа.
Лиссон бросилась выполнять распоряжение. Ее золотистая шерсть была чистой и блестящей.
– Док, собери раненых. Пусть остальные женщины и Миджок отведут их на запад, разместят далеко в тылу отряда Сирса. Постарайся найти, куда направился Эбара с олифантами. Но не возвращайся сам, а пошли гонца – если будет время. Пусть Миджок будет с тобой. Если получится, я хотел бы, чтобы Миджок больше не участвовал в боях. Его это просто разрывает изнутри.
– Я… – начал было Райт, но оборвал себя, кивнул и заторопился обратно в крепость.
– Пэкриаа, Эбро Кэмисйаа, отведите своих воинов на опушку леса.
Предводительницы пигмеев исчезли. На лугу не было ни души. Вражеский отряд на берегу не сможет увидеть того, что должно было произойти. Отряд Райта покинул крепость. Миджок нес щит. Райт не мог ни обернуться, ни помахать на прощание, поскольку у него тоже были заняты руки, и он что-то утешающее говорил идущим рядом. Пол направился к лесу. Навстречу ему шагнула Пэкриаа и пренебрежительно спросила:
– Мы тоже спрячемся, командующий?
Как раз в этот момент Пол чувствовал мрачное равнодушие ко всему. ("Быть может, мы все сегодня умрем. А все, что я делал, было неправильно".)
– Пэкриаа, они могут скорее побежать, если не будут нас видеть до тех самых пор, пока мы не нападем.
Она пожала плечами и последовала за ним в тень деревьев, подчеркнуто не обращая внимания на Эброшин Низану, которая подошла к Полу с другой стороны. Похоже, принцесса до сих пор не могла простить капитану ее вчерашней независимости в ситуации, когда Пол был выбран главнокомандующим их странной армии.
Вестойцы, высадившиеся из лодок, поднялись из травы и двинулись вперед. Они шли уверенно и неторопливо, как пенные буруны на гребне смертоносного девятого вала. Пол с отстраненным удивлением осознал, что лениво думает о тенистых дорогах и травянистых лугах родного Нью-Хемпшира… А вот младший брат Пола всегда был слишком толст и очень любил мороженое… В Брэтлборо Пол знал хороший книжный магазинчик… Волны Южно-Китайского моря вздымались, как горы, увенчанные пенными шапками, и обрушивались на пляжи Лингайена. Когда-то и там бушевала война – больше ста лет назад, когда о Республике Океания еще и не помышляли. Да: они называли ее Второй мировой войной…
Вестойцы добрались до куста, который Пол указал своим в качестве отметки. Надвигавшийся девятый вал был красным, с белой пеной наконечников копий.
Пола выхлестнуло на луг. Его увлекла за собой вопящая орда его собственной пигмейской армии. Но не только. В нем снова проснулась не знающая жалости и отдыха машина, на какое-то время освободившая Пола от груза раздумий и сомнений. Он успел сделать несколько безошибочных выстрелов по передней линии наступавших, прежде чем на стену красных пигмейских тел хлынула волна тел раскрашенных, и разгорелся бой.
Пол успел удивиться, почему капитан Низана держится рядом с ним, в нескольких ярдах от самого горячего кипения рукопашной схватки. Она была спокойна, и копье ее было наготове. Сквозь линию воинов прорвалась вестойская копейщица. Ее темный рот был разинут в диком вопле. Копье Низаны превратил разинутый рот в жуткую маску смерти. Пол шагнул в брешь и послал несколько выстрелов в сторону трех вождей в зеленых головных уборах. Что-то ударило Пола по груди и пролетело мимо. "Ничего серьезного". Но по левую руку от Пола его воины отступали под численным превосходством врага. Пол с трудом разглядел в общей свалке лицо Пэкриаа.
– На запад! – крикнул он. – Отступайте с боем к западу!
Лиссон возвращалась бегом, выполнив поручение Пола. Она размахивала винтовкой. С губ девушки срывался безумный смех. Она миновала Пола и бросилась в гущу битвы, пытаясь выстрелить на бегу. Выстрела не получилось. Вестойская копейщица оттеснила Низану от Пола и умелым ударом выбила из ее руки копье.
– Черт тебя побери!
Пол обрушил на голову вражеского воина приклад винтовки, превращая лицо копейщицы в кровавое месиво. Пол отшатнулся назад. На какой-то миг ему померещилось, что духи его предков, погибших во множестве битв на далекой-далекой планете, возникли здесь и пронзительно кричат: "Да! Да! Мы всегда дрались именно так! С тех пор, как обезьяна взяла в руки камень…" Но Низана осталась жива – жива и невредима. Пол поднял взгляд и увидел, что Лиссон тоже действует винтовкой, как дубинкой.
Лиссон находилась ближе к берегу озера, чем Пол. Три пигмея вцепились в приклад ее винтовки. Лиссон взмахнула оружием. Ей почти удалось стряхнуть пигмеев, но тут в руку ей вонзилось копье и застряло там. Лесная девушка выронила винтовку и упала. Ее тотчас накрыла груда красных тел. Пол успел только увидеть, как под ударами копий мгновенно покраснела от крови золотистая шерсть Лиссон. Девушка даже не вскрикнула. Пол рванулся к ней. Он пробивал себе дорогу, не глядя, что именно крушит прикладом винтовки – и знал, что уже поздно… Пол забыл свой собственный приказ отступать на запад. Единственное, что он заметил – еще одного гиганта, покрытого рыжевато-коричневой шерстью, который пробивался к тому же месту, куда рвался Пол.
Сьюрок. Сьюрок, который любил Лиссон, и должен был стать ее партнером в следующий сезон Красной-Луны-Перед-Дождями. Пол крикнул, чтобы Сьюрок остановился. Но никакой человеческий крик не смог бы заглушить звериного вопля Сьюрока. Гигант добрался до груды тел вокруг упавшей Лиссон и почти сразу рухнул под копьями. Падая, он раздавил нескольких пигмеев…
– На запад! Низана, держись позади меня.
Пол впал в какое-то боевое безумие, похожее на состояние Миджока. Ему казалось, что он косит траву – траву, которая разбрасывает красные капли кровавого сока. Пол заметил, что его правая рука тоже окровавлена – а, ерунда. Вестойцы расступались перед ним. Впереди возникла фигурка с раскрашенной спиной и повязкой на бедре – Пэкриаа, копьем прокладывающая себе дорогу на запад. Эбро Сэмираа перебежала Полу дорогу, преследуя трех врагов. Коренастая, с суровым лицом и пылающим ненавистью взглядом, она выглядела почти счастливой в этот миг. А в следующее мгновение ее настигла смерть. Копье вонзилось Эбро Сэмираа прямо в сердце, и она рухнула на труп только что поверженного ею врага. Предводительница пигмеев уставилась в небо широко открытыми глазами, из которых смерть стерла всякое выражение.
Где-то впереди раздался винтовочный выстрел. Это мог быть только Сирс Олифант. Райт наверняка подчинился приказу, и оставил при себе Миджока и гигантских женщин, чтобы защитить раненых… Эбро Бродаа пробивалась сквозь суматоху битвы на помощь Пэкриаа. Она двигалась спокойно и молча, умудряясь сохранять выражение отстраненного презрения, как будто ее руки, умело орудовавшие копьем и кинжалом, принадлежали вовсе не ей. Низана выкрикнула:
– Они не бегут за нами! Они возвращаются!
Так оно и было. Или почти так. Здесь, на этом участке истоптанного и залитого кровью луга, драться больше было не с кем. Защитники сработали, как единый организм, сформировав новую линию обороны в виде полукруга. За линией защиты было спокойно. Только запыхавшаяся Пэкриаа пинала бесчувственное тело вражеского воина.
А еще навстречу Полу, тяжело дыша, шагнул улыбающийся чернобородый монстр – обнаженный до пояса, толстый, окровавленный. Сирс Олифант, выпускник университета Джона Гопкинса.
– Несколько прорвались, да. Девчонки Тэмисраа с ними разобрались. Мне пришлось размахивать прикладом, как дубинкой. Косматый пещерный дикарь, а? И никакого страха, Пол! Никакого. Сплошные мускулы без мозгов. У них была пара лучников, но нам не повредили.
Не повредили? Неужели Сирс не сознавал, что под ребрами у него торчит обломанное древко стрелы, и темная кровь сочится из глубокой раны?
– Они ушли, Пол?
– Нет.
Пол посмотрел на юг. Там было видно, почему враги не ушли.
– Тэмисраа скверно ранили. В горло. – Сирс болезненно закашлялся. – Я послал ее к доку – он близко, вон за теми деревьями. И мои любимцы, мои олифанты, Пол, они в полном порядке. Спасибо Эбаре, молодчина парень. Он с ними в полумиле к северу. Нужно придумать, как мы перевезем их на остров. Нужно. Они – настоящие люди, эти олифанты…
– Приятель, пойди-ка ты тоже к доку. И побыстрее. Стрела!
– А, ерунда. Обидеть хотели бедного толстого Сирса…
Вестойцы не собирались уходить, потому что с юга шла армия. И шла быстро. Над армией коричневой тучей клубились хищные омаша. Воины отбивались копьями на ходу, платили неизбежную дань тварям убитыми и ранеными – но не останавливались. Да, их уже было не шесть тысяч. Меньше. Но не настолько, чтобы…
Тем временем уцелевшие после высадки из лодок отдыхали, перегруппировывались и готовились к кульминации кровавой битвы. Возможно, они специально откладывали атаку, чтобы Лэнтис, Королева всего мира, тоже смогла насладиться ею. Пол снова попытался пересчитать своих людей, выстроившихся надежным полукругом. Среди них расхаживал черношкурый Элис с дубинками в обеих руках. Он что-то ободряюще ворчал, и никто из пигмеев уже не отшатывался от гиганта.
Похоже, семи сотен бойцов уже не было. Сотню они потеряли у холма. Сорок, по словам Райта, в первой стычке у крепости. Двадцать в ночной вылазке Сэмираа. Возможно, около трех сотен в последней битве. Сама Сэмираа погибла; Дьюриаа тоже; Тэмисраа ранена; Пэкриаа обезумела от горя; Лиссон и Сьюрок мертвы. Пол нигде не видел хромой Кэмисйаа. Вот он встретился взглядом с Эбро Бродаа – по-прежнему спокойной, уверенной, невредной. Что ж: семь сотен против неполных шести тысяч сухопутной армии Лэнтис и неполных четырех тысяч высадившихся с лодок.
"Что я за глупый мечтатель!" Не будет никакого похода на юг, к острову. Уже одни только омаша делали абсурдной эту идею. С его стороны было полным идиотизмом строить подобные планы.
Пэкриаа с размаху переломила свое копье о колено и шагнула вперед, навстречу надвигающейся армии. На окрик Пола она непонимающе обернулась. Низана бросилась к ней, что-то крича на старом языке. Пэкриаа, не меняя выражения лица, ударила ее по щеке и погнала назад. Пол бросился, чтобы вмешаться. Сирс подскочил и ухватил Пэкриаа за локоть, бормоча:
– Пойдем, принцесса. Пойдем со мной.
– Я не принцесса.
– Я нарекаю тебя так, – сказал Сирс уверенно и внушительно – быть может, первый раз в жизни. – Теперь пойдем со мной.
– Пусть док вытащит из тебя эту чертову стрелу, – заикнулся Пол. Затем пусть отправляется с ранеными на север. Тотчас же.
– На север, – кивнул Сирс.
– Богов нет, – сказала Пэкриаа.
– Да, на север. Там мы с вами встретимся.
– Я считала тебя богом.
– Считай меня другом, который тебя любит. Это лучше.
Пэкриаа последовала за Сирсом неуверенной, спотыкающейся походкой. Пол никогда не видел ее в таком состоянии. Когда они исчезли за деревьями, Полу на мгновение показалось, что он находится в совсем другом мире. Маленькая девочка вышла прогуляться с дедушкой по лесу…
В небе над несметными полчищами врагов не было шлюпки. Эд Спирмен, должно быть… "Нет времени думать об этом".
Но Пол не мог не продолжить мысль. У Спирмена, надо полагать, закончилось горючее. Он приземлился и был убит. Или находится неизвестно где, на расстоянии многих миль отсюда. Или он внимательно следил за расходом топлива, и когда его осталось ровно столько, чтобы долететь до острова, отправился туда. Последний вариант был правильным, разумным, так и следовало поступить. Пол отдал бы Эду именно такой приказ, если бы мог… Пол повернулся к Бродаа.
– Я не вижу твоей сестры Кэмисйаа… Где она?
– Моя хромая сестра погибла. – Взгляд ее был проницательным и оценивающим. – У нас больше семи сотен воинов. Есть еще две сотни лучников.
– Пусть лучники рассредоточатся вдоль края леса. Они встретят роем стрел передовую линию нападающих – и немедленно присоединятся к нашему отступлению. Отправь сотню женщин с копьями охранять группу Токрайта. Они пойдут прямо на север. Еще сотню отправь по деревням, пусть заберут, кого смогут – стариков, детей – и движутся с ними на северо-запад, к месту встречи. Остальные воины останутся с нами – с тобой, со мной, с Элисом. Мы будем драться, прикрывая отступление, чтобы задержать врага и внести беспорядок. Да, это отступление, Бродаа. Я не вижу иного выхода.
– Нет иного выхода, – спокойно повторила она. – Что ж…
Рядом, под деревьями, Пола ждали Элис и Низана.
– Разве нам не помогут боги? – тихо спросила капитан. – Пусть Исмар нет, но должны быть другие…
Элис смотрел на луг поверх голов пригнувшихся лучников.
– Только внутри тебя, капитан, – ответил Элис. – Бог внутри тебя велел тебе спасти жизнь моего друга. Я видел это. Мне даже показалось, что я начал понимать. Но, может быть, все это напрасно.